Семантические и синтаксические свойства предлогов
Предлоги в русском языке могут выражать пространственные отношения: к, от, под, над, в, из и др.; временные: после, в течение и др.; причинные: из-за, по причине и др., а также иные отношения между «подчиненным» предлогу существительным и «главным» полнозначным словом. Однако это не всегда так. Как и союзы, предлоги могут выступать в чисто синтаксической функции. Например, в словосочетаниях смеяться над бедой, верить в успех, надеяться на лучшее, бороться с недостатками предлоги лишены какой-либо семантической функции, их присутствие обусловлено исключительно синтаксическими свойствами глаголов.
Многие предлоги многозначны. Эта многозначность (как и других частей речи) устраняется благодаря контексту. Так, предлог в словосочетании ехать в город имеет пространственное значение, а в словосочетании верить в успех выполняет лишь синтаксическую функцию; предлог в словосочетании шёл из дома имеет пространственное значение, а в словосочетании сделал из зависти — причинное. Поэтому подчас невозможно определить значение предлога, взятого изолированно. В контексте же предлог взаимодействует со значимыми единицами лексического и словоизменительного уровней. И это взаимодействие служит в последнее время предметом особого внимания лексикологов и синтаксистов.
Предлоги требуют, чтобы «подчиненное» им существительное было употреблено в определенной падежной форме. На этом основании предлоги делятся на такие, после которых непременно следует один падеж либо два или даже три падежа. Например, без, от, около, из-за требуют после себя только форму родительного падежа; к, благодаря, согласно, вопреки — форму дательного падежа; про, сквозь, через — форму винительного падежа; над, перед — форму творительного падежа; при — форму предложного падежа; в — формы винительного и предложного (точнее, местного) падежей (ехать в лес — ехать в лесу); под — формы винительного и творительного падежей (лазить под стол — лазить под столом). Характерно, что в рассмотренных примерах различие в падежах непременно связывается с различием в номинативном значении: место действия противопоставляется направлению действия. Однако это не всегда так. Например, предлог между сочетается с формами родительного и творительного падежей, однако падежные различия номинативного значения не выражают, находясь в отношениях свободного варьирования; ср.: между двух стульев — между двумя стульями.
ЧАСТИЦЫ
Служебные части речи не исчерпываются предлогами и союзами. Из этого можно сделать вывод, что частицы — это такая служебная часть речи, которая не является ни союзом, ни предлогом. Однако такое определение, будучи теоретически верным, характеризует частицы (как служебную часть речи) негативно. Кроме того, такое определение не является «работающим», поскольку с выделением модальных слов, а также слов вне частей речи объем служебных слов может определяться по-разному. Поэтому более известно другое определение: частицы — это такие служебные слова, которые выражают смысловые и модально-экспрессивные оттенки предложений и слов и участвуют в образовании форм слова. Здесь не совсем понятно отделение «оттенка» от собственно значения, что и предопределяет некоторые практические трудности в использовании этого определения.
Как и другие служебные слова, частицы не имеют форм словоизменения. Традиционно в морфологии рассматривают вопросы о функциях и семантике частиц и об отграничении частиц и сочетаний частиц с полнознач- ными словами от слов, принадлежащих к иным частям речи.
Классификация частиц была разработана В. В. Виноградовым[89]. В настоящее время по признаку «функция» принято выделять частицы, участвующие в выра- жении г р а м м а т и ч е с к и х значений наклонения совместно с другими элементами глагольной формы (речь идет о сослагательном и повелительном наклонениях глагола и соответственно о частицах бы, да, давай, пусть, пускай), и частицы, имеющие лексические значения.
Частицы, имеющие лексические значения, подразделяются на несколько семантических разрядов. Все исследователи включают сюда отрицательные частицы не и ни, но в семантической классификации других частиц единства взглядов не обнаруживается. Среди субъективно-модальных значений частиц выделяют усилительные: Даже он пришёл; Он же знал об этом; выделительные: Только он пришёл; Лишь он знал об этом; вопросительные: Неужели он пришёл?; Разве он знал об этом?; восклицательные: Ведь он пришёл!; Он куда как хорошо знал об этом! Нетрудно видеть, что в классификации отсутствуют общие логические принципы. Поэтому неудивительно, что Виноградов выделяет и другие семантические группы частиц — указательные: вот, вон, это; определительно-уточняющие: именно, точно, приблизительно, почти; утвердительные: действительно, конечно, точно; выражающие передачу чужой мысли: мол, дескать и некоторые другие. В этой классификации нет четкой границы между модальными (полнозначными) словами и частицами, поскольку некоторые слова, упомянутые выше как частицы (служебные слова), могут образовать слова-предложения и, следовательно, могут рассматриваться как модальные слова.
В настоящее время частицы, как и другие служебные слова, являются предметом активного изучения в лек- сико-синтаксическом аспекте, в частности в связи с вопросом о модальном значении предложения. Особое внимание следует уделить разграничению частиц и словосочетаний с частицами, с одной стороны, и омонимичных языковых единиц, принадлежащих к другим частям речи,— с другой. Во-первых, нужно отграничивать морфемы от омонимичных служебных слов (речь идет о частицах не и ни и приставках не- и ни- '). Во-вторых, следует различать частицу то, способную присоединяться к любому знаменательному слову, и суффикс -то со значением неопределенности, способный присоединяться лишь к вопросительно-относительным местоименным существительным и к вопросительно-относительным местоименным наречиям: кто-то, что-то; где-то, как-то, почему-то. В-третьих, нужно различать союзы также, тоже, чтобы и сочетания соответствующих знаменательных слов с частицами; для различения необходим анализ значения, а также учет возможности опущения частиц или употребления их в другом месте предложения (как известно, части многоморфемного слова лишены такой способности).
§ 100. МЕЖДОМЕТИЯ И ДРУГИЕ СЛОВА ВНЕ ЧАСТЕЙ РЕЧИ
Среди неизменяемых лексем особое место занимают междометия, слова-предложения, передающие, хотя и не называющие конкретно, различные чувства, такие, например, как удивление, испуг, гнев, радость: Ба, знакомые всё лица (Гр.); Ага, попались! Сам характер эмоций подчас не зависит прямо от лексического значения междометия, а возникает в результате контекстуальных воздействий. Например, междометие ах вне контекста может означать и радость, и испуг, и разочарование. Неизменяемость является чрезвычайно существенным свойством междометий. Изменяемые лексемы, обладающие теми же семантическими свойствами, уже не междометия. Так, в предложении Он никак не мог привыкнуть ко всем этим охам и ахам слова «ох» и «ах» — существительные. Междометиями являются и сложные (состоящие не из одного корня) образования. Например, боже мой, чёрт возьми — междометия, каждое из которых представляет собой одну лексему, хотя графически в каждой из них выделяются две словоформы.
К междометиям относят и безаффиксные глагольные образования типа прыг, толк: Татьяна прыг в другие сени (П.); Мартышка... тихохонько медведя толк ногой (Кр.). Некоторые ученые включают эти образования в глагольные формы, однако это решение не вполне правомерно. Строго говоря, у слов типов ах, ба и прыг мало общего; с междометиями их объединяет морфологическая общность, а именно неизменяемость. Кроме того, слова обоих типов отличает экспрессивная насыщенность. По первому основанию со словами типа ах и прыг могут быть сближены существительные типа пальто, прилагательные типа беж и наречия. По второму основанию в одну группу со словами типа ах и прыг могут быть включены и слова многих других частей речи. В то же время, с точки зрения семантической, слова типа ах и прыг противопоставлены. Первые выражают чувства, никак не конкретизируя их, вторые обозначают определенные действия. Слова этих типов противопоставлены и по синтаксическому основанию. Тип ах — это слова-предложения, а тип прыг — это сказуемое. Таким образом, традиционно в междометия как в одну часть речи объединяются весьма разнородные по семантическим и синтаксическим свойствам слова.
К междометиям иногда относят и звукоподражательные слова типа мяу-мяу, кис-кис. Эти слова, не обозначая эмоций, по своим семантическим свойствам явно отличаются от слов типа ах. По семантическим и синтаксическим свойствам они противостоят и словам типа прыг. Таким образом, звукоподражательные слова выступают как слова вне частей речи.
РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
Аванесов Р. И., Сидоров В. Н. Очерк грамматики русского литературного языка. М., 1945. С. 223—233.
Виноградов В. В. Русский язык. 3-е изд. М., 1986. С. 544—624.
Падучева Е. В. О семантике синтаксиса. М., 1974.
Черкасова Е. Т. Переход полнозначных слов в предлоги. М., 1967.
СИНТАКСИС
ВВЕДЕНИЕ § 1. ПРЕДМЕТ СИНТАКСИСА
Синтаксис изучает, с одной стороны, правила х связывания слов и форм слов, ас другой — те единства, в составе которых эти правила реализуются,— синтаксические единицы. Минимальные составляющие их — слово и форма слова. Таким образом, синтаксические единицы состоят из компонентов, которые материально представлены высшими морфологическими единицами. Это дает основание рассматривать синтаксис как грамматический уровень системы языка, стоящий над морфологическим.
Разные научные концепции содержат разные перечни синтаксических объектов. В современном отечественном языковедении широко распространено учение о трех синтаксических единицах: словосочетании, простом предложении и сложном предложении. Объектами синтаксиса также являются, с одной стороны, слово (лексема) и форма слова, но не сами по себе и не во всех своих свойствах, а лишь со стороны их связей с другими формами слов и их функции в составе синтаксических единиц, в которые они входят как компоненты, а с другой стороны — единства большие, чем простое или сложное предложение (их называют сверхфразовыми единствами, сложными синтаксическими целыми или текстами); они изучаются в синтаксисе также лишь со стороны связей между входящими в них простыми и сложными предложениями. Так как и слово, и форма слова, и сверхфразовое единство проявляют себя в синтаксисе не во всех своих свойствах, эти объекты и не являются синтаксическими единицами.
СИНТАКСИЧЕСКИЕ ЕДИНИЦЫ
Давнюю традицию русской науки составляет выделение двух основных синтаксических единиц — словосочетания и простого предложения.
В. В. Виноградов назвал и определил важнейшее грамматическое свойство простого предложения. Вслед за многими русскими языковедами он обратил внимание на то, что содержание предложения всегда актуализировано, соотнесено с действительностью, с актом коммуникации: предложение обязательно содержит ту или иную модальную и временную характеристику сообщаемого. Ср.: Тут солнце.— Только бы тут было солнце! — Пусть всегда будет солнце! — при почти полном тождестве грамматического строения и лексического наполнения эти предложения различаются тем, что содержание первого оформлено как сообщение о реальном факте, существующем одновременно с моментом речи, второго — как пожелание, третьего — как побуждение.
В речи каждое предложение имеет модально-временное значение: реального факта, отнесенного к тому или иному времени (а значит, соотнесено с речевым актом — «моментом речи» — как точкой отсчета времени), или определенного вида ирреальности, в частности (как это было в наших примерах) желательности или побудительности. Модальные значения тоже связаны с речевым актом, но не через «момент речи», а через позицию говорящего: они несут в себе значение, отражающее позицию говорящего при соотнесении им содержания предложения с действительностью (в нашем примере — желание, волю или констатирующую объективность позиции говорящего). Именно в комплексе грамматических значений, соотнесенных с актом речи, опирающихся на него и его отражающих, увидел Виноградов грамматическую сущность предложения '. Этот комплекс грамматических значений, всегда имеющий формальное выражение, он назвал предикативностью, использовав термин, который в истории науки наполнялся разным содержанием, но всегда связывался с предложением, отражая так или иначе понимаемую специфику предложения как синтаксической единицы.
Таким образом, различие между словосочетанием и предложением может быть сформулировано как различие между непредикативной и предикативной синтаксическими единицами. Это различие коренное, фундаментальное. Все другие различия или производны от данного, или не всеобщи. Так, производным от признака предикативности ~ непредикативности является признак различия в функциях предложения и словосочетания, а именно: функция коммуникативной единицы у предложения и неспособность словосочетания выступать в этой функции.
Известно несколько существенных, но не всеобщих признаков, различающих предложение и словосочетание. Так, предложение может быть однокомпонентным: Пожар!; Светает; Уходи; Холодно; словосочетание же минимум двухкомпонентно. Однако этот различительный признак не обладает всеобщностью, и потому, опираясь на него, нельзя во всех случаях отличить словосочетание от предложения. Есть предложения, для которых двухкомпонентность совершенно обязательна, она необходимое условие построения предложения как предикативной единицы: Я студент; Курить — здоровью вредить; Погода хорошая и т. п.
Традиционное для русской науки понимание объектов синтаксиса характеризуется тем, что наряду со словосочетанием и простым предложением как особая синтаксическая единица рассматривается сложное предложение.
В функциональном плане оно имеет много общего с простым предложением (что и дало основание сохранить в его наименовании слово «предложение»), но со стороны своей формальной организации сложное предложение является сочетанием предикативных единиц на основе определенной синтаксической связи. Его части обязательно обладают основным конституирующим признаком предложения — предикативностью. В большинстве случаев части отличаются от самостоятельных предложений только тем, что содержат показатели синтаксической связи — союзы и союзные слова: Редеет мгла ненастной ночи, и бледный день уж настаёт (П.); Вновь я посетил тот уголок земли, где я провёл изгнанником два года незаметных (П.); И невозможное возможно, дорога дальняя легка, когда блеснёт в дали дорожной мгновенный взор из-под платка (Бл.).