Экспериментальные исследования конфликта

В лабораторных условиях: игровые процедуры

И создание конфликта

Первые эксперименты с конфликтами были довольно просты в процедурном отношении и основывались на том, что экспериментатор с помощью специ­альных приемов создавал ситуацию, ставящую человека в условия конфликта. Например, А. Р. Лурия в работе «Экспериментальные конфликты у челове­ка» (1930) вносил изменения в выполняемые испытуемым задания, фикси­руя возникающие у него реакции на психофизиологическом уровне. При этом «случай, когда раздражитель, действующий на организм, слишком си­лен, задача слишком трудна и организм оказывается недостаточным пред ее лицом и не может ответить адекватной реакцией», приводит к тому, что воз­никает «конфликт начавшегося процесса реакции с реальными возможностя­ми ее осуществления» (Лурия, 1930, с. 99). Два других типа конфликтов — это конфликты разнонаправленных поведенческих тенденций, возникающие либо на почве побуждений самой личности, либо в силу внешних запретов, препятствующих проявлению ее тенденций.

Самый простой способ вызывания искусственного конфликта в рамках какой-либо деятельности — это так называемая «сшибка», конфликт темпов. Другой методический прием, который использует в своих экспериментах Лу­рия, — это конфликт установок, «сшибка» внутренних установок, чего-то привычного (типа задачи, алгоритма выполнения и т. д.) и внезапно появ­ляющихся новых условий. В сущности, на тех же принципах были построены экспериментальные исследования конфликта П. Миллера (МШег, 1944). Сле­дует иметь в виду, что, иллюстрируя свои теоретические рассуждения о типах конфликтов и их развитии, он постоянно ссылается на результаты экспери­ментов, выполненных на животных.

Данная методическая процедура интерпретировалась авторами как инстру­мент создания конфликта. В то же время понятно, что речь идет о таком узком понимании конфликта, когда его возникновение определяется исключитель­но внешней ситуацией, а такие существенные с современной точки зрения факторы, как восприятие этой внешней ситуации, ее оценка и т. д., не прини­маются во внимание.

Приведенные примеры относятся к самым ранним исследования конфлик­та. Последующие авторы совершенствовали методические процедуры экспе­риментального исследования конфликта, однако во многом их исходные уста-

1 50 Часть I. Основы изучения конфликтов

новки не слишком менялись, сохраняя убежденность в том, что конфликт может быть создан «извне».

Пожалуй, наибольшее число методических процедур для эксперименталь­ного изучения конфликта было предложено представителями бихевиорист­ской парадигмы.

Среди разработанных ими экспериментальных игровых процедур — мат­ричные игры (типа обсуждаемой ниже «дилеммы заключенного»), перего­ворные игры (в которых участники вступают в коммуникацию друг с другом, пытаясь достичь одностороннего или взаимного выигрыша), коалиционные игры (предполагающие формирование участниками коалиций внутри груп­пы) , локомоционные игры (с движением сторон в направлении поставленной задачи или выбранной участниками цели) и социальные игры-ловушки (со­циальные задачи-дилеммы) (РгшМ, 1983).

Одна из них получила широкую известность под названием «дилеммы за­ключенного» (или «дилеммы узника»), с использованием которой было вы­полнено огромное число разнообразных исследований. Она основана на нео­бихевиористском анализе диадического взаимодействия, рассматривающем социальное поведение как процесс обмена, детерминированный соотношени­ем «вознаграждения» и «платежа», выигрыша и потерь. В изложении Хоман-са, основной принцип диадического взаимодействия звучит следующим об­разом: «Индивид будет испытывать положительные чувства к другому, когда потери от такого отношения не будут превышать получаемых от него выгод» (Уолш, 1978, с. 84). (В сущности то же самое можно сказать и о взаимодейст­виях более сложного характера, например о взаимоотношениях человека с организацией. В этих случаях вознаграждение может иметь более сложный характер, например социальное одобрение и т. д.). В соответствии с этим «ко­гда действие данной личности не приводит к вознаграждению, которого она ожидает, или приводит к наказанию, не ожидаемому ею, тогда более вероят­но, что эта личность будет вести себя агрессивно, причем результаты подоб­ного поведения имеют большее оправдание для той же самой личности. Это аксиоматическое положение имеет для Хоманса значение при объяснении конфликтных ситуаций в социальной жизни людей» (Фотев, 1994, с. 128).

На этой идее и основан методический принцип построения «дилеммы уз­ника»: она представляет собой задаваемую участникам эксперимента ситуа­цию с соответствующей матрицей выигрышей и потерь в зависимости от из­бираемой ими стратегии поведения (Уапйег 2апс1еп, 1987, р. 362-364).

С незначительными вариациями суть «дилеммы заключенного» сводится к следующему. Два человека задержаны по подозрению в совершении некое­го преступления, однако имеющихся улик недостаточно, чтобы осудить их. Дальнейшее зависит от их поведения. Если они не признаются, то будут осу­ждены на относительно небольшой срок за другие правонарушения. Если они оба сознаются, они будут осуждены, но при этом будет учтено их чистосер­дечное признание и сроки их наказания будут уменьшены. Если же один из них признается, а другой нет, то тот из них, кто своим признанием помог

Глава 4. Методы изучения конфликта 151

следствию в раскрытии преступления и задержании опасного преступника, получит совсем незначительный срок, зато другой — максимальный (рис. 4.1). Например, если они оба не признаются, их ждет по два года тюрьмы; в случае признания обоих — по семь лет; если признается один, он получит только че­тыре месяца, тогда как другой — десять лет.

Заключенный А

Не признается Признается

	\ ~ ч	ч ч
	ч	ч
	ч	ч
	\ 2гада	\ 4 месяца
I	N	ч
I	Ч	ч
В	Ч	ч
ш §	Ч	ч
1 *	2 гтща Ч\	10 лет
X	ч	ч
	ч	ч
^ ч	ч
	ч	ч
	ч	ч
я §	ч Шлет ч	ч 7 лет ч
В	ч	ч
	ч	ч
	ч	ч
	ч	ч
"2"	4 месяца \	7лет \
	ч	ч
	ч	ч
	ч	ч

Рис.4.1. «Дилемма заключенного*. Каждое из чисел матрицы представляет

число месяцев или лет, которое каждый из заключенных проведет в тюрьме

(цит. по: Уапаег2атюеп, 1987, р. 363)

Схема «дилеммы заключенного» ставит участников эксперимента перед выбором между кооперацией и соперничеством. Считается, что кооператив­ным выбором будет выбор «непризнания». Он демонстрирует доверие к парт­неру, хотя и содержит понятный риск. Напротив, «признание» — это страте­гия соперничества, направленная на получение преимущества. Если один из подозреваемых не признается, то другому повезет, и он, как говорится, легко отделается. С другой стороны, если признаются оба партнера, тогда, конечно, срок их наказания будет изрядным, зато одинаковым. Таким образом, выби­рая стратегию «признания», участник эксперимента или обыграет другого, или, по меньшей мере, не проиграет ему.

Использование «дилеммы заключенного» позволяет выявлять типы пси­хологических ориентации, определяющих поведение испытуемого в подоб­ных социальных ситуациях. М. Дойч, применявший данную методическую процедуру в своих исследованиях, выделяет три типа мотивов, проявление которых наиболее вероятно в интерперсональных ситуациях: кооперативная ориентация, когда человек стремится к достижению собственного благополу­чия, реализации собственных интересов, но при этом заинтересован и в бла­гополучии других; индивидуалистическая — стремление к реализации собст­венного интереса и отсутствие какой-либо заботы о благополучии других;

1 52 Часть I. Основы изучения конфликтов

конкурентная — индивид ориентируется не просто на определенные дости­жения для себя, но и стремится получить при этом больше других (ВеШзсЬ, 1985, р. 121-124). Последующие исследования расширили перечень социаль­ных мотивов, проявляющихся в ситуациях экспериментальных игр («дилем­мы заключенного» и ее модификаций). К мотивам максимизации общего вы­игрыша (кооперативная ориентация), максимизации собственного выигрыша (индивидуалистическая) и максимизации относительного выигрыша (сопер­ничество или конкуренция) был добавлен мотив максимизации выигрыша другого (альтруизм). Дальнейшие исследования в области эксперименталь­ных игр еще более увеличили число возможных вариантов действий их участ­ников за счет мотивов минимизации выигрыша другого (агрессия) и миними­зации различий между собственным и чужим выигрышем (равенство) (Кри-чевский, Дубовская, 1991).

Существует несколько модификаций «дилеммы заключенного». Кроме то­го, могут варьироваться различные переменные, например статус и характе­ристики воображаемого «другого», может быть обеспечена свободная комму­никация и возможность реальных переговоров, ответы «другого», специально подготовленные экспериментатором, могут предлагаться обоим участникам или одному из них, и т. д. Существуют и другие варианты дилемм, в том числе для многих участников, например дилемма «общинных выгонов» (Майерс, 1997, с. 635-638).

В результате проведенных экспериментов были получены данные о лич­ностных характеристиках, оказывающих влияние на выбор типичных ответов в игре. Так, одни из участников были склонны к соперничеству, другие к ко­операции, третьи колебались между разными подходами. Субъекты, имевшие определенную ориентацию (на кооперацию или соперничество), были склон­ны приписывать те же интенции и другим. Возможность коммуникации меж­ду участниками эксперимента способствовала возникновению кооперации (Уапйег 2апс1еп, 1987, р. 362-364).

Еще один известный вариант лабораторной игры, направленной на изуче­ние конфликтов, — это задача на выбор оптимального варианта перевозок. Два участника игры оказываются в роли водителей, перевозящих товары. Их доход зависит от времени, затраченного на перевозку, и чем длительнее она оказывается, тем больше денег они теряют. Возможные маршруты их движе­ния изображены на рис. 4.2. Водитель А («Асте») двигается с левой стороны вправо, другой, В («ВоП»), — справа налево. Одна часть дороги является об­щей для обоих, ее средний отрезок допускает только одностороннее движе­ние, и две машины разъехаться не могут. Следовательно, для того чтобы ис­пользовать дорогу эффективно, участники игры должны найти какой-то спо­соб поделить эту одностороннюю часть маршрута. Тот, кто первым пересечет этот отрезок пути, получает значительный выигрыш во времени. На карте видно, что есть и другой вариант пути — объездной маршрут, но он настолько длиннее, что лишает водителей всякой прибыли от поездок. Очевидно, что водителям надо договориться относительно порядка использования односто-

Глава 4. Методы изучения конфликта

роннего участка дороги так, чтобы сделать их доходы максимальными и рав­ными. Не будучи слишком сложной, задача использовалась Дойчем для того, чтобы попытаться ответить на вопрос: какие факторы облегчают, а какие — за­трудняют заключение справедливого соглашения? (ВеШзсп, 1985, р. 124- 129). Как и в «дилемме заключенного», здесь можно варьировать элементы экспе­риментальной ситуации, вводить дополнительные условия или ограничения, связанные, например, с коммуникацией партнеров, и т. д.

/ V	/г / Г
Место назнаметмА

_ . Альтернативная дорога А ? X ( Л- ^ -'

о

Ч_х

Вход, контролируемый 6

Альтернативная дорога В Рис. 4,2.Задача на выбор варианта перевозок (Оеийсп, 1985)

Последняя экспериментальная процедура описана нами по книге Дойча. Так же как и «дилемма заключенного», она широко использовалась в его ис­следованиях. Нетрудно видеть, что эти методические процедуры полностью отвечают исходным теоретическим установкам Дойча в понимании конфлик­та: конфликт является ответом испытуемого на внешнюю ситуацию конку­ренции. При этом она может задаваться извне, и тогда человек «объективно» попадает в конфликтную ситуацию, реакцию на которую и фиксирует экспе­риментатор.

Для исследования конфликтного взаимодействия в лабораторных услови­ях используются самые разнообразные игровые процедуры, в которых могут участвовать как отдельные участники, так и целые группы. Эти деловые игры-задания часто представляют собой не что иное, как переложенные на язык игры социальные дилеммы. Обычно это задачи, связанные с распределением общих ресурсов или необходимостью совместной заботы о них. Речь может идти, например, об общих финансах. Сегодня в играх также достаточно часто используются экологические мотивы, например игровая процедура «Поток».

154 Часть I. Основы изучения конфликтов

Игровая процедура «поток»

Игра представляет собой специально отрегулированное взаимодействие не­скольких групп по 2-3 человека в условиях значительного неравенства ресур­сов. Всего участников игры можетбытьдоЗО человек, объединенных в 10 игро­вых групп. Разыгрывается простая модель экономической ситуации.

Инструкция играющим. Представьте себе, что на схеме изображена река (направление течения указано), по берегу которой расположены 10 предпри­ятий, руководителями которых являетесь вы. Все предприятия используют для своих нужд воду реки и, обработанную, снова сбрасывают ее в реку.

Вы можете принимать решение о сбросе либо очищенной, либо неочищен­ной воды. Вместе с тем, по условиям игры, взять из реки для своих нужд воду вы должны только очищенную.

Каждое предприятие условно имеет свою специфику загрязнения воды.

Предварительно (на входе) очистка воды от каждого вида загрязнения об­ходится вам в 5 тысяч условных денежных единиц (деньги вы получите позже). Это означает, что если, допустим, три предприятия из тех, что расположены пе­ред вами, сбросили неочищенную воду— вы обязаны затратить на очистку при входе 15 тысяч.

Очистка воды после употребления (на выходе) обходится вам в 10 тысяч, т. е. затраты на очистку всегда стабильны и не зависят от расположения вашего предприятия среди других предприятий и от ихдействий.

Для затрат на очистку воды каждому предприятию выдается дотация.

Ее величина покрывает затраты на предварительную очистку, которые оно понесет при максимальном загрязнении воды (если все расположенные выше предприятия сбросят неочищенную воду).

Внимание! Вся экономия средств, выделенных на очистку, перечисляется в прибыль.

Ваша цель — при рациональном использовании реки получить максималь­ную прибыль.

(Фрагмент приводится по методической разработке «Тесты, эксперименты, игровые процедуры для изучения конфликта», сост. Б. И.Хасан, Красноярский госуниверситет, 1990).

В предложенном примере варианта игры группы участников поначалу дей­ствуют изолированно друг от друга, затем собираются на небольшое общее совещание, проводимое после двух раундов игры (всего их 10), далее вновь работают самостоятельно с сохранением возможности встречаться на сове­щаниях по инициативе какой-либо из групп и т. д. Содержание игры (как и других подобных процедур) позволяет, в зависимости от интересов экспе­риментаторов, фиксировать те или иные параметры взаимодействия групп, принятия решения в группах, особенности переговорного процесса, взаимо­действие лидеров и т. д.

Методическая простота подобных процедур и возможность варьирования разнообразных переменных породили огромное количество выполненных на их основе исследований, особенно часто использовавших «дилемму заклю­ченного». Однако полученные результаты и выявленные закономерности вы­зывают известный скептицизм. Например, с точки зрения данной методи-

Глава 4. Методы изучения конфликта "| 55

ческой процедуры участник конфликта предстает как «просчитывающий» ситуацию, взвешивающий возможные исходы в зависимости от «цены» кон­фликта и своих шансов на успех. Даже если признать правомерность подоб­ного взгляда для каких-то отдельных конкретных случаев, его никак нельзя рассматривать в качестве универсального — по крайней мере, с точки зрения психолога.

Основная критика «дилеммы заключенного» в качестве изучения кон­фликта связана с чрезмерными допущениями относительно того, что поведе­ние человека в конфликте отличается целесообразностью, основанной на «про-считывании» исходов, а главное — что человеческое взаимодействие пред­ставляет собой строгое соперничество, организованное по принципу игры с нулевой суммой, где выигрыш одного непременно означает проигрыш дру­гого. Последнее особенно противоречит современному пониманию конструк­тивного разрешения конфликтов, предполагающего действия в интересах обеих сторон и возможность обоюдного выигрыша. В адрес «дилеммы заклю­ченного» могут быть предъявлены и все те обвинения, которые типичны для критики лабораторного экспериментирования — в какой мере получаемые данные релевантны и могут адекватно описывать реальное взаимодействие людей в привычных для них жизненных обстоятельствах?

Другим вариантом методической процедуры экспериментального изуче­ния конфликтов является создание реальных конфликтных ситуаций между участниками эксперимента в лабораторных условиях. Эта процедура также легла в основу целой серии исследований Дойча. Разработанная им схема предполагала участие подставного испытуемого («сообщника» эксперимен­татора), который должен был совместно с другим испытуемым (испытуемы­ми) выполнить некоторое задание. Оно представляло собой совместную дея­тельность или игру, в ходе которой игроки могли действовать более или менее жестко по отношению друг к другу, «работая» на себя и свой выигрыш (и соответственно проигрыш партнера), или выбирать кооперативные страте­гии, учитывающие интересы другой стороны.

По условиям эксперимента, в ответ на непосредственное поведение «наив­ного» испытуемого (подлинного участника эксперимента) «подставной» ис­пользует стратегии поведения, предписанные экспериментатором. При этом фиксируется, как «наивный» испытуемый реагирует на его действия, а также на смену стратегий. Дойч считал, что кооперативное поведение может быть стимулировано следующими возможными стратегиями поведения партнера: стратегия «кнута и пряника», когда в ответ на кооперативные проявления также реализуются кооперативные действия, а в ответ на любые некоопера­тивные проявления испытуемого «сообщник» контратакует, угрожает, прояв­ляет агрессию; стратегия позитивного противопоставления, когда в ответ на «атаки» испытуемого «сообщник» применяет только оборонительные дейст­вия; стратегия «подставь другую щеку», требовавшая от «подставного» ис­ключительно позитивных реакций на все действия партнера, демонстрируя при этом готовность к кооперативному взаимодействию и даже в ответ на

1 56 Часть I. Основы изучения конфликтов

«нападение» сохраняя альтруистическую ориентацию. Наконец, еще одна стратегия получила название «исправившийся грешник» и предполагала смену стратегий: сначала «сообщник» экспериментатора действует в агрес­сивной и жесткой манере, после чего меняет свое поведение на одну из трех вышеупомянутых стратегий, стимулирующих кооперацию.

Подобная методическая схема позволяет устанавливать зависимость вы­бора стратегии поведения не только от «ответа» партнера, смены стратегий его поведения, последовательности их использования, но и от его особенно­стей («подставным» может быть человек любого пола, возраста и т. д.), специ­фики конкретных игровых заданий и т. д. Эксперименты Дойча имели опре­деленное преимущество перед другими лабораторными играми, поскольку он создавал действительный, реальный конфликт между живыми людьми, кото­рый можно было наблюдать и достаточно строго описывать.

Для лабораторного моделирования реальных конфликтных ситуаций мо­гут использоваться и другие разнообразные приемы. Так, в отечественной психологии было выполнено довольно много исследований с помощью го-меостатических аппаратурных методик. Конкретные приемы создания кон­фликтной ситуации могут быть различными. Как правило, при этом исходное предположение состоит в том, что возникновение несоответствия между ожидаемым результатом (решение задачи) и фактическим положением мо­жет рассматриваться как конфликтная ситуация. Группе работающих на го-меостате могут предъявляться нерешаемые задачи или задачи повышенной сложности, в их совместную деятельность могут вноситься разнообразные помехи (либо за счет подставного участника, либо с помощью технических приемов). Благодаря этим исследованиям выявляются в основном особенно­сти индивидуального и группового реагирования на противоречия в совмест­ной деятельности (см., например, Васильев, Новиков, 1969).

Экспериментальная процедура, предложенная В. А. Лефевром, предлагает одному испытуемому выполнение задания, работа над которым невольно вносит помехи в деятельность другого испытуемого. В основе процедуры — взаимозависимость деятельности, требующая контактов и переговоров меж­ду испытуемыми. Авторский вариант методики может быть использован при работе с детьми. В соответствии с заданием на половине поля испытуемого рисунок («рожица») должен иметь согласованный характер. Поскольку, до­биваясь желаемого результата, испытуемый «мешает» другому, им приходит­ся вступить в переговоры, допустимые условиями эксперимента (наряду с обращением к экспериментатору, уточнением правил эксперимента и т. д.). На основе наблюдения можно судить о том, какие способы поведения для ре­шения возникшей проблемы использует ребенок — разъяснение, агрессия, уступки, напористость и доминирование и т. д. (Тесты, эксперименты, игро­вые процедуры для изучения конфликта, 1990).

Все упомянутые методические процедуры (в том числе и эксперименты Дойча), и их результаты основаны на исходном предположении, что если экс­периментаторы создают в лаборатории конфликтную (или кооперативную)

Глава 4. Методы изучения конфликта 1 57

ситуацию, то испытуемые так ее и воспринимают. Значит, результаты изуче­ния поведения в лабораторной ситуации с заданными условиями могут экстра­полироваться на ситуацию реального взаимодействия. Простой вопрос, могу­щий поставить под сомнение многие результаты лабораторного эксперимен­тирования, сводится к следующему: почему, ставя человека в те или иные условия, мы вправе предполагать, что он их именно так и воспринимает, т. е. рассматривает предлагаемые обстоятельства как конфликтные или коопера­тивные?

Дойч не сомневался в своей правоте: «Я достаточно дерзок, чтобы верить, что лабораторные исследования конфликтов способны улучшить наше по­нимание социальной динамики войны, мира и социальной справедливости. От малых групп до целых народов социальные процессы выглядят одинако­во. Поэтому социальные психологи, изучающие конфликты, находятся при­мерно в том же самом положении, что и астрономы. Мы не можем ставить настоящие эксперименты с широкомасштабными социальными событиями. Но мы можем уловить концептуальное сходство между большим и малым, как астрономы — между планетами и яблоком Ньютона. Экспериментируя с социальными ситуациями в лабораторном масштабе, мы можем, таким образом, понимать и предсказывать полномасштабные социальные процессы и влиять на них. Вот почему игры, в которые в нашей лаборатории играют испытуемые, способны расширить наше понимание войны, мира и социаль­ной справедливости» (Майерс, 1997, с. 636).

Однако сегодня лабораторные «изучения незнакомых друг с другом сту­дентов, симулирующих кооперацию и конкуренцию», как об этом ирониче­ски пишут А. Силларс и Дж. Вейсберг (8Шагз, \Уе1зЬег§, 1987, р. 140), не столь популярны, как прежде. Социальные психологи, изучающие поведение чело­века в искусственно моделируемых ситуациях, подвергались обоснованной критике за вольное предположение, что испытуемый «определяет» ситуацию именно так, как этого ждет от него экспериментатор. По мнению их оппонен­тов, на самом деле в лаборатории создается своя «субкультура» ситуации с присущими ей правилами, ролями, концептами и целями (Аг§у1е, РигпЬат, ОгаЬат, 1981, р. 26). Похоже, также остались в прошлом процедуры типа «ди­леммы заключенного», подвергшиеся жестокой критике за несоразмерность «формата» игры драме реальных человеческих конфликтов. Использование игровых процедур, подобных описанным выше, сегодня чаще преследует обу­чающие, чем научные цели.