А. Приводит ли агрессия к катарсису?

При дальнейшей разработке концепции о механизмах трансформации межэтнической агрессии во внутри этническую следует использовать также полученные недавно данные о том, приводят ли агрессивные действия к катарсису агрессивности личности и социальных групп. Есть свидетельства, что очень часто имеет место обратное: когда агрессор наносит вред своей жертве и остается безнаказанным, его агрессивность, враждеб­ность усиливаются.Нанесение вреда другому индивиду усили­вает отрицательные чувства агрессора к своей жертве, вследст­вие чего можно ожидать с его стороны еще больших и интен­сивных агрессивных действий. Это уже доказано эксперимен­тами М. Кана и других психологов'.

Приведенные выводы применимы и в области межэтничес­ких конфликтов и агрессии. Народы и государства, совершив­шие акты геноцида и вандализма по отношению к другим на­родам, нередко не успокаиваются на этом, не удовлетворяются совершенным злом и готовят еще большее зло, чтобы довести свое дело до конца.

Зная об этой закономерности, мы уже не должны удивлять­ся тому, что турки не признают совершенный ими геноцид ар­мян и других народов в 1915—1923 годах. Наоборот, эти злоде­яния еще больше усилили их агрессивность к армянам и дру­гим народам, пробудили в них целый комплекс отрицательных чувств, о чем свидетельствуют последующие вспышки их гнева и вандализма, как только такая возможность представлялась. Только новый мировой порядок и включение Армении в состав СССР пресекли их новые агрессивные поползновения. Но как только, вследствие горбачевских реформ и возникшей общей дезорганизации общества, представилась возможность новых агрессивных действий, они сразу же организовались и осуще­ствились в Сумгаите в 1988 году, в Баку в январе 1990 года и в течение нескольких лет во многих других населенных пунктах Азербайджана. В связи с геноцидом и психологической оцен­кой поведения Турции необходимо знать, что Турция фактиче-

' См.: Ryan, W. Blaming the victim. New York: Pantheon. 1971.

390

Альберт Налчаджян

ски одобрила эти агрессивные действия, и тем самым стала их соучастницей. Что и следовало ожидать: агрессор не может лю­бить своих жертв.У турок нет раскаяния, т.е. морального созре­вания, необходимого для гуманного поведения.

Подобные факты усиливают наш интерес к вопросу: как трансформируется межэтническая агрессия (причем такая сильная!), когда она не имеет прямого выхода к жертве, кото­рая одновременно является сильным фрустратором? Как эта агрессия выражается внутри этноса, каким образом передается от поколения к поколению и по каким законам затухает? (По­скольку поколение, совершившее геноцид, все же было более агрессивным, чем нынешнее поколение турок, которое совер­шило несравненно меньше межэтнических агрессивных дейст­вий). Необходимо все же иметь в виду, что межэтническая аг­рессивность турок держится на очень высоком уровне вследст­вие того, что в их стране есть национальные меньшинства, же­лающие жить самостоятельно. Крайняя жестокость к курдам — тому убедительное доказательство. В этой жестокости мы ви­дим также элемент перенесенной агрессии от армян и греков к курдам. Внутри Турции армянского сопротивления фактически уже нет¹ и вся турецкая злость направлена на курдов, стоявших на пути создания унитарного (моноэтнического) турецкого го­сударства. Но поскольку турки лелеют также экспансионист­ские идеи создания великого Турана и тому подобный бред, то для них и армяне, и греки, и курды, русские и арабы — враги. Свидетельством крайней агрессивности турок и их неспособно­сти к раскаянию является то, что они хотя и не имеют родины в Малой Азии (их этногенез протекал в основном где—то на Алтае), тем не менее предъявляют территориальные претензии ко всем своим соседям. Представители этой нации лишь в ни­чтожной степени сублимируют свою агрессию.