Социальные последствия развития информационных технологий
Страхи киберпанка - https://www.svoboda.org/a/28602205.html
Онлайн-среда или цифровая среда порождает очень много вызовов для существующих социальных систем, систем труда, систем корпоративной и профессиональной этики.
Новые технологии могут быстро обесценить существующее производство -https://hightech.fm/2016/07/22/belousov
Технологии забирают работу или дают? -https://bitnovosti.com/2016/12/11/technology-work/
Цифровая экономика – навязанный приоритет? -https://regnum.ru/news/innovatio/2318804.html
«Рыночная экономика навязывает научно-техническое развитие, в том числе, и цифровое», — отметил на слушаниях «Наука для России» в Общественной палате РФ (07.09.2017) директор НИИСИ РАН, руководитель Комиссии РАСН по суперкомпьютерным технологиям, академик Владимир Бетелин. Ученый задается вопросом — «нужно ли бежать по этой дороге?».
Ограничения на покупку биткоинов в России -http://forklog.com/elina-sidorenko-ogranichenie-na-pokupku-bitkoina-ne-otvechaet-sovremennym-realiyam/
Диджитализация системы образования.
Сегмент школьного образования сейчас занимает 57% от всего рынка EdTech. Онлайн-образование для школьников подчиняется тем же трендам, что и EdTech в целом. Это диджитализация по принципу «все, что может быть оцифровано, будет оцифровано»
Образование — куда более емкий рынок, чем предполагают сегодня многие. Как отмечают в Education International, объем мирового рынка образования составляет $4,5–5 трлн и в ближайшие годы может увеличиться до $6–7 трлн. Онлайн-сегмент составляет приблизительно 3% от всего рынка, или $165 млрд, и до 2023 года ожидается его рост на 5% в год, и он может достигнуть $240 млрд (по прогнозу Global Market Insights).
В России данный рынок составил $150 млн, или 10 млрд рублей, притом что наша страна в среднем тратит на образования от 7% до 9% ВВП. Расходы бюджета в 2016 году по разделу «Образование» составили 3 трлн рублей. Половина из них приходится на «Общее образование». Эти цифры будут сильно расти, так как, по мнению разных аналитиков, включая TAP Advisors, J’son & Partners Consulting, Ambient Insight, Edutainme, именно Россия является драйвером рынка онлайн-образования в Восточной Европе и демонстрирует среднегодовой рост в 17-25%, значительно опережая рынок в целом.
Структура онлайн-образования
Онлайн-образование для школьников имеет несколько направлений развития. Чтобы в них разобраться, давайте вспомним устройство системы образования в России на всех уровнях — федеральном, региональном и муниципальном.
На верхней ступени располагается Министерство образования и науки. Здесь утверждают Федеральные государственные образовательные стандарты (ФГОС), распределяют бюджет между субъектами Федерации и запускают Федеральные программы развития образования (ФЦПРО). Уровнем ниже — государственные органы управления образованием субъектов РФ. Они отчитываются перед Министерством образования, запускают региональные проекты развития и распределяют бюджет между муниципалитетами исходя из нормативно-подушевого финансирования (НПФ).
Следом идут муниципальные органы управления образованием, которые выполняют те же самые функции, только на местном уровне. И наконец, внизу этой иерархии находятся школы. Они организуют учебный процесс, выдают аттестаты, обеспечивают дополнительными образовательными услугами, реализуют проекты развития и отчитываются перед управлением образования.
Финансирование в государственные общеобразовательные учреждения поступает из нескольких источников: бюджета субъекта РФ, муниципального бюджета, от добровольных пожертвований и от платных услуг, которые оказывает школа. Благодаря указу президента от 7 мая 2012 года №599 «О мерах по реализации государственной политики в области образования и науки» школы перешли на нормативно-подушевое финансирование. Теперь образовательные организации финансируются по государственному (муниципальному) заданию на обучение каждого ребенка по числу детей. То есть чем больше учеников у школы, тем больше финансирование. В регионах на одного школьника выделяется примерно 40 000 рублей в год, в Москве — 140 000 рублей.
Теперь о компаниях, которые работают на рынке образования. Их условно можно разделить на два типа. Первые работают в сегменте B2C. Это репетиторы и компании, которые предоставляют услуги по дополнительному школьному образованию, большинство не имеет государственной аккредитации. Их целевая аудитория — родители школьников. Самые популярные — «Фоксфорд», Maximum, «Яндекс ЕГЭ» и агрегатор репетиторов Profi.ru. Ко вторым относятся B2G-компании, их заказчиками являются школы и муниципалитеты.
Как трансформировалось школьное обучение в России?
B2G-сегмент в школьном онлайн-образовании развивался постепенно. В начале 2000-х появились сайты, которые упрощают документооборот, — электронные дневники и журналы. Они позволяют педагогам, родителям, управлениям и Министерству образования контролировать учебный процесс онлайн и избавиться от бумажных документов.
Первопроходцем считается компания «ИРТех», которая до сих пор является лидером рынка. Вторым популярным сервисом в России стал «Дневник.ру», запущенный в 2008 году. В 2013 году приняли поправки к закону «Об образовании» и обязали школы перейти на электронные дневники и журналы. Полный переход ещё не закончен, но не везде пользуются единой системой. Так, правительство Москвы выпустило собственное решение (mosreg.ru) и обязало школы пользоваться только их сервисом, что явилось сильным ударом по рынку электронных журналов.
Следом появились электронные учебники. Переход на электронные учебные материалы сокращает стоимость производства, доставки и продажи контента, а значит, сохраняет бюджет Министерства образования. Онлайн-учебники можно быстро обновлять, использовать медиа-материалы и дистанционно контролировать их изучение школьниками. С 2015 года по закону «Об образовании» издания обязаны наряду с бумажной выпускать онлайн-версию учебников. Развиваются сервисы по продаже и чтению онлайн-учебников. Одни из самых популярных: «Кирилл и Мефодий», «Лекта», «Просвещение», «Азбука», «Ланит».
Третий этап трансформации — «электронные учителя». Это онлайн-системы, которые презентуют учебный материал, генерируют задания, комментируют ход выполнения, автоматически оценивают ответы школьника и выставляют оценку в электронный журнал. Решение не заменяет «живого» учителя, но, как показали результаты пилотных проектов «ЯКласс» в ряде российских областей, освобождает от 20% до 50% рабочего времени, которое тратится на проверку домашних и контрольных работ, объяснение стандартных тем, индивидуальное решение с учениками упражнений и задач.
Практика игроков российского рынка показывает, что онлайн-системы уменьшают количество преподавателей на 1000 учеников, сокращают расходы школ и Министерства образования, поднимают среднюю успеваемость и дают беспристрастную оценку знаний. Популярные сервисы: «ЯКласс», «Учи.ру», «МЭО». Министерство образования ещё не приняло закон об обязательном использовании «электронных учителей», но сегодня они применяются почти во всех школах страны.
Международный опыт
На мировом рынке школьного образования происходят похожие процессы. Онлайн-образование для школьников подчиняется тем же трендам, что и EdTech в целом. Это диджитализация по принципу «все, что может быть оцифровано, будет оцифровано». Электронные версии учебников, электронные журналы, автоматический подсчет успеваемости сокращают время на административные задачи, которые традиционно отнимают много времени у учителя. По итогам пилотных проектов «ЯКласс» в Челябинской области, специалисты «ЯКласс» отметили, что автоматическая проверка работ и перевод отчетности в электронный формат освобождает до 30% времени учителя, или два часа в день.
Глобализация — еще один тренд, который влияет на школьные онлайн-сервисы. Компании конкурируют со всем миром, школы запускают онлайн-программы, благодаря которым ученикам уже не нужно быть привязанными к конкретному месту.
Например, на сайте k12.com можно подключиться к любой школе в США и проходить программу онлайн. В России похожие решения сейчас разрабатывают «Фоксфорд» и «ИнтернетУрок». В ближайшее время они начнут набирать обороты, и школьников от полного перехода на онлайн-учебу будет останавливать только закон об обязательном образовании и получении аттестата в конкретной школе.
Одновременно с глобализацией растет тренд персонализации: ведь если школам приходится конкурировать со всем миром, то нужно доказывать каждому конкретному человеку, почему они лучшие, а значит — учитывать все индивидуальные потребности.
По оценкам IBIS Capital, рынок онлайн-образования будет расти на 17% в год и достигнет $252 млрд к 2020 году. Школьное образование — быстрорастущий сегмент, потому что на него тратится больше всего денег из бюджета: в среднем от 5% до 9% ВВП страны. Сегмент школьного образования сейчас занимает 57% от всего рынка EdTech, и будет расти на 29% в год за счёт диджитализации азиатского региона. Школьный сегмент в Европе будет расти за счёт адаптации различных решений под сильно разрозненный европейский рынок образования, в Азии — за счет расширения доступности для людей.
EdTech — обширный рынок для финансирования
Как было сказано выше, по данным Marketwatch, весь мировой рынок образования, включая государственные программы, составляет $5 трлн. Это больше рынка IT в восемь раз и в три раза больше рынка развлечений. При этом сфера образования «оцифрована» только на 2%. Инвестиционный потенциал EdTech остается значительным, но темп изменений будет в пять раз медленнее по сравнению с индустрией развлечений. Причина — срок принятия решений в сфере образования, которая во всех странах жестко контролируется государством.
Геймификация в образовании — один из главных международных трендов. Геймификация в образовании очень развита за рубежом. Некоторые игрушки зарабатывают миллионы долларов. В этом сегменте популярны основы азбуки и приложения по изучению математики, т.е. продукты для начальной школы. Педагоги за границей активно применяют эти приложения в образовательном процессе. Целевая аудитория тут не учитель, а родитель. Яркие примеры — Busuu, Duolingo, которые сосредоточены на B2C-сегменте.
У нас пока за такие продукты не готовы платить. Также недостаточно устройств на iOS, для которых реализовано большинство таких программ. Показательной является история развития сервиса Lingualeo. По данным РБК, около 4% пользователей имеют платные аккаунты и только около 10–30% купивших приобретают «Золотой статус» и другие продукты повторно. На начальном этапе развития сервиса Lingualeo ежедневно пользовались не более 1% зарегистрированных пользователей или около 100 тысяч человек. За рубежом уже выросло поколение родителей, которое в детстве играло в приставки и на ПК. Для них привычно учиться, используя гаджеты и игры.
Наши родители — это поколение, которое выросло вне гаджетов, поэтому они к игровым приложениям относятся с опаской. Ещё один тренд школьного онлайн-образования за рубежом — это адаптивное обучение, когда алгоритмы решают за ученика, как ему построить образовательный процесс. Есть сомнения в успехе этого направления, поскольку здесь учитель дает задания, ученик учит, а всё, что сверх этого, вряд ли будет выполняться. Да, ребенку не навязывают план, ребенок сам изучает то, что ему интересно. Но адаптивное обучение в школе возможно только без ущерба основному. Основная задача школы в том, чтобы люди получили на выходе общую картину мира и навыки коммуникации. Когда человек не изучает общие предметы, смысл школьного образования теряется.
Несмотря на то что школьное образование — одна из самых консервативных сфер в России, количество используемых образовательных онлайн-сервисов быстро растет. Онлайн-инструменты помогают оптимизировать процессы в школе, а ученикам — повысить шансы при поступлении в лучшие вузы России и мира. Рынок неизбежно ждет массовая диджитализация.
кафедра иностранных языков под руководством Женя Бакин рассказывает, чем кроме отдыха, гуляния и игр может летом заняться ребенок (отдых и игры в приоритете).
Во-первых, как справедливо замечает наш специалист по начальной школе Маша Андриевич, короткие мультфильмы на английском — это то, что ребятам нужно, чтобы не забыть язык. Можно посмотреть про друганов Boowa and Kwala (https://youtu.be/OvzE88q1HFo?list=PL63295318280A7354) или же про мышь Maisy Mouse (https://youtu.be/VvzzAhCLx4A). Такие мультфильмы подойдут для тех, кто недавно учит язык или ходит в начальную школу. Вот более развернутый список с комСегмент школьного образования сейчас занимает 57% от всего рынка EdTech. Онлайн-образование для школьников подчиняется тем же трендам, что и EdTech в целом. Это диджитализация по принципу «все, что может быть оцифровано, будет оцифровано»
Образование — куда более емкий рынок, чем предполагают сегодня многие. Как отмечают в Education International, объем мирового рынка образования составляет $4,5–5 трлн и в ближайшие годы может увеличиться до $6–7 трлн. Онлайн-сегмент составляет приблизительно 3% от всего рынка, или $165 млрд, и до 2023 года ожидается его рост на 5% в год, и он может достигнуть $240 млрд (по прогнозу Global Market Insights).
В России данный рынок составил $150 млн, или 10 млрд рублей, притом что наша страна в среднем тратит на образования от 7% до 9% ВВП. Расходы бюджета в 2016 году по разделу «Образование» составили 3 трлн рублей. Половина из них приходится на «Общее образование». Эти цифры будут сильно расти, так как, по мнению разных аналитиков, включая TAP Advisors, J’son & Partners Consulting, Ambient Insight, Edutainme, именно Россия является драйвером рынка онлайн-образования в Восточной Европе и демонстрирует среднегодовой рост в 17-25%, значительно опережая рынок в целом.
Структура онлайн-образования
Онлайн-образование для школьников имеет несколько направлений развития. Чтобы в них разобраться, давайте вспомним устройство системы образования в России на всех уровнях — федеральном, региональном и муниципальном.
На верхней ступени располагается Министерство образования и науки. Здесь утверждают Федеральные государственные образовательные стандарты (ФГОС), распределяют бюджет между субъектами Федерации и запускают Федеральные программы развития образования (ФЦПРО). Уровнем ниже — государственные органы управления образованием субъектов РФ. Они отчитываются перед Министерством образования, запускают региональные проекты развития и распределяют бюджет между муниципалитетами исходя из нормативно-подушевого финансирования (НПФ).
Следом идут муниципальные органы управления образованием, которые выполняют те же самые функции, только на местном уровне. И наконец, внизу этой иерархии находятся школы. Они организуют учебный процесс, выдают аттестаты, обеспечивают дополнительными образовательными услугами, реализуют проекты развития и отчитываются перед управлением образования.
Финансирование в государственные общеобразовательные учреждения поступает из нескольких источников: бюджета субъекта РФ, муниципального бюджета, от добровольных пожертвований и от платных услуг, которые оказывает школа. Благодаря указу президента от 7 мая 2012 года №599 «О мерах по реализации государственной политики в области образования и науки» школы перешли на нормативно-подушевое финансирование. Теперь образовательные организации финансируются по государственному (муниципальному) заданию на обучение каждого ребенка по числу детей. То есть чем больше учеников у школы, тем больше финансирование. В регионах на одного школьника выделяется примерно 40 000 рублей в год, в Москве — 140 000 рублей.
Теперь о компаниях, которые работают на рынке образования. Их условно можно разделить на два типа. Первые работают в сегменте B2C. Это репетиторы и компании, которые предоставляют услуги по дополнительному школьному образованию, большинство не имеет государственной аккредитации. Их целевая аудитория — родители школьников. Самые популярные — «Фоксфорд», Maximum, «Яндекс ЕГЭ» и агрегатор репетиторов Profi.ru. Ко вторым относятся B2G-компании, их заказчиками являются школы и муниципалитеты.
Как трансформировалось школьное обучение в России?
B2G-сегмент в школьном онлайн-образовании развивался постепенно. В начале 2000-х появились сайты, которые упрощают документооборот, — электронные дневники и журналы. Они позволяют педагогам, родителям, управлениям и Министерству образования контролировать учебный процесс онлайн и избавиться от бумажных документов.
Первопроходцем считается компания «ИРТех», которая до сих пор является лидером рынка. Вторым популярным сервисом в России стал «Дневник.ру», запущенный в 2008 году. В 2013 году приняли поправки к закону «Об образовании» и обязали школы перейти на электронные дневники и журналы. Полный переход ещё не закончен, но не везде пользуются единой системой. Так, правительство Москвы выпустило собственное решение (mosreg.ru) и обязало школы пользоваться только их сервисом, что явилось сильным ударом по рынку электронных журналов.
Следом появились электронные учебники. Переход на электронные учебные материалы сокращает стоимость производства, доставки и продажи контента, а значит, сохраняет бюджет Министерства образования. Онлайн-учебники можно быстро обновлять, использовать медиа-материалы и дистанционно контролировать их изучение школьниками. С 2015 года по закону «Об образовании» издания обязаны наряду с бумажной выпускать онлайн-версию учебников. Развиваются сервисы по продаже и чтению онлайн-учебников. Одни из самых популярных: «Кирилл и Мефодий», «Лекта», «Просвещение», «Азбука», «Ланит».
Третий этап трансформации — «электронные учителя». Это онлайн-системы, которые презентуют учебный материал, генерируют задания, комментируют ход выполнения, автоматически оценивают ответы школьника и выставляют оценку в электронный журнал. Решение не заменяет «живого» учителя, но, как показали результаты пилотных проектов «ЯКласс» в ряде российских областей, освобождает от 20% до 50% рабочего времени, которое тратится на проверку домашних и контрольных работ, объяснение стандартных тем, индивидуальное решение с учениками упражнений и задач.
Практика игроков российского рынка показывает, что онлайн-системы уменьшают количество преподавателей на 1000 учеников, сокращают расходы школ и Министерства образования, поднимают среднюю успеваемость и дают беспристрастную оценку знаний. Популярные сервисы: «ЯКласс», «Учи.ру», «МЭО». Министерство образования ещё не приняло закон об обязательном использовании «электронных учителей», но сегодня они применяются почти во всех школах страны.
Международный опыт
На мировом рынке школьного образования происходят похожие процессы. Онлайн-образование для школьников подчиняется тем же трендам, что и EdTech в целом. Это диджитализация по принципу «все, что может быть оцифровано, будет оцифровано». Электронные версии учебников, электронные журналы, автоматический подсчет успеваемости сокращают время на административные задачи, которые традиционно отнимают много времени у учителя. По итогам пилотных проектов «ЯКласс» в Челябинской области, специалисты «ЯКласс» отметили, что автоматическая проверка работ и перевод отчетности в электронный формат освобождает до 30% времени учителя, или два часа в день.
Глобализация — еще один тренд, который влияет на школьные онлайн-сервисы. Компании конкурируют со всем миром, школы запускают онлайн-программы, благодаря которым ученикам уже не нужно быть привязанными к конкретному месту.
Например, на сайте k12.com можно подключиться к любой школе в США и проходить программу онлайн. В России похожие решения сейчас разрабатывают «Фоксфорд» и «ИнтернетУрок». В ближайшее время они начнут набирать обороты, и школьников от полного перехода на онлайн-учебу будет останавливать только закон об обязательном образовании и получении аттестата в конкретной школе.
Одновременно с глобализацией растет тренд персонализации: ведь если школам приходится конкурировать со всем миром, то нужно доказывать каждому конкретному человеку, почему они лучшие, а значит — учитывать все индивидуальные потребности.
По оценкам IBIS Capital, рынок онлайн-образования будет расти на 17% в год и достигнет $252 млрд к 2020 году. Школьное образование — быстрорастущий сегмент, потому что на него тратится больше всего денег из бюджета: в среднем от 5% до 9% ВВП страны. Сегмент школьного образования сейчас занимает 57% от всего рынка EdTech, и будет расти на 29% в год за счёт диджитализации азиатского региона. Школьный сегмент в Европе будет расти за счёт адаптации различных решений под сильно разрозненный европейский рынок образования, в Азии — за счет расширения доступности для людей.
EdTech — обширный рынок для финансирования
Как было сказано выше, по данным Marketwatch, весь мировой рынок образования, включая государственные программы, составляет $5 трлн. Это больше рынка IT в восемь раз и в три раза больше рынка развлечений. При этом сфера образования «оцифрована» только на 2%. Инвестиционный потенциал EdTech остается значительным, но темп изменений будет в пять раз медленнее по сравнению с индустрией развлечений. Причина — срок принятия решений в сфере образования, которая во всех странах жестко контролируется государством.
Геймификация в образовании — один из главных международных трендов. Геймификация в образовании очень развита за рубежом. Некоторые игрушки зарабатывают миллионы долларов. В этом сегменте популярны основы азбуки и приложения по изучению математики, т.е. продукты для начальной школы. Педагоги за границей активно применяют эти приложения в образовательном процессе. Целевая аудитория тут не учитель, а родитель. Яркие примеры — Busuu, Duolingo, которые сосредоточены на B2C-сегменте.
У нас пока за такие продукты не готовы платить. Также недостаточно устройств на iOS, для которых реализовано большинство таких программ. Показательной является история развития сервиса Lingualeo. По данным РБК, около 4% пользователей имеют платные аккаунты и только около 10–30% купивших приобретают «Золотой статус» и другие продукты повторно. На начальном этапе развития сервиса Lingualeo ежедневно пользовались не более 1% зарегистрированных пользователей или около 100 тысяч человек. За рубежом уже выросло поколение родителей, которое в детстве играло в приставки и на ПК. Для них привычно учиться, используя гаджеты и игры.
Наши родители — это поколение, которое выросло вне гаджетов, поэтому они к игровым приложениям относятся с опаской. Ещё один тренд школьного онлайн-образования за рубежом — это адаптивное обучение, когда алгоритмы решают за ученика, как ему построить образовательный процесс. Есть сомнения в успехе этого направления, поскольку здесь учитель дает задания, ученик учит, а всё, что сверх этого, вряд ли будет выполняться. Да, ребенку не навязывают план, ребенок сам изучает то, что ему интересно. Но адаптивное обучение в школе возможно только без ущерба основному. Основная задача школы в том, чтобы люди получили на выходе общую картину мира и навыки коммуникации. Когда человек не изучает общие предметы, смысл школьного образования теряется.
Несмотря на то что школьное образование — одна из самых консервативных сфер в России, количество используемых образовательных онлайн-сервисов быстро растет. Онлайн-инструменты помогают оптимизировать процессы в школе, а ученикам — повысить шансы при поступлении в лучшие вузы России и мира. Рынок неизбежно ждет массовая диджитализация.
Третий не лишний. Зачем ребенку три родителя? - https://naked-science.ru/article/nakedscience/tretiy-ne-lishniy-zachem
«В свое время благодаря безответственному поведению научного сообщества, а также с очевидной гонкой за славой и прибылью, мы позволили появиться генномодифицированным продуктам, теперь, похоже, пришло время проводить кампанию за глобальный запрет на генную инженерию людей, –говорит Кинг. – Когда вы начинаете создавать общество, в котором дети богатых людей получают биологические преимущества перед другими детьми, основные понятия человеческого равенства теряются. Вместо этого вы получаете социальное неравенство, записанное в генах».
Сила ветра. А. Чубайс намерен стать отцом отечественной ветроэнергетики.17 марта 2017 г. Роснано всерьез занялось вопросом развития ветроэнергетики в России и для этих целей компания намерена создать Фонд развития ветроэнергетики. Между тем, стоит отметить, что Роснано намерена создать в России отечественную ветроэнергетику. Для реализации проектов по возобновляемой энергетике (ВИЭ) на территории России компания планирует создать 2 консорциума и инвестировать около 10 млрд рублей.
Сегодня ветроэнергетика сегодня считается 2й по привлекательности по инвестициям среди ВИЭ. К примеру, ВИЭ в 2015 г установили рекорд по приросту энергогенерации, увеличив ее на 147 ГВт. Однако в России ветроэнергетика, как впрочем и другие ВИЭ не пользуются особой популярностью ввиду высоких затрат на реализацию. Более того, правительство РФ решило сократить объем отбора генерации, работающей на основе возобновляемых источников.
Объем конкурсов для ветрогенерации снизился на 250 МВт, до 3,351 ГВт, для малой гидрогенерации - почти в 2 раза, до 425,4 МВт, для солнечной энергии - вырос на 240 МВт, до 1,759 ГВт.
В рамках реализации программы по внедрению ВИЭ в России в 2015 г введено в эксплуатацию более 50 МВт мощностей, в 2016 г - около 70 МВт.Прогноз на 2017 г - не менее 100 МВт.Всего до 2024 г в России планируется ввести в действие ряд солнечных (СЭС) и ветровых электростанций (ВЭС) общей мощностью до 6 тыс МВт.
Новые социальные процессы.
С недобросовестной рекламой предложили бороться блокчейном -https://themedia.center/2017/09/06/s-nedobrosovestnoy-reklamoy-predlozhili-borotsya-blokcheynom/
Герт Ловинк: «Платформы типа Facebook — это трагический момент» -http://www.colta.ru/articles/society/15900
Герт Ловинк, голландский активист и теоретик, основатель Института сетевых культур в Амстердаме, организатор множества ключевых событий в мире медиаарта, включая Ars Electronica (1996, 1998), автор концепций «тактических медиа» и «организованных сетей».Нескольковажнейших работ Ловинка по теории медиа и сетевой культуре, в том числе «Networks without a Cause» (2012) и «Social Media Abyss» (2016), стали ключевыми для критического анализа соцсетей.
Пять лет назад в связи с Occupy и «арабской весной» были тысячи восторженных комментариев по поводу прогрессивного характера социальных сетей. Сегодня, после Трампа и Брексита, ситуация внезапно развернулась на 180 градусов, и сети как будто бы никогда и не были прогрессивными. Врайоне 2011 года мы видели, как цифровые сети с их способами коммуникации и шерингом соединяются и совпадают с реальными политическими событиями. Это хорошо показано в книге Пауло Гербаудо «Твиты и улицы». Такие процессы были известны как сетевые эффекты еще до того, как начали употреблять термин scaling up, когда небольшая инициатива резко становится масштабной. Сеть, пусть даже очень маленькая — 20, 200 или 2000 человек, неважно, — самостоятельно растет и трансформируется в событие. Но все это — история пятилетней давности. Сегодня в связи с Трампом и манипуляциями Cambridge Analytica мы видим конечную точку таких процессов, и эта конечная точка — централизованная платформа вроде Facebook.
Ничего такого не должно было никогда произойти. Главным мотивом диджитализации, самой технологической сутью феномена сетей было то, что такая централизация невозможна, но она тем не менее случилась. Внезапно все оказалось на более высоком уровне синтеза. Можно сказать совершенно определенно, что тяжелая экономическая рецессия или мировая война разорвет глобальные платформы на части. Эти сценарии точно убьют централизацию. Но вопрос в том, можем ли мы как-то иначе обратить этот процесс. Можем ли мы буквально, на физическом уровне деконструировать централизованные платформы и вернуться к сетям, перестроить саму их логику. Сейчас самая главная задача — это переизобрести сети, потому что мы больше не знаем, что это значит. Вопрос еще состоит и в том, можем ли мы создать новую «цифровую тень», в которой могут рождаться и развиваться новые идеи и знания. В настоящий момент это невозможно, люди не видят ничего именно потому, что все слишком прозрачно и видимо: все доступно для слежки, все коммодифицировано, все может быть украдено и скопировано. Эта прозрачность дает огромную власть, но лишь небольшому количеству людей. Обычные люди в лучшем случае стараются идти в ногу и подстраиваться как могут под этот информационный ритм.
Мир информации захватывает нашу жизнь. Мы можем реагировать на это, но мы не можем иметь свою программу, свой план действий. В большинстве случаев информация переливается через край, и мы с этим не можем совладать. Нам нужно уменьшить масштаб (scale back), создать информационную экологию, которая была бы более управляемой.
На планетарном уровне централизованная платформа — это конечная точка развития. Мы должны изобрести новые формы социальности, новые формы совместной жизни. Нужно развивать спекулятивную сторону социального.
Социальные коммуникации и контроль -10 невинных вещей, по которым можно узнать о вас всё -
https://www.popmech.ru/science/358822-10-nevinnykh-veshchey-po-kotorym-mozhno-uznat-o-vas-vsye/
В России создается тотальная слежка за гражданами -
https://newizv.ru/article/general/22-08-2017/agora-vlasti-rossii-pytayutsya-organizovat-totalnuyu-slezhku-za-grazhdanami-2e0bb03e-ba0c-4f6e-9377-e1a06a800a64?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.comhttps://newizv.ru/article/general/22-08-2017/agora-vlasti-rossii-pytayutsya-organizovat-totalnuyu-slezhku-za-grazhdanami-2e0bb03e-ba0c-4f6e-9377-e1a06a800a64?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com
С 2015 года отпечатки двух пальцев также должны сдавать все получатели биометрического загранпаспорта старше 12 лет. То есть уже сейчас речь идет как минимум о 25 миллионах человек.
С 2015 года во всех российских регионах внедряется аппаратно-программный комплекс «Безопасный город». К примеру, согласно отчету о выполнении этой программы в Москвев 2016 году жилая зона города покрыта системами видеонаблюдения на 86,3%, а к началу отчетного периода в Москве было установлено 128 598 камер видеонаблюдения, из них более 98 000 – в подъездах. Архив видеоизображений хранится в течение 5 суток, а прямой доступ к изображениям предоставлен не только сотрудникам МВД, но и других органов исполнительной власти.
К Чемпионату мира-2018 на московских железнодорожных вокзалах расширяются зоны действия видеокамер, распознающих лица и считывающих автомобильные номера.
В соответствии с Требованиями к антитеррористической защищенности объектов спорта, спортивные сооружения, на которых в случае террористической атаки может пострадать более 100 человек, должны быть оснащены системами теленаблюдения с функциями распознавания лиц.
При подготовке к проведению 12 июня 2017 года митинга на Проспекте Сахарова в Москве городские чиновники заявляли о намерении специально установить со стороны входа на выделенную для митинга территорию «камеры видеонаблюдения с системой индексации личности». Таким образом, абсолютно все граждане, прошедшие через линию досмотра на Проспекте Сахарова, могли быть идентифицированы. Заметим, что сотрудники правоохранительных органов (прежде всего ЦПЭ МВД) в течение многих лет ведут видеозапись любых протестных публичных акций для установления личности участников и организаторов.
Покупая билет на общественный транспорт, останавливаясь в гостинице, пользуясь публичной точкой wi-fi в России, каждый житель России информирует власти о своем местонахождении.
В соответствии с законодательством о транспортной безопасности Министерство транспорта поддерживает комплекс автоматизированных баз данных, в которых аккумулируются сведения, в том числе персональные данные пассажиров
российские власти ведут ряд разнообразных списков и баз данных. В них фигурируют «неблагонадежные» люди и организации, а попадание туда гарантирует повышенное внимание правоохранителей, постоянные проверки, задержания и досмотры.
Включение в перечень означает тотальный контроль денежных операций и распоряжения имуществом. Все операции и сделки, стороной которых является лицо, внесенное в список РФМ, подлежат обязательному контролю банками. Если они этого не делают, их наказывает ЦБ. По умолчанию все операции заморожены, но человек может тратить из получаемой им зарплаты 10 тысяч рублей на члена семьи в месяц, а также может тратить получаемые им социальные выплаты. Нередко те, кто включен в перечень, обнаруживают это ограничение постфактум, в результате звонка в банк, когда хотят разобраться, почему операции не проходят.
Касперская предложила создать реестр программистов -https://roem.ru/28-08-2017/257814/sniper-catalogue/
Половина российских IT-студентов мечтаю работать в России, около трети – за границей -https://roem.ru/09-08-2016/230359/tractor-or-not/https://roem.ru/09-08-2016/230359/tractor-or-not/
Об интернете вещей -http://sap-technology.rbc.ru/iot.html?utm_source=top&utm_medium=spec&utm_campaign=saptec17-art-iot-calc-s