Да, на следующий год пристроили плиту, стало теплее. Так почему в первый год не сделали это?

Весной насадил картошку, тыкву и кукурузу… Зачем? Зачем ему была нужна та тыква и кукуруза? Да, деревенская натура неадекватно всегда вылезет наружу. И жизненный гордиев узел трудно развязать. Где тут негатив, где позитив – не всегда разберёшь. Может, Иван после войны, как болид – большой метеорит ворвался в послевоенную жизнь с душой колхозника, которому нужна земля, поле и… кукуруза?.. Как бинарный сплав скрепляет душу простого человека с землёй? Ему больно смотреть на пустующее поле, которое нужно засевать… Но фаза того времени миновала. Бикфордов шнур оборвался и отбил всё-таки желание к прежней жизни. И никакой медиум – экстрасенс не вернул бы потом к его прошлому, к деревне, к земле и хозяйству… Подполковнику, кавалеру редчайших орденов, наверное, было бы унизительно таскать мешки с кукурузой, а потом, сидя на полу, обдирать от кочанов? И зачем та кукуруза? Но не садить он её не мог. Наверное, деревенское воспитание с детства не давало его душе простора, вызывая застенчивость среди высокого начальства, а в семье дало обычного необузданного деспота?.. И самое удивительное, что Иван не только в первый год садил картошку, тыкву и кукурузу. Ещё и на Второй Речке тайком от Ганны нашёл заброшенный участок земли на склоне горы. Раскопал, купил где-то семенной картофель и посадил. Сам без Ганны садил, сам и полол. А когда грядки полыхали цветами, пригласил жену посмотреть на этот небольшой цветок, который напоминал его детство и отца, был его кусочком жизни… Наверное, где-то он глубоко в душе мечтал иметь свой дом, огород и сад, своё хоть небольшое хозяйство. Наверное, вернувшись в Россию из Порт-Артура, он понял, что будет затёртым бездарными людьми, добывающими чины за бутылкой и охотой на дичь. А его использовали на войне как миллионы других и выкинут вон, как отработанный шлак.

Об этом думала и его жена Ганна, которая не всегда могла дать объяснение происходящему. Припоминался её отъезд на учёбу из части. Перед тем, как подойти к газику и ей сесть на машину, зашёл «многоуважаемый» Иваном капитан, заместитель по строевой части. Тому вроде нужно было что-то спросить у мужа. Странно, никогда раньше не заходил ни он, ни его жена, работавшая с Ганной вшколе. А тут появился прямо во время ссоры. Что-то спросил у Ивана и хотел уже уйти. И Ганна вдруг его попросила унести к себе домой сына игрушки:

– Целый месяц в квартире никого не будет. Воровать у нас почти нечего, вот только сына игрушки. Собирали их со дня рождения сына. Саша их так любит, постоянно перетирает, переставляет. Целый чемодан всяких красивых игрушек, а мягкие, плюшевые не входят в чемодан, и он их расставляет в своём углу. Тут у него и мишки, и зайцы, и лисы, и всякие собачки. Пожалуйста, возьмите их к себе домой, сохраните до моего приезда. Поставьте хоть где-нибудь в углу, чтоб вам не мешали. Игрушки все дорогие, но и о них останется память как о Сашином детстве…

И капитан унёс, вернее, увёз на газике, на котором он подъехал к их дому…

Вернувшись с учёбы и переночевав, Ганна вместе с сыном и небольшим узлом вещей зашла за игрушками к жене капитана, с которой проработала в одной школе год, к Галине Николаевне.

– Так их нет, – ответила «коллега по работе», – Они все поломаны. – И она указала на угол кухни, где сваленные кучей лежало «сокровище» сына.

Ганна была как в шоке. Всё было варварски уничтожено. У зайцев и медведей были оторваны не только уши, лапы и хвосты, но распороты животы и оторваны головы. Железные игрушки все разбиты, по-видимому, молотком: расплющены и искорежены.

Оставалось только молча повернуться и уйти. Даже сын был в шоке и ничего не мог произнести, а только молча вытирал слёзы.

А Ганна многие годы не могла дать объяснение этому варварскому поступку учительницы, которая вроде целый год работала рядом, с которой вместе частенько шли из школы домой. Были общие интересы, общая работа. Что это? Варварство отупевшего человека? Вряд ли семья капитана, да и сам он отупели, превратились в динозавров? Но что тогда? Что? Дикая ненависть к Ганне, зависть? Может, Иван занял место её мужа? До приезда подполковника, тот капитан был командиром батальона? Или это просто измывательство над «сыном врага»? Чтоб потом кого-то посмешить за бутылкой водки? Самому продвинуться хоть таким способом, если нет на другое способности?

Всё это осталось не только для Ганны непонятным, но и для автора… А может тут можно привести слова матери Ганны, Ульяны: «Дураков не сеют, они сами всходят и уничтожить их бывает трудно… Даже очень трудно. И эти паскуды мешают людям жить. Отравляют душу, так как в чистую душу легко не только бросать мусор, но и плевать».

Да, наверное, так. И самое отвратительное, что это тварьё живёт рядом, и мы его часто не замечаем до поры, до времени… Да, кстати. Сына Галины Николаевны Ганна так и ни разу и не видела. Наверное, его при родителях и не было. Воспитывался в одной из бабушек в каком-нибудь городе.

Глава 27

Давно нет Савки, нет Григория и Ульяны, которая тайком от дочерей ухаживала за могилкой Фёдора, а перед смертью просила похоронить её рядом с «нелюбимым»…

Спите спокойно Ульяна и Фёдор, земля давно примирила вас; земля, бог и время…

И последнее. Ганна, не дождавшись от Михаила Горбачёва письма, написала сама ему. Мол, сын – писатель, но издательство редко выпускает его книги. Приходится очень туго материально. После этого решено было в Москве провести съезд молодых писателей. Пришла телеграмма на имя сына: «Собрать весь материал, который он написал, и эту папку направить в Москву». Всё было послано с волнением и надеждой. Но та папка в Москве где-то исчезла. Почему исчезла? Кому это было выгодно не дать встретиться Саше и Михаилу Горбачеву?

Председатель Совета писателей Приморского края срочно вылетел на самолёте разыскивать нужный материал. Но нет, всё исчезло! Кто-то садил на место не только сына Ганны, но и Горбачёва. Сидите и не рыпайтесь! Не тяни, Горбачёв, какие-то хвосты за собой. Тебе автобиографию выдумали с отцом-коммунистом, передовиком, непьющим, работящим? Так помалкивай! Зачем тут лишние дискуссии и дисгармонии, которые будут будоражить народ? Батько – махновец, а ты – президент? Хорошенькое дело!?