Влияние социально-психологических факторов

На социализацию личности

В самом общем виде социально-психологические факторы социализации личности могут быть объединены в две большие группы: 1) социальные, отражающие социально-культурный аспект социализации и затрагивающие проблемы ее исторической, культурной и этнической специфики; 2) индивидуально-личностные, в значительной мере определяемые этапом жизненного пути личности.

В отечественной психологии прослеживается стремление многих авторов при анализе процесса социализации учитывать не только объективные показатели (изменение социального статуса индивида, освоение им новых социальных ролей), но и субъективные, в том числе идентичность. Это понятие введено в науку Э.Эриксоном, который определяет идентичность как субъективное чувство и наблюдаемое качество личной самотождественности и непрерывности (постоянства), соединенное с определенной верой в тождественность и непрерывность некоторой картины мира, разделяемой с другими людьми.

Идентичность рассматривается Э.Эриксоном в двух аспектах:

во-первых, как состоящая из двух компонентов: органического и индивидуального, т.е. как непреложная данность физического внешнего облика, задатков, тождественности, подлинности и целостности человеческого, индивидуального бытия;

во-вторых, в социальном аспекте, вследствие чего выделяется групповая и психосоциальная идентичность. Групповая идентичность - это включенность личности в различные общности (историческую, географическую, классовые, национальные и др.), подкрепленнаясубъективным ощущением внутреннего единства и неразрывности со своим социальным окружением. Психосоциальная идентичность - ощущение человеком значимости своего бытия для общества.

Каждый из аспектов идентичности имеет два полюса: положительный (то, каким человек должен быть с точки зрения социального окружения) и отрицательный (то, каким он не должен быть). Формирование идентичности всегда сопровождается противоборством этих двух сторон. В кризисные моменты борьба обостряется, и отрицательная идентичности может взять верх. Для позитивного и поступательного развития личности необходим перевес положительной идентичности над отрицательной.

Таков в общих чертах подход Э.Эриксона к проблеме идентичности, выдвинутой им в качестве основополагающего момента развития личности.

Общечеловеческий уровень идентичности понимается как осознание себя представителем биологического вида, человечества или как видение и понимание глобальных проблем человечества, ответственность перед будущими поколениями за жизнь на Земле.

Групповой уровень идентичности выступает через осознание своей принадлежности к различным группам (на основании пола, возраста, расовой и религиозной принадлежности и т.д.). Общности среднего уровня (группы) конструируются как системы оппозиций. Они, как правило, противопоставлены друг другу и вне «своего другого» не могут быть определены. Таковы, например, отцы и дети, мужчины и женщины, «правые» и «левые» и т.д.

Индивидуальный уровень идентичности есть осознание собственной неповторимости, стремление к развитию своих способностей, понимание своего жизненного пути как неповторимого.

Среди ученых нет единого мнения о том, развитие какого уровня идентичности является наиболее важным для успешной социализации личности. Можно предположить, что актуализация, доминирование определенного уровня идентичности личности и успешности ее социализации определяются временем. При этом фактор времени понимается двояко: как общественное время - специфика исторического развития данного общества; индивидуальное время - этап жизненного цикла личности.

Следует заметить, что в изучении вопроса о влиянии исторического времени на успешность социализации личности имеется целый ряд подходов, к примеру, теория этногенеза, разработанная Л.Н.Гумилевым. Согласно этой теории существует своеобразный «жизненный цикл» любого этноса, охватывающий временной отрезок в 1200-1500 лет.

В период бурного развития этноса в обществе начинают доминировать ценности, акцентирующие значение личного успеха, риска и преуспевания в различных сферах общественной жизни, что в конечном счете стимулирует прогресс этноса. При этом наиболее успешно социализированными оказываются личности с ярковыраженной индивидуальностью, самореализация которых обусловлена общественными интересами. Такие люди «напрямую» связывают себя и человечество, подчиняя этим двум доминантамустоявшиеся групповые нормы, т.е. у них наиболее отчетливосформированными оказываются именно личностный и общечеловеческий уровень идентичности.

Иначе рассматривается проблема взаимодействия индивида и макросоциальных структур в работах Б.Ф. Поршнева [14]. По его мнению, на протяжении филогенетического промежутка междувысшими обезьянами и современным человеком максимальнойразвитостью имитации (подражание) обладали троглодиты (предки человека). Для обеспечения своей безопасности они, в частности, имитировали голоса животных, вызывая у них подражательно-тормозные реакции. Позднее антропоиды все чаще использовали этот механизм для воздействия (суггестии) на себе подобным, что выходило за рамки имитационного побуждения.

Этнос, находящийся в статическом состоянии, стремится законсервировать отношения, сложившиеся между его членами, и их отношения к природе. При создании новой этнической целостности выдвигается и новый императив поведения. Если раньше общественное положение индивида жестко задавалось традицией и во многом зависело от его возраста, то теперь формулируется иное требование: «Будь тем, кем ты должен быть!», предопределяющее различные социальные роли (короля, дружинника, слуги и пр.). На первый план выдвигаются долг, обязанности индивида перед коллективом.

Последующее развитие этноса (нередко за счет подчинения соседей) приводит к востребованию индивидуальности («Будь самим собой!»), что порождает столкновение индивидов между собой, ожесточенное соперничество, поглощающее силы, ранее направлявшиеся на решение внешних задач.

С течением времени пассивное большинство этноса, настрадавшись от междуусобиц честолюбивых соплеменников, формируетновый императив: «Мы устали от великих!» Победивший пассионарий (отвлеченный идеал) задает новые нормы поведения, согласнокоторым всем следует стремиться походить на него и подражать ему.

В дальнейшем приоритет вновь получают интересы группы над личностью, этнос адаптируется к ландшафту. В заключение этнос либо умирает, либо, объединяясь с другими, порождает новый этнос. Следует заметить, что в стабильные («тихие») фазы развитияэтноса личность в значительной мере нивелируется, подчиняется разного рода групповым (родовым, профессиональным, конфессиональным) интересам и нормативам, т. е. у человека развивается гипертрофированно групповая идентичность в ущерб индивидуальному и общечеловеческому ее «слоям».

Сказанное, безусловно, не исчерпывает богатства и сложности концепции Б.Ф. Порщнева, однако в данной реконструкции истории человечества важно выделить следующие моменты. В период кризисного, переломного этапа в эволюции человечества оказались задействованными два механизма выхода из кризиса: 1) физическое расселение, когда интересы вида и индивида совпали, и был найден на какое-то время бескровный путь; 2) противопоставление «своей» и «чужой» групп, имевшее место тогда, когда мирный путь развития исчерпывал себя. При этом происходила активизация промежуточного, группового уровня идентичности, стимулирующая внутригрупповые фаворитизм [1] и агрессию, которая ведет к насилию, жестокости, войнам и т.д.

Известный историк А. Я.Гуревич, специалист по эпохе средневековья, утверждал, что «не оригинальность, не отличие от других, но, напротив, максимально деятельное включение в группу, корпорацию, в богоустановленный порядок - такова общественная доблесть, требовавшаяся от индивида» в средние века [6]. Полностью обрести и осознать себя человек той эпохи мог лишь в рамках коллектива. Аналогичные особенности социализации в средние века на Руси отмечает и Ю. М. Лотман.

Разрушение интегрированное™ в свойственные ему социальную группу, сословие началось лишь с развитием капитализма. Тогда же стал акцентироваться и индивидуально-личностный слой его идентичности. Этот процесс подробно проанализирован Э.Фроммом [16], по мнению которого разрыв средневековых связей человека с социумом, сословием, группой не принес желанной свободы. В результате человек оказался маленьким и бессильным существом перед действием могущественных экономических сил, лишенным всяких гарантий своего завтрашнего дня.

Итак, рассмотрев влияние особенностей исторической эпохи на успешность социализации личности, можно утверждать, что в стабильные периоды общественного развития более социально адаптированными оказались люди с преобладанием группового уровня идентичности. Им более присуще социотипические формы поведения, выражающие стремление системы к сохранению [3], в то время как в переломные кризисные моменты истории могут быть востребованы различные типы личности: с одновременным преобладанием общечеловеческого и индивидуально-личностного уровня идентичности; спасающийся от общественных бурь в привычных стереотипах групповых норм, присущих стабильному этапу развития социума. В условиях общественного кризиса доминирование такого типа личностей ведет к поискам «внешних» врагов, предпочтению «своей» (национальной, профессиональной, возрастной, территориальной и т. п.) группы.

Переходя к вопросу о влиянии этапа жизненного пути личности на успешность ее социализации, проиллюстрируем особенности социализации личности и формирования структуры ее идентичности в стабильные периоды развития общества. Для этого можно обратиться к анализу морального развития детей, проведенному Л.Колбергом [12]. Согласно его данным, дети до 7 лет находятся преимущественно на доконвенциональном уровне морального развития. Их поведение определяется в основном стремлением избежать наказания или получить поощрение, т.е. у них доминирует незрелый индивидуально-личностный уровень идентичности. К 13 годам и до окончания школы у большей части детей преобладает групповой уровень идентичности, когда моральность-аморальность поступка оценивается в зависимости от точки зрения референтной группы ребенка. По-видимому, этот уровень идентичности в стабильные периоды развития общества остается доминирующим, поскольку только 10% детей старше 16 лет достигают постконвенционального уровня морального развития, который характеризуется одновременной выраженностью индивидуально-личностного и общечеловеческого уровня идентичности.

Процесс социализации на разных этапах онтогенеза в условиях общественного кризиса протекает по-иному. Социальный кризис характеризуется, как правило, нарушением «идеологической ценности» общества (Э.Эриксон), расшатыванием его прежней системы ценностей, состоянием «аномии» (Э.Дюркгейм). При этом в принципиально иной ситуации оказываются три возрастные группы: дети доподросткового возраста; юноши и молодые люди; лица среднего и пожилого возраста.

Как было отмечено, дети вплоть до подросткового возраста находятся на доконвенциональном уровне морального развития, который характеризуется избеганием наказания и стремлением к получению поощрения, т. е. в своем поведении они в значительной мере руководствуются «принципом удовольствия» (З.Фрейд). В связи с этим в случае разрушения прежней системы общественных ценностей и создания новой они достаточно естественно принимают новые социальные нормы, следуя тому же принципу.

Наиболее важным периодом формирования зрелой идентичности является юность. В ходе юношеского кризиса идентичности могут быть преодолены конфликты, не решенные на предыдущих стадиях развития личности, травмы и страхи раннего детства. В то же время структура идентичности, формирующаяся в юности, оказывает влияние на все последующие стадии развития личности.

Кроме того, по мнению Э.Эриксона, при нарушении «идеологической цельности» общества возникают и дополнительные трудности. В частности, отдельные наиболее одаренные индивиды впадают в состояние психосоциального моратория, что выражается в неприятии ими системы общественных ценностей и в формировании своей собственной. Молодые люди, находящиеся в этом состоянии, могут сформировать как позитивную, так и негативную идентичность, представляющую собой как бы два полюса континуума. В центре его лежат такие типы мировоззрения, которые не принимают существующую систему ценностей и в то же время не вступают с ней в открытый конфликт.

На негативном полюсе этого континуума находятся молодые люди, имеющие свою систему норм, традиций, взглядов, в соответствии с которой они не только не принимают общепринятые социальные нормы, но и нарушают их, создавая тем самым преступную субкультуру.

Следует отметить, что в состояние психосоциального моратория может впасть не только один человек или какая-либо группа людей, но и целое поколение, юность которого пришлась на период бурных общественных перемен. Примером такого моратория поколения (или значительной его части), как нам кажется, был всплеск молодежного неформального движения в стране в середине 80-х годов XX столетия.

Таким образом, если дети и подростки легче всего адаптируются к условиям общественного кризиса, а в юношестве это сопряжено с определенными трудностями, то, видимо, сложнее всего адаптироваться к изменившимся условиям жизни людям, чья юность уже прошла. Их социализация проходит либо через переживание глубокого личностного кризиса, либо достаточно гладко, если в стабильные периоды развития общества такой человек был среди социальных аутсайдеров (или не в полной мере реализовывал свой потенциал), но именно в кризисных условиях его зрелая идентичность оказалась востребованной социумом.

Какой же тип личности наиболее успешно социализирован в кризисных социальных условиях? По нашему мнению, возможны два варианта: во-первых, актуализация группового уровня идентичности личности в крайних экстремальных его проявлениях (предпочтение своей национальной, территориальной, партийной или иной группы), что является своеобразным «уходом в прошлое» (по аналогии с психоаналитическим «уходом в болезнь») и в масштабах общества способствует развитию авторитарных, дезинтеграционных тенденций; во-вторых, одновременное доминирование двух крайних уровней идентичности - индивидуально-личностного и общечеловеческого.