Переход от межэтнической агрессии к внутриэтнической

А. Основная гипотеза

В области психологии и патопсихологии благодаря работам 3. Фрейда, А. Фрейд и других психоаналитиков³, широко изве­стно явление переноса (трансфера) агрессии и других чувств. Из предыдущих глав настоящей книги мы уже знаем, что когда враждебность и ненависть, направленные на подлинного фрус-

Как известно, еще в первой половине XIX века, догадываясь о существовании механизмов атрибуции и пытаясь понять психологическую природу любви, французский писатель Стендаль стал использовать понятие "кристаллиза­ция". Это процесс приписывания любимому человеку таких положительных черт и добродетелей, которые в нем слабо выражены или вовсе отсутствуют. См.: Стендаль.О любви. В кн.: "Психология эмоций. Тексты". М., Изд-~во МГУ, 1984, с. 280-286.

См.: Фрейд3. Избранное. Сост. А. И. Белкин. М., 1990. FreudA. Das Ich und die Abwehrmechanismen. L., 1946. Dollard, J. et. o.,Frustration and Aggression.

От межэтнической агрессии к внутриэтническои

337

тратора, не находят прямого выхода, то связанная с этими чув­ствами психическая энергия ищет других путей разрядки, дру­гие объекты приложения. Объект агрессии замещается другим и агрессия переносится на этот новый объект. Мы уже знаем так­же, что с помощью механизма замещения и переноса произво­дится поиск "козлов отпущения", на которых и происходит раз­рядка агрессии фрустрированной личности или группы.

Исследуя взаимосвязи межэтнической и внутриэтническои агрессии, мы обнаружили, что механизмы замещения и пере­носа агрессии имеют очень интересные проявления также в сфере межэтнических отношений.

Мы предлагаем следующую гипотезу:когда межэтническая агрессивность не находит выхода и не разряжается, встречая на своем пути непреодолимые преграды, тогда она меняет свое направление и нацеливается на тех людей, с которыми человек имеет непосредственные контакты. Эти новые мишени агрес­сии — в основном представители своего собственного этноса. Межэтническая агрессия (и агрессивность, враждебность) пре­вращается во внутриэтническую.

Это, конечно, не означает, что в личности межэтническая агрессия совсем исчезает и она начинает переживать теплые, дружеские чувства к недавнему врагу. Эта разновидность агрес­сии тоже в определенной степени сохраняется в виде комплек­са враждебности, презрения и ненависти и ряда других чувств.Но основной заряд первичной межэтнической агрессии, посколь­ку⁷ она была направлена на разрядку (иначе личность претерпе­ла бы патологические изменения), направляется на представи­телей собственного этноса.

Когда это внутреннее изменение происходит не только в психике отдельных индивидов, а у значительного числа пред­ставителей этнической группы, мы уже имеем дело с качест­венно новым этнопсихологическим явлением, которое различ­ным образом проявляется в различных сферах жизнедеятельно­сти этнической общности. Мы полагаем, что в числе этих про­явлений в первую очередь надо отметить следующие: а) усиле­ние взаимного отчуждения и дегуманизации; б) усиление, ак­тивизация работы механизмов проекции и атрибуции, с помо­щью которых члены этноса приписывают друг другу различные ^ОтРИцательные черты и качества; в) усиление тенденции экс-

338 Альберт Налчадмсян

плуатировать друг друга; г) увеличение числа насильственных преступлений. Мы полагаем, что исследование названных и це­лого ряда других поведенческих последствий преобразования межэтнической агрессии во внутриэтническую позволит рас­крыть целую гамму социальных связей, мотиваций и чувств, которые до сих пор ускользали от внимания социальных пси­хологов.

В частности, тенденция, отмеченная в пункте "в", очень сильна среди мелких и средних торговцев больших многоэтни­ческих городов, которые в основном иммигрировали в послед­ние десятилетия из стран Латинской Америки, арабского вос­тока, Турции, Китая, Японии и других восточных стран. Нам лично довелось наблюдать это явление в Нью-Йорке, где каж­дый посетитель для таких людей - потенциальный объект ог­рабления.

Известно, что после войны с внешними врагами, когда сол­даты возвращаются домой в массовом порядке, особенно если им не удается быстро найти себе мирное занятие, наблюдается рост преступности.Имея конфликты интересов со своими со­отечественниками, жизнь и честь которых они на поле боя за­щищали, они теперь разочаровываются в них (в чиновниках, бюрократах, мещанах), особенно в тех, кто во время войны су­мел разбогатеть в основном нечестными путями. У вчерашних солдат появляется сильная ненависть к этим людям. (А что еще могли переживать те солдаты, которых в 1945 году и в последу­ющие годы прямо с фронта или немецкого плена отправили в ГУЛАГ!). "Это и есть те люди, которых мы защищали! Но ведь они намного хуже, чем внешние враги (немцы, турки, азербай­джанцы и т.п.). Эти люди тоже не имеют права жить". А если к этому добавляются трудности, связанные с поиском работы и устройства быта, то ненависть, внешняя и внутренняя мотива­ция агрессивного поведения, уже готовы. Те из этих солдат, уровень морального развития которых и национальное самосо­знание недостаточно развиты, могут быстро пополнить ряды преступников.

Отмеченные выше явления — деперсонализация и дегумани­зация своих соотечественников, отчуждение от них, приписы­вание им отрицательных черт и усиление взаимной эксплуата­ции — являются важнейшими социально—психологическими

От межэтнической агрессии к внутриэтническои

339

феноменами, в значительной мере определяющими психологи­ческую атмосферу в этнической общности. Но они еще совсем не исследованы и впервые называются нами в их взаимосвязях с этнопсихологическими процессами, особенно с межэтничес­кой и внутриэтническои агрессией.

Указанные явления появляются всегда, но процветали они в 90-е годы, во время войны в Карабахе, войны в Чечне и в дру­гих странах: за спиной сражающихся армий орудовала другая армия — армия чиновников и паразитов, которая старалась на­илучшим образом воспользоваться параллельно протекающим процессом приватизации государственной собственности. В этих странах раскрыты многие крупные преступления тех лет, что свидетельствует в пользу нашей концепции. Сходные явле­ния наблюдаются и в других странах. Были случаи ограбления той помощи, которая предназначалась самым необеспеченным слоям народа. Поскольку все такие действия создают угрозу для жизни и здоровья людей, то вполне обоснованно можно считать их агрессивными.

Таким образом, мы видели, что межэтническая агрессия действительно может преобразоваться и стать внутриэтничес­кои. Но поскольку лежащие в их основе комплексы чувств и когнитивных (познавательных) процессов имеют различный состав (об этом мы говорили и в предыдущих главах, при рас­смотрении вопроса о психологической подготовке этих двух видов агрессии), то нашу задачу мы можем переформулировать следующим образом: каким образом агрессивная установка к другому этносу преобразуется в агрессивную установку к своему этносу?

Возможно также обратное явление — преобразование агрес­сивной установки к своему этносу во враждебное отношение к чужому этносу, особенно к соседним народам. Об этом явле­нии следует говорить отдельно, поскольку' оно не менее инте­ресно и важно.

Б. Автостереотипы, гетеростереотипыи преобразования этнической агрессии

Как известно, две основные разновидности стереотипов — авто-и гетеростереотипы, имеют существенные различия. Раз-

340________________________________________ Альберт Налчаджян

личны не только их объекты: они имеют также структурные раз­личия.

Гетеростереотипы более просты и бедны по своему содержа­нию, они более гомогенны и монолитны. В то же время авто­стереотипы более сложны по составу, они более многообразны. Это означает, что существуют подтипы автостереотипов, на­пример, о жителях различных регионов общей этнической тер­ритории. Это неизбежно, поскольку между этими подгруппами этноса действительно имеются существенные различия. Они разговаривают на разных диалектах родного языка, имеют ме­стные традиции, даже местный этноцентризм, "земляческие чувства" и т.п.

Поскольку это так, то мы должны конкретизировать нашу гипотезу о превращении межэтнической агрессии во внутриэт-ническую следующим образом (выдвигая дополнительные ги­потетические утверждения): а) когда межэтническая агрессия превращается во внутриэтническую, то замена ее объекта (суб­ституция) происходит в результате выборамежду различными возможными объектами. Есть целый спектр потенциальных мишеней — индивидов и групп; б) агрессия в процессе преоб­разования теряет свой обобщенный характер (хотя бы времен­но) и становится более селективной и целенаправленной; в) ат­рибуция качеств и стереотипных представлений тоже происхо­дит выборочно.

Эта дополнительная гипотеза исходит из предположения, что межэтническая агрессия изначально связана с гетеростере-отипами. Каковы эти связи? Если считать стереотипы установ­ками, то можно сказать, что в состав гетеростереотипа входят: а) в его когнитивный блок — отрицательные суждения о другом этносе; б) в его эмоциональный блок — враждебность, нена­висть и другие эмоции и чувства; в) в его конативный блок — схема потенциальных агрессивных, вредоносных действий. По­этому переход к межэтнической агрессии не представляет тру­да: нужны только новые контакты и фрустрации.

Переход же к внутриэтнической агрессии затрудняется тем, что не у всех индивидов в составе автостереотипов представле­ны названные враждебно—агрессивные оценки и эмоции. По­этому мы еще раз предлагаем вниманию читателя утвержден ^гя> которые были предложены нами в параграфе, посвященьом

От межэтнической агрессии к внутриэтническои

341

психологической подготовке к межэтнической и внутриэтниче­скои агрессии: а) прежде чем совершить внутриэтническую аг­рессию, человек должен пройти этап психологической подго­товки; б) такая подготовка осуществляется с помощью меха­низмов атрибуции и проекции. Участвуют и другие защит­но—адаптивные механизмы, но названные, по нашему мнению, самые главные; в) отрицательные атрибуции направляются на обшие автостереотипы о своей нации (на армян вообще, на русских вообще и т.п.), на отдельные подтипы автостереотипов (на армян Карабаха или Ширакской долины, на русских Казах­стана и т.п.). На следующем этапе происходит выбор объекта и преобразование межэтнической агрессии во внутриэтничеакую. Следует сказать, что в новейшей литературе по этнопсихо­логии уже встречаются данные, в основном подтверждающие нашу концепцию¹, хотя эта концепция сама указывает путь, по которому надо идти при накоплении соответствующих эмпири­ческих доказательств.