Глава 26, часть I. Одержимость. Отбирая у жадного человека все его сокровища, мы оставляем ему один драгоценный

Отбирая у жадного человека все его сокровища, мы оставляем ему один драгоценный камень: его жадность. ~ Джон Мильтон

– Милая, за что ты меня благодаришь?

Белла посмотрела на него глазами, до того переполненными эмоциями, что по ее виску скатилась слеза.

Сглотнув, она ответила ему.

– За то, что спас мою жизнь.

Каллен так и замер, прижавшись к хрупкому телу Беллы, и в момент, когда слова сорвались с ее прекрасных губок, его шершавый небритый подбородок покоился на ее нежной и мягкой груди. Его губы чуть дрогнули, но впервые за всю говняную его жизнь он ведать не ведал, что ей ответить.

Пожалуйста? В любое время, красотка? Спасение твоей жизни – лучший поступок за все время моего существования?

Он сглотнул и увидел, как она кончиками пальцев бережно стирает пролившиеся слезинки. И хоть он знал, что это вовсе не соответствовало действительности, но сейчас, лежа под ним, Белла казалась такой маленькой и тоненькой, что ему мгновенно захотелось изменить это. С тихим вздохом он, опираясь на предплечья по обе стороны от ее головы, медленно приподнял ее тело и руками коснулся лица.

- Белла, - прошептал он, почти соприкасаясь своим носом с ее. Дождался, когда она посмотрит на него, и тепло улыбнулся. Такая великолепная. – Ты здесь. – Он погладил большим пальцем ее розовую щечку и увидел, как зарделась кожа от его прикосновения. – Это самое главное.

Она улыбнулась в ответ и кивнула, прижимаясь к его ладоням. Каллен видел в ее глазах, как соревнуются между собой самые разнообразные эмоции: страх, привязанность, боль; и почувствовал в груди резкий укол тревоги. Он понимал, что Белла не жалеет о случившемся между ними – она сама это сказала, утверждая, что хочет его; и, срань господня, он чувствовал, слышал и пробовал на вкус ее желание. Но вместе с тем был безнадежно осведомлен о той опасности, которой она подвергается из-за их проступка.

Ему, несомненно, надавали бы под зад за то, что он стал не просто студентом для Беллы, но это не шло ни в какое сравнение с тем шквалом дерьма, что обрушится на нее, если узнают, как переменились их отношения. С одной стороны ее работа: Ньютон, Гарретт и комиссия по условно-досрочному освобождению, а с другой – ее семья.

Что-то подсказывало Каллену, что мама Свон, узнав о его похотливых намерениях по отношению к ее дочери, не кинется даровать им свое благословение. И тот факт, что теперь стала Белла для него намного бóльшим, чем просто сексуальной победой, не имел бы никакого значения, учитывая отношение людей к его заднице. Предубеждение стало ебанутой ужасной действительностью для Каллена.

Он – бывший зэк и совершенно ненадёжный отброс общества. Никакими милейшими речами или причудливыми объяснениями это дерьмо не изменить. К нему никогда не станут относиться как к равному. Скудость ума ослепляет их, не позволяя понять его отношение к Изабелле Свон. К его Персику. К его Белле.

Сердце Каллена сжалось от этой мысли. Он будет молиться, чтобы удержать Беллу подле себя как можно дольше – независимо от того, что произошло сегодня между ними в его спальне. Он хотел бóльшего от нее, с ней и был готов предпринять все необходимые действия, чтобы это случилось. Она стóит любой поебени, которая встанет на его пути, и он обязан защитить ее во что бы то ни стало. К тому же, если вернуться к похотливым мыслям, что круглосуточно вертелись в его мерзком мужском сознании, Каллен знал: ему определенно нужен второй раунд с ней. Бля, да. И третий раунд… и четвертый… возможно, даже пятый…

Он облизнулся, разглядывая ее припухшие губы и порозовевшие щеки. Как сексуально. Он чувствовал под собой ее податливое тело, влажное и горячее, и ощущал, как напряглось у него в паху. Это он сотворил. Благодаря ему она так изнеможена и так сияет. Черт.

Белла, словно читая его грязные мыслишки, робко улыбнулась, Каллен ответил ей тем же.

- Можно… гм, можно я воспользуюсь твоей ванной? – Она прикусила губу и поерзала, мельком глянув на свою грудь, которая еще плавилась от жара и пота.

- Ой, да, дерьмо, - быстро ответил Каллен, приподнимаясь и неаккуратно перекатываясь вправо. – Конечно.

- Спасибо, - пробормотала она, натягивая на грудь простынь и прижимая ее подмышками.

Она осторожно подползла к краю кровати и, замерев, осмотрела себя с обеспокоенным видом. Каллен приподнялся на локте и заботливо скользнул пальцами по ее спине.

- Ты в порядке?

- Да, - рассмеялась Белла, заправляя волосы за уши, щеки ее были прекрасного розового цвета. – Можно позаимствовать у тебя футболку?..

Каллен нахмурился, но улыбнулся.

- Футболку? – повторил он, опустив голову, когда Белла оглянулась через плечо и посмотрела на него.

- Хм.

Когда до него наконец дошло, Каллен не смог сдержать смешок.

Эта девушка не шутит ли часом?

Не более чем полчаса назад она умоляла трахнуть ее во всех возможных позах, лежала голая на его кровати, готовая к наслаждению и готовая прыгать на его члене как чемпионка. А теперь она просит у него футболку, потому что не хочет щеголять своей сексуальной голой попкой на пути в ванную?

Белла сощурилась, четко осознавая, в каком направлении скользнули его мысли.

- Футболку, Каллен, - игриво приказала она.

- Ага, значит, я снова Каллен? – парировал он, закатив глаза и ухмыльнувшись. Но наклонился и подхватил самую ближайшую футболку, что небрежно валялась на полу возле шкафа.

Он со стоном снова поднялся на кровать, игнорируя тот факт, что сам только что продемонстрировал голую задницу, и со смехом кинул футболку Белле.

- Ловите, мисс Свон.

Она схватила ее прежде, чем та упала бы ей на голову, и рассмеялась.

- Засранец, - пробурчала, натягивая футболку через голову.

Она встала с кровати, и Каллен, распахнув рот, увидел, как скользнула ткань вниз по ее гибкому телу, облегая ее восхитительные впадинки и округлости попки, прежде чем замереть на мягких бледных бедрах, которыми она так отчаянно обхватывала его талию, когда они трахались.

- Охренеть, - шепнул себе под нос, а она прошла по комнате и зашла в ванную, с тихим щелчком закрыв за собой дверь.

Стукнув кулаком по кровати, Каллен рухнул на спину и потер ладонями живот, удовлетворенно закрывая глаза. Белла в его одежде – официально его любимая картина. Обосраться.

Широко улыбаясь, Каллен перевернулся и схватил с прикроватного столика ворох салфеток, чтобы привести себя в порядок. После того, как он закончил и его член не блестел уже от удовольствия его и Беллы, он выбросил бумагу в мусорную корзину, что стояла на другом конце комнаты. Как бы сильно ни устало его тело, Каллен понимал, что надо подвигаться. Обнаженный, он встал с кровати, надел серые штаны, низко сидевшие на бедрах, и резво направился из спальни на кухню. Ебаный в рот, после, без сомнений, лучшего секса в его жизни, он хотел пить и знал, что Белла, должно быть, тоже захочет. Достав пару стаканов, Каллен нырнул в холодильник и вытащил коробку молока. Попробовал его, дабы удостовериться, что молоко еще свежее, и, налив в стакан, сделал несколько презренных глотков. Поставив коробку обратно в холодильник, он хлопнул руками по бедрам и проверил все шкафчики, задаваясь вопросом, чего принести поесть Белле. И широко улыбнулся, бросив взгляд на запас «Орео». Охуенчик.

Подняв одежду, после которой на полу остались огромные лужи дождевой воды, Каллен забросил ее в машину на сушку, установив таймер на час. Он не знал, уйдет ли Белла – втайне надеясь, что останется, - но, по крайней мере, если она надумает, одежда ее будет сухой.

Держа подмышкой коробку «Орео» и по стакану молока в каждой руке, Каллен вернулся в спальню. Он резко остановился в дверном проеме, уставившись на безукоризненную картину перед собой: удовлетворенная Персик в его одежде и на его кровати. Сбоку была включена лампа, а Белла, по-прежнему одетая в его футболку, сидела с легкой улыбкой на губах, облокотившись о подушки и вытянув длинные и обнаженные ноги.

Он улыбнулся в ответ и почувствовал, как заныло в паху. Ебаная матерь.

- Что? – нежно спросила Белла, с жадностью блуждая взглядом по его голой груди.

Ему нравилось, когда она так на него смотрела: жадно, страстно и похотливо. Впервые Каллен заметил тот взгляд в клубе, когда они танцевали, и она призналась, что хочет его. Каллен прочистил горло, вспомнив, как прижимал ее к стенам клуба, и то платье, что было на ней в ту ночь. Надо будет обязательно попросить ее надеть его еще раз, только для него.

- Ничего, - легко встряхнув головой, ответил он и подошел к ней. – Просто ты выглядишь… охуительно эффектно, лежа у меня в кровати.

Она взяла стакан молока, который он ей протянул, тихо промолвила «спасибо» и кивнула на его живот.

- Сэр, вы и сами довольно неплохо выглядите.

- Спасибо, - с ухмылкой прошептал он, поставив свой стакан на столик, и наклонился, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Карий цвет ее глаз был очень необычным: лесной орех, карамель и шоколад. - Это значит… - Его взгляд скользнул на ее сочные губы. – Я могу тебя поцеловать?

Его глаза продолжили путешествие по ее губам, шее, в вырез футболки, к ее ногам, а затем опять вверх. Белла заколебалась, вытаращив глаза, но приподняла левый уголок губ, замечая синюю коробку под его правой подмышкой.

- А ты поделишься со мной печеньем?

Продолжая улыбаться, Каллен притворился, будто его одолевают противоречия. Он пожал плечами и, громко вздохнув, скорчил мину.

- Наверное, - прохрипел он, наклонив голову и закатив глаза.

Белла раскатисто рассмеялась.

- Тогда, думаю, ты получишь свой поцелуй.

Каллен инстинктивно облизнул нижнюю губу.

- Да? – почти шепотом спросил он.

Голос Беллы был хриплым и переполненным желанием:

- Да.

Каллен деликатно положил ладонь на кровать возле ее бедра и наклонился, внимательно смотря на ее рот и придвигаясь ближе.

Глаза Беллы закрылись сразу же, как их губы соприкоснулись, но Каллен глаза не закрывал. Она была чертовски красива, чтобы от нее можно было отвести взгляд. Их губы, теплые и влажные, мягко прижались друг к другу. Настойчивости в прикосновениях поначалу как не бывало, но ненадолго, и Белла первой углубила поцелуй, открывая рот и захватив зубками нижнюю губу Каллена. Слегка прикусив ее, она провела ладонью по его челюсти. Он же просто упивался всем, что она даровала ему. Как же блядь, эротично, когда она так прижимается к нему, а ее губы вот так тяготеют к его губам. По телу пробежала легкая дрожь от ее прикосновения и, как бы пресыщен ни был член Каллена, он с радостью дернулся, как только кончики их языков соприкоснулись. Не помогло ему и воспоминание о том, как он слизывал ее влажность со своих пальцев. Господи, как сексуально.

Он застонал, когда Белла прошлась легкими поцелуями по его рту и отстранилась. Каллен прижался к ее ладони и посмотрел в ее с трепетом открытые глаза.

- Знаешь, - с озорной улыбкой сказал он, пытаясь сосредоточиться, - мне определенно нужно сраное «Орео» со вкусом персика.

Белла рассмеялась, а Каллен наклонился и снова ее поцеловал. Он был жадным ублюдским мудилой, но не мог ничего с собой поделать. Невозможно было не замечать свободу, которой принес ему их союз. Каллену казалось, будто он может взять весь мир в свои руки и выбить дерьмо из него и всех пидорасов, что его населяли.

С нежным поглаживанием языка, Каллен оторвался от губ Беллы и заполз на кровать, сев возле нее и положив на ее едва прикрытые коленки коробку печенья.

- Можешь взять одну штуку, - приказал он, видя, как она разрывает упаковку. И прорычал, когда ее локоть встретился с его ребром. – Блядь, ладно, ладно, две можешь.

Белла положила две печенюшки ему на живот, чуть ниже пупка, а коробку, игриво поведя бровями, оставила себе. Каллен ухмыльнулся.

- Воришка, - буркнул он, разделив печенье и начиная слизывать белую начинку. Охеренское «Орео» - лучшее.

Будучи засранцем, Каллен притворился, будто не видит краем глаза, как косится на него Белла, когда его язык принялся за работу. Он щелкнул кончиком, медленно и по кругу слизывая сливки, будто ласкал ее сладкую киску. Блядь, он ждет-не дождется, когда сможет попробовать ее. Персиковое «Орео» для голожопого победителя.

Он улыбнулся, услышав, как она откашлялась, и увидел, что она начинает ерзать, прижимаясь к подушкам. Каллен тут же задался вопросом: неужели она снова влажная? Вот его член свинцом налился. Перегнувшись через Беллу, чтобы взять стакан молока, он подмигнул ей и рассмеялся, услышав от нее: «Дразнишь». Да. Она влажная.

- Так что, - пробормотала Белла, спустившись на кровати пониже и поставив стакан на свой плоский живот, - ты всегда после соития угощаешь своих женщин «Орео» и молоком? Или только меня?

Каллен видел, что она дразнит его, но ее слова взбесили его. Он нахмурился, челюсть его напряглась.

- У меня нет женщин, Белла, - резко ответил он, хлопнув пустым стаканом по столику и скрестив на груди руки.

Нет, безусловно, у него знатная доля завоеваний была, но, нахрен, она должна знать, что женщины никогда не возлежали в его постели так, как она. Он никогда бы не позволил им ни остаться, ни стал бы кормить их и поить – не говоря уже о гребаном «Орео». Он громко выдохнул и потер пальцами подбородок. Каллен не видел, но почувствовал, как придвинулась к нему Белла.

- Извини, - прошептала она. – Я… я просто пошутила. – Его мышцы напряглись, когда ее рука легонько скользнула по его бедру, замерев на предплечье.

Он посмотрел на нее, увидев, что ее лицо полно беспокойства и сожаления. Ее взгляд встретился с его, и он почувствовал, как начинает плавиться.

- Знаю, - быстро кивнув, ответил он. – Ты просто… не говори такую хуйню. Ладно? – Тыльной стороной указательного пальца он прошелся по ее подбородку. – Ты для меня совсем иное.

Прежде чем она успела отвести взгляд от смущения, что последовало за его заявление, Каллен прикоснулся рукой к ее лицу, поворачивая его к себе.

- Хорошо? – настойчиво повторил он.

- Хорошо, - чуть улыбнувшись, ответила она. – Я не хотела тебя расстраивать. – Потерла ладошкой его руку. – И ты для мне тоже особенный.

Каллен улыбнулся в ответ.

- Только ты и я, - тихо сказал он, нежно поцеловав ее в лоб.

Внезапное стремление просто прижаться к Белле охватило Каллена и, прежде чем он успел понять, что делает, поднял руку и обернул вокруг ее плеч, притягивая к себе. Он оттолкнулся от спинки кровати, скользнув ниже, и улыбнулся, увидев, что Белла легла к нему совсем близко, прижимаясь телом. Она уютно обнимала его за талию, и это было чертовски идеально. Каллен уткнулся носом в любимые им волосы и прикрыл глаза, чувствуя, как она расслабляется, и ощущая на своей груди ее теплое дыхание.

Его ладонь утешительно ласкала ее тонкую спину, а кончики ее пальцев танцевали по его груди и соскам. Их ноги переплелись, и, смачно поерзав, Каллен накрыл их обоих одеялом. Несмотря на то, что объятия с женщиной в постели было для Каллена новым переживанием, ему казалось, будто они с Беллой уже много-много лет так лежат. Это было знакомо, удобно, и вдруг его тело стало ощущаться целым.

- Белла, - проскрежетал он спустя, казалось бы, вечность, уже почти в дремоте.

- М…? – Кончики ее пальцев скользили вверх и вниз по его талии.

Каллен прижался губами к ее голове.

- Сегодня вечером ты куда сбежала?

Он почувствовал, как она двигает своей маленькой ступней возле его голеней, и еще крепче прижал ее к себе. Он не хотел расстраивать ее, но жаждал узнать, что же привело ее на порог его дома после того, как она с такой ненавистью накричала на него. Откуда на нее снизошло озарение, что он спас ее, а не удерживал от помощи отцу?

- Персик? – спустя несколько минут молчаливой напряженности прошептал он, прижимаясь к ее виску.

Она глубоко вздохнула и придвинулась к нему поближе.

- Я довольно долго блуждала по городу, - ответила она, пальцами ухватившись за бок Каллена. – Я… я не знала, что делать. Я… просто мне было больно. Все мое тело болело.

Каллен поцеловал ее волосы и кивнул. Он понимал, что она имеет в виду. Когда она убежала, он был безутешен и опустошен, молясь, чтобы ему никогда не пришлось прочувствовать это вновь. Как будто с него живьем содрали кожу и сожгли одновременно. Он надеялся, что Белла никогда такого не ощутит. Каллен еще теснее прижал ее к себе.

- Шел такой сильный дождь, - тоненьким голоском продолжила она. – Наконец я вернулась домой, понятия не имея, как туда добралась. – Белла сделала паузу. – По-моему, я ехала на такси.

Она потерлась подбородком о грудь Каллена и нежно поцеловала его шею.

- Я… немного выпила и бродила… много. – Каллен слышал улыбку в ее голосе, но знал, чем она была обоснована. Ее голос стал ниже, наполнившись горем и сожалением. – Я никак не могла решить, ненавижу тебя или… или… ты мне нужен настолько, что я возненавидела тебя еще сильнее.

Она подняла руку и начала поигрывать с мочкой его уха.

- Прости, - прошептала она ему в шею.

Конечно, упоминания о ненависти больно его обожгли, но Каллен знал, что это заслуженно. Он не тешил себя иллюзиями. Знал, что она возненавидит его. Чем чаще она разговаривала с ним о своем отце, тем больше Каллен понимал, насколько болезненной выйдет правда. Именно в страхе ее гнева состояла причина, почему он так долго не рассказывал ей. Каллен воспел каждое возможное божество, услышав, что эта ненависть к нему не продлилась так уж долго.

- Не надо, Белла, - успокоил ее он, кончиком носа поглаживая ее щеку. – Все нормально. Дерьмо, надо было раньше тебе рассказать. Я понимаю, ты…

- Дай мне закончить, - нетерпеливым тоном перебила она. Каллен не в силах был сдержать улыбку, украсившую его губы. Он обожал ее беспрекословный тон. Всегда. В любой другой ситуации он был бы уже возбужден. А так и было, и он, извиняясь, прижался к ней носом.

- Я позвонила своей матери, - быстро промолвила она.

Каллен перестал поглаживать ее по лопатке.

- Что?

Белла улыбнулась.

- Знаю. Я хренова идиотка, что позвонила ей, да?

- Ладно… вы поговорили? – Каллен пытался скрыть в своем голосе беспокойство. Она рассказала правду своей матери? Черт. Он не совсем был уверен, хорошо это или плохо.

- Не особо, - ответила она. Несмотря на то, что голос был ее тихим, он казался раздраженным и дрожащим. – Как только она поняла, что звоню я, - продолжила Белла, - она начала… высказывать, насколько разочарована тем, что произошло на прошлой неделе у бабушки. Сказала, что я неблагодарна по отношению к окружающим меня людям. К людям, которые беспокоятся обо мне. Что она хотела для меня только лучшего, а я слишком увлеклась и… загнала себя в ловушку с… тобой… и своей работой, чтобы понять это.

Каллен ощутил, как ускорилось биение сердца: во-первых, потому что он ненавидел, что мать Беллы заставляет ее чувствовать себя настолько охуительно ничтожной, а во-вторых, потому что была поднята тема о нем. Он сглотнул.

- Она… она знает обо мне?

- Знает, что ты мой студент, - быстро объяснила Белла.

Она подняла голову с его плеча, взглянув на него. Она была так близка к нему, что Каллен поерзал спиной, лежа на подушках.

- Она знает, что ты… дóрог мне, - добавила она, пройдясь указательным пальцем по его нижней губе.

По спине Каллена пробежала холодная дрожь, когда прошедшая неделя внезапно встала на место. Оставшиеся без ответа звонки и смс-ки. Белла, появившаяся в дверях его квартиры и молившая о помощи. Реакция на ее полное имя. Слезы. Потребность услышать, как он говорит, что хочет ее. Это все из-за него. Все. Ее мать знала, что между ее дочерью и студентом-преступником что-то происходит, и это дерьмо идет по накатанной. Точно.

- Именно поэтому ты бросила семью и друзей, - произнес он утверждающе. – Именно поэтому вернулась из Чикаго. – Он криво улыбнулся от осознания произошедшего. – Они знают.

Если они знают, то это значит, что Белле грозит целый ворох дерьмовых проблем. Ебать-копать, неудивительно, что ее мать рассвирепела.

Белла молча покачала головой, не отводя взгляда от него, уже начинающего паниковать.

- Они думают, что знают, что сейчас происходит, вот только это не так. Они даже понятия не имеют, мать их. – В ее голосе отчетливо слышался гнев. - Каллен, ты должен понять: моя родная мать считает мой выбор неправильным, считает меня неразумным ребенком. Она не понимает, как сильно я люблю свою работу, как сильно я люблю то, чем занимаюсь ежедневно, как сильно я люблю…

Ее глаза пылали от ярости, а из глаз потекла влага. Она отвела взгляд, вдруг сфокусировавшись на его груди. Сжав зубы, она процедила:

- Им плевать на меня, Каллен. Они хотят нянчиться со мной и указывать, что делать. – Она закрыла глаза и громко засопела. - Моя подруга, моя лучшая подруга, с которой я сидела и рассказывала о тебе, врала, не говоря о том, что знакома с тобой, что ты связан с ее женихом. Как она посмела? Как она посмела не рассказать мне? – Голос ее стал громче, а глаза отчаянно забегали, как будто ответ находился где-то под кожей Каллена. - Мама хочет, чтобы я принесла извинения Элис. Джасперу. Ей! Блядь! – Она подняла руки вверх и потянула себя за волосы. – Они считают меня идиоткой? Правда? Как моя мать может считать меня своей обманутой надеждой только потому, что я сама решаю, чего хочу? – Она ткнула пальцем себе в грудь. – Это мой выбор, Каллен. Они ведь обязаны смириться с ним, правда? Как они могут… как я могу… Я не знаю, почему они… я так… я не могу…

Голос Беллы дрогнул, и Каллен с силой притянул ее к себе. Целуя волосы, он обнимал ее так крепко, как только мог, надеясь, что в состоянии успокоить ее, когда она начала плакать.

- Все хорошо, малыш, - прошептал он, пытаясь скрыть гнев по отношению к тем ублюдкам, что причинили ей такую боль. – Ш-ш-ш, все хорошо. Я с тобой.

Ее плечи дрожали, и Каллен приподнял ее, усаживая себе на колени и мягко покачивая, пока она проливала слезы обиды и злости ему на грудь. Ее тоненькие ручки сжимали его почти до боли, но Каллен был только рад. Если с ним она ощущает себя в безопасности - значит, о большем ему и мечтать не следует.

Казалось, прошло много времени прежде, чем слезы Беллы высохли, а дыхание выровнялось. Она перебирала волоски на затылке Каллена, заставляя его закатывать глаза. Даже ее легкие прикосновения и то казались срански приятными.

Когда она снова заговорила, голос ее был намного сильнее, намного увереннее.

- Пока мама… высказывала свое мнение, меня вдруг осенило. - Белла подняла голову из-под подбородка Каллена, коснулась его лица и посмотрела на него так, будто заглядывала в саму душу. - Ты единственный, кто относится ко мне как к той, кто я есть на самом деле, - решительно прошептала она. – Благодаря тебе я чувствую, что то, чем я занимаюсь, правильно и значимо. Никакого вранья, никаких тайн с тобой.

Ее губы дернулись в улыбке.

- Только ты и я. И я начала понимать, как, должно быть, трудно тебе пришлось признаться, кто ты. – Она опустила ладонь на его челюсть. – Каллен, я знаю, что единственная причина, почему ты не признавался, состояла в том, что ты просто боялся, а не потому что считал меня глупой.

Белла прижалась своим лбом к его, и он кивнул и громко выдохнул.

- Ты был со мной тем вечером, - прошептала она. – Ты знаешь, через что я прошла. Ты единственный на этой планете, кто знает, через что я прошла. – Она сделала паузу и покачала головой. – И хочешь узнать еще кое-что забавное? – Ее глаза сияли, когда она посмотрела на него. – Моя семья, друзья, полицейские, мой сраный врач – все утверждали, что ты ненастоящий, что ты плод моего воображения, результат посттравматического стресса. - Белла уткнулась носом в его щеку. - Но ты самый реальный человек в моей жизни. – Она сжала руками его волосы. – Ты понимаешь, Каллен?

Каллен был не силах ответить ей. Он онемел, был безмолвен и отчаянно мечтал о ее прикосновениях.

- Белла, - вот и все, что он сумел произнести, после чего их губы, настойчивые и горячие, соприкоснулись. Он крепко обхватил руками ее лицо, посасывая губы, а их языки замелькали в воздухе между ними.

Три небольших слова, неуклонно шепчущие в его душе уже очень долго, неистово разожглись у него в груди, лишая легкие кислорода. Сглотнув их и тот страх, что всегда сопровождал их, Каллен нежно перекатил Беллу на спину и лег возле нее, закидывая одну ее ногу себе на бедро. Она простонала, но движение это в своем намерении совсем не имело сексуальный подтекст. Он хотел ее, господи, как он хотел ее, но Каллену нужно было заверить ее, заверить в том, что он настоящий и всегда будет с ней. Он зацеловал ее щеки досуха и провел ладонями по нежной коже ее рук и лица, вдыхая вырывавшиеся из ее груди вздохи.

- Останься со мной сегодня вечером, - задохнулся он, когда их губы разошлись, но понял, что сказал, только когда слова покинул его рот. Он откинул волосы от ее лица и поцеловал в щеку. – Пожалуйста, Белла, только… только сегодня. – Ища ответ, он заглянул ей в лицо. – Но останься не потому, что расстроена. Останься, потому что хочешь. Останься со мной, потому что хочешь этого.

Каллен не понимал, как вырвалась у него эта мольба. Он знал лишь, что это правда и ему необходимо ее согласие. Улыбка, появившаяся на ее лице, могла осветить Бродвей, а от искорки в ее глазах тело Каллена запело.

- Я никуда не уйду, - ответила она, скользнув рукой с его виска на подбородок.

Каллен улыбнулся ей в ответ и еще раз обрушился на нее с нежными поцелуями, с настойчивыми поцелуями, влажными, сексуальными поцелуями, целомудренными, с протяжными стонами и сбивавшими дыхание поцелуями. Он был преисполнен желания сообщить ей языком тела о том, сколько она для него значила, как он мечтает, чтобы она была в его постели, в его объятиях. В его жизни.

Обессиленный, ликующий и с припухшими губами, в конечном счете Каллен упал на спину, пробормотав «спокойной ночи», и погрузился в мирный приятный сон со своим Персиком, уютно устроившейся у него под бочком.

=PoF=

Продрав глаза, Каллен зачарованно отметил, что член его был тверд как гребаный камень, а сам он окружен хрупкими ногами и руками. Белла обернулась вокруг его тела, как мартышка на лиане, но ему было все равно. Он опустил губы к ее плечу и легонько поцеловал. Пахла она восхитительно: сладко, тепло и дразняще. Он был еще несколько безумен от того, что она осталась у него на всю ночь, и при этой мысли обнял ее рукой.

Она осталась, потому что хотела. Он улыбнулся.

Белла пошевелилась возле него, и ему пришлось сдержать грозящий вырваться стон, когда ее голень прошлась по его нетерпеливому паху. Он попридержал ее за бедро, останавливая дальнейшие провокации, и улыбнулся, услышав тихое бормотанье и увидев, как она, не просыпаясь, надула губки. Он глянул на будильник, стоявший возле ее головы: шесть утра. Они проспали около семи часов. Боже, он давненько не спал так долго и так мирно. Давненько он не чувствовал себя таким умиротворенным и отдохнувшим.

- Эдвард.

Каллен резко перевел взгляд на Беллу, намереваясь утонуть в ее карих глазах, но нахмурился, увидев, что она крепко спит. От звука его имени, сорвавшегося с ее губ еще раз, член радостно дернулся – особенно под воздействием хриплого, полного секса голоса. Он прикоснулся к ее лицу и прижался лбом.

- Да, Белла?

- Эдвард.

Он тихонько засмеялся и провел пальцами по ее волосам.

- Да, Белла?

Она опять поерзала и нахмурилась.

- Не ставь кошку на стол. На эссе останутся отпечатки ее лап.

Каллен попытался сдержать смех, но все же громко зафыркал.

- Конечно, Белла, - ответил он, притягивая ее к себе поближе. – Нам же это не нужно, да?

Она как-то странно щелкнула язычком и прижалась к нему. Каллен улыбнулся в ее волосы и сделал глубокий вдох. Помимо утренней эрекции, тело его было до невероятности расслаблено, но вдруг напряглось, почувствовав, как ручка Белла начала поглаживать его живот, а ее пухлые губы легонько прошлись по шее. Она зевнула.

- Чего нам не нужно? – пробормотала она.

Каллен вздохнул, стараясь не замечать, как близка ее рука к члену.

- Ничего, - ответил он. – Сам с собой болтал.

- А.

Еле слышно рыкнув, он выдохнул, когда ее мизинец исчез под поясом его штанов, перебирая дорожку волос, идущую от пупка вниз. Ее движения были вялыми, почти поддразнивающими.

- Ты проснулась? – натянутым голосом спросил он, пока ее пальцы продолжали эту сладостную пытку.

Ниже, детка. Пожалуйста, еще чуть пониже.

- Да, - ответила она, наконец взглянув на него. Белла была очаровательно томной после сна и казалась сконфуженной его вопросом. – А что?

Он хищно улыбнулся и перекатился набок, прижав ее бедро к своей талии.

- А то, - прорычал он ей в шею, - что если твоя ручка скользнет чуть ниже, то я перестану отвечать за свои действия. – Он щелкнул языком по ее ключице. – А я бы предпочел, чтобы ты была бодрой, когда я начну тебя трахать.

Каллен чувствовал, как, прижавшись к нему, она улыбается, и услышал довольно громкое мурлыканье возле своего уха. Его ладонь легла под ее бедро, обхватив прелестную попку. Он не удержался и сжал ее, заставляя выгнуть спину. Она поцеловала его в плечо и одобряюще промычала.

- Могу я кое-что у тебя спросить?

Каллен поцеловал мочку ее левого ушка.

- Все, что тебе захочется, - рыкнул он, желая только одного: начать фрикции.

- Сколько у тебя татуировок?

Удивленный ее вопросом, Каллен прервал поцелуи и поднял голову, посмотрев на нее.

- Хм… - Он закусил губу и принялся мысленно подсчитывать. – Около двадцати?

Белла хохотнула.

- Ты не знаешь?

Каллен чуть поморщился.

- Не совсем так, - пробормотал он. – Некоторые я делал, когда был… - Он отвел взгляд от невинного лица Беллы. – Я был… ну ты понимаешь… или пьян… или под кайфом.

- Оу.

- Да.

Взгляд Беллы был устремлен на его руку, которая покоилась на ее бедре. Одни он сделал в припадке гнева, другие – в отместку. Некоторые – потому что был идиотом и ему нравилось ощущение иглы.

- Мне нравятся эти, - тихонько произнесла она, проводя пальцами дорожку вдоль двух одинаковых звезд черного цвета на внутренней стороне его бицепса. – И эта. – Ее рука обольстительно переместилась на черные виноградные лозы, что обвивали его руки до локтя, ее ноготки задевали каждую черточку и спираль чернил. – И красная. – Она указала на темно-красную татушку на его плече и скользнула пальцем туда, где виноградные лозы разрежались темными зловещими облаками.

Облака покрывали часть его груди до ключиц, а затем исчезали на спине, где помимо них была большая черная орхидея, исчезающая посреди гигантских волн. Каллен не знал, заметила ли Белла те, что были запечатлены вдоль его позвоночника или ребер. Он пока не был уверен в том, захочет ли объяснять их смысл, да и сможет ли.

- Тебе нравится? – спросил он, чувствуя, как ускоряется его пульс, пока ее маленькие руки исследуют пометки на его коже.

Касания Персика и рассматривания его татуировок сквозили какой-то невероятной сексуальностью. Она видела его с обнаженной грудью, но до сего момента никогда не казалась заинтересованной. Сейчас, пока она исследовала его, лицо ее выглядело совершенно очаровательно. Глаза широко раскрыты и подернуты легкой поволокой, а розовый кончик языка чуть высунут с левого уголка рта. Каллену хотелось засосать его до смерти.

- М-м-м, - ответила наконец Белла, опустив голову и прикоснувшись легким поцелуем к центру его груди. - Они прибавляют мужественности. – Она улыбнулась. – И они очень, - поцеловала его левый сосок, - очень сексуальны.

Каллен прикрыл веки, наслаждаясь теплом, тлеющим внизу живота и поднимающимся выше. Прикосновения Беллы – словно электрический ток. Они пробудили его, вернули к жизни. Ее касания – это тепло, пламя, сжигающее его тело вплоть до костей. Как только ее руки стали требовательнее, Каллен задался вопросом: за каким хреном он прожил без нее так долго?

Он простонал, чувствуя, как скользит ее язык по его кадыку, и прорычал, накинувшись на нее с поцелуем: глубоким, страстным и нуждающимся. Он повел руку вверх с бедра Беллы на местечко между ее ног, проводя пальцами по губкам ее киски, и она громко простонала. Такая нежная. Он дразнил ее, легкими прикосновениями подушечки указательного пальца лаская ее клитор.

- О Боже, - простонала она ему в рот, сжимая пальчики вокруг его шеи.

Каллен самодовольно улыбнулся, зажав между пальцами клитор, отчего ее бедра задергались, а изо рта вырвался тихий вскрик.

- Приятно?

- Да, - простонала она, начиная тереться об него как кошка.

Он повторил, и она простонала еще громче.

- Боже, твои пальцы, Каллен. – Она повела бедрами по кругу, молча моля о большем.

- Эти пальцы? – спросил он, целуя ее в шею и прикусывая челюсть, поглаживая ее нежную плоть медленно и мучительно.

- Да. Еще. Пожалуйста.

Услышав ее мольбу, он гортанно простонал.

- Как приятно, когда ты умоляешь, - выдохнул он напротив ее губ.

Он сразу же остановился, ожидая, нуждаясь, чтобы она взглянула на него. Белла с любопытством подняла на него взор, и как только он увидел, какое отчаянное вожделение и желание плещется в ее глазах, прикоснулся кончиками пальцев к ее клитору, начиная поглаживать его и ее киску.

Сильно.

- Блядь, да! – выкрикнула Белла, когда Каллен шире раздвинул ее ноги так, что одно колено лежало на сгибе его локтя.

- Проклятье, Белла, - прорычал Каллен, чувствуя, с каким безумием она хватается за член через его штаны.

Он был охуенно возбужден. Херская фигня, у него уже смазка начала выделяться. Под ее ладонью, двигающейся вверх-вниз, отчетливо был видим влажный участок ткани. Она обхватила его ладошкой, потирая, но это сраное трение ни в коей мере не могло удовлетворить Каллена. В неистовстве он сорвал с себя штаны и обхватил ладошку Беллы, обвитую вокруг его члена.

- Не смей дразнить меня, Персик, - прошипел он ей на ухо. – Я хочу, чтобы ты касалась моего члена.

Белла простонала и скользнула рукой вверх.

- Еще сильнее, - приказал он сквозь сжатые зубы. Она тут же обхватила его член, и Каллен с облегчением громко выдохнул.

Продолжая двигать пальцами, что с легкостью начали скользить по ее влажности, Каллен задохнулся и почувствовал, как напряглись яйца.

- Белла, ты такая влажная. Блядь. Тебе реально нравятся мои пальцы.