Уровень развития политической культуры

Психологические теории толпы. Если не считать исторических описаний на­родных бунтов и массовых беспорядков, попытки научного изучения толпы были предприняты лишь в конце XIX в. Они связаны с именами социологов Г. Лебо­на, Г. Тарда, С. Сигеле и др. Свою лепту в изучение этой проблемы внес 3. Фрейд и некоторые его последователи.

Взгляды Г. Лебона (1895) на проблему массового поведения отражают его представ­ления о человеке и его месте в обществе. Человек, по его убеждению, руководствует­ся в жизни представлениями двух видов: врожденными, т. е. биологически унаследо­ванными от предков, и приобретенными, или «умственными». Первые представле­ния — это наследство расы, которое приоб­ретается и применяется бессознательно, вторые не играют серьезной роли в поведе­нии человека и становятся действенными лишь после того, как переходят через не­сколько поколений в сферу бессознатель­ного. Понятие личности как сознательного носителя определенных общественных ценностей, идеалов и убеждений у Лебона не используется, поскольку человек, по его мнению, лишь пассивная часть толпы, ко­торая руководствуется инстинктом и высту­пает как носитель «духа расы». Именно по­этому толпа, считает Лебон, несмотря на свою иррациональность, обычно точно по­нимает и выражает интересы общества.

Отвлекаясь от мистических начал взглядов Лебона, следует сказать, что его анализ особенностей толпы и ее поведе­ния до сих пор сохраняет свою познава­тельную ценность.

3. Фрейд о толпе. Идеи Лебона о роли бессознательного в поведении толпы привлекли внимание Фрейда. Правда, он полагал, что анализ Лебоном бессозна­тельного недостаточен и нуждается в дальнейшем развитии с позиций психо­аналитической теории. Это и осуществил Фрейд в книге «Групповая психология и анализ ЭГО», написанной им в 1921 г.

Основным психологическим механиз­мом, объясняющим поведение индивида в толпе, Фрейд считал идентификацию с лидером. Лидер для участников толпы вы­ступает в роли «отца», и, идентифициру­ясь с ним, они отказываются от собствен­ного «Я» или супер-эго, которое обычно осуществляет контроль над их отношени­ями с социальной средой, и передают со­ответствующие функции лидеру. Тем са­мым они оказываются в полной зависи­мости от его решений и выполняют любое его указание, чем и объясняется способ­ность людей в толпе совершать действия, которые индивидуально для каждого из них были бы невозможны. В то же время идентификация с лидером означает взаи­моидентификацию через него участников толпы между собой. Этим, согласно Фрей­ду, объясняется единство толпы и ее одно­родность. Важно подчеркнуть, что поня­тие «лидер» Фрейд наполнял очень широ­ким содержанием. В его роли может выс­тупать не только конкретный реальный человек, но и такие символические фигу­ры, как, например, Христос или просто лозунг, призывающий к чему-то. Поэтому толпа способна действовать и в отсутствие реального живого лидера.

Бихевиоризм и проблема толпы.Еще в 30-х гг. американские психологи Дж. Дол-лард и Н. Миллер предложили теорию «фрустрации-агрессивности». Понятие «фрустрация» означает состояние челове­ка, возникающее, когда что-то мешает ему достичь поставленной цели. Оно может порождаться невозможностью удовлетво­рить обычные человеческие потребности, тем более если они носят жизненно важ­ный характер (обеспечение питанием, жи­лищем, нормальными условиями жизни и работы); его испытывают также люди в ус­ловиях социальной и политической не­определенности. Состояние фрустрации выражается комплексом чувств: раздраже­нием, гневом, обидой, разочарованием и т. п., поэтому трудно перевести это поня­тие на русский язык одним словом.

Основная мысль названной концеп­ции заключается в том, что фрустрация всегда ведет к агрессивности и, наобо-

рот, — за любым актом агрессивности скрывается фрустрация.

Частные концепциитолпы. Ряд концеп­ций толпы носит частный характер, по­скольку в качестве их основы берется ка­кая-то одна из психологических особен­ностей ее поведения и делается централь­ной, определяющей весь смысл концеп­ции. В теориях заражения, например, та­ким центральным моментом оказывается механизм заражения. Г.Олпорт предло­жил идею «кольцевой реакции», согласно которой человек, «заражая» в толпе своим поведением другого, видит или слышит его реакцию и в результате сам стимули­руется от него до еще более высокого уровня активности. Таким образом воз­буждение толпы непрерывно нарастает.

К разряду частных можно отнести так­же теории конвергенции. Если теории зара­жения строятся на убеждении, что нор­мальные, обычные люди подвергаются трансформации по единому образцу и благодаря этому создается однородность толпы, то теории конвергенции исходят из противоположного тезиса: в толпу со­бираются люди, уже имеющие какие-то общие качества и черты. Так, например, агрессивная толпа собирается из людей, обладающих склонностью к насилию. Со­гласно другим вариантам теории конвер­генции, в толпы объединяются люди, не разделяющие господствующих в обществе социальных норм.

Методика изучения толпы. Специфика феномена толпы такова, что она крайне затрудняет его изучение. Внезапность, с какой обычно возникает толпа, непред­сказуемость ее поведения, массовость, неопределенность количественных и ка­чественных характеристик, высокая эмо­циональная напряженность — все это не позволяет проводить заранее спланиро­ванные исследования. Воспроизвести эти явления искусственно в лабораторных ус­ловиях также оказывается невозможным. Поэтому исследователям приходится чаще всего собирать необходимые данные пу­тем опросов участников толпы и очевид­цев, а также из газет, кинохроники, исто­рических и служебных документов.

На Западе проблема массовых беспо­рядков имеет довольно длительную исто­рию, поэтому полиция ряда стран накопи­ла большой опыт изучения различных мас­совых проявлений. Этот опыт, обобщен­ный в учебных пособиях и инструкциях для полиции, а также в докладах полицейских органов о конкретных событиях, бывает полезным и для научных исследований.

Воспроизвести толпу эксперименталь­но оказалось практически невозможно, хотя попытки такого рода предпринима­лись. Поэтому наметилась тенденция про­ецировать на теорию толпы результаты, полученные при изучении малых групп, в частности данные о явлениях конформно­сти, склонности к риску и т. п. Сюда же можно отнести эксперименты американ­ских психологов С. Мильгрэма, П. Зим-бардо и А. Бандуры. Первый продемонст­рировал неожиданную способность обыч­ных людей к жестоким действиям, если с них снимается индивидуальная ответ­ственность за эти действия. Во втором П. Зимбардо выявил достаточно глубокую трансформацию в поведении групп, кото­рые в лабораторно-игровой ситуации ис­полняли роли полицейских и демонстран­тов. А. Бандура и Р. Уолтере показали роль подражания агрессивному поведению при наличии соответствующей модели. Выяв­ленные в названных и других эксперимен­тах механизмы поведения в той или иной степени проявляются и в толпе.

Психология паники и слухов

Паника — это проявление бесконтрольно­го страха, охватывающего значительное число людей. Особенно острый характер она принимает в тех случаях, когда люди находятся вместе, в контакте друг с другом. Широко распространено убеждение, что причиной паники является угроза большой опасности для многих людей. На самом деле это лишь одно из условий, ко­торые могут породить панику. Хорошо из­вестно, что люди успешно преодолевают опасность, если они к ней подготовлены и достаточно организованы. Поэтому глав-

ной причиной паники обычно оказывает­ся не столько сама опасность, сколько бо­язнь оказаться в безвыходном положении, ощущение того, что пути спасения либо крайне ограниченны, либо могут быстро закрыться. Наиболее простой иллюстра­цией такой ситуации может быть пожар в кинотеатре, в котором мало выходов.

Примечательной особенностью пани­ки является также то, что как опасность, так и безвыходность положения нередко бывают мнимыми, т. е. оказываются ре­зультатом воображения отдельных лю­дей, быстро заражающих своим страхом окружающих. Обычными условиями для возникновения паники являются пред­располагающая ситуация, непосредствен­ный стимул и психологическая неподготов­ленность людей к действиям в критичес­ких ситуациях. В многочисленных случа­ях возникновения паники среди солдат в боевой обстановке факторами предрас­полагающей ситуации обычно были низ­кий уровень морально-психологического состояния войск, ожидание опасности, неопытность солдат и офицеров, уста­лость, недоверие к офицерам. Непосред­ственным стимулом оказывалось все, что угодно: случайный крик, выстрел, слух, неправильно понятая команда, бегущие люди и т. п. Решающую роль во всех слу­чаях играла предрасполагающая ситуа­ция, которая обусловливала психологи­ческую готовность людей к панике.

Названные факторы срабатывают и в мирных условиях. В 1989 г. в Камеруне погибли 54 человека, в основном школь­ники. Трагедия произошла в большом зда­нии, в котором располагалось несколько учебных заведений. Здание только что по­строили, но сразу же начали ремонтиро­вать. При этом ходили слухи, что оно по­строено на зыбком песчаном грунте и мо­жет разрушиться. В этом заключались предрасполагающие к панике условия.

В день трагедии учитель в одном из классов попросил выйти с урока не в меру расшалившегося ученика. Последний в отместку громко хлопнул дверью и про­кричал в коридоре: «Спасайся кто мо­жет». Этого было достаточно для внезап-

но возникшей паники. Часть детей и сту­дентов погибли в давке на единственной в здании лестнице, другие разбились, выпрыгивая из окон.

Психологическое состояние людей в панике характеризуется прежде всего рез­ким сужением сознания и способности к разумным действиям. В этих условиях ве­дущими механизмами становятся зараже­ние (молниеносное распространение стра­ха) и подражание (поступать, как «все»).

Массовая паника может возникнуть и в диффузной группе, т. е. среди людей, не связанных друг с другом. Широко извес­тен эпизод такого рода, имевший место в США 30 сентября 1938 г. во время пере­дачи радиопостановки «Вторжение с Марса». Многие — около 1 млн. чело­век — восприняли радиопостановку как репортаж о реальных событиях и впали в паническое состояние.

Что можно сделать, чтобы остановить панику? Самый мудрый совет заключает­ся в простой формуле: лучший способ пре­дотвращения паники — не допустить ее возникновения, поскольку, если она нача­лась, остановить ее почти невозможно. В этой связи исключительно важное значе­ние имеет психологическая и практичес­кая подготовленность граждан к возмож­ным критическим ситуациям (стихийным бедствиям, авариям и т. п.). Если в момент паники среди людей окажется даже отно­сительно небольшая группа спокойных, хладнокровных лиц, они уже своим при­сутствием могут остановить панические реакции у окружающих, поскольку спо­койствие так же заразительно, как и страх. Психология слухов.Слухи составляют обязательный компонент поведения тол­пы и могут сыграть важную, а иногда ре­шающую роль в предрасполагающей си­туации к панике. Но помимо этого слухи имеют собственную функциональную предназначенность в жизни общества.

В связи с неразвитостью средств комму­никации, слухи в течение большей части истории человеческой цивилизации выпол­няли роль основного способа и канала рас­пространения информации. Ситуация принципиально изменилась в XX в., когда

информационная деятельность стала фун­кцией бурно развивающихся средств массо­вой информации. Тем не менее слухи как социальное явление сохранились и в свете новых условий приобрели специфические функции. Все это не могло не привлечь к ним внимания социальных психологов.

Классическим исследованием пробле­мы слухов остается до сегодняшнего дня работа Г. Олпорта и Л. Постмана «Психо­логия слухов», изданная в 1947 г. Более поздние публикации в основном развива­ют и интерпретируют выводы этих авто­ров. Олпорт и Постмэн сформулировали «основной закон слуха», суть которого сводится к тому, что: 1) содержание слуха должно иметь какое-то существенное зна­чение как для передающего информацию, так и для принимающего ее; 2) содержа­ние информации должно быть в какой-то степени неопределенным, т. е. давать по­вод для гипотез, домыслов и т. д.

В процессе разработки этого «основно­го закона» были выделены различные груп­пы факторов или условий, которые способ­ствуют возникновению и распростране­нию слухов. Важнейшими из них являют­ся те, которые создают в обществе атмос­феру неопределенности и неуверенности. Это значит, что люди не могут в полной мере понять и объяснить для себя сложив­шееся положение и не знают, чего ожидать в дальнейшем. В результате они оказыва­ются в состоянии постоянной тревожнос­ти и слухи становятся инструментом либо снижения этой тревожности, либо, наобо­рот, ее усиления. С помощью слухов граж­дане, с одной стороны, выражают надежду на что-то лучшее, а с другой — пытаются предугадать ухудшение ситуации и как-то к этому подготовиться. Отсюда объяснима тенденция людей верить любым слухам, если они совпадают с их надеждами, а тем более — с опасениями.

Слухи могут охватывать все общество, если они связаны с интересами большин­ства граждан, либо распространяться сре­ди отдельных, ограниченных сегментов на­селения, когда касаются только их специ­фических потребностей, например среди вынужденных переселенцев и беженцев,

жертв крупных бедствий, внутри отдель­ных профессиональных групп и т. п.

Не касаясь вопроса об опасности спе­циально распространяемых провокаци­онных слухов и их роли в военное время, следует отметить, что и в обычных усло­виях слухи нередко порождают вредные для общества последствия. Они могут способствовать политической дестабили­зации, нарушать равновесие в сфере фи­нансово-экономических отношений, да­вать толчок социальным эксцессам. По­этому предотвращение слухов и противо­действие им является необходимостью для обеспечения информационной безо­пасности любого общества. Важно со­блюдать лишь несколько требований:

1) Не допускать нарастания высокого уровня неопределенности и тре­вожности в обществе.

2) Организовать глубоко продуманное информационное обеспечение на­селения, чтобы не создавать усло­вий для домыслов и вымыслов.

3) Если слух уже возник, следует не только его опровергнуть и привес­ти достоверные факты, но и снять обязательно ту тревожность, кото­рую он породил. В случаях умыш­ленного распространения слухов с теми или иными провокационны­ми целями необходимо находить и разоблачать виновных.

Список литературы

Андреева Г.М. Социальная психология. М.: Ас­пект Пресс, 2002.

Белявский ИГ. Шкуратов В.А. Проблемы исто­рической психологии. Ростов н/Д: Изд-во Ростов, ун-та, 1982.

Бехтерев В.М. Внушение и его роль в обще­ственной жизни. СПб., 1903.

Герцен A.M. Собр. соч.: В 3 т. М., 1959. Т. 3.

Горячева А.И., Макаров М.Г. Общественная пси­хология. Л.: Наука, 1979.

Горячева А.И. О некоторых категориях социаль­ной психологии//Проблемы общественной психологии. М.: Мысль. 1965. С. 196-234.

Дилигенский Г.Г. Некоторые методологические проблемы исследования психологии боль­ших группу//Методологические проблемы социальной психологии. М.: Наука, 1975. С. 196-205.

Дилигенский Г.Г. Социально-политическая пси­хология. М.: Наука, 1994.

Динамика социально-психологических явлений в изменяющемся обществе/Отв. ред. А.Л. Журавлев. М.: ИП РАН,1996. Зотова О.И., Новиков В.В., Шорохова Е.В. Осо­бенности психологии крестьянства. М.: На­ука, 1983. История и психология/Под ред. Б.Ф. Поршне-

ва, Л.И. Анцыферовой. М.: Наука, 1971. Кэнтрил X. «Чудовища вокруг нас...»//Страх'

Антология. М., 1998. С. 52-70. Ле Бон Г. Психология народов и масс. СПб., 1995. Левыкин И. Т. Теоретические и методологичес­кие проблемы социальной психологии М ■ Наука, 1975.

Лурия А. Р. Об историческом развитии познава­тельных процессов. М: Наука, 1974. Маккей Ч. Наиболее распространенные заблуж­дения и безумства толпы. М., 1998. Методологические проблемы социальной пси­хологии/Под ред. Е.В. Шороховой. М : На­ука, 1975.

Михайловский Н.К. Герои и толпа. Еще раз о ге­роях. Еще раз о толпе//Собр. соч. СПб. 1885. Т. 6. Вып. 2. С. 280-394. Московичи С. Век толп: Истор. трактат по пси­хологии масс. М., 1996. Мода: за и против/Под ред. В.И.Толстых. М.:

Искусство, 1973. Основы социального психоанализа/Под ред.

В.Д.Попова. М.: РАГС.1996. Парыгин Б.Д. Общественное настроение. М.:

Мысль, 1966.

Парыгин БД. Социальная психология. Проблемы

методологии, истории и теории. СПб., 1999.

Перфильев М.Н. Общественные отношения. Л.:

Наука, 1974.

Поршнев Б.Ф. Социальная психология и исто­рия. 2-е изд. М.: Наука, 1979. Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории.

М.: Мысль, 1974. Преступная толпа. М., 1998. Проблемы общественной психологии. М.: Мысль,

1965.

Психология масс. Хрестоматия. Самара, 1998. Психология толп. М., 1998. Рощин С.К. Психология толпы: анализ прошлых исследований и проблемы сегодняшнего дня//Психол. журн. 1990. Т. 11, № 5. С. 3-16. Социальная психолоия/Под ред. А.Л. Журавле­ва. М.: ПЕР СЭ, 2002. Гл.6. Социальная психология/Под ред. Е.С. Кузьми­на, В.Е. Семенова. Л.: ЛГУ, 1979. Социальная психология/Под общ. ред. Г.П. Предвечного, Ю.А. Шерковина. М.: Поли­тиздат, 1975. Социальная психология классов/Под ред. Г.Г.

Дилигенского. М.: Мысль, 1985. Спивак Д.Л. Измененные состояния массового

сознания. СПб., 1996.

Фрейд 3. Психология масс и анализ человечес­кого «Я». М., 1925.

Шаронов В.В. Психология класса. Л.: ЛГУ, 1975. Allport G. W., Postman L. The psychology of rumor.

N.Y., 1947. CantrilH. The invasion, society and religion. Penguin,

1991.

Lysnad M. (ed.). Mental health response to mass emergecies: theory and practice. N.Y., 1988.