Две точки зрения на предмет

05.06.2009

Привычный взгляд на старение сводится к тому, что это неизбежный атрибут жизнедеятельности любого живого организма, и отменить или замедлить старение - то же, что отменить или замедлить жизнедеятельность. Но есть и другое мнение, согласно которому старение - это некая генетическая программа, так что, «перепрограммировав» организм, старение можно задержать, а возможно, даже отменить.

Что же такое старение? По мнению большинства ученых, это постепенное ослабление функций организма с возрастом. И не важно, когда оно началось - в 100 лет или в 20. Если некоторая функция организма угасает с возрастом, речь идет именно о старении, даже если физически человек еще ощущает себя молодым.

Думается, рассказ справедливо начать с самого известного - «антиоксидантного» подхода, символом которого сегодня признан директор Научно-исследовательского института физико-химической биологии им. А.Н. Белозерского, декан факультета биоинженерии и биоинформатики МГУ академик Владимир Петрович Скулачев. В этом году начнутся клинические испытания созданных «командой Скулачева» препаратов, о которых до сих пор во многих СМИ слагают небылицы.

Ну а продолжат его рассказ заметки о круглом столе, посвященном другому направлению в геронтологии (науке о старении) - влиянию на обмен веществ с помощью так называемых нанопепти-дов (направление это развивают в основном в Санкт-Петербурге; разработанные там препараты испытывают давно, а в прошлом году наконец начато их серийное производство, правда, в скромных объемах), и обзор зарубежных новостей в этой области.

Две точки зрения на предмет

Одна из них заключается в том, что старение - это накопление «случайных поломок» в такой сложной системе, как живой организм. Эту точку зрения можно считать пессимистической, ибо при таком подходе ничего нельзя сделать. Как говорится, «жизнь вредна» и рано или поздно ведет к смерти. Но есть и другая точка зрения, которая, хоть и издавна конкурировала с первой, после торжества теории Дарвина всегда выглядела «ересью». Согласно ей, старение - это заключительный этап индивидуального развития организма, запрограммированного в геноме. Это такой же заранее предусмотренный этап, как рождение, взросление, половое созревание, только последний. Почему же эту точку зрения академик считает оптимистической? До недавнего времени она выглядела бы столь же пессимистичной, как и первая, ибо мы не умели вмешиваться в генетические программы. Но сегодня уже очевидно: что записано в геноме, не обязательно сбудется. С развитием биоинженерии мы пытаемся усовершенствовать человека. Уже есть несколько ярких примеров, когда программы, вредные для клетки, удавалось остановить.

«Убийственные изобретения» эволюции

Как уже отмечалось, точка зрения «пессимистов» базировалась на парадигме, приписываемой Дарвину, - мол, естественный отбор отбирает только то, что полезно для индивида. На самом деле, в своей книге «Происхождение человека и половой отбор» Дарвин отмечал, что в ходе эволюции особи, жертвуя собой, не раз гибли для пользы сообществ, но эти жертвы, полезные для сообществ, не могли быть полезны для самих особей. Тем не менее долго считалось, что все «отобранное» эволюцией должно быть полезно индивидам, поэтому даже мысль о том, что именно эволюция могла отобрать старение, ухудшающее состояние индивида, выглядела крамолой. Когда известный немецкий зоолог и эволюционист Август Вей-сман в конце XIX века предположил, что смерть - это своего рода адаптация организма, его обвинили в антидарвинизме.

Ситуация кардинально изменилась во второй половине XX века, когда открыли апоптоз - самоубийство клеток. Оказалось, что в генах записана специальная программа, запуск которой ведет к самоубийству клетки. Поэтому применительно к клетке псевдодарвиновский тезис «все отобранное эволюцией - полезно» перестал казаться незыблемым.

Сегодня уже известны и многочисленные примеры органоптоза - отмирания отдельных органов в процессе индивидуального развития организма. А когда удалось проникнуть внутрь клетки, выяснилось, что существует сходная программа самоликвидации митохондрий - митоптоз. Поневоле напрашивается вопрос: нет ли аналогичной программы «биохимического самоубийства» и у организмов в целом?

Недавно молекулярный механизм самоликвидации организма - феноптоз - открыли у бактерий. Оказалось, что они непрерывно выделяют в окружающую среду короткий пептид - своего рода сигнальную молекулу, восприятие которой соответствующим рецептором и служит сигналом к самоубийству. Так вот, природа использует этот механизм, чтобы регулировать количество бактерий в среде. Когда их становится слишком много, им не хватает пищи. Безудержная борьба за пищу погубила бы всех или большинство. Феноптоз действует «тоньше»: чем больше бактерий, тем больше выделяется пептида, выше его концентрация и вероятность, что он найдет свой рецептор и включит программу самоубийства - так и поддерживается численность бактерий в среде.

Но, конечно, нам интереснее особенности более высоких форм. И среди них тоже немало удивительных. Скажем, представители отряда хищных насекомых богомолов обладают удивительным на первый взгляд, но довольно распространенным в природе свойством, когда организм в течение жизни размножается лишь раз. С точки зрения эволюции это выгодно хотя бы потому, что каждый раз потомство имеет разных родителей. У богомола раз в жизни потомство производит отец: семяизвержение самца наступает только тогда, когда его обезглавливают (голову богомолу-отцу при спаривании откусывает самка). Это яркий пример еще одной выработанной в ходе эволюции «самоубийственной» программы, которая никак не может быть признана полезной для индивида.

В этом смысле старение можно рассматривать как программу медленного феноптоза, которую, возможно, удастся изменить, исключив давление естественного отбора. Это весьма актуально, ведь сегодня человек уже не заинтересован в эволюции: ему не надо приспосабливаться к изменениям среды - он научился приспосабливать ее к своим нуждам.