Глава 30. Воссоединение. 7 страница

Изабелла продолжала молчать, стирая с подбородка сердитые слезы.

- Чего ты хочешь? – повторил он.

Изабелла выдохнула, ее плечики резко опустились вниз. Вдруг она ощутила себя совершенно обессиленной, разбитой и ничтожно маленькой.

- Я лишь… тебя хочу, Каллен, - выпалила она. – Со дня, когда ты зашел ко мне в класс, я хотела лишь этого.

Каллен начал ослаблять свою хватку на той броне, что от и до покрывала каждый дюйм его тела, в то время как она продолжала говорить.

- Я хочу, чтобы ты перестал отталкивать меня всякий раз, когда напуган или ревнуешь. Мне тоже страшно. Я хочу, чтобы ты перестал убегать от меня, чтобы ты, напротив, разговаривал со мной, потому что мне страшно даже помыслить о том, что между нами есть тайны. Я хочу, чтобы ты доверился мне и понял: сегодняшний мой поступок был ради нас. Потому что я хочу, чтобы у нас все получилось. – Она сделала глубокий вздох. – И я хочу, чтобы ты… чтобы…

- Чего, Белла?

- Хочу, чтобы ты забрал обратно те слова, что сказал перед моим уходом, хочу знать, что ты сожалеешь о них, потому что если не так… то я не знаю, как… как мы сможем жить дальше.

На пошатывающихся ногах Каллен отошел от Изабеллы и прислонился к стене. Сморщившись, он сделал длинный выдох и почесал занывший висок.

Она хотела всего этого. Хотела от него. С ним. Черт бы его подрал.

На долю секунды Каллен почувствовал себя неопытным юнцом. Ему не понравилось это ощущение, но, во имя всего святого, он отчаянно пытался дать ей все, чего она хочет. Просто его гордость никак не могла съебаться.

- Так вот чего ты хочешь, да? – спросил он, потирая ладонью затылок.

Изабелла кивнула, устремляя взгляд в пол.

- Да, хочу. – Она вздохнула и, стараясь прийти в себя, закрыла лицо ладонями.

Каллен увидел, как дрожат ее плечики от еле сдерживаемых ею рыданий. Она казалась измученной, сломленной и хрупкой – прилагательные, которыми он бы никогда не стал описывать свою Персик. Она была сильной, упрямой и уверенной в себе личностью. Осознание того, что выглядит она так по его вине, болезненно ужалило Каллена.

Он сломил ее дух.

- Белла, - не в силах сдвинуться с места, прошептал он. – Я… Я просто…

Она взглянула на него большими уставшими глазами, ожидая, что он продолжит.

Он выдохнул и потер тыльной стороной пальцев щетину на своем подбородке.

- Наверное, нам стоит поспать. Я… блин, ты выглядишь совсем измотанной… - Он умолк, увидев, как вытянулось ее лицо, а глаза закрылись.

- Ладно, - прошептала она, натянув куртку на свое худенькое тельце. – Я… уйду, а ты спи. – Она отвернулась от него и направилась через квартиру к двери.

- Белла, подожди, - окликнул он, стремительно помчавшись за ней вслед.

Он не контролировал эту хрень. Притяжение.

Когда она повернулась к нему, он резко замер.

- Останься, - ласково произнес он, чувствуя, как остатки брони с лязгом падают на пол. – Не уходи домой… в таком… просто…

- Каллен, я не могу, - выдохнула она. – Я не могу остаться, спать у тебя, обманываться. Я не могу в мгновение ока все позабыть…

- Нет, - подняв ладони вверх, перебил он. – Я хочу, чтобы ты просто осталась. Дерьмо, я… я хочу, чтобы ты осталась… здесь… со мной. Только… ты и я. Безо всякой херни.

Изабелла осторожно глянула на него и затрясла головой.

- Я буду спать на чертовом диване, - предложил он, махнув в сторону мебели. – А ты ляжешь на мою кровать.

- Я не могу спать на твоей…

- Персик, серьезно… просто ложись в мою гребаную постель, - взволнованно простонал он.

Вполне возможно, в его просьбе прозвучал намек на мольбу, но Каллен даже не стал ломать над этим голову. Он заметил, как на губах Беллы появляется легкая улыбка, и вопросительно наклонил голову.

- Что?

- Ничего, ты… хм, Персиком меня назвал, - тихо промолвила она.

Каллен тут же понял, что только что вырвалось из его рта. Он пожал плечами.

- Ну, я назвал тебя так, как и должен был, Белла. Ты – моя Персик.

Изабелла задумчиво кивнула и прикусила нижнюю губу.

- Итак, - выдохнул Каллен, - ты останешься?

Изабелла смотрела на него, казалось, не один час, после чего медленно моргнула и кивнула.

- Хорошо.

- Хорошо, - с облегчением вздохнул Каллен, чувствуя, как в ту же секунду волнение отпустило его тело. – Спасибо… То есть, хорошо, - промычал он, нервно хрустнув пальцами. – Ты… тебе нужно что-нибудь? Выпьешь?

Изабелла посмотрела на кухню.

- Если можно, воды.

Каллен поспешил на кухню, где забренчал стаканами, наливая воду. Он осторожно протянул стакан Белле, нежно взглянув на нее. Изабелла старалась не замечать мольбу о прощении, что виднелась по краям его широких зрачков. Этого недостаточно, если только она не услышит от него тех же слов. Он должен научиться общаться с ней, иначе их отношения просто-напросто обречены. Сердце ее будет разбито, но, если он не будет идти ей навстречу, ей придется уйти от него. Это меньшее, что он может сделать.

Каллен жестом пригласил ее в свою комнату и, после того как поставил свой стакан на столике возле дивана, прошел за ней. На диване, послужившей Розали самодельной кроватью, еще лежали простыни, но ему нужна была подушка.

Изабелла положила сумочку на край кровати Каллена и поставила стакан на тумбочку. Она сняла куртку, видя, как Каллен берет свою любимую подушку – ту, на которой спала Белла, когда оставалась у него на ночь. Он стрельнул на нее взглядом, когда она сняла обувь и носки и принялась расстегивать джинсы.

- Хочешь, дам тебе футболку для сна? – внезапно охрипшим от похоти голосом спросил он, наблюдая за тем, как замерли ее пальцы, двинувшись к кромке топика.

- Нет, не надо. Спасибо, - ответила она, снимая рубашку и оставаясь в маленькой белой маечке, демонстрирующей ее соблазнительную розовую кожу. Каллен не заметил лямок лифчика, отчего наказание стало еще мучительнее.

Он прижал к груди подушку, вдавливая пальцы в мягкую ткань и вспоминая, какой нежной является кожа Беллы. Эту нежность мог перебить лишь ее вкус. Внизу живота и на шее она была чертовски сладкой, но вот губы казались еще восхитительнее.

Как леденец.

Блядь.

Он неспешно обошел кровать, остановившись буквально в двух шагах от Изабеллы. Она посмотрела на него, приподняв правый уголок рта.

- Не замерзнешь? – спросила она.

- Нет, конечно, - быстро ответил Каллен, взмахнув рукой. – Бывало и хуже.

Они уставились друг на друга, каждый чувствовал, как напряжение из-за боли и расстройства меняется на тепло и желание. Медленно, но верно эти чувства становились все интенсивнее – да так, что стены спальни могли бы воспламениться.

Каллен передвинулся к ней поближе и провел указательным пальцем по левому запястью Беллы. Он услышал, как она охнула, и зачарованно уставился на ее грудь, вздымающуюся под тонкой тканью майки. Атмосфера между ними накалилась до предела, и на одно короткое мгновение Каллен подумал, что она сейчас его поцелует.

Христа ради, как же он хотел, чтобы она его поцеловала.

Но она этого не сделала.

Напротив, она резко сглотнула и на полшага отошла от него.

- Спокойной ночи, Каллен, - тихо сказала она.

Каллен моргнул, несмотря на испытываемое желание, и лениво кивнул.

- Спокойной, Белла, - ответил он.

Он кротко ей улыбнулся и вышел из спальни, тихо закрыв за собой дверь. На секунду он прислонился к ней спиной, презирая возникшее между ними отчуждение – и физическое, и эмоциональное. Несколько раз постучав головой о дверное полотно, он поплелся к дивану и, раздраженный своим поведением, бросил подушку.

- Полудурок ты, Каллен, - процедил он сквозь зубы, дергая себя за волосы. – Первоклассный идиот.

Он плюхнулся на диван, сжимая в руке пачку сигарет и, откинувшись на спинку, зажег одну папиросу и сердито нахмурился, глядя в потолок. Он знал, как ему все исправить. Белла подсказала. Ему нужно было лишь извиниться и опровергнуть те слова, коими он охарактеризовал ее отношения с Питером. Но в тот момент он всерьез верил в них. Он был адски рассержен на нее. На себя. На то, как напортачил.

Его мозг затуманился от уязвленного самолюбия и диких инстинктов пещерного мужика, а изо рта вылетела ебаная туча мерзкой хрени, которая разорвала бы Беллу на части. Он это понимал. Его раненое сердце хотело в отместку причинить ей боль, но он должен был побороть те слова и свои действия. От выражения ее лица, когда он обозвал ее вертихвосткой, волосы на затылке дыбом встали. Она была опустошена – это и так ясно. Разумеется, Каллен понимал, что она таковой вовсе не является, но, черт его дери, был не в состоянии справиться с собой.

Когда дело касалось Беллы, это было невозможно.

Он выдохнул дым в сторону лампы и прикрыл глаза. Она здесь. Его Белла здесь, лежит в его постели. Рукой, держащей сигарету, он потер обнаженную грудь, а другой накрылся шерстяным одеялом.

Докуривая остатки сигареты, Каллен задумался, в какую сторону теперь свернут их отношения. Она приехала к нему. Приехала и тем самым показала, что готова сражаться за то, чего хочет. А хотела она его, и при одной только мысли об этом грудь Каллена наполнилась каким-то теплым и сильным чувством, а по хребту, однако, пробежали мурашки.

Она была права, утверждая, что он боится.

Вот почему он отрицал глубокие чувства, обуревающие его всякий раз, когда он находился в ее компании. Вот почему он отстранялся от нее своими словами, броней и эгоизмом. Он не хотел снова испытывать боль и замешательство, кои ощущал на протяжении последних двенадцати часов.

Боялся? Да он, вашу мать, онемел.

Он боялся, что она снова причинит ему ту же боль, что сегодня. И неважно, намеренно она это сделает или нет. Он боялся, что обязательно будут вмешиваться никчемные и назойливые людишки, пытаясь разлучить их. Боялся, что ее семья скажет, что он полный урод и не подходит ей, а однажды утром она проснется и поймет, что они были абсолютно правы.

Но более всего он боялся, что в конечном счете разочарует ее.

Как разочаровал только что, не попросив прощения.

Но что случится, если он так и не сделает этого? Она уедет, и он не станет винить ее. Он бы попросил ее не уезжать, но понимал, что так она поступит правильно. Вот почему он был не состоянии отпустить ее. Эгоистичный ублюдок в нем просто не мог дать ей уйти. Пусть еще на одну ночь она останется с ним. В груди болезненно сжалось сердце при мысли о том, что он теряет ее. Он клялся, что не потеряет, что удержит ее до тех пор, пока будет с ней.

Он просто обязан просить прощения.

Каллен вздохнул и кинул окурок в пепельницу. Просунув руки под подушку, закрыл глаза, пытаясь очистить голову от мыслей.

«Утро вечера мудренее, - подумал он. – Утром все будет отлично».

Открыв глаза и увидев, что в комнате еще темно, Изабелла не поняла, сколько она проспала. Она уткнулась носом в простынь, в которую закуталась, и вдохнула в легкие аромат Каллена. Сейчас он казался еще более терпким, чем раньше, но ей понравилось.

Она пока еще сердилась на себя за то, что приняла его предложение переночевать, но в то же самое время гордилась, что не стала целовать его, хотя каждая клеточка ее тела кричала, чтобы она сделала это. Этот мужчина когда-нибудь ее погубит.

Ее тело было обессилено, а голова словно ватой набита. Даже прикрыв глаза, она ощущала тупую пульсирующую боль. Белла устала и утомилась от прошедшей битвы. С самого начала она пыталась объяснить Каллену, почему так сердится на него и для чего разговаривала с Питером. И все равно он не сдавал позиции, утверждая, что она волнуется только из-за себя, что поступила она так тоже ради себя.

Его слова глубоко резанули по сердцу, но Изабелла многократно мысленно повторила мантру Наны Бу: «Если тебе не больно, то не стоит и сражаться».

Она понятия не имела, как, черт возьми, поступит, если он не сможет или не станет извиняться. Казалось, он сожалел о содеянном и, конечно, выглядел смирившимся, едва она заметила, что у них ничего не выйдет, коли он не пойдет ей навстречу. Но ей необходимо было услышать от него эти слова. Она хотела быть уверенной в том, что он так же заинтересован в будущем с ней, как и она. Не нужны ей были от него ужины при свечах, цветы и романтика – это было не в его стиле и, по правде сказать, не в ее тоже. Все, чего она хотела, - это два простых слова. Изабелла осознавала, что для него это станет неимоверным поступком, но он обязан был поступить так ради них.

Как сказала Нана Бу: если они хотят зрелых отношений, то должны вести себя соответствующе. Вот, что привело ее к дверям его квартиры в это чертово время суток. Она сделала первый шаг. И Изабелла молилась, чтобы Каллен отплатил ей той же монетой.

Замотавшись в простынях, Изабелла заерзала и перевернулась на спину. Заметив крупное тело, лежащее справа от нее, она испуганно взвизгнула, и звук этот наполнил комнату как проклятая сирена.

- Блин, Белла! – воскликнул Каллен, схватив ее за протянутую в панике руку. – Это я! Только я!

- Боже! – выдохнула Изабелла, рухнув на подушки. – Ты до смерти меня напугал.

- Я понял, - робко ответил он, медленно выпуская ее руку. – Я не хотел.

Изабелла сощурилась, в темноте взглядом отметив очертания его сильного подбородка и хаоса на затылке. Медленно успокаиваясь от первоначального испуга, ее сердце замедлило темп, но сохраняло громкость тона от тесного соседства Каллена.

- Что ты здесь делаешь? – тихо спросила она, внезапно понимая, что одета лишь в майку и трусики, а он по-прежнему был обнажен выше талии.

- Не мог уснуть, - спокойно ответил он. – Мне… мне лучше спится… рядом с тобой.

Изабелла продолжала молчать, услышав, как он несколько раз глубоко вздыхает.

- Я могу уйти, - с неприязнью предложил он. – Не хочу доставлять тебе неудо…

- Ты не доставляешь, - перебила она и прокашлялась. – Все нормально. Тем более это твоя кровать.

- Да, - согласился он, почесывая подбородок.

Молчание растянулось, пока они в темноте пытались разглядеть друг друга. Изабелла заметила, как он поглаживает побитое ребро.

- Болит еще? – спросила она, не в силах скрыть волнение.

- Не очень. Розали нанесла какую-то хрень. Жить буду.

- Хорошо, - прошептала Изабелла. – Очень хорошо. – Она подавила зевок и осторожно потянула к себе одеяло, но поняла, что Каллен лежит поверх них. – Тебе холодно, наверное.

- Да нормуль.

- Забирайся, - закатив глаза, сказала она.

- Белла, все супер. Я…

- Забирайся.

Она услышала, как он, еле слышно фыркнув под нос, хохотнул, и увидела, что он встал, поправил одеяло и забрался под него.

- Хорошо, - признался он, уложив поудобнее подушку. – Теплее.

- Упрямый засранец, - буркнула Изабелла, повернувшись набок, спиной к нему.

- Знаю, - с грустью прошептал он.

Изабелла замерла от тона, с которым он сказал это слово, и почувствовала, как сердце пропустило удар от того, что он придвинулся к ней поближе.

- Белла?

- М?

- Я… я… мне… - Он подполз к ней настолько близко, что она ощутила тепло его тела возле своей спины. – Спасибо, что пришла.

Изабелла закрыла глаза, сдерживая готовые пролиться слезы и чувствуя, как умирают ее надежды.

- Всегда пожалуйста.

Она была уверена, что он чертыхнулся, но не позволила себе поразмыслить, почему. И совершенно точно не позволяла себе думать, что нежное щекочущее ощущение по центру ее спины создавалось кончиками его пальцев.

Казалось, она лежала вечность, упиваясь этим ощущением, скользящим по ее плечам, по правому боку, по пояснице, пока слезы тихо и потоком катились из ее глаз.

- Белла, ты права, - наконец прошептал он.

Она не пошевелилась и не ответила. Вместо того Изабелла продолжала неподвижно лежать и ждала, что он продолжит.

- Я упрямый засранец. – Он вздохнул. – И слепой идиот.

Изабелла сжала руками подушку и крепко зажмурилась.

- И я… - Он откашлялся. – Выйдя сегодня за ту дверь, ты словно забрала с собой мою душу. Я три долбаных часа пролежал на диване, размышляя о том, что ты сказала, почему ты так поступила.

Его голос стал низким и заботливым.

- Белла, я верю, что сделала ты это не для того, чтобы причинить мне боль. Но мне необходимо, чтобы ты знала: независимо от твоих намерений, ты таки ее причинила.

Каллен громко сглотнул, остановив пальцы у ее шеи. Она была так близка, всего в нескольких дюймах от него, и вместе с тем так далеко. Он чувствовал это в том, как напряжено было ее тело, в том, насколько судорожно она дышала. Ему ненавистно было думать об этом. Ненавистно, что он стал тому причиной.

Он должен быть ближе. И она должна - еще ближе. Он закрыл глаза и заговорил, молясь изо всех чертовых сил, чтобы она вернулась к нему.

- Мне необходимо, чтобы ты знала: я… боюсь. – Он саркастично рассмеялся.- Я охуенно боюсь. Мне необходимо, чтобы ты знала: я никогда и ничто не стану скрывать от тебя, расскажу тебе все, что ты захочешь знать. Мне тоже не нужны тайны, Белла.

Он просунул кончики пальцев под край ее топика, между плечами.

- Мне необходимо, чтобы ты знала: я буду ревновать, беситься и вести себя как ебаный полудурок, потому что такой уж я по натуре. Мне не нравятся, что мужчины смотрят на тебя, разговаривают… а если они касаются тебя, я… я схожу с ума, - прорычал он тихим, но опасным голосом. – А еще чтобы ты знала: я попытаюсь… я буду стараться разговаривать с тобой, а не отталкивать тебя или ссориться. Я не хочу отталкивать тебя, Белла, и безумно не хочу ссориться. Я не могу…

Он снова вздохнул и попытался побороть страх, разливающийся по телу. Ему казалось, будто он выпрыгнул из самолета без гребаного парашюта.

Спаси меня, Белла. Поймай.

- Мне необходимо, чтобы ты знала: я тоже тебя хочу. Хотел бы я сказать, что возжелал тебя с той же минуты, как ты вошла в класс, но это будет ложью.

Он еле ощутимо прижал кончики пальцев к ее спине, отчего с ее губ сорвался тихий стон.

- Правда… Белла, правда в том, что я хотел тебя всю свою жизнь. С той минуты, как увидел тебя на улице и утащил за собой, я хотел тебя.

- Каллен, - с приглушенным всхлипом прошептала Изабелла.

- Нет, Персик, дай мне закончить, пожалуйста, - попросил он, закрыв глаза и прижав ладонь к ее талии.

Касаясь ее, становилось легче. Касаясь ее, большего ему не хотелось. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул через нос.

- Мне необходимо… - начал он, чувствуя неистовый ритм сердца. – Мне необходимо… чтобы ты знала… - Он облизал губы. – Мне жаль.

Он почувствовал, как Белла обмякла под его рукой, а ее плечики задрожали.

- Прости за все, что я сказал, - прошептал Каллен. – Белла, я не хотел. Мне просто так больно было, и я… блядь, хотел, чтобы тебе тоже было плохо, как мне…

Он остановился, когда Белла начала переворачиваться, и удивленно охнул, испытав непостижимое облегчение, почувствовав ее пальчики на своем лице, как и ее губы на своих. Он простонал ей в рот и быстро, но отчаянно обхватил руками ее худенькое тело, потянув ее на себя, когда они заново обрели друг друга.

- Господи боже, - простонала она. – Мне тоже жаль, - сказала Белла, и он стер слезинки с ее щек. – Мне очень жаль. Не хочу больше ссориться с тобой, Каллен.

- Знаю, малыш, - ответил он, снова целуя ее. Он резко вдохнул, когда их языки встретились.

- Я поступила так ради нас. Клянусь. Я никогда бы не причинила тебе боли. – Она схватила его за волосы и поцеловала с такой силой, что у Каллена в голове помутилось. – Клянусь, - повторила она. – Прости меня.

Каллен притянул ее к себе и сцепил руки в замок у нее в волосах, а ее обнаженное бедро скользнуло между его ног.

- Я тоже клянусь, - прошептал он напротив ее прекрасных сладких губ. – Прости, что причинил тебе боль. Черт возьми, как же я жалею об этом, Белла.

Белла улыбнулась и попыталась его успокоить.

- Все хорошо, - пропела она с любовью, ласково целуя синяки. – И у нас все хорошо.

Каллен кивнул и прижался к ней лбом.

- Да, - выдохнул он, чувствуя, как расслабляются и расправляются легкие. - У нас все хорошо.

- Мы вместе, - сказала Белла, нежно обводя ладонью его лицо. – Правда? Ты со мной?

Каллен улыбнулся и легонько провел своими губами по ее.

- Безусловно, я с тобой, малыш. Я больше нигде не хотел бы быть. И не хочу.

- И я, - прошептала Белла.

Каллен обхватил рукой ее личико и чувственно поцеловал, ощущая, как рана в его сердце под ее касаниями стала затягиваться.

Он улыбнулся и закрыл глаза.

- Мы вместе, - вторил он. – Только ты и я, Персик.