ЕГЭ как пропуск в социальный отстойник под названием вуз.

Наши вузы официально называются образовательными учреждениями. Но, как уже было сказано, с начала 90-х, они в большей мере выполняют функцию социальной нейтрализации молодежи. В то время прием студентов был многократно увеличен (в том числе и на бюджетные места), хотя реальной потребности в кадрах в стране не было. Обучение молодежи в вузах стало важным для власти прежде всего как форма занятости выпускников школ, снимающая социальное напряжение. При этом заказчика (государство) качество подготовки фактически не интересовало. В условиях нищенского финансирования, вузы стали обретать черты социального отстойника для молодежи.

В последующие годы отношение Минобра к системе вузов не изменилось. Во всяком случае, все «реформы» высшей школы, заведомо наносящие удар по качеству образования, отлично укладываются в концепцию финансовой оптимизации социального отстойника.

Это подушевое финансирование (вузу теперь перечисляют бюджетные деньги не за качество обучения, а за факт пребывания студента в его стенах), которое фактически ликвидировало угрозу отчисления и породило среди студентов толпу полных бездельников, клиентов многочисленных «фирм», пишущих за деньги контрольные, курсовые, дипломные и т. п.

Это болонская система: зачем учить пять лет, если для «отстоя» вполне хватит четырёх?

Это и последовательное увеличение количества студентов на одного преподавателя (если о качестве обучения речь не идет, зачем много преподавателей?).

Введение системы ЕГЭ, которое привело к обвальному снижению качества приёма, резко усилило факторы, способствующие замещению учебного процесса его имитацией. И это замещение не произошло ещё в полной мере только потому, что в каждом вузе есть студенты, которые пришли туда учиться, и есть преподаватели, которые хотят и могут этих студентов учить.

Самое интересное, что «высшее псевдообразование» достаточно широко востребовано нашими гражданами. Пребывание в вузе способствует социализации молодых людей и даёт им статус «человека с дипломом», у которого гораздо шире возможности трудоустройства. Качество образования и его профиль при этом не существенны, главное, что после вуза (не важно какого) проще и содержательнее решается вопрос: кем быть? Можно долго перечислять профессии, на которые принимают людей с высшим образованием, но крайне неохотно берут выпускников школ (от оператора(кассира) в банке, до проводника в поезде).

В системе ЕГЭ всё предусмотрено для того, чтобы обеспечить наполняемость «социального отстойника». Во всех вступительных единых экзаменах присутствуют примитивные задания, которые позволяют с нулевыми знаниями набрать далеко не нулевой балл, и с ним попасть в какой-нибудь вуз. Наиболее показательным в этом отношении является профильный ЕГЭ по математике. Подчеркнём: это профильный экзамен, для тех, кто выбрал математику в качестве вступительного экзамена в вуз. Так вот, первые три задачи этого ЕГЭ (по демоверсии 2016 года) стыдно предлагать даже второкласснику, да и следующие за ними — почти такие же. На вопрос — зачем там эти задачи? --- мы фактически уже ответили: чтобы наши вузы были заполнены (а кем - совершенно неважно).

Кроме того, не надо забывать, что средний балл ЕГЭ является основным показателем качества образования, и допустить его падение в нынешней обстановке Минобр категорически не может. Поэтому простейшие задания вступительных ЕГЭ будут становиться с каждым годом ещё примитивнее.

Таким образом, любой школьник может пытаться сдавать профильные ЕГЭ, не обладая осязаемыми знаниями предмета: авось «кривая вывезет». И многих вывозит, а потом их можно встретить в студенческих аудиториях.

Тут кстати упомянуть и о «мальчике из провинции», который, благодаря ЕГЭ, получил более широкие возможности обучаться в разного уровня столицах. В этом явлении есть неприятная деталь. Описанная выше особенность ЕГЭ открывает широкий путь для трудовой миграции молодёжи под видом получения образования. Студент приезжает в столицу. Его поселяют в общежитие, выплачивают стипендию, профсоюзная студенческая организация помогает ему адаптироваться в большом городе. А он, совершенно не «запариваясь» на учёбу, спокойно подыскивает себе место работы и, найдя его, покидает вуз. И руководство этого вуза, недосчитавшись ещё одного человека в формуле подушевого финансирования, выясняет, почему у них такой большой отсев? Не догадываясь, что их затронул процесс, весьма далекий от образования. Этот процесс стартовал недавно, но он быстро набирает обороты.