Орфоэпия грамматических форм

В творительном падеже возможны варианты: ру­кой — рукою, звездой — звездою, с Таней — с Танею... Но это не тема орфоэпии. Ее предметом может быть только такое варьирование форм, которое, будучи явле­нием грамматическим, связано с определенными фоне­тическими позициями.

1. Формы прилагательных единственного числа име­нительного падежа мужского рода в современном рус­ском языке образуются с окончаниями или (о]). Каждое прилагательное в данной форме может иметь и то и другое окончание. Вот новый дом произносится: нов [ыц] или нов [ъц]. Первое произношение реализует окончание (и|), второе — (о]) (это станет ясно, если вспомнить, каковы реализации фонем (и) — (о) в за­ударных слогах после твердых согласных).

Более «старинным», имеющим корни в пушкинской эпохе (и в более давних) является произношение нов [ъц], сильн [ъц], тверд [ъц] и т. д., т. е. с окончанием (о]). Но под влиянием письма (писали чаще Вот новый дом, чем Вот новой дом, хотя и последнее написание тоже раньше допускалось) стали все чаще произносить нов [ьщ], сильн [ыи], тверд [ыи]. В начале нашего века ученым-орфоэпистам казалось, что время произношения стар [ъи] (им. п. ед. ч. муж. р.) прошло, что победило в этой форме окончание [ыц] = (и]>. Но этот старый спор двух окончаний (истоки его — во взаимодействии старославянского и древнерусского языков тысячелет­ней давности!) получил неожиданный поворот: волна усиливающейся редукции дошла и до (и) (после твер­дых согласных в заударных слогах). Два глагола вы­жать [выжът'] и выжить [выжыт'] стало возможным произносить так, что они не различаются — [выжът']; т. е. фонема (и) в заударных закрытых слогах после твердых согласных реализуется не только звуком [ы] (такая норма по-прежнему жива), но и звуком [ъ]. В [ъ] стало совпадать большее число фонем, чем прежде. Разумеется, форма новый, с (и]) в окончании, стала
произноситься и с [ьщ] и с [ъц]. Произношение, обре­ченное, казалось бы, на исчезновение, снова укрепилось. Сейчас в живой речи нов [ъи] (муж. р.) слышится не реже, чем нов [ыц] (надо помнить, что речь идет об одной определенной позиции: в заударных закрытых слогах после твердых согласных).

У большинства глаголов это различие на слух мало­заметно. Но у прилагательных, основа которых оканчи­вается на (к), (г), (х), если они произносятся с окон­чанием (о]>, результат такой: гром [къи] голос, стро- [гъи] взгляд, га[хъц] шелест. Фонема (о) в заударных слогах слова после твердых согласных реализуется, по требованию фонетических законов современного рус­ского языка, гласным [ъ]. Если же эти формы произно­сятся с окончанием (и]>, то произносительный резуль­тат такой: гром [к'иц] голос, стро [г'иц] взгляд, ти [х'иц] шелест. Фонема (и), по общим фонетическим законам, в позиции после (к), (г), (х) требует, чтобы эти фоне­мы были представлены мягкими согласными: [к'], [г'], [х']; после мягких согласных фонема (и) в заударных закрытых слогах реализуется звуком [и ].

Разница между двумя вариантами одной и той же формы оказывается значительной:

гром [къи]. стро [гъи], ти [хъи], гром[ к'ии], стро [г'иц], ги[х'ии]-

Под влиянием письма в бытовой речи господствует ва­риант с (и]), т. е. гром [к'иц] и т. д. В сценической речи, на радиовещании (хотя и непоследовательно) продол­жает употребляться вариант с окончанием (о]). Лите­ратурный язык — не однородная, однообразная масса, в нем есть функциональные разновидности, и то, что сце­ническая речь не во всем совпадает с бытовой,— ее до­стоинство, а не порок; это культурная речь в квадрате: она должна осуществлять живую связь речи современ­ников с речью русской классики, с языком великих пи­сателей прошлого.

А русские поэты произносили так (примеры из сти­хотворений Н. А. Некрасова):

1. Не жалок ей нищий убогий — Вольно ж без работы гулять! Лежит на ней дельности строгой И внутренней силы печать.

3. Согласишься, почтителен, тих, Постоишь, удалишься украдкой И начнёшь сатирический стих

В комплимент перелаживать сладкий...

4. Его отец был лекарь жалкий,

Он только пить любил, да палкой К ученью сына поощрял...

Естественно, что сценическая речь, стремясь сохра­нить язык классиков, не отказывается от нормы гром- [къ#] (муж. р.). Но и в бытовой речи у некоторых (хотя и немногих) наших современников, безупречно владеющих литературным языком, выдерживается более или менее последовательно эта языковая норма.

2. Глаголы типа затрагивать, подскакивать, взма­хивать, т. е. с суффиксом -ива- после основы на задне­язычную согласную фонему, тоже имеют два варианта произношения:

подска [къ] вать, затра [гъ] вать, взма [хъ] вать, подска[к'и]вать, затра [г'и] вать, взма [х'и] вать.

Эти формы образуют параллель к формам гром [къ] й — гром [к'и] й\ параллель в том смысле, что лицо, говоря­щее подска[къ]вать, вероятнее всего говорит и гром- [къ] й.

3. Произносят: си [д'а] т — выси [д'ъ] г; ее [ду] т — выве[ду] т, т. е. различие между окончаниями 1-го и 2-го спряжений сохраняется и в безударном положении. Но есть и другое произношение: сы[д'а]т- — высы[д'у]т-, ее [ду] т — выве [ду] т (под ударением — разное, без ударения — одно). 1-е и 2-е спряжения различаются в ударных и не различаются в безударных окончаниях. При этом происходит мена окончаний: ударное [ат] ме­няется на безударное [ут].

5*

Это похоже на то, что сказано о формах именитель­ного падежа единственного числа мужского рода при­лагательных: под ударением возможно только (о.)> (больной, молодой, простой) -, в безударных слогах «кон- курируют» (о]) и <и]>. Сходство в том, что есть мена окончаний и она обусловлена положением в безударном слоге. Фонетическая эта мена или грамматическая: [ат] || [ут]? Несомненно, грамматическая: меняются окончания, грамматические единицы. Позиционного фо­нетического чередования звуков [а] || [у] в современ­ном русском языке не существует.

Но своеобразие этого грамматического явления в том, что оно обусловлено фонетической позицией. Есть фонетические позиции: перед звонкими шумными (кро­ме [в] и [в']) глухие согласные звуки заменяются звон­кими. Здесь в определении позиции («перед звонкими шумными, кроме [в] и [в']») используются только фо­нетические термины. Сама позиция поэтому должна счи­таться фонетической. Есть грамматические пози­ции: перед окончанием 1-го лица единственного числа -у фонема <д') меняется на <ж): ходить —хожу, во­дить — вожу, садить — сажу и т. д. Здесь в определении позиции («перед окончанием 1-го лица ед. ч. -у») ис­пользуются только грамматические термины. Сама по­зиция поэтому должна считаться грамматической. Чередование флексий [ат] || [ут] грамматическое, по­скольку они — единицы грамматического строя; но по­зиции, вызывающие это чередование, ... описываются в чисто фонетической терминологии! Это — пример сложного взаимодействия грамматики с фонетикой. Фо­нетический характер определения позиции позволяет в этом случае отнести и само чередование в ведение ор­фоэпии.

В произведениях поэтов отражена норма произноше­ния с -ут в безударных формах 2-го спряжеиия: холят — колют, положат — обгложут, значат — плачут (Л.); работой тешатся — руки чешутся; напишут — слышат (Н.); копья точат — кругом хохочут (Бр.) '.

Надо помнить, что кроме описанной нормы сущест­вует и другая: выси [д'ъ] т, но [с'ъ] т, хо [д'ъ] т... Именно она и господствует в живой, повседневной речи. «Ста­рая» норма редко реализуется в живой речи, и все-таки она не мертва, она тоже факт орфоэпического «сегод­ня». Она воскресает всякий раз, когда читают стихи поэ­тов XIX в. (а эти стихи — наше живое достояние), вое-, производят их на сцене, произносят на уроке в школе ^[17]или просто читают для себя.

4. Возвратный аффикс -ся, -сь прозносится либо с твердым, либо с мягким согласным: стремлю [с] или стремлю [с'], стремил [съ] или стремил [с'ъ]. Только деепричастие с ударением на последнем слоге произ­носится всегда с мягким [с']: смея[с'], вергя[с'].

Произношение с твердым [с] отражено рифмой (примеры из стихотворений Н. А. Некрасова):

1. Вглядись, молодица, смелее. Каков воевода Мороз! Навряд тебе парня сильнее И краше видать привелось?

2. Только иам гулять ие довелося По полям, по нивам золотым: Целый день на фабриках колеса Мы вертим — вертим — вертим!

3. Быстро, бешено неслась Тройка — и не диво: На ухабе всякий раз Зверь рычал ретиво.

4. Взвилася ножка вправо — Мы вправо...— Берегись! Не вывихни сустава, Приятель! ... Фора! Ыз!

5. Толпа затихла — начался Доклад—.и длился два часа.

Рифма запечатлела и произношение деепричастий с ударением на последнем слоге ([с'] — мягкий):

Всё с погибшими созданьями Да с брошюрами возясь, Наполняя ум свой знаньями, Обходил ты жизни грязь.

Разумеется, читать эти стихи следует, соблюдая во­лю автора, не разрушая рифмы. Такие рифмы есть и у современных поэтов; если система рифмовки тяготеет к точности, то они говорят о произношении [с], [са] в возвратных формах глагола.

О состоянии этого орфоэпического варьирования в обычной (нестиховой, непоэтической) речи С. М. Кузь­мина говорит так: «Сосуществуют три произноситель­ные системы:

1) последовательное произношение в частице -ся, -сь мягкого [с*] во всех грамматических формах и фоне­тических условиях (например, собрала[с'], явила[с'], требовали [с'], родил [с'а], трудящих [с'а]);

2) последовательное произношение в этих формах твердого [с];

3) произношение (в зависимости от фонетических условий) то твердого [с], то мягкого [с*]. Поскольку в этой последней системе соотношение твердого и мягко­
го [с] — [с'] может быть различным, она делится на несколько подсистем:

а) мягкое [с'] во всех формах, кроме тех, где соглас­ный частицы следует за твердым согласным (например, борола [с'], но борол [са]);

б) мягкое [с'] только после передних гласных (на­пример, борола [с], борол [са], но бороли [с']).

Иногда в речи одного и того же лица встречается в одной и той же позиции то твердое, то мягкое [с]»

Обследование в 60-е годы современного произноше­ния (частоты форм с твердым [с]) дало такие резуль­таты:

75% 65% 38%

глаголы на -лея. " " -ась, -ось " " -ись. .

Эти факты говорят о том, во-первых, что произноше­ние этой частицы с твердым [с] достаточно широко рас­пространено, и о том, во-вторых, что выбор варианта частицы с мягким [с'] или твердым [с] определяется (хотя и не жестко, не с вероятностью в 100 %) положе­нием после определенных звуков. Поскольку выбор ва­рианта частично обусловлен фонетической позицией, постольку о ней должна говорить орфоэпия.

Произношение современных поэтов тоже говорит о том, что традиционная норма — с твердым [с] — жива:

Подойдет, улыбнется силя [с]: Я в кого-то переселила [с]! Разбежала [с], как с бус стеклярус. Потеряла [с] я, потеряла [с]! ^[18]

(А. Вознесенский)

Эти факты существенны. Много раз орфоэпические нор­мы, связанные с давними культурными традициями (в том числе произношение -сь, -ся с твердым [с]) объяв­лялись реакционными, буржуазными (20-е и 30-е годы), устарелыми, нежелательными, искусственными, ретро­градными, отсталыми, исчезнувшими. На самом деле они, наряду с более новыми нормами, живы и требуют
орфоэпического внимания и поддержки. Ничего ретро­градного в них нет, а в сценической и поэтической речи они даже желательны:

Горлопаны, не наорали [с] ?

(А. Вознесенский)

ОРФОЭПИЯ ОТДЕЛЬНЫХ СЛОВ

Есть случаи, когда написание может толкать к не­правильному произношению грамматических форм. На­пример, окончание -ого (род. п. прилагательных, при­частий, местоимений): большого, пятого, пишущего, того, моего — произносится с согласным [в]. Сама мас­совость таких форм в речи позволяет легко понять и ус­воить произносительную норму. Ошибки здесь редки. Гораздо сложнее те случаи, когда правописание яв­ляется помехой орфоэпии в отдельных, более или менее редких словах.

Правописание никого не собьет, например, в слове хоровод: буква д в конце слова по законам русского про­изношения соответствует звуку [т]; букве о соответст- вуютгласные [ъ], [а] —опять по законам русского про­изношения. Здесь соотношения между буквами и зву­ками типичны для всех русских слов. Орфоэпическое внимание должно быть приковано к другим случаям, когда соотношение букв и звуков в написании ~ произ­ношении данного слова нетипично. Охарактеризуем не­сколько таких орфоэпических фактов.

1. Начнем с предлога близ. Он произносится с мяг­ким согласным в конце: «Вечера на хуторе бли[з'] Ди- каньки», бли [с'] нашего дома. Стих отражает такое произношение: А потом,

пробивши

бурю разозленную, сядешь, чтобы солнца близ, и счищаешь

водорослей бороду зеленую и медуз малиновую слизь.

(В. В. Маяковский)

Орфографический облик слова дезинформирует; по­является возможность неверного, не отвечающего ли­тературной норме произношения этого предлога — с твердым согласным в конце. Орфоэпическая рекомен­дация должна предостеречь от такого произношения.

В словарях (толковых, орфоэпических) даются справки о произношении таких слов.

2. Буквы чн в некоторых словах соответствуют зву­кам [шн]: конечно (вводное слово), скучно, яичница, пустячный, скворечник, прачечная, Ильинична, Кузьми­нична... Произносить в этих словах [ч'н] — орфоэпи­ческая ошибка (мнения, высказываемые иногда в пе­чати, что в этих словах отвечает норме также и произ­ношение [ч'н], не отвечают языковой и речевой реаль­ности и поэтому неверны).

В других словах в равной степени допустимо произ­ношение и [шн] и [ч'н]: булочная, сливочное масло, горчичник и др. Наконец, многие слова могут произно­ситься только с сочетанием [ч'н]: точный, порочный, восточный, прозрачный и т. д. О каждом слове надо знать, как его произносить: с сочетанием [шн], [ч'н] или допустимы они оба.

«Иногда неодинаково произносятся различные про­изводные слова от одного и того же непроизводного: на­пример, при возможности произношения прилагатель­ного молочный с [шн] и [ч'н] (моло[ит\ая каша и мо- ло [ч'н] ая каша) существительное молочница ... произ­носится предпочтительно и чаще с [шн]: молб [шн'] ица. Бывают также случаи, когда одно и то же слово в раз­ных сочетаниях слов может произноситься неодинаково. Так, например, в сочетании молочная каша, как только что было отмечено, возможно произношение [шн], в со­четании же молочная железа, носящем не бытовой, а научный характер, произносится только [ч'н]»

Поэзия отражает произношение этих слов и требует определенного выбора нормы:

Дождь моросит, темно и скучно, Смотрю в окно на телеграф. Хотел бы думать равнодушно, В уме неделю перебрав.

(М. А. Кузмин ^[19])

Движенье помнишь? Помнишь время? Лавочниц? Палатки? Давку? За разменом денег Холодных, звонких,— помнишь, помнишь давешних Колоколов предпраздничных гуденье?

(Б. Л. Пастернак)

Здесь рассматривается группа слов с произноше­нием чн как [шн], тем не менее каждое из слов этой группы должно рассматриваться как отдельное, особое. Нет общего правила, определяющего, в каком слове орфоэпически правомерно [ч'н], в каком — [шн]. Каж­дое слово надо знать. Поэтому они находятся в веде­нии орфоэпии отдельных слов.

3. В заимствованных словах встречается произно­шение [о] безударного: боа [боа], сонет [сонэт] и т. д. Только в очень немногих словах (боа, бонмо, бомонд, Бодлер, Шопен...) произношение [о] безударного обя­зательно. В большинстве заимствованных слов на месте безударного [о] допустимо и [о], и [а], либо толь­ко [а]. Например, в слове оазис 63 % говорящих произ­носят [о] безударный, в слове сонет — 49 %, в словах: поэт — 44 %, ноктюрн — 41 %, конгресс — 34 % и т. д.^[20]

Обязательно ли произношение [о] в безударном слоге — надо знать для каждого слова отдельно.

4. В словах: бифштекс, консоме, канапе, отель, экстерн, кашне, безе...— перед [э] произносится твер­дый согласный. В других заимствованных словах воз­можны варианты: произносятся (в полном соответствии с нормой): со [нэ] ти со [н'э] т, ге [нэ] тика и ге [н'э] тика, фо[нэ\ма и фо[н'э\ма, э[ш\ргия и э [н'э]ргия...

В большинстве заимствованных слов перед [э] произносится парный мягкий согласный: текст, тема, бактерия, претензия, теория, дебют, демон, нервы, сек­ция, серия, музей, конкретный, пионер, фанера. Было бы грубой орфоэпической ошибкой произносить в этих словах сочетание «твердый согласный + [э]». Про­изношение твердого согласного перед [э] в этих словах претенциозно: ...Алле? О, Марья Николаевна! Нако­нец-то! Зазналась, зазналась... Да, да... Смотрела... Постановочная вещь, безусловно... Да, по сравнению с романом проигрывает, безусловно... Я, знаешь, бук­вально проверяла по тэксту. Да, по тэксту (В. По­пов).

Как видно, и в этом случае надо знать, какова орфоэпическая норма произношения каждого слова.

ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ РАЗЛИЧИЯ

Язык исторически изменяется. Это — объективная данность. Вместе с тем литературный язык, связанный с длительной культурной традицией и призванный объединять многие поколения, должен быть устойчи­вым; и чем устойчивее его нормы, тем более успешно он может выполнять свое назначение — быть литератур­ным языком. Как язык умеет примирить эти две различ­ные тенденции?

Разрешение противоречия в том, что «старые» и «новые» произносительные варианты функционально разграничиваются, каждый получает свою специали­зацию в литературном языке. И «старые» поэтому остаются живыми, нестареющими, и «молодые» про­тивостоят им не как «молодые», а как функционально иные. Например, некоторые нормы, имеющие большую культурную традицию, но становящиеся устарелыми (или нетипичными) в бытовой речи, находят свое применение, в качестве господствующей нормы, на сце­не. Представление, что сценическая речь должна быть зеркалом, рабски копирующим бытовую речь, неверно. Против такого вульгаризаторского отождествления двух функциональных разновидностей русского произ­ношения боролись замечательные мастера Малого театра (например, Е. Д. Турчанинова), К. С. Станислав­ский и его ученики.

Стихотворения Пушкина, Баратынского, Лермонто­ва, Некрасова, Тютчева, Фета — это современный рус­ский язык; чтение их стихов (и на сцене, и для себя) — современное русское произношение. Надо так современ­но воспроизвести стих, чтобы его не разрушить. Сред­ства (орфоэпические), которые мы привлекаем, чтобы наше восприятие стиха не было испорчено,— современ­ные орфоэпические. А это означает, что многие произ­носительные особенности, полностью ушедшие из быто­вой речи, остаются средством живого воспроизведе­ния близких нам, родных нам поэтических произведе­ний — ив этом смысле есть факты современной орфо­эпии.

Так язык примиряет две противоположные тенден­ции: неизбежную изменчивость произносительных норм и тяготение литературного языка к стабильности. Осо­бенности произношения, порожденные разными перио­дами в развитии русского языка, преобразуются в син­хронные функциональные разновидности языковой дей­ствительности.

Неутомимым просветителем в области орфоэпии и борцом за жи­вые литературные нормы, за охрану в языке всего ценного, за береж­ное отношение к произносительным традициям был Д. Н. Ушаков. Прекрасный знаток русского языка, человек, умевший ценить и его деловые, практические, и его эстетические достоинства, Д. Н. Ушаков в 20-е и 30-е годы противостоял всем попыткам решать вопросы ор­фоэпии на вульгарно-социологической, на культурно-нигилистической основе. Его орфоэпические прогнозы — что живо и что мертво — за­мечательно оправдались. Его рыцарственное отношение к языку — высокий пример для всех, кому дорога наша филологическая куль­тура.

§ 36. социофонетика

Количество — не всегда самое важное при решении орфоэпических вопросов. «Так многие говорят» — еще не довод в пользу безраздельного господства данной орфоэпической нормы. Иногда число говорящих совсем не важно.

Местоимение её (род. п.) еще не так давно произно­сили двояко: ЦэЧо] и Пэ^'а] (последнее — под влия­нием написания ея). Произношение []э^и]а] и раньше, до 1917 г., до отмены написания ея, было сравнительно редким, а сейчас, вероятно, так никто не произносит. Но в поэме В. Маяковского «Про это» (1923) читаем:

Стою у стенки.

Я не я.

Пусть бредом жизнь смололась.

Но только б, столько б не ея

невыносимый голос! ^[21]

Здесь само строение текста заставляет читать []э^и]а], и нет вопроса о том, многие так произносят или немно­гие.

Но в других случаях для орфоэпии важен и количе­ственный момент. Насколько распространен данный ва­риант, в каких социальных слоях он господствует, как его бытование связано с разными возрастными груп­пами — все это важно для орфоэпии, и решать эти во­просы ей помогает социофонетика — ветвь социо­лингвистики.

«Объект синхронической социальной лингвистики — язык и его функционирование в данный момент в дан­ном обществе в связи с: а) социальным расслоением об­щества и б) его коммуникативными потребностями,— пишет Л. П. Крысин.— Поиски и исследование корреля­ций и зависимостей, существующих... между языком, различными его подсистемами, с одной стороны, и об­ществом, различными его слоями, с другой, являются задачей... социальной лингвистики» '.

Современная социофонетика установила, например, следующее:

«По силе воздействия на фонетические явления со­циальные признаки располагаются в следующем поряд­ке: 1) территориальный, 2) возраст, 3) социальное по­ложение, 4) образование...

Остановимся вкратце на каждом из признаков.

1. Территориальный признак — место дет­ства и место наиболее длительного пребывания гово­рящего: он охватывает своим действием все фонетиче­ские явления и в то же время является наиболее силь­ным. Это подтверждает гипотезу о существовании ло­кальных разновидностей литературного произношения, складывающихся под влиянием диалектного окруже­ния. Говоря о локальных разновидностях литератур­ного языка, мы имеем в виду количественные, а не ка­чественные различия, т. е. разную употребительность одних и тех же вариантов по этим разновидностям. При этом возможен такой случай, что во всех разновидно­стях преобладает один и тот же вариант, но степень преобладания различна.

Так, например, «северная» разновидность литера­турного произношения характеризуется: максимальным (сравнительно с другими локальными разновидностя­ми) преобладанием мягкого согласного в сочетаниях «согласный + мягкий согласный»; высокой частотно­стью мягкого [ж':]; максимальным преобладанием ва­рианта с непроизносимым согласным в сочетаниях (стк), (нтк) и под.; преобладающей реализацией (ша), (жа) как [ша], [жа]; смягчением согласного перед (э) в заимствованных словах...

2. Возраст. Зависимость между возрастной ха­рактеристикой и сохранением в речи традиционного ва­рианта не имеет единообразного характера для всех фо­нетических явлений.

Для некоторых явлений (например, в сочетаниях «согласный + мягкий согласный», [ж':] || [ж:],[ш'ч'] || [ш':]) эта зависимость такова: чем моложе информант, тем ниже в его речи частотность традиционного вариан­та. Для других явлений (например, [ша], [жа]; 1 [э]) картина выглядит сложнее: в некоторых словах наблю­дается такая же зависимость, в других — прямо проти­воположная...

Любопытно отметить, что в речи поколения 40-х го­дов нередко наблюдается замедление темпа убывания или возрастания употребительности традиционного ва­рианта: развитие как бы затормаживается.

3. Социальное положение информанта. Прослеживается два основных противопоставления: ин­теллигенты — рабочие; филологи — нефилологи.

Устойчивее всего традиционная норма сохраняется в речи интеллигенции; напротив, новый вариант легче усваивается рабочими...

Филологическое образование также способствует устойчивому сохранению в речи традиционного вариан­та, обнаруживается как в речи профессиональных фи­лологов, так и в речи филологов-студентов.

4. Семейное влияние. Наши данные убеди­тельно подтвердили влияние речи родителей на речь от­вечающих. Особенно ярко это проявилось при учете территориальной характеристики информантов и их родителей...

5. Образование. Исходная гипотеза о влиянии образования на произношение в целом подтвердилась: чем выше уровень образования, тем употребительнее традиционный вариант. Однако в большинстве случаев зависимость эта проявляется слабо» '.

Как видно, данные социофонетики важны и для ре­шения орфоэпических вопросов, и для исследования своей, собственно социофонетической проблематики.

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

Орфоэпия

Аванесов Р. И. Русское литературное произношение [1950]. М., 1972.

Дурново Н. И., Ушаков Д. И. Опыт фонетической транскрипции русского литературного произношения // 31ау1а. Косшк V. 8е§11 2. РгаЬа. 1926.

Реформатский А. А. <Ж_Э> // То Ьопог К. ЛакоЬзоп. V. 2. ТЬе На^ие — Рапе, 1967.

Ушаков Д. Н. Русская орфоэпия и ее задачи Ц Русская речь: Новая серия. Л., 1928. Вып. 3.

Ушаков Д. Н. Звук Г фрикативный в русском литературном языке в настоящее время // Сборник Отделения русского языка и словес­ности АН СССР. Л., 1928. Том VI. № 3.

Аванесов Р. И. Вопросы русского сценического произношения Ц Культура речи на сцене и иа экране. М., 1986.

Винокур Г. О. Русское сценическое произношение. М., 1948. Волконский С. М. Выразительное слово. Спб., 1913. Ильинская И. С., Сидоров В. Н. О сценическом произношении в московских театрах Ц Вопросы культуры речи. М., 1955. Вып. I. Реформатский А. А. Речь и музыка в пенин // Там же. Русское сценическое произношение / Под ред. С. М. Кузьминой. М„ 1986.

Садовников В. И. Орфоэпия в пенин. М., 1958.

Орфоэпический словарь русского языка: Произношение, ударе­ние, грамматические формы / Под ред. Р. И. Аваиесова. М., 1987.

Социофонетнка:

Гловинская М. Я-, Кузьмина С. М. Фонетика Ц Русский язык по данным массового обследования: Опыт социально-лиигвистиче- ского изучения / Под ред. Л. П. Крысина. М., 1974.

Гловинская М. Я. Вариативность произношения заимствованных слов в современном русском языке Ц Социально-лингвистические исследования. М., 1976.

Крысин Л. П. К социальным различиям в использовании языко­вых вариантов Ц Вопр. языкознания. 1973. № 3.

Кузьмина С. М. Вариативность произношения групп согласных Ц Социально-лингвистические исследования. М., 1976.

Поливанов Е. Д. О фонетических признаках социально-групповых диалектов и, в частности, русского стандартного языка [1931] Ц Ста­тьи по общему языкознанию. М., 1968.

Поливанов Е. Д. Фонетика интеллигентского языка [1931] // Там

же.

Глава 7

ТЕОРИЯ ПИСЬМА. ГРАФИКА

§ 37. графика и орфография

Теория письма делится на две части: графика и ор­фография '.

Графика — это свод общих правил о назначении письменных знаков (букв). Самые простые и самые главные правила графики имеют такой вид: в современ­ном русском языке знак «а» употребляется; знак «г}з» — не употребляется и т. д. Эти правила определяют, каков алфавит (набор букв) русского письменного языка. Другие правила графики имеют такой вид: 1) в русском письме буква такая-то передает такую-то фонему; 2) данная фонема передается вот этой буквой.

Правила графики относятся ко всей массе слово­форм и притом к любой части словоформ (корню, при­ставке, окончанию и т. д.).

Орфография — свод правил об употреблении букв в отдельных, конкретных словоформах. О ней речь в следующей главе.

§ 38. три принципа графики

Графика может быть построена на одном из трех принципов: 1) фонетическом; 2) фонематическом; 3) иероглифическом, или традиционном, или условном (это разные названия одного и того же принципа).

Фонетический принцип: буква означает звук.

Фонематический принцип: буква означает фо­нему.

Традиционный принцип: буква не обозначает ни звука, ни фонемы, т. е. употребление букв не обуслов­лено современным строением словоформы."

Русское письмо до 1918 г. было в высокой степени традиционно. И традиционной была в первую очередь графика.

В 1917—1918 гг. это письмо, со значительными чертами иерогли- фичности, было реформировано.

Подготовка к реформе велась с конца XIX в. Начинателем ее был Р. Ф. Брандт, крупный ученый-лингвист. Острые, эмоционально написанные статьи и брошюры Браидта привлекли внимание обще­ства к несовершенствам русского письма. Критика была обращена именно на многочисленные традиционные написания.

Академическая комиссия под руководством Ф. Ф. Фортунатова к 1912 г. подготовила научно обоснованный проект реформы русского письма. Бюрократами он был отвергнут. Только после революции при­казом наркома просвещения А. В. Луначарского новое письмо было объявлено обязательным для всех изданий. Реформа была прежде всего графической, а не орфографической. Были изъяты дублетные буквы (Т, •&,©), в конце слов перестали писать твердый знак, изменили традициоиио-условиые написания некоторых грамматических форм, приблизив нх к фонематическому типу.

В подготовке проекта реформы участвовали выдающиеся уче­ные — Ф. Ф. Фортунатов, И. А. Бодуэн де Куртенэ, А. А. Шахматов, Р. Ф. Брандт, В. И. Чернышев '.

§ 39. фонемный принцип русской графики

На каком же принципе основана современная рус­ская графика? Чтобы ответить на этот вопрос, надо по­смотреть, как построены правила употребления букв.

Буква о употребляется, предположим, для обозначе­ния звука [о]. Словоформы дом, твой, рос как будто под­тверждают это. Но ту же букву о пишем и в словоформах дома, твоя, росли, а мы так не должны были бы делать, если бы буквой о передавался звук [о], так как здесь нет звука [о]. Правило, значит, надо формулировать так: буква о передает фонему (о).

Так же надо построить правила для всех других букв.

Следовательно, наша графика основана на фонем­ном принципе. Это следует из анализа графических пра­вил.

§ 40. обозначение твердых и мягких согласных фонем

В русской графике буквами обозначены фонемы. В русском языке 39 фонем, а букв 33 (считая, конечно, ё особой буквой). Как могло хватить 33 буквы для пере­дачи 39 фонем?

Существует 14 пар твердых и мягких фонем ^[22]:

(пбфвмтдсзнлшжр п' б' ф' в' м' т' д' с' з' н' л' ш' ж' р').

Однако особых букв для многих фонем нет. У нас могли бы быть специальные буквы для мягких, подобно тому, как есть они в сербском письме: л>, н....' В одном случае такая пара есть: ш — щ, но остальные 13 пар не имеют особых букв, чтобы обозначить мягкие фонемы. Значит, не имеют и особых букв, чтобы обозначить твердые фо­немы.

Предположим, в каком-то тексте обвели кружком букву н. Закрыли остальные буквы. Можно ли угадать, что обозначает эта буква: (н) или (н')? — Очевидно, нет.

Как же письменно обозначаются эти фонемы, для которых нет особых букв?

Первый случай: мягкая согласная фонема стоит не перед гласной; тогда используется сочетание «согласная буква + мягкий знак»: встань, встаньте, намыль, на­мылься, куль, кульки, пять, пятьдесят. «Не перед глас­ной» — значит, на конце слова или перед согласной фо­немой.

Второй случай: перед гласными мягкость согласных обозначается по-другому — с помощью букв я, е, ё, ю, и. Вот так:

<н> + (а) = ня (няня);

(н') + (о) = нё (нёс);

<н'> + <э> = не (нет);

<н'> + (у) = ню (нюхать);

(н') + <и) = ни (нить).

Так и со всеми другими согласными, не только с (н').

Сказанное можно обобщить:

1)I' + а : я, е, ё, ю, и;

2)I' + а : ь.

Здесь С — обозначение всякой мягкой согласной (у ко­торой есть парная твердая); а — знак гласной; а — знак «не гласная» (т. е. либо согласная, либо конец сло­ва).

А как обозначается твердость согласных? В положе­нии не перед гласными — отсутствием мягкого знака; в положении перед гласными — с помощью букв а, о, у, ы.

Итак, в слове тянут буква т сама по себе не указы­вает фонему (т) или (т'); в зависимости от следующей
буквы ^[23] она может указывать либо то, либо другое. Сле­дующая буква я заявляет: налицо (т'), а не (т). Вместе т + я указывают фонему (т'>; кроме того, я обозначает фонему (а). Значит, сочетание букв тя = (т'а). Побук- венно это соответствие разбивается так:

г + <Т> +

я, <'а>

В слове быть буква ы обозначает фонему (и) и твер­дость предшествующего согласного; в слове бить ис­пользуется буква и, чтобы обозначить ту же фонему (и) + мягкость предшествующего согласного.

Хорошо или плохо, что у нас такой непростой способ обозначения мягкости? Введен мягкий знак — и тем сэ­кономлено много букв. Мягких согласных фонем (имею­щих парную твердую) у нас 14; только (ш') имеет осо­бую букву. Значит, сэкономили 13 букв.

Но если бы мягкость согласных всегда обозначалась мягким знаком, мы бы писали: «дьадьа», «льубльу», «пьатьдьэсьат», «пьэрьэвьэрньомсьа» (дядя, люблю, пятьдесят, перевернемся). Написания были бы громозд­кими. Избавиться от их громоздкости помогают буквы я, е, ё, ю, и.

§ 41. недостатки в обозначении мягкости фонем

Все мягкие фонемы имеют способы графического обозначения. Только у (ж') нет своего особого буквен­ного обозначения. Она на письме передается буквосо­четаниями, которые используются не только для (ж'), но могут иметь и другие фонемные значения. Буквенное одеяние у (ж') всегда с чужого плеча. Она обозначает­ся буквами зж (езжу, визжать), жж (вожжи, дрожжи), дж (дожди, дождливый). Все эти буквообозначения в иных словах имеют другое значение и другое чтение: зж и жж читаются как долгое [ж:] (изжарить, разжа­лобить, кожжиртрест), жд читается как [жд] (дважды, жду). В первом случае передано содержание фонем (зж) или (жж), во втором— (жд).

Очень жаль, что фонема (ж') оказалась без своего буквенного наряда. Это — одна из причин, почему в сов­ременном языке (ж') неустойчива.

Не все хорошо и с обозначением мягкости согласных фонем перед (э). Буква е должна бы обозначать мяг­кость предшествующей согласной, а буква э — твер­дость. На самом деле е часто выступает в не свойствен­ной ей роли. Она на месте в словах лес, тень, белый, лезь, перелей, но е пишется нередко и тогда, когда надо обозначить твердость согласной: бифштекс, кронштейн, отель, стенд, теннис, дельта (реки), модель, модельная (обувь), кашне, шоссе, безе, пюре, бретель и мн. др.

Не заменить ли ее буквой э всюду, где не нужно обо­значать мягкость? Такое новшество сейчас вряд ли при­емлемо. Многие слова произносятся вариативно — и с твердыми и с мягкими согласными перед [э]: ге[нэ]- тика и ге [н'э] тика, [р'эгрэс] и [р'эгр'эс] и т. д. Харак­терно, что в орфоэпических руководствах говорится: «С твердым [д] перед [э] всегда или обычно произно­сятся такие-то слова...» И эта формула — «всегда или обычно» — повторяется много раз. В формулировке от­ражена неустойчивость произносительной нормы. А если она неустойчива, ее рано еще закреплять письмен­ной передачей.

Так что непоследовательность в употреблении буквы е — недостаток письма, вызванный нестабильностью са­мого языка в современном состоянии.

§ 42. гласные буквы после Ч, Щ, Ж, Ш и Ц

По-русски не пишут «чя...щя...чю...щю...». После ч, щ, ж, ш возможны только буквы а, у, но не я, ю.

По-русски не пишут: «шы...жы...». После ч, щ, ж, щ возможна только буква и, но не ы. Разумно ли такое правило?

Все буквы шипящих согласных — ч, щ, ш, ж — не требуют, чтобы обозначали мягкость или твердость со­гласных. Ведь щ, ш сами по себе обозначают мягкость (щ) и твердость (ш) согласной фонемы. У ч не надо обо­значать мягкость: фонема (ч) не противопоставлена твердой согласной; мягкость у [ч'] неразличительна. Наконец, ж показывает твердую фонему <ж), а для мяг­кой (ж') особого обозначения нет.

Если нет необходимости различать твердые и мягкие фонемы, то следует из двух написаний (ча — чя, чу — чю; жи — жы и т. д.) избрать одно. Какое же лучше? Вспомним, что графика у нас фонемная. Если фонемная, то лучше избрать ту букву, которая передает гласную фонему в самой независимой позиции. Пишем ча, чу, жи, ши ..., потому что буквы а, у, и передают фонемы в самой независимой позиции.

После буквы ц надо бы, по тем же причинам, писать всегда а, у, и (как после ил, ж). Действительно, пишется только ца, цу. Но после ц пишется в одних случаях и, в других — ы. Эти случаи регулируются правилами ор­фографии. Графического правила не существует.

Мы говорили: фон