Пермские наместники и губернаторы

Первым правителем учрежденного в 1781 году императрицею Екатериною II Пермского и Тобольского наместничества был генерал-поручик Евгений Петрович Кашкин, бывший Выборгский губернатор. Личность его заслуживает особого внимания. «Это был не только выдающийся администратор своего времени, взысканный особенным доверием императрицы Екатерины II и облеченный большими полномочиями, но и один из гуманнейших людей, обладавших редкой широтой взгляда и преданностью делу, за которое он всегда принимался с воодушевлением»[11]. С изумительною энергией отдался он делу колонизации Пермского края, которое поручила ему императрица Екатерина II, и с честью выполнил возложенное на него дело. Ему Пермь обязана своим бытием и первоначальным благоустройством. Кроме построения г. Перми, Е. П. Кашкин оставил о себе память устройством Пермского главного народного училища, открытого 22 сентября 1786 года и преобразованного впоследствии в мужскую гимназию, а также перенесением в Пермь Пыскорского мужского монастыря.

В 1788 году Е. П. Кашкин переведен был наместником в Ярославль. Скончался он в 1796 году, будучи Тульским и Калужским генерал-губернатором.

Заместителем Е. П. Кашкина был генерал-поручик Алексей Андреевич Волков, скончавшийся от апоплексии 21 августа 1796 года на Тюменском городском мосту, когда возвращался из Тобольска в Пермь. Во время его управления Пермским наместничеством было выстроено каменное здание для помещения главного народного училища на углу Дворянской (теперь Петропавловской) и Сибирской улиц, на том месте, где теперь находится мужская гимназия. При нем же 24 ноября 1789 года были открыты малые народные училища в Екатеринбурге, Ирбите, Шадрин-ске, Верхотурье, Кунгуре, Соликамске и Чердыни. Им же в 1792 году была открыта в Перми первая типография при наместническом правлении, впоследствии переименованная в губернскую. Волков же докончил перенесение Пыскорского мужского монастыря в Пермь, построив его не на Ягошихинской горе, как предполагал Е. П. Кашкин, а на более удобной Слудской. Наконец, им же приглашен был на службу в Пермскую губернию врач, каким и явился незабвенный для Перми доктор Граль.

После смерти А. А. Волкова Пермское наместничество 12 декабря 1796 года было упразднено. Вместо наместничества осталась Пермская губерния, существовавшая одновременно с наместничеством, при этом сокращено было число уездных городов, так Обвинск, Алапаевск и Далматов сделаны заштатными. Челябинск же еще в 1783 году отошел к Оренбургской губернии.

Первыми губернаторами Пермской губернии были П. В. Ламб (1781-1782) и И. В. Колтовский (1782 - 1796). Оба они, в присутствии наместника, были лицами малозаметными. Они не могли действовать самостоятельно, и потому о их деятельности трудно сказать что-нибудь.

Третьим по счету начальником Пермской губернии был Карл Федорович Модерах (1796—1811). Уже предшествующая Перми деятельность этого человека подавала большие надежды, что это будет один из выдающихся начальников Пермской губернии. Будучи инженером по образованию, Модерах производил работы по прорытию Екатерининского и Никольского каналов в С.-Петербурге, по сооружению мостов, набережной на Фонтанке, Петергофской дороги и знаменитых фонтанов в Петербурге, а также Царскосельский дворец и большой С.-Петербургский театр — дело рук Модераха. Пермская губерния представляла из себя обширное поле, где мог приложить свои строительные таланты К. Ф. Здесь прежде всего его деятельность была обращена на устройство дорог. «Дороги Пермской губернии он довел до такого совершенства, что им удивлялись иностранцы, видевшие шоссе Франции и Англии»[12]. До сих пор еще они поражают своим прекрасным состоянием. Особенно удивительно то, что он делал это без издержек для казны и без отягощения обывателей, благодаря только своей истинно немецкой расчетливости. Самый город Пермь распланирован им так, что до сих пор не вышел почти из тех самых рамок, в которых он намечен Модерахом, хотя население с того времени увеличилось более чем в пятнадцать раз. Все существующие теперь улицы в Перми те же самые, какие были и при нем. В этом отношении он действовал так, как теперь американцы. На совершенно пустом пространстве распланировал улицы, а весь его строительный план осуществлялся в течение всего XIX столетия. Вот почему Пермь, по меткому выражению известного писателя П. И. Мельникова (Печерского), «построена правильнее Нью-Йорка и поражает всякого приезжающего в нее прямотою своих улиц».

При К. Ф. Модерахе окончено постройкою каменное здание Пермского народного училища, заложенное при его предшественнике. При нем же в 1802 году построен каменный гостиный двор, существующий до сих пор; берег Камы на расстоянии двух кварталов выложен бутовым камнем; по южной черте города на расстоянии 800 сажень выкопан ров и насыпан вал для того, чтобы отвести снеговую воду, устремлявшуюся с полей внутрь улицы, в речку Данилиху. Помимо этого Модерах сократил делопроизводство и уничтожил злоупотребления в присутственных местах. Отправление повинностей было устроено так, что обыватели были в выгоде и правительство не знало недоимок, значительных в прежнее время в других губерниях. Он же дал правильный ход торговле съестными припасами. Вновь учрежденную гимназию Модерах снабдил библиотекой, физическими инструментами и минералогическим кабинетом. Он же увеличил заведения приказа общественного призрения, значительно в то же время умножив его капитал. Так как в Перми в его время ощущался недостаток в ремесленниках, то он снабдил ими город из ссыльных за неважные преступления. Хозяйственное описание Пермской губернии, составленное под непосредственным руководством К. Ф. Модераха и едва ли справедливо приписываемое Н. С. Попову, до сих пор считается лучшею работою в этом роде[13]. При нем же было учреждено в Перми управление казенных горных заводов по Уралу на основании нового положения 1806 года.

С 1804 года сфера деятельности Модераха расширяется: специально для него учреждается Пермское и Вятское генерал-губернаторство. Таким образом, ему вверяется помимо Пермской еще и Вятская губерния. Кроме того ему поручено окончить проведение Северо-Екатерининского канала между системами рек Камы и Вычегды, но, по независящим от Модераха обстоятельствам, ему не пришлось кончить этой работы. В 1809 году, вследствие недостатка средств и близости войны, работы были приостановлены и, начатые снова в 1816 году, окончены в 1822 году. Однако этот канал не оправдал надежд, возлагавшихся на него правительством и в 1838 году закрыт как бесполезный. Почувствовав утомление от неустанного труда, Модерах просил Высочайшего соизволения на увольнение его от должности Пермского и Вятского генерал-гебернатора. Его желание было исполнено. Указом 22 марта 1811 года он был уволен с производством в сенаторы. Указ этот был встречен жителями Перми с большим сожалением. Как ценили и любили Модераха, это показали его проводы 27 мая 1811 года, когда он следовал из города при огромном стечении народа на улицах, при звоне колоколов всех церквей и в сопровождении епископа Иустина.

По словам летописца г. Перми Прядилыцикова, «К. Ф. Модерах при обширном уме обладал следующими качествами: он был трудолюбив, занимался делами управления сам, без помощи услужливых секретарей; судил о действиях подвластных ему лиц очень строго, но в высшей степени справедливо; собственное его бескорыстие было примером для тех, кто смотрел на службу, как на средство наживать деньги» '* Другой его современник Вигель говорит о нем следующее: «Модерах был честен, добр, умен и сведущ в делах; но как скоро все, приобретенное великими трудами, ценится более, чем даровое, то генерал-губернаторство свое он, кажется, ставил наравне с владетельным герцогством. Он не был любезен, сей камергерской добродетели в нем не было; уединенная и вместе деятельная жизнь в отдаленном месте хоть кого заставит потерять желание и забыть о способах нравиться, тем более людей серьезных, со строгою нравственностью. К тому же как в Перми нет других дворян, как и богатых заводчиков, живущих в столицах, то более десяти лет и не видел он никого, кроме подчиненных, а между проезжими по большей части мелких чиновников и ссыльных; вот что обращению его давало холодность и сухость, которые не совсем были приятны».

Впоследствии на Модераха было возложено поручение привести в порядок Московскую губернию, опустошенную французами в 1812 году. И здесь он явился на высоте своего призвания и оправдал Монаршее доверие, что видно из стихов, поднесенных ему благодарными москвичами:

Москве, измученной от зол и страха,

Монарх прислал в утеху Модераха,

Чтоб излечить ее от лютых ран,

Которые нанес ей злой тиран[14].

Еще в 1804 году, при назначении Модераха генерал-губернатором, в помощь ему был назначен Пермским губернатором Б. А. Гермес[15], оставшийся его преемником. Пермское и Вятское генерал-губернаторство, как учрежденное специально для Модераха, после его перевода было упразднено. Новый начальник «далеко не заменил Модераха. Он только по имени был начальником; все важнейшие дела он предоставлял решать своему секретарю (должность, равнявшаяся нынешней должности правителя губернаторской канцелярии), отчасти и другим чиновникам, по принадлежности дел, а мелкие -- супруге своей Анне Ивановне. Последняя играла большую роль и первая дала тон враждебному отношению к опальному изгнаннику М. М. Сперанскому. При Гермесе забылась прежняя модераховская честность, и между членами рекрутских присутствий нашлись бессовестные грабители, которые рады были случаю приобретать деньги[16]. В 1818 году Гермес, подобно предшественнику, был пожалован в сенаторы. «При этом,— говорит Прядильщиков,— губернские чиновники, теряя в Гермесе покровителя или, вернее, послушное орудие в их действиях, отважились на безрассудный поступок: сочинили просьбу Государю об отмене помянутого назначения в сенаторы и отправили бумагу с эстафетою к министру внутренних дел для поднесения Его Величеству. В ответ последовал строжайший выговор просителям за дерзость, с прибавкою поучения о том, как подданные должны принимать решения монаршей власти»[17].

Преемником Гермеса был А. К. Криденер. «Его личность,— говорит историк А. А. Дмитриев,— совсем неизвестна. Все источники хранят о нем глубокое молчание. Отсюда можно только заключить, что этот человек ничем особенным не выдавался». Судя по фамилии, это был, вероятно, один из родственников известной представительницы мистицизма Юлии Криденер, имевшей большое влияние в описываемое время. Она, должно быть, и «порадела родному человеку». Исходя из этого, можно заключить, что губернатор Криденер был обязан своим высоким положением не столько личным качествам, сколько протекции. В 1823 году он по прошению был уволен от должности, а его место занял К. Я. Тюфяев из Пензы. При губернаторе Гермесе построено огромное деревянное здание госпиталя у Казанской заставы.

К. Я. Тюфяев вышел из среды кантонистов. Своею смышленностью он понравился приезжавшему в Тобольск для ревизии сенатору, увезен был последним и определен на службу при сенате. Как деловой человек, не избалованный в детстве, выросший среди самой незавидной обстановки, Тюфяев был способен к неутомимому, самому упорному труду, которым и проложил себе дорогу к высоким должностям. Когда Тюфяев приехал в Пермь, она была запущена от времен Модераха Гермесом и Криденером. Как раз в это время получено было известие о имеющем быть проезде через Пермь Государя Императора Александра I. Тюфяеву пришлось много хлопотать над приведением города в более благоустроенное состояние. «Площади и улицы были спланированы, очищены и снабжены доселе неизвестными в Перми тротуарами; казенные и частные здания обновлены с фасада». В 1831 году Тюфяев был переведен на ту же должность в Тверь, а потом в Вятку. Прядильщиков говорит о нем так: «Общество судило о нем двояко: одни превозносили его похвалами, сравнивали с Модерахом, другие порицали как начальника, действовавшего не столько по закону, сколько по личному произволу. В обоих отзывах, хорошем и дурном, есть преувеличения. Тюфяев, при малом росте, был головою выше всех современных ему деловых людей Перми, обладал замечательною способностью привлекать к себе каждого, до кого имел надобность; стремясь по служебной стезе, он явно пренебрегал выгодами от казнокрадства и взяточничества, которыми нередко пачкали свою репутацию провинциальные воеводы. Когда же Тюфяеву приходила охота строить что-нибудь, в таком случае закон устранялся, как досадная помеха; вопль частных лиц ставился ни во что»[18]. К тому же он был небезупречен в нравственном отношении и слаб по отношению к прекрасному полу. В биографии Герцена, составленной Огаревым, находится очень нелестный отзыв о Тюфяеве. Памятником его пребывания в Перми остались училище детей канцелярских служителей (ныне дом губернской земской управы), превосходное по тому времени здание Александровской больницы, пожарная каланча 1-й части, ротонда на бульваре и на набережной (теперь не существующая), обелиски застав Казанской и Сибирской и первые тротуары в городе.

В 1831 году в Пермь приехал новый губернатор Г. К. Селастенник, уволенный от должности в 1835 году и преданный суду сената. «Нераспорядительность этого начальника и слабый надзор за чиновниками были главною причиною открытого бунта в Кунгурском уезде»[19].

Преемником Г. К. Селастенника был Илья Иванович Огарев, управлявший Пермской губернией до 1854 года. А. А. Дмитриев говорит, что Огарев сам по себе был человек не без хороших качеств, но дал слишком много власти правителю своей канцелярии В. Д. Попову, который умел снискать себе неограниченное доверие своего начальника, нередко в ущерб управляемому краю. Быть может, причиной такого нравственного подчинения начальника своему подчиненному были преклонные лета первого. В «Очерках губернского города Перми» того же А. А. Дмитриева находится другой отзыв об Огареве, относящийся к тому времени, когда он был губернатором в Архангельске (до Перми): «Огарев отличался оригинальным характером. Он не особенно широкого ума, не особенно образован, мало начитан, не честолюбив, но исполнен честности, прямодушия и того простого и здравого смысла, который видит вещи в тесном кругу, но зато видит их ясно, прямо, как они есть. Его предшественники, может быть, были умнее его, но зато и лучше умели соблюдать собственные выгоды. Он объявил войну ворам и взяточникам и сам не поддается никаким соблазнам, хотя их много в таком торговом городе, как Архангельск. Огарев сам мало образован, но с величайшим рвением заботится о просвещении - и это в силу какого-то непреодолимого в нем влечения».

Огарев умер 6 мая 1854 года 74 лет от роду. Первоначально он был похоронен на кладбище при Пермском Кафедральном соборе, а затем прах его был увезен в Саратовскую губернию, в имение Огаревых.

Преемником Огарева явился молодой и энергичный П. Н. Клушин, пробывший в Перми всего год, а потом переведен был на ту же должность в Житомир. Впоследствии в звании сенатора он ревизовал Пермскую губернию. Ревизия эта произвела большой переполох, так как его боялись. Клушин пользовался репутацией хорошего оратора.

Клушина заменил в Пермской губернии П. А. Замятнин, уволенный в отставку в 1857 году. В этом же году в Пермь был назначен военный губернатор генерал-майор К. И. Огарев, сын бывшего губернатора И. И. Огарева, но после трехлетнего управления губернией он был переведен в Петербург.

Его преемником сделался генерал-майор А. Г. Лашкарев, переведенный затем также в Петербург. При нем последовало в Пермской губернии освобождение крестьян от крепостной зависимости и открытие Пермского по крестьянским делам присутствия; при его же ближайшем содействии открыто Пермское дамское попечительство о бедных. Впоследствии в Петербурге Лашкарев был известен открытием целого ряда благотворительных учреждений. Действиями Лашкарева по введению крестьянской реформы в Пермской губернии были недовольны полковник Антипов и непременный член губернского присутствия Лыкин, которые подали записку, в которой не соглашались с ним.

Место Лашкарева в Перми занял Б. В. Струве (1865-1870). По отзывам старожилов, это был умный, серьезный и деловой человек, хотя держал себя несколько надменно и с пермским обществом не сошелся. Пермяки его уважали и побаивались. Он горячо и настойчиво ходатайствовал о проведении Уральской железной дороги и предоставил широкую самодеятельность земству. Его либерализм в этом отношении вызвал ревизию сенатора Клушина, следствием которой было увольнение Б. В. Струве в отставку. При отъезде Пермское городское общество избрало его почетным гражданином г. Перми.

Большою популярностью и любовью среди пермяков пользовалась супруга Б. В. Струве Анна Федоровна. Благодаря ее стараниям в Перми открыто «убежище детей бедных» и помещено в капитально отремонтированном и приспособленном для приюта здании. По ее же инициативе женская тюрьма отделена от мужской, и дети арестантов отделены от преступных родителей в особом помещении, рассчитанном на 50 призреваемых.

С 1870 по 1878 г. Пермской губернией управлял Николай Евфимович Андреевский, родной брат известного петербургского профессора-юриста. По словам старожилов, он слыл за очень умного, честного и доброго человека, но не любил особенно утруждать себя делом и в противоположность своему предшественнику был хладнокровен и уравновешен, являлся постоянным гостем на обедах, балах, охоте и других развлечениях, со всеми держал себя непринужденно, был стоически невозмутим, добродушен и остроумен. Историк Пермского края А. А. Дмитриев так характеризует его: «Андреевский оставил по себе в Перми и во всей Пермской губернии самую добрую память. В течение 8-летнего управления он никому не сделал зла, был всегда честен, добр и справедлив ко всем без различия». Так же, как и его предшественника, пермское городское общество почтило его избранием в почетные граждане г. Перми. Впоследствии Андреевский занимал ту же должность в Костроме и Казани.

Преемником Андреевского был В. А. Енакиев (1878-1882), проживший в Перми четыре года и здесь скончавшийся. Он приехал в Пермь уже больным. Енакиев перевел в Пермь много чиновников из места своей прежней службы (Западного края). Вследствие болезненности он, в противоположность своему предшественнику, был затворником, почти не выходил из кабинета. Енакиев похоронен на кладбище у Пермского Кафедрального собора.

В 1882 г., по смерти В. А. Енакиева, в Пермь приехал новый губернатор А. К. Анастасьев (1882 - 1885), впоследствии Черниговский губернатор, а затем (с 1892 г.) член государственного совета, на каковом посту и скончался. Об этом губернаторе осталась хорошая память, как о насадителе садов в Перми. По его мысли, обширная площадь вокруг театра, до тех пор пустынная, была превращена в один из самых лучших теперь в Перми театральный сад. По его же инициативе с осени 1883 г. началась усиленная посадка деревьев по обеим сторонам улиц, параллельно тротуарам. Посажены были, главным образом, тополи, как быстро растущие. Впоследствии они все были вырублены, так как затемняли свет в жилищах своею густою листвой, а пух их во время цвета был небезопасен в пожарном отношении. По мысли Анастасьева в саду при летнем помещении общественного собрания ежегодно летом начал играть оркестр и устраивались гуляния. Пермское городское общество при отъезде Анастасьева решило площадь около тюрьмы засадить деревьями и сад назвать Анастасьевским. Благодаря стараниям супруги А. К. Анастасьева Татьяны Даниловны начата постройка нового прекрасного каменного здания -Мариинской женской гимназии, собраны средства для этой постройки, основано «Общество для доставления квартир ученицам» той же гимназии и приобретен дом для помещения учениц гимназии.

С 1885 по 1892 г. Пермским губернатором был В. В. Лукошков, умерший в Казани. При нем в Екатеринбурге в 1887 г. была открыта научно-промышленная выставка, устроенная по инициативе местного «Уральского общества любителей естествознания».

С 1892 по 1897 г. Пермской губернией управляли П. Г. Погодин, затем Д. Г. Арсеньев (1897-1903), А. П. Наумов (1903-1905), А. В. Болотов (1905-1910), В. А. Лопухин (1910-1911) и И. Ф. Кошко (с 1911 г.).