Развитие современных направлений в психофизике

Не все из современных направлений психофизических исследований, рас­смотренных в подразд. 3.1.4, активно развиваются сегодня. Представим те из них, развитие которых наблюдается наи­более отчетливо.

В современной зарубежной психофи­зике продолжает доминировать «объект­ная парадигма» — изучение поведения

«идеального» наблюдателя как объекта внешних воздействий. Об этом свидетель­ствуют материалы ведущего журнала в этой области «Perception & Psychophy-sics», а также ежегодных конференций Международного общества по психофи­зике (см., например, «Fechner Day'1992— 2002»). Вместе с тем влияние «перемен­ных субъекта» на сенсорное исполнение отмечается все чаще, хотя эти исследова­ния не объединяются общим подходом.

Анализ мер чувствительности и критерия решения

Специальное внимание уделяется ана­лизу адекватности используемых мер сен­сорной чувствительности и критерия ре­шения и разработке новых показателей. Для оценки критерия наиболее широ­ко используются параметрические меры, введенные на основе SDT (р, С). Эти индексы корректны лишь для симметрич­ных РХ, т. е. нормально распределенных и равно-вариативных плотностей вероят­ностей сигналов и шума. Тем не менее данные показатели часто вычисляются без анализа формы РХ. Видимо, она была асимметричной в случаях изменения р с изменением сР(см. подразд. 3.1.3). Индек­сы критерия, введенные как «непарамет­рические» (которые основаны на оценке участков площадей единичного квадрата, выделяемых на основе РХ (Hodos, 1968; Grier, 1971)), критикуются за то, что ока­зываются все же зависимыми от формы РХ и уступают параметрическим мерам по ряду характеристик (McMillan, Creel-man, 1990). Систематический анализ мер критерия приводит к выводу о том, что нет таких мер, универсальных для разных испытуемых и условий измерения (Dusoir, 1975; 1983). Поэтому обычно делаются упрощающие допущения (о форме РХ) для использования индексов, которые обнаружили свои преимущества перед другими. В частности, таковыми призна­ются: YR (yes rate) — пропорция ответов «да», вычисляемая как полусумма частот ответов «да», и CER (conditional error rate) — условная пропорция ошибок, вы­числяемая как отношение частот пропусков к частотам ложных тревог (Dusoir, 1983; Gagne, McKelvie, 1990). Установле­но, что данные показатели (как и три дру­гих) обладают преимуществами перед во­семью остальными — при сравнении всех этих тринадцати мер по десяти характери­стикам (McMillan, Creelman, 1990). Обна­ружено, что экспериментальные величи­ны CER лучше соответствуют теоретичес­ким значениям критерия, рассчитанным по априорным вероятностям шума и сиг­нала, чем величины р, полученные в ба­зовых экспериментах SDT (Индлин, 1976). Большинство индексов чувствитель­ности, разработанных на основе SDT, также являются параметрическими, т. е. предназначены для симметричной РХ (d\ d(e), г), Q, LOR). Во многих же случаях эмпирические РХ асимметричны, и к ним эти индексы не подходят. Они тем не ме­нее часто вычисляются без анализа фор­мы РХ, что может быть оправдано в при­кладных работах. Например, при оценке чувствительности в последовательных срезах изменяющегося уровня активиро­ванное™ человека на каждом срезе полу­чают лишь одну пару частот попаданий и ложных тревог, по которой рассчитыва­ют индекс сГ. Вопрос о выборе мер сен­сорного исполнения, разработанных на основе представления о его стационарно­сти, ранее дискутировался преимуще­ственно в связи с изучением бдительнос­ти, так как наиболее остро возникал именно в исследованиях динамики сен­сорного исполнения (Broadbent, 1971; Swets, 1977). В последнее же время он об­суждается применительно к любым ис­следованиям обнаружения и различения, поскольку типичная нестационарность этих процессов стала очевидной. Непара­метрическая мера чувствительности, ха­рактеризующая площадь под кривой РХ (РА, называемая А'), предназначена для РХ любой формы, поэтому рассматрива­ется как наилучшая, особенно когда по­лучено несколько точек РХ (Swets, 1986; Parasuraman, Moulona, 1987). Сама же пара частот попаданий и ложных тревог может служить адекватной характерис­тикой исполнения, так как это реальные

эмпирические величины, в отличие от вы­числяемых индексов. В этом случае одно­направленное изменение обеих частот интерпретируется как смещение крите­рия, противоположное — как изменение чувствительности (Забродин, Пахомов, 1979), хотя встречаются другие интер­претации (Фришман, 1990). В любом слу­чае описание результатов с помощью ча­стот попаданий и ложных тревог в ком­плексе с индексами чувствительности и критерия (а не только одними этими ин­дексами) признается наиболее информа­тивным (Индлин, 1979; Забродин и др., 1979; Parasuraman, Moulona, 1987).

Разработан оригинальный метод опре­деления числа правильных ответов в субъ­ективном шкалировании — это число по­следовательных (не обязательно подряд) оценок величин стимулов, которые соот­ветствуют последовательности объектив­ных стимульных величин (Garriga-Trillo, 1987). Прежде таких мер не было и про­блема адекватности субъективных оценок объективным величинам стимулов реша­лась путем построения психофизических функций зависимости первых от вторых.

Модели принятия решения и уверенности при вынесении сенсорных суждений

Традиционный психофизический анализ сенсорного исполнения ограничивался лишь вычислением показателей точности ответов наблюдателя на основе регистра­ции числа его ошибок. В отличие от этого новый подход в психофизике, развернув­шийся за рубежом с середины XX в., рас­ширил рамки такого анализа путем вклю­чения в него характеристик времени отве­тов (что было рассмотрено при описании функций SATF и моделей случайных блужданий), а также степени увереннос­ти (СУ) наблюдателя в их правильности (см. подразделы 3.1.2. и 3.1.3.). На этой ос­нове к началу нового тысячелетия был разработан целый ряд концептуально-ма­тематических моделей, позволяющих наи­более компактно и наглядно формулиро­вать рабочие гипотезы о внутренних ме­ханизмах процессов принятия решения и

формирования уверенности в нем, про­верять соответствие между гипотезами и эмпирическими данными и, что особен­но важно, предсказывать характеристики этих процессов [Скотникова, 2002]. При­менительно к уверенности в сенсорных суждениях можно выделить два основных класса таких моделей: описывающих сен­сорную репрезентацию стимулов в сиг­нальной либо нейросетевой синаптичес-кой форме. Первый класс включает две группы моделей.

а) Модели, основанные на теории об­наружения сигнала и рассматривающие принятие решения в каждой стимульной пробе как базирующееся на единичном неделимом наблюдении. СУ в нем опре­деляется расстоянием на оси сенсорных впечатлений от величины полученного сенсорного эффекта до величины сенсор­ного эффекта, соответствующего крите­рию принятия решения. Процесс оценки наблюдателем СУ помощью нескольких градаций уверенности репрезентируется как использование им нескольких крите­риев решения, разделяющих нормальное либо отклоняющееся от нормального распределение сенсорных эффектов от стимулов или их различий (по типу про­цедуры «оценки» — «rating»). Если конк­ретное наблюдение попало в определен­ный сегмент распределения, то в ответе сообщается данная категория уверенно­сти (Clark, 1960; Norman et al., 1969; Kinchla et al., 1974; Ferrel, 1980, 1995; Treisman et al., 1984; Bjorkman et al., 1993; Balankrishnanetal, 1996). Недостаток при­веденных моделей (как следствие теории обнаружения) в том, что они описывают лишь правильность и уверенность отве­тов, но не время ответов и его взаимосвязи с двумя первыми переменными.

б) Стохастические модели, рассмат­ривающие интервал наблюдения в каж­дой стимульной пробе как состоящий из множества микроинтервалов, в которых сенсорная система получает свидетель­ства, накапливающиеся далее в суммато­рах, в пользу возможных гипотез реше­ния. Таким образом, процесс решения рассматривается как стохастический

путь, состоящий из последовательных малых шагов. Принимается та гипотеза, информационный порог которой дости­гается первым. Уверенность для каждой из гипотез соответствует сумме свиде­тельств в ее пользу. Это модели случай­ных блужданий, предполагающие один общий сумматор для свидетельств с раз­ными знаками в пользу двух альтернатив­ных гипотез (Link, Heath, 1975; Heath, 1984), аккумуляторная (D.Vickers et al., 1979; 1988; 1998) (см. подразделы 3.1.2. и 3.1.3.) и модель шкалирования сомнений (Petrusic, Baranski, 1998), предполагаю­щие отдельные сумматоры для свиде­тельств в пользу каждой гипотезы. Моде­ли данной группы описывают все три ха­рактеристики принятия решения — его правильность, время и уверенность.

Представления как теории обнаруже­ния сигнала, так и стохастического накоп­ления свидетельств использованы С. Лин-ком [Кочетков, Скотникова, 1993] в пред­ложенной им модели уверенности на ос­нове разработанной этим автором волно­вой теории сходства и различия. СУ опи­сывается как функция двух переменных: критерия решения, величины стимуляции (и соответственно — различимости), и как результат работы механизма случайных блужданий. Здесь в анализ включено вре­мя первичного ответа, но не рассматрива­ется время суждения об уверенности.

Модели, которые можно отнести ко второму классу, строятся на основе ал­гебры нелинейной психофизической ди­намики (R. Gregson, 1988; 1992; 1995; 1999) и нейросетевой парадигмы (R.Heath, R.Fulham, 1988; М.Usher, D.Zakai, 1993). Они тоже описывают и правильность, и время, и уверенность решений. В соот­ветствии с моделью Р. Грегсона, уверен­ность представляется как нелинейно-ди­намический двухфазный каскадный про­цесс: она немедленно следует за сенсор­ным впечатлением, а не за суждением о нем. Математический аппарат, использу­емый в этой модели и включающий диф­ференциальные уравнения, гораздо слож­нее, чем в моделях, приведенных выше.

Преимущество нейросетевых моделей — в развитии «Ьгат-Ике»-подхода к ма­тематическому моделированию психичес­ких процессов, т.е. в описании последних в соотношении с их нейрофизиологически­ми механизмами, рассматриваемыми как функционирование нейронных сетей моз­га. Такое описание использовано в модели адаптивных фильтров Р. Хеса и Р. Фулхе-ма, учитывающей работу механизмов па­мяти и использующей принцип случайных блужданий для характеристики процессов решения. Однако в ней рассматривается собственно процесс решения и лишь эскиз­но — уверенность. Модель же М. Ашера и Д. Закаи, конкретно связывает СУ с чис­лом колебаний альтернатив решения. Не­уверенность рассматривается как результат неустойчивости альтернатив (что перекли­кается с представлениями И.В.Вайнера (1990) о неуверенности как следствии не­устойчивости стратегий решения). Эта нейросетевая многоаспектная модель при­нятия решения, одним из аспектов кото­рой является СУ, базируется на концепции о процессе решения как элиминировании конкурирующих альтернатив до принятия одной из них (A. Tversky, 1972) и раннем ва­рианте принципа стохастического накоп­ления свидетельств (R.Odly, 1960). Хотя она специально описывает выбор человеком жизненных событий, все же предполагае­мый механизм формирования увереннос­ти в суждении теоретически вполне адек­ватен случаю решению сенсорных задач.

Рассматривая процесс формирова­ния уверенности психологически с при­влечением наиболее развитых и автори­тетных моделей (D.Vickers et al., 1979; 1988; 1998; М.Usher, D.Zakai, 1993), мож­но интерпретировать СУ как субъектив­ное переживание баланса доказательств или числа колебаний альтернатив реше­ния в пользу какой-либо из них, служа­щее для человека индикатором того, ка­кую альтернативу выбрать.

Исследования уверенности

В современную эпоху для большинства видов сложной практической деятель­ности человека (для профессий руково-

дителей, военачальников, операторов, врачей, педагогов, юристов и мн. др.) ха­рактерна необходимость принимать от­ветственные решения в условиях высо­кой субъективной неопределенности, вызванной дефицитом либо избытком входной информации. Поэтому для чело­века типичны переживания сомнительно­сти принимаемых решений. Естественно, что исследования механизмов принятия решения и уверенности в нем бурно раз­виваются в зарубежной науке, начиная с середины XX в. Начиная с 90-х гг., такие работы резко интенсифицировались при­менительно к сенсорным задачам поро­гового типа (чаще всего — по различению сигналов), где, как правило, имеют мес­то дефицит информации, субъективная неопределенность и сомнительность решений. Теоретический анализ психо­логического содержания конструкта «уверенность» (Ув) и современного со­стояния его исследований показал сле­дующее [Скотникова, 2002].

Изучаются два основных аспекта уве­ренности.

а). Ув в себе как личностная харак­теристика (self-confidence) — принятие себя, своих действий, решений, навыков как уместных, правильных. (Salter, 1949; Wolpe, 1958; Lazarus, 1966; Mohlenkamp, 1975; Ромек, 1997; Высоцкий, 2002).

б). Ув в правильности своих суждений (ситуативная уверенность — confidence — см. ниже) исследуется на материале оп­росников на общую осведомленность (т.е. на когнитивном уровне знаний) и задач на сенсорное различение (т.е. на сенсорном уровне). Самая распространенная сегод­ня за рубежом парадигма — это исследо­вания реализма (калибровки) Ув, т.е. сте­пени соответствия между Ув человека в правильности своих суждений и их объек­тивной правильностью.

Неоднозначны сведения о влиянии обоих аспектов Ув на продуктивность когнитивной деятельности и правиль­ность решения (причем трудно выделить обоснованно доминирующую точку зре­ния), а также о соотношениях между двумя аспектами Ув. Наиболее логичной

и непротиворечивой представляется по­зиция В.Б. Высоцкого (2002): личностная Ув — это производное от ситуативной, но обобщенная на всем опыте субъекта.

Ув в суждениях понимается в психо­логии прежде всего как характеристика принятия решения (Odly, 1960; R.Heath etal, 1984, 1988; M.Usher, D.Zakai, 1993), регулятивное (в терминах Б.Ф. Ломова — в отечественных работах) состояние — как внутренняя обратная связь, опреде­ляющая готовность человека к взаимо­действию с внешней средой (Конопкин, 1973; Забродин; 1976), но также и как ког­нитивный процесс: оценка вероятности события (Lichtenstein et al., 1980, 1982; Yates et al., 1982, 1987) — и как метаког-нитивный: один из источников когнитив­ного контроля над суждением, повыша­ющим его точность, но ограничиваю­щим возможности субъекта обнаружи­вать свои ошибки (Vickers, 1998). Теоре­тический анализ проблемы, позволил предположить, что Ув в суждениях — си­стемное психическое образование, вы­полняющее и когнитивную функцию — рефлексия субъекта о своих знаниях, ве­роятностный прогноз правильности ре­шений, и регулятивную — переживание и состояние, связанное с этими процесса­ми и влияющее на латентность и резуль­тат решения: принятие той или иной ги­потезы в зависимости от прогноза их пра­вильности, и когнитивно- регулятив­ную — оценка правильности решения. Таким образом, в силу всех этих функций Ув является существенной детерминан-той как приема и переработки информа­ции, так и принятия решения.

Относительно дискутируемой в зару­бежной литературе проблемы: возникает ли Ув после решения или в его процессе, представляется, что исходно переживание Ув является бессознательным, которое непосредственно включается в «психоло­гическую ткань» процесса решения (про­дуцирование гипотез, их сравнение и вы­бор какой-либо одной для вынесения суждения) и в его структуре выполняет свою регулирующую функцию: время ре­шения и его результат (какая гипотеза будет принята) могут в значительной степе­ни зависеть от степеней Ув для разных ги­потез. Если же требуется оценить степень Ув в принятом или предполагаемом реше­нии, то она, конечно, осознается.

В экспериментах по зрительному раз­личению временных интервалов опреде­лялись соотношения трех основных ха­рактеристик решения сенсорной задачи (на основе которых рассчитываются все показатели исполнения) между собой: точности ответов, их Ув и скорости — по 19 индексам (Скотникова, 1994; 1996; 1998; 2002). Предложены новые показатели сте­пени Ув суждений (пропорции уверенных и сомнительных ответов среди верных и ошибочных раздельно). Они позволяют более дифференцированно оценить соот­ношение верных-ошибочных-уверенных-сомнительных ответов, чем обычно ис­пользуемые пропорции уверенных и со­мнительных ответов в общем массиве данных [Скотникова, 2002]. С их исполь­зованием обнаружено, что ошибочные ответы медленнее верных. Это верифици­рует применительно к пороговому разли­чению «правило Свенссона», установлен­ное для трудного опознания и инструк­ции, предписывающей точность ответов. В отличие от этого, для легкого опозна­ния и инструкции, требующей скорости ответов, ошибки оказываются быстрее верных ответов. Кроме того, ошибочные ответы чаще были сомнительными, чем верные, что оказалось общим феноме­ном для обеих типичных задач различе­ния: «одинаковые—разные» («=,*») и «больше—меньше» («>,<»). (Прежние же, менее дифференцированные расчеты от­носительно общего массива ответов вы­являли менее частую сомнительность ошибок). Сомнительность ответов может служить внешним индикатором неотчет­ливости сенсорных впечатлений, замедля­ющей принятие решения. Чем больше время ошибочных ответов, тем адекват­нее оценки Ув. В целом же, чем больше время ответов, тем меньше их Ув. Эти данные проясняют психологическую природу ошибок человека в задачах поро­гового типа.

Впервые определены индексы реализ­ма Ув в правильности ответов относи­тельно их реальной правильности для ма­лоизученной задачи различения по типу «=,*», которая тем не менее широко рас­пространена во многих областях практи­ки, поскольку допускает не только коли­чественное, но и качественное сравнение между собой любых объектов, субъектов и событий («такой-не такой»). Этот вид различения называется «неупорядочен­ным» или «простым», т.к. наблюдатель лишь разграничивает сенсорные впечат­ления на два класса, т.е. использует про­стейшую субъективную измерительную шкалу наименований, а не упорядочива­ет их по соотношению «>,<», как в слу­чае «упорядоченного» или «дифференци­рованного» различения. В зарубежной ли­тературе ведется острая дискуссия между приверженцами классического феномена «недостаточной Ув» человека в правиль­ности своего сенсорного различения, по сравнению с его реальной правильностью (Bjorkman et al,, 1993; Olsson, Winman, 1996; Juslin, Olsson, 1997), и парадоксаль­ного эффекта «трудности — легкости»: недостаточной Ув в легком различении, и сверхуверенности — в трудном (Baranski, Petrusic, 1994, 1995, 1999; Ferrel, 1995; Stankov, 1998). Отечественными авторами в трудных пороговых задачах («=,№»-раз-личение зрительных временных интерва­лов и «да-нет»-обнаружение звуковых сигналов) установлена сверхуверенность (Скотникова, 1994; 1998; 2002; Гусев и др., 2001, 2002; Головина, 2003), что согласу­ется с данными второй группы авторов. Можно предложить следующее объясне­ние. Человек склонен недооценивать сложность трудных задач и потому пере­оценивать свою Ув в их решении, и на­оборот — переоценивать сложность лег­ких задач и оттого недооценивать свою Ув в их решении. Установленная в задаче «=,*» сверхуверенность явилась следстви­ем в шесть раз более узкой зоны сомне­ний и специфичности ее структуры, в сравнении с задачей «больше-меньше» («>,<»). По целому ряду показателей Ув хуже оценивалась человеком в задаче

«=,№». По-видимому, установленные вы­сокая сверхуверенность и низкий реализм Ув связаны с грубым, приблизительным характером «=,№»-различения, дающим более высокие пороги, в сравнении с бо­лее тонким и точным характером «>,<»-различения, дающим на порядок мень­шие пороги, что сопровождается также более точными оценками Ув.

Обнаружена повышенная уверен­ность импульсивных лиц в своих сенсор­ных суждениях, в сравнении с рефлек­тивными. Видимо, доверяя себе, импуль­сивные не ощущают необходимости в тщательном анализе входной информа­ции для принятия решения и потому, как известно, их анализ поспешен и поверх­ностен, что ведет к большому числу ошибок в когнитивных задачах разных уровней, т.е. к пониженной точности в их выполнении (Messer, 1976), в частно­сти — к худшему зрительному различе­нию временных интервалов [Скотнико­ва, 2002]. Рефлективные же, менее уве­ренные в правильности своих суждений, внимательно и не торопясь, анализиру­ют информацию, поэтому реже ошиба­ются в решениях и соответственно точ­нее выполняют когнитивные задачи, в том числе — лучше различают времен­ные интервалы.

Зарубежные исследования реализма Ув в настоящее время выходят на пробле­му межкультурных различий. Шведские авторы описывают недостаточную Ув как феномен, типичный для сенсорно-пер­цептивных суждений в отличие от более высокоуровневых когнитивных суждений (об общей осведомленности), для кото­рых, напротив, типична сверхуверенность и эффект трудности-легкости (Bjorkman et al,, 1993; Olsson, Winman, 1996; Juslin, Olsson, 1997). В отличие от этого россий­ские исследователи обнаружили сверхуве­ренность в трудном сенсорном различе­нии и обнаружении (Скотникова, 1994; 1998; 2002; Гусев и др., 2001, 2002; Голови­на, 2003), а канадские, американские и ав­стралийские авторы — в целом — эффект трудности-легкости в различении (Baran­ski, Petrusic, 1994, 1995, 1999; Ferrel, 1995;

Stankov, 1998). Кроме того, есть данные о меньшей Ув шведов в сравнении с севе­роамериканцами в бытовых ситуациях, а также о межкультурных и межнациональ­ных различиях в суждениях с вероятнос­тным прогнозом. Четкого объяснения причин перечисленных фактов пока нет, но все же они позволили предположить, что подобные различия могут проявить­ся также в сенсорно-перцептивных зада­чах (Baranski, Petrusic, 1999).

Эта гипотеза подтвердилась в первом же специальном сравнительном исследо­вании, выполненном на российской и немецкой выборках для зрительного раз­личения временных интервалов (Скот-никова, 2001). Обнаружена сверхуверен­ность в немецкой выборке, в среднем вдвое меньшая, чем в российской, но на порядок большая, чем известная для ка­надской выборки, в отличие от недоста­точной Ув, характерной для шведских испытуемых. Большая Ув, обнаруженная в российской и немецкой выборках, в сравнении с канадской, может быть свя­зана с рядом различий в организации из­мерений. Причины же различий, обнару­женных между российской и немецкой выборками, требуют специальных куль­турологических исследований.

Использование предложенного показа­теля правильности субъективных шкаль­ных оценок впервые позволило проводить калибровку уверенности наблюдателя в задачах шкалирования (оценивать соответ­ствие между степенью его уверенности в своих оценках и их правильностью). Ранее это было невозможно, так как не было по­казателей правильности ответов. Результа­ты обнаружили резко выраженную недо­статочную уверенность (ИДУ) при шка­лировании длин линий и временных ин­тервалов (Garriga-Trillo, 1994).

Индивидуально-личностные свойства и сенсорное исполнение

Исследования степени уверенности чело­века в психофизических задачах в соотно­шении с эффективностью их решения — это одно из направлений изучения поведения реального (а не идеального) наблю­дателя, которое активизируется в насто­ящее время. Другое направление тоже имеет свою историю в психофизике — это анализ роли в сенсорных задачах индиви­дуально-личностных свойств человека. Оно продолжается в исследованиях инди­видуальной вариативности субъективных шкал, которые ведутся с возникновения психофизики-П. Изучается влияние ин­теллекта на сенсорное шкалирование. У лиц с более высоким уровнем интеллек­та и успеваемостью по математике обна­ружены большие величины и меньшая вариативность показателя степени в фун­кциях зависимости субъективной длины линий от объективной, т. е. чем выше ум­ственные способности, тем лучше психо­физические оценки (Borg, 1990), что со­ответствует данным для различения длин линий (Забродина, 1988) (см. подразд. 3.1.3). При шкалировании величин более сложных объектов (площадей трехмер­ных геометрических фигур, которые ис­пытуемые оценивали не с помощью вы­числения, а лишь сенсорно) прямые вза­имосвязи показателя степени с уровнем интеллекта обнаружены только у мужчин, у всех же испытуемых — более тонкие специфические связи (Borg, 1992).

Влияние силы-слабости нервной сис­темы на субъективное шкалирование, первоначально изучавшееся у взрослых испытуемых [Проблемы дифференциаль­ной психофизики, 1991; Ратанова, 1990] (см. подразд. 3.1.3), теперь исследуется у младших школьников и подростков. Уста­новлено, что дети этих возрастных групп способны численно оценивать свои сен­сорные впечатления. Как и у взрослых, у детей с сильной нервной системой обна­ружена большая скорость нарастания субъективных величин ощущений при увеличении стимуляции в сравнении со слабыми испытуемыми. Однако объектив­ные психофизиологические показатели (ВР на звуки разной интенсивности) и субъективные оценки их громкости у под­ростков менее тесно взаимосвязаны, чем у взрослых (возможно, из-за подростковой дезорганизованное™ психической жизни),

а у младших школьников — еще меньше (из-за недостаточной сформированное™ операций с числами). Обнаружились спе­цифические особенности, свойственные подросткам: нарушение «закона силы» в области высоких интенсивностей и боль­шие различия между «сильными» и «сла­быми» по порогу дискомфорта громкости (у «слабых» он ниже). Это — свидетельства высокой чувствительности подростков к сильным раздражителям, связанной, по-видимому, с их общей повышенной диэн-цефальной возбудимостью и поэтому вы­полняющей защитную функцию сниже­ния у них уровня сенсорного возбужде­ния [Ратанова, 1990].

Исследования роли индивидуальности в процессах шкалирования сближаются с аналогичными — в обнаружении и разли­чении, благодаря представленному выше способу определения правильности субъ­ективных оценок для надпороговых сти­мулов (позволяющему тем самым изме­рить их различимость). Обнаружена мень­шая чувствительность к временным ин­тервалам у нейротичных лиц в сравнении с эмоционально устойчивыми (в шкали­ровании) (Garriga-Trillo et al., 1994) и у лиц с импульсивным когнитивным стилем в сравнении с рефлективными (в порого­вом различении) (Скотникова, 1996). Худ­шая чувствительность нейротичных и импульсивных представляется следствием использования ими нерациональных (но разного типа) стратегий переработки сен­сорной информации. А именно: глобаль­ных, невнимательных, поспешных, слабо-аналитичных стратегий, свойственных импульсивным (Messer, 1976; Borkowsky, 1983), и излишне детализированных, из­быточных, с многократными проверками стратегий, обнаруженных у нейротичных и тревожных лиц (Журавлев, Августевич, 1984; Бороздина, 1985).

Выявлено существенное влияние мо-тивационно-волевых диспозиций наблю­дателя на сенсорное исполнение. В зри­тельном обнаружении и подравнивании наблюдался личностный характер инди­видуального включения испытуемого в задачу и достижения им субъективной оптимальности. Улиц, ориентированных на задачу и действие, — адекватное реагиро­вание на изменение сенсорных (интен­сивность сигнала) или несенсорных (последовательность сигналов) характе­ристик (здесь гибкая эффективная регуля­ция положения критерия), в результате — оптимальное повышение вероятности правильных ответов. У лиц же, ориенти­рованных на состояние и избегающих риска, активации и неопределенности в целом, напротив, наблюдалось отчужде­ние от задачи и ригидная стационарность исполнения — при увеличении интенсив­ности сигнала в ситуации обнаружения; увеличение зоны неразличения (сравни­мое с уменьшением строгости критерия), вариативности результатов, количества шагов подравнивания и корректирующих, «возвратных» движений при увеличении неопределенности — в задачах подравни­вания (Голубинов, 1991—1996).

Дифференциальная психофизика сенсорных задач

Новым направлением в отечественной и мировой психофизике стала «Дифферен­циальная психофизика сенсорных задач», разработанная А.Н. Гусевым (1994— 2002) на основе экспериментального развития, теоретического анализа и обобщения цикла его исследований (1983—1994, см. 3.1.3). Применительно к психофизике раз­вивается системно-деятельностный под­ход в психологии (Асмолов, 1984), позво­ляющий раскрыть процесс обнаружения/ различения порогового сигнала как реше­ние субъектом сенсорной задачи, которая выступает системообразующим факто­ром сенсорного исполнения. Специфи­ческие особенности сенсорной задачи, по сравнению с другими познавательными задачами — это: значительный дефицит поступающей сенсорной информации; случайный характер предъявления стиму­лов; большая информационная нагрузка на субъекта, обусловленная высоким и чаще всего навязанным темпом предъяв­ления стимулов; его ограниченная двига­тельная активность. Эти условия вызыва­ют у наблюдателя информационную неопределенность, необходимость усилен­ной концентрации внимания и сосредо­точенности на стимульном потоке, при­влечения произвольных усилий, направ­ленных на поддержание устойчивости внимания во времени, т.е. в целом опре­деляют большую нагрузку на субъекта.

В анализе процесса решения сенсор­ной задачи выделен и изучается аспект, определивший новую научную парадигму, впервые разработанную автором на уров­не масштабного систематического иссле­дования — дифференциально-психофизи­ческую. Предпосылки ее имелись в пси­хофизике (см. 3.1.3), и сам этот термин предложен Е.З. Фришман (1991). Гусев фундаментально развил оба основных на­правления дифференциальной психофи­зики: изучение роли интер- и интраинди-видуальных особенностей наблюдателя в решении сенсорных задач. Анализ после­дних (функциональных состояний) выяв­ляет принципиальную, по Ю.М. Заброди­ну, характеристику сенсорного исполне­ния — его нестационарность, т.е. позво­ляет раскрыть его динамику. Системати­чески разработаны ресурсный и активаци-онный подходы как общая методология анализа динамики выполнения сенсор­ной задачи. Для обнаружения сигнала на фоне шума на материале обеих ведущих модальностей: зрения и слуха (большая часть данных) — установлено влияние следующих ситуационных и индивидуаль­но-личностных факторов на изменение уровня активации испытуемых: время су­ток, длительность опыта, сложность об­наружения сигнала, многосуточная деп-ривация сна, экстраверсия-интроверсия. Снижение уровня активации ведет к па­дению эффективности обнаружения: сни­жается чувствительность и/или растет ВР и их вариабельность.

Высокая мотивация достижения, эмоциональная стабильность и низкая тревожность способствуют повышению эффективности и стабильности обнару­жения. Существенное значение имеют особенности взаимодействия указанных факторов: экстраверты выполняли задачу обнаружения зрительного сигнала успешнее вечером, а интроверты — утром. В.ус­ловиях депривации сна более высокий уровень произвольного усилия повлиял на выполнение пороговых задач (слож­ных), но не надпороговых (менее слож­ных). Более эффективно обнаруживали сигналы испытуемые, у которых сочета­лись высокие уровни активации и усилия: мотивированные на достижение и/или эмоционально стабильные интроверты. Менее успешными были: мотивирован­ные на избегание неудачи и/или нейро-тичные или тревожные экстраверты. Та­ким образом, влияние мотивационно-во­левых диспозиций заключается в различ­ной способности испытуемых преодоле­вать последствия снижения активации и, тем самым, оставаться на оптимальном уровне сенсорного исполнения.

По критериям «эффективность» и «стабильность» выделены шесть типов совместной динамики психофизических показателей, закономерно связанных с выраженностью у испытуемых уровня активации и степенью усилия: Эффек­тивно-стабильному типу динамики соот­ветствовала группа испытуемых, на 90% состоявшая из более активированных (интровертов), из которых 40% были мотивированными на достижение и эмоционально стабильными индивида­ми; напротив, неэффективно-декремен-тному — соответствовала группа, на 67% состоящая из наиболее энергетически «слабых» индивидов — нейротичных эк­стравертов, мотивированных на избега­ние неудачи.

Таким образом, влияние активации на сенсорные способности испытуемых опосредовано их индивидуально-психо­логическими особенностями.

Изменение эффективности решения сенсорной задачи отражается в динами­ке показателей активации вегетативной и центральной нервной систем. У 63% испытуемых увеличение ЧСС и умень­шение дисперсии кардиоинтервалов было связано с повышением чувстви­тельности и снижением ВР. При паде­нии эффективности обнаружения сигна­ла в условиях депривации сна снижалась амплитуда и росла латентность компо­нентов N2 и РЗ слухового вызванного потенциала, что, по-видимому, отража­ет редукцию механизма сравнения теку­щего сигнала с сенсорным эталоном па­мяти и процесса оценки принятого ре­шения. Синхронный анализ динамики психофизических показателей обнару­жения сигнала и изменения показателей ЭЭГ-активации позволил обнаружить феномен константности предельных сенсорных способностей испытуемых в условиях значительного снижения фун­кционального состояния при деприва-циисна(см. 3.3.1.).

Таким образом разработан подход к ис­следованию разноуровневых механизмов (активационных, когнитивных и мотива-ционно-волевых) межсистемной регуля­ции сенсорно-перцептивного процесса.

Это исследование развивает коренное направление отечественной психофизики, полагающее ведущую роль задачи субъек­та в сенсорном исполнении (Асмолов, Михалевская, 1974; Забродин, 1985). Си­туационные переменные (условия зада­чи) — это объектные факторы ее реше­ния, а индивидуальные свойства наблю­дателя — субъектные. Системно-дея-тельностный подход рассматривает их в единстве, и тем самым, как указывают А. Г. Асмолов и А.Н. Гусев, снимает оппо­зицию объектного и субъектного подхо­дов в психофизике. По своему психологи­ческому содержанию (акценте на роли за­дачи и индивидуальности наблюдателя) системно-деятельностный подход, безус­ловно, родственен субъектному, и, веро­ятно, действительно является более ин-тегративным, т.к. включает оба класса факторов. Что же касается генеральной детерминанты сенсорного процесса, его системообразующего фактора, то на се­годня можно рассматривать обе версии: в рамках рассматриваемого подхода — о сенсорной задаче как единстве объект­ных и субъектных факторов (Гусев, 2002), и в рамках субъектного подхода — о субъекте, от которого зависит, принять и выполнить задачу, либо нет (Бардин, Скотникова, Фришман, 1988-2002).

Исследования внимания наблюдателя

Ведутся исследования роли внимания как существенного фактора работы реаль­ного наблюдателя в психофизическом ис­полнении. Путем компьютерной стиму­ляции (моделирования эксперимента) развивается модель, согласно которой не­внимание характеризуется постоянной вероятностью в каждой пробе стохасти­чески независимо от сенсорного процес­са и ответов наблюдателя. В результате часть ответов оказывается не связанной со стимулами (10—20%, по эксперимен­тальным данным разных авторов). Фено­мен описан ранее как «провалы» обнару-жимости (Пахомов, 1979; Гусев, 1987) (см. подразд. 3.1.3) и изучается систематичес­ки в исследовании поведения необученно­го наблюдателя (Лови, Дубровский, 1995, 1996) (см. ниже). Отражением повышения вариативности ответов и показателей по­рога вследствие невнимания были более пологие психометрические кривые. Ока­залось, что для невнимательного наблю­дателя процедура «да—нет» дает более на­дежные оценки порога, чем «вынужден­ный выбор» (Green, 1995).

Изучается произвольное распределе­ние внимания для улучшения исполне­ния (Kinchla, 1992). Анализируется также внимание нетренированного наблюдате­ля в сравнении с тренированным. Пред­ложена модель локализации внимания в развитие гипотезы о нейрональном селек­тивном внимании (Luce, Green, 1978). Согласно модели (Arnold, Norman et al., 1992), оптимальное обнаружение — ре­зультат оптимального распределения внимания между величинами сигнала. Помимо равномерно распределенного минимального внимания ко всем величи­нам сигнала (в эксперименте — частотам звука) есть дополнительное внимание к определенной его величине, зависящее от диспозиции (установки) наблюдателя. Это «диспозиционное внимание» представле­но как семейство нормальных кривых за­ви<