Собратья горного хрусталя: дымчатый кварц, аметист и цитрин

Во многих местах, известных своим прекрасным, совершенно сформированным горным хрусталем, находят также окрашенные вариации этого камня, известные как дымчатый кварц или, ошибочно ­ дымчатый топаз. Оттенки этого горного хрусталя лежат между нежным красновато­серым ­ через гвоздично­коричневый и дымчато­серый ­ до глубокого черного. Последние, почти непрозрачные, черные кристаллы называют также морионами. Эти разновидности возникли в ту же эпоху земной истории, что и горный хрусталь; по сравнению с другими благородными камнями они относительно молоды. Законы кристаллизации у них те же, что и у горного хрусталя.

Но у этих дымчатых кварцев, как и у аметистов и цитринов, открывается нечто, что мы позднее у «более древних» благородных камней ­ рубина, сапфира, турмалина и других сможем познать ещe глубже: тайна окраски благородного камня.

Окраска благородных камней вообще базируется на чрезвычайно тонко распределенных веществах. Это распределение можно называть коллоидным в смысле этого термина в предыдущем рассмотрении горного хрусталя, где он был применен в отношении первичного состояния кремнекислоты.

Окраска дымчатого кварца, аметиста и цитрина также основывается на таком тонком распределении веществ. Странно только, что у горного хрусталя отсутствует разнообразие окраски, известное нам у большинства благородных камней. Не бывает голубого, красного, зеленого горного хрусталя, существуют только дымчатый кварц, аметист и цитрин. Аметист занимает при этом определенное особое положение, которое мы позднее обсудим.

Факт столь немногих вариаций цвета горного хрусталя наводит на мысль, что ко времени его возникновения вещества, которые давали окраску другим благородным камням ­ в указанном тонком распределении уже не присутствовали. Имеются интересные подтверждения этой мысли: кристаллы горного хрусталя, включающие в себя другие кристаллы. Наиболее известны ­ так называемые волосы Венеры. Это ­ горный хрусталь, содержащий вросшие в него цветные прозрачные минералы. Эти минералы, чаще всего в виде волосяно­тонких кристаллов, которые, скрещиваясь и пересекаясь, вросли в прозрачную массу кристалла ­ отвердели уже перед уплотнением горного хрусталя. Это ­ зеленый штральштайн, зеленая и черная роговая обманка, желтый до красного рутил; игольчатая марганцевая руда и игольчатая железная руда (гетит) ­ также встречаются вросшими в кристаллы горного хрусталя. Красящие вещества этих вросших кристаллов ­ преимущественно железо и марганец.

Автор даже имел случай видеть горный хрусталь, содержащий вросшие золотисто­коричневые благородные топазы и хорошо сформированные двенадцатигранники пирита.

Все эти явления указывают на то, что горный хрусталь ­ более молодое образование, включившее в себя более древние, уже отвердевшие кристаллы. Но эти более древние кристаллы ­ полностью окрашены, либо как руда (игольчатая железная руда, марганец), либо как минералы, окрашенные металлом (штральштайн, роговая обманка, рутил, топаз, турмалин).

Примечательно, что те же металлы, которые, в сущности, дают окраску остальным благородным камням, а именно ­ железо, марганец и титан (родственный железу, более редкий металл), присутствуют также у дымчатого кварца, цитрина и аметиста. В дымчатом кварце нашли следы титана; марганец и железо, очевидно, не играют здесь никакой роли. Титан в дымчатом кварце распределен столь тонко и присутствует в такой форме, что при нагревании кристалла дымчатая окраска исчезает, кристалл становится бесцветным и остается бесцветным после охлаждения. Если исследовать другие благородные камни, также содержащие титан как красящую субстанцию, к примеру ­ сапфир, то обнаруживается, что у последнего голубая окраска нагреванием не разрушается. После охлаждения обесцвеченный нагревом сапфир снова становится голубым. Это указывает на то, что титан как окрашивающий металл в сапфире ­ в иной форме, чем в дымчатом кварце. Да и серая окраска дымчатого кварца говорит о том, что титан здесь присутстствует в более грубой форме, поэтому цвет может сгущаться до почти непрозрачного черного (морион). Так что это явление свидетельствует о том, что красящая субстанция у более древних благородных камней, например ­ у сапфира, ещe распределена столь тонко, что может быть причиной голубых оттенков цвета; у более молодых образований, как дымчатый кварц, она выступает в столь «грубой» форме, что действует, лишь затемняя, без придания собственно окраски. Но вместе с тем, в явлении окраски благородного камня мы затронули событие, которое в истории Земли вообще имеет основополагающее значение. Оказывается, металлы в более ранних, более живых состояниях Земли были в совершенно другом состоянии, чем известное нам сегодня в твердых непрозрачных рудах и минералах.

Р. Штайнер показал, что металлы на определенной ступени земного развития ещe присутствовали в «атмосфере» как цветные облачные образования. Эту «атмосферу» нужно представлять как водно­воздушный элемент, который был ещe сильно пронизан тепловыми воздействиями. И можно сказать, что металлы в прогретой атмосфере были в коллоидном растворе, подобно тому, как мы ещe можем сегодня их искусственно растворять в лаборатории. Если перевести металлы или их окислы путем определенных химических или физических процессов в раствор или в тонкое распределение, можно получить цветные прозрачные жидкости, окраска которых совершенно соответствует окраске благородных камней. Также испарение металлов при очень высоких температурах в вакууме и осаждение их паров на холодной поверхности кварца или стекла позволяет получить коллоидные металлические слои всех цветов радуги. Такие коллоидные пленки металлов разнообразно используются сегодня в оптической индустрии для улучшения оптических стекол фотоаппаратов и солнечных очков. Можно повседневно удивляться великолепным коллоидным окраскам металлов.

Дымчатый кварц получил это тонкое распределенное состояние металлического титана, так сказать, под занавес. Титан был уже так уплотнен, что действовал уже не окрашивая, но лишь затемняя, омрачая. Чуть «позднее» титан появляется в вышеупомянутых «волосах Венеры», в виде тонких игл рутила (титан­оксид), от желтого до красного, вросших в прозрачный, бесцветный или серовато окрашенный горный хрусталь. Здесь уже произошло уплотнение титана до минерала.

Месторождения хорошего дымчатого кварца чрезвычайно распространены. Наиболее мощный дымчатый кварц, от светлой до глубокой темной окраски, нашли в августе 1868 года в содержащей кристаллы пещере 6 метров длиной, 4 метра в ширину и 1-2 метра высотой в выветренном граните в кантоне Ури (Швейцария). Эта пещера дала примерно 300 центнеров кристаллов. Самые красивые из этих кристаллов ещe сегодня экспонируются в Бернском музее, имея даже собственные имена. «Дед» ­ 69 см длиной при 122 сантиметрах в окружности, вес ­ 133,5 килограмм, «король» 87 см длиной при 100 сантиметрах в окружности, вес ­ 127,5 кг. Среди этих гигантских кристаллов находится также двуконечник 82 см длиной и 71 см в окружности, весом 67 кг. (О двуконечниках ­ в главе о горном хрустале.)

На Урале дымчатый кварц встречается как спутник благородных камней в известных карьерах Мурзинка и Шайтанка. Прекрасные кристаллы находят в провинции Кордова в Испании. На Мадагаскаре и в Бразилии дымчатый кварц сопровождает включения горного хрусталя. Малагасийский дымчатый кварц считается лучшим. В прежние времена промышленное значение имел так называемый шотландский топаз, который добывали в северной Шотландии. Его добывали в отложениях выветривания и руслах рек в блоках от 25 до 40 фунтов весом в виде прозрачных галек. Особенно многочисленны месторождения дымчатого кварца на североамериканском континенте, где он выступает исключительно в гранитах.

Аметист отличается от горного хрусталя и дымчатого кварца не только бросающейся в глаза фиолетовой окраской, но и несколько измененной формой кристалла. Весьма отчетливо это различие прежде всего там, где аметист облицовывает полости агатовых миндалин, в виде т.н. «щеток». Собственно призма горного хрусталя, колонка ­ не сформирована здесь вообще, сформирована лишь вершина, и кристалл переходит книзу в более или менее стебельчато сросшуюся массу. Так сидят аметисты в агатовой миндалине, вершина к вершине, как зубы в пасти хищника. У вершины кристалла также и самая интенсивная окраска. Когда мы созерцаем аметистовую друзу, возникает впечатление, что окраска как бы напечатлена в кристалл сверху. Ещe отчетливее этот сдвиг окрашенности к вершине ­ у аметистов, характерных для определенных гнейсов, песчаников и так называемых пегматитовых ходов (пегматит ­ гранит, содержащий ходы и линзообразные пустоты, заполненные кристаллами). Аметисты, которые содержатся в вышеупомянутых породах, имеют вполне сформированную призму, как и горный хрусталь, но призма ­ бесцветна или слабо окрашена; основная окраска также сосредоточена у вершины кристалла. Среди этих кристаллов иногда находят так называемые кристаллы­скипетры: на более тонкой, бесцветной призме ­ толстая аметистовая голова.

Этот благородный камень обнаруживает ещe редкую особенность, которая встречается и у других благородных камней: окраска аметиста не распределена равномерно или облаками, но заложена в камне в тончайших пластинках и слоях.

Исследуя камень под лупой или микроскопом, находят до 30 тонких окрашенных слоев на миллиметр, которые лежат между пластинками двойниковых образований кристалла. Между этими пластинками с окрашенным слоем выступают слои 1­2­миллиметровой толщины, которые могут быть бесцветными. Явление очень напоминает наслоение агата. Только оно имеет место у аметиста, который может выступать и внутри агатовых миндалин, ориентируясь не сферически, но строго следуя закономерностям кристаллического строения. Из этого явления следует, что кристаллы аметиста вырастали ритмично. Феномен определенным образом напоминает структуру кристаллов­призраков, описанных у горного хрусталя. В пластинках при соответствующем увеличении обнаруживаются мельчайшие газовые пузырьки, включенные в процессе уплотнении из жидкого состояния. Если вспомнить примечательные газовые включения, горизонтальные слои которых наблюдались у горного хрусталя, становится ясно, что аметист кристаллизовался совершенно иным образом, чем горный хрусталь или дымчатый кварц.

Если же к этому пластинчатому строению добавить ещe спиральную тенденцию образования двойников из «правого» и «левого» кварца (см. горный хрусталь), которую также проявляет аметист, то мы очевидно имеем в этом кристаллообразовании два феномена, которые известны только в ритмичной и спиральной формирующей тенденции роста растений. В таких наблюдениях тонкого строения кристаллов отчетливо видно, что вплоть до строгих законов кристаллографии просвечивает еще нечто от изначального отношения между кремнекислотой (кварц) и флорой, на которое неоднократно указывал Р. Штайнер.

Это характерное для аметиста пластинчатое строение кристаллов, а также род и интенсивность окраски ­ столь специфичны для отдельных месторождений, что специалист на основании этих явлений в состоянии распознать, откуда происходит данный аметист. Так что аметист имеет род «внутреннего габитуса»: о его месторождении узнают по его более тонкому внутреннему строению; у горного хрусталя ­ месторождение выдавал внешний габитус.

Цветовая гамма аметиста ­ от нежнейшего фиолетового до почти пурпура ­ обусловлена тончайше распределенными коллоидными марганцем, железом и титаном. Речь идет о содержании от 1 до 1/10 мг%. Часто эти вещества обнаружимы только спектроскопически. Кроме того в аметисте нашли азот, что вызывает предположение, что окраску придает роданистое железо (серно­азотное соединение железа). Это предположение органического химического соединения (родан встречается обычно лишь в живом царстве) как красящей субстанции ­ не столь ошибочно, как может показаться. Встречаются горный хрусталь и аметисты, содержащие жидкую углекислоту, нефтеобразные жидкости или даже сероводород в микропузырьках.

Из таких явлений явствует, что атмосфера эпохи, в которую образовались кристаллы, имела еще совершенно иной состав, чем сегодня.

Самые крупные и лучшие аметисты с давних времен получают из Бразилии и Уругвая. Они происходят из вышеупомянутых агатовых миндалин, вросшие в примечательную горную породу, мелафирмандельштайн. Мелафирмандельштайн, серозеленый до черного и мелкозернистый, происходит из земной исторической эпохи, следующей непосредственно за так называемым каменноугольным периодом. Эти мелафиры (черные порфиры) считают вулканической горной породой. Тем не менее, следует учесть, что «вулканизм» тогдашнего времени еще не имел огнедышащего характера сегодняшних вулканов. Формирующиеся массы горных пород Земли были ещe в кашеобразном, жидком, но не в огненно­текучем состоянии. Эта мягкая масса была прогрета, но это было не мертвое тепло, а выражение ещe наличествущих «жизненных процессов». Существо этих жизненных процессов было растительно­животным, которое не производило ещe никаких сегодняшних жизненных форм, но находило выражение лишь в ещe недифференцированных обликах образующихся агатовых миндалин. Эти агатовые миндалины состоят по существу из коллоидной и тонковолокнистой кремнекислоты, которая выделилась в тончайших, похожих на годичные кольца наслоениях в полости мелафира. Эта кремнекислота всегда несколько водоносна и в отдельных наслоениях окрашена тонко распределенными металлическими включениями (железо и марганец). Во многих агатовых миндалинах по завершении их образования осталась большая или меньшая полость, облицованная внутри кристаллами кварца или аметистов. Окраска агата, однако, не распространялась на эти образованные внутри кристаллы. Миндалины, содержащие аметист, могут быть, к примеру, серой или коричневой окраски самых различных оттенков. Сам агат ­ никогда не окрашен фиолетовым, как аметист.

Если Р. Штайнер говорит о том, что в этих порфирах растительно­животное нашло свое последнее выражение, то можно указать на то, что в кремнекислоте и ее особой структуре, подобной годичным кольцам, фактически присутствует нечто родственное растению. «Животное» ­ напротив, объясняет полостеобразование этих агатовых миндалин. Позднее, при рассмотрении агата, мы увидим, что изобилие также и других явлений свидетельствует о том, что существование этих странных образований обязано «органическим» воздействиям.

Миндалины могут иметь различную величину. Нередки яйцевидные образования метровой длины и 50­60 см высотой. Самая крупная миндалина, которую выкопали в 1900 году севернее Санта­Круса в Бразилии, была объемом 10´5´3 метра. Она содержала 700 центнеров кристаллов аметиста величиной с кулак.

Дальнейшие месторождения аметиста встречаются в Бразилии и Уругвае в песчаниках и пегматитах. Кристаллы здесь не сидят в сферических пустотах, а облицовывают стенки длинных трещин и жил. Аметисты Уругвая отличаются особой глубиной окраски. Такие же темные камни следует отметить на Мадагаскаре.

Особенность представляют так называемые сибирские аметисты, в первую очередь из Мурзинки на Урале, которые вообще ценятся как самые тонкие аметисты. Эти сибирские камни окрашены светлее, но у них прекрасный голубой цвет и сильный огонь.

Много месторождений имеется в Северной Америке, но все они не достигают качества южноамериканских камней. Здесь следует упомянуть месторождение в штате Джорджия, поставляющее камни с обширными жидкими включениями.

Очень красивые аметисты добывают на Цейлоне, вместе с другими благородными камнями. Они происходят из гранитов и гнейсов и добываются из галечных осыпей нагорий.

В прошлом большую роль играл аметист из Ближнего Идар-Оберштайна (Хунсрюк). Его добывали там, как и в Бразилии, в агатовых миндалинах мелафировых мандельштайнов.

Немногие аметисты, которые находят иногда в Альпах (Циллерталь), окрашены подобно сибирским и происходят из гнейсов.

Цитрин ­ горный хрусталь, окрашенный в желтый цвет различной интенсивности и оттенков. Его цветовая гамма ­ между светлым винно­желтым и золотисто­желтым. Встречается он преимущественно вместе с горным хрусталем, в тех же месторождениях, а также в некоторых местах в обществе аметиста. Его кристаллы крупнее, чем у аметиста, никогда не достигая, однако, громадной массы горного хрусталя.

Тот примечательный факт, что многие аметисты можно окрашивать в желтый цвет нагреванием до определенной температуры ­ приводит к предположению, что аметист возник при более низких температурах (100°­125°), а цитрин ­ при более высоких (конверсия в желтый при нагревании аметистов наступает только при 600°­700°).

Существует однако, два факта, которые указывают на то, что одна лишь температура не может быть решающей для окраски цитрина. Первый ­ в том, что цитрин никогда не находят в агатовых миндалинах, как аметист. Он может сопровождать аметист в его включениях в гнейсе и граните, но он в этих случаях никогда не проявляет тонкопластинчатого цветового расслоения, столь характерного, как сказано выше, для аметиста. К тому же все аметисты при обжиге становятся значительно темнее, чем все естественные цитрины. Для специалиста не представляет трудности отличить цитрин, который стал желтым при обжиге аметиста ­ от естественного цитрина.

Окраска природного цитрина ­ часто облачная, но никогда не тонкопластинчатая, как у аметиста. Окраска отожженных аметистов ­ также распределена описанными у аметиста тонкими ламелями.

Ввиду возможности отжигать до желтого большие количества природных аметистов, в продаже лишь чрезвычайно редко можно найти настоящие цитрины. То, что предлагается как топаз, испанский топаз, топаз с Мадейры или золотой топаз ­ не что иное, как эти отожженные аметисты, оттенок цвета которых, также если использованный аметист происходит из Бразилии ­ определяет их наименование.

Важнейшие поставщики цитрина ­ Бразилия, Мадагаскар, Испания, далее ­ Мурзинские карьеры на Урале и некоторые месторождения в Колорадо, Северной Каролине, Венгрии и Хорватии.

Из этих трех собратьев горного хрусталя ­ дымчатого кварца, аметиста и цитрина ­ аметист, как благородный камень издревле пользовался особым уважением. Глубокая фиолетовая окраска распространяет серьезное и преисполненное достоинства настроение смирения и благочестия. В этом фиолетовом заключена одновременно бодрственность и ясность, поддерживаемая спокойствием и скромностью этого цвета. Находки в древних ацтекских погребениях указывают на то, что этот благородный камень использовался когда-то в культовых целях. Ещe сегодня в епископском перстне он сохраняет остаток прежнего достоинства священного камня.

Кто сегодня занимается аметистом, может пережить нечто из последнего акта тех переворачивающих процессов, которые разыгрывались, когда Земля начинала допускать в мир своих горных пород последние следы жизни. Последнее, уже угасающее мерцание прежних, окружавших Землю цветных металлических облаков спустилось в этот камень и своим фиолетом возвестило времена пробужденного сознания в существе человека. После него древняя красочность мира выцветает до желтого цитрина, до льдистой ясности горного хрусталя и оттенков дымчатого кварца.