В. Этническая картина мира и этнозащита

Свой подход к культуре в целом как об этнозащитном меха­низме в настоящее время развивает С. В. Лурье. Она исходит из представления Э. Шилда о существовании "центральной зо­ны" культуры, куда, по ее мнению, входят не верования и цен-

Альберт Налчаджян

ности, а "адаптационно—деятельностные модели , которые она отождествляет с установками. Можно согласиться с мыслью С. В. Лурье о том, что защитная функция этнической культуры является наиболее значимой ее функцией'.

Каким образом этнос адаптируется к миру? Ответ сводится к утверждению: через создание этнической картины мира (этни­ческого образа мира). Всему, что воспринимается, дается назва­ние, все символизируется и т.п., и создается своеобразный эт­нический образ мира. Процветание этноса зависит от эффек­тивности его психологических защитных механизмов, их разви­тости и гибкости. "Так, в критической ситуации этнос с хоро­шо налаженным механизмом психологической защиты может бессознательно воспроизвести целый комплекс реакций, эмо­ций, поступков, которые в прошлом, в похожей ситуации, дали возможность пережить ее с наименьшими потерями. Это осо­бенно бросается в глаза у народов с трудной исторической судь­бой, но в целом относится ко всем"². Далее защитные механиз­мы этноса подразделяются на две группы: на специфические (направленные против конкретной угрозы) и неспецифические (в качестве такого механизма указывается этническая картина мира). Далее автор рассматривает структуру этнической карти­ны мира, ее неосознанность, развитие во времени и другие во­просы. Как мы видим, налицо не только понимание реальнос­ти глобальных этнозащитных механизмов, но и определенная концепция о них. Этническая картина мира, отчасти как ре­зультат работы защитных механизмов, стоит в качестве барьера между внешней реальностью и этническим бессознательным (этническими константами). Этот барьер имеет две функции: 1) вытеснениеиз сознания и бессознательного всех тех впечатле­ний и информации, которые могут нанести ущерб целостности этнических констант; 2) контрольнад импульсами бессознатель­ного, направленными на внешний мир. Но при этом отмечает­ся, что индивид может контролировать лишь отдельные кон­кретные проявления этнических констант, тогда как сами эти константы остаются бессознательными, т.е. вне контроля, и мо­гут проявляться в других формах. (Указ. соч., с. 224).

¹ Лурье С. В. Историческая этнология, с. 221. ^гУкаэ. соч., с. 221-222.

Этнозащитные механизмы и процессы_________________________ 83

В целом идея о защитных функциях культуры этноса и ее отдельных частей, например, этнической картины мира, верна. Но этнопсихолог должен идти дальше и попытаться раскрыть конкретные механизмы этнозашиты против внешних и внут­ренних угроз, фрустраций и стрессов, что и мы пытаемся де­лать в данной книге.

Г. Традиция и этнозашита

Одним из первых идею существования особого класса явле­ний — этнозащитных механизмов — высказал, армянский куль­туролог Э. Л. Мелконян'. Он особо отметил этнозащитную функцию культурных традиций.При этом используется идея из­вестного культуролога Э. С. Маркаряна о том, что никакая тра­диция не может предвидеть все изменения среды, поэтому адап­тация с помощью традиции происходит "благодаря индивиду­альной модификации традиционных моделей деятельности². "

Идея состоит в том, что когда этнодифференцирующих при­знаков недостаточно для сопротивления действию более силь­ных этносов, могут актуализироваться существующие в латент­ном состоянии традиции, играя этнозащитную роль.

Специально при этом следует обсуждать роль инноваций в эт-нозащите. Об этом нам говорят: "...В качестве этнозащитных ме­ханизмов могут выступать явления, заимствованные из других культур и представляющие собой в целом инновацию для данной этнической культуры. В случае, если данные механизмы или сред­ства оптимальным образом выполняют возложенные на них функции, они тем самым включаются в основной фонд этничес­кой традиции и в дальнейшем уже сами начинают выполнять роль этнодифференцирующих средств. В способности этнической культуры к своевременной и действенной адаптации к изменяю­щейся внешней среде можно видеть меру ее пластичности и оп­тимальной дееспособности как особого социального организма"³.

¹ Мелконян Э. Л. Некоторые аспекты изучения этнических культур. - В сб.: "'Философские проблемы культуры". Изд-во "Мецниереба", Тбилиси, 1980, с. 119.

³ Маркарян Э. С. Культурная традиция и задача дифференциации ее общих и локальных проявлений. — В сб.: Методологические проблемы исследования этнических культур. "Материалы симпозиума". Ереван, 1978, с. 85.

' Мелконян Э. Л., Указ. соч., с. 121.

84 Альберт Налчаджян

При этом, конечно, следует иметь в виду, что инновации бывают не только заимствованными: они могут быть результа­тами творческого развития самой этнической культуры, ее по­тенциальных возможностей.

Особенно полезна и требует дальнейшей разработки идея о том, что этнозащитные механизмы со временем могут стать эт-нодифференцирующими признаками. Это утверждение следует проверять не только при рассмотрении традиций и инноваций, но и всех остальных этнозащитных механизмов, их комплексов и стратегий. Причем данная идея близка к развиваемой в на­стоящей книге концепции, согласно которой одним из путей формирования национального характера является закрепление в психике этнофоров устойчивых защитных механизмов и их комплексов. Поскольку черты национального психического склада могут выступать в роли этнодифференцирующих при­знаков, то приведенная идея может иметь значение и при ис­следовании национального характера. К сожалению, Э. Л. Мелконян пока что не раскрыл все потенциальные возможно­сти, которые содержатся в идее превращения этнозащитных механизмов в этнодифференцирующие признаки.

Этнозащитная роль языка

А. Язык в процессе психической самозащиты (новая концепция)

Одним из глобальных этнозащитных механизмов является язык народа, который одновременно выступает также этнодиф-ференцирующим признаком. Обсуждение зтнозащитной функ­ции языка начнем с замечательных слов И. С. Тургенева: "Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей ро­дины ты одна мне поддержка, о великий, могучий, прекрасный и свободный русский язык". Ясно, что для писателя русский язык был средством психологической самозащиты от фрустра­ций. В целом, идея о том, что язык является одним из основ­ных культурных достижений народа и служит сохранению его самобытности, его этнических границ, достаточно ясна. Одна­ко задачей психологии является конкретизация этнозащитной роли языка. Мы должны понять, с помощью каких конкретных

Этнозащитные механизмы и процессы_________________________ 85

словесных механизмов он выполняет эту свою функцию на инди­видуальном и групповом уровнях.

Для этого надо вспомнить, что при рассмотрении защитных механизмов личности мы выделяем¹, вслед за психоаналитика­ми², такие вербальные психозащитные механизмы, как интел­лектуализация(как средство разделения мыслей от эмоций), ра­ционализация(чаще всего выступающая в форме словесного са­мооправдания) и другие психолингвистические методы. Эти и другие механизмы действуют как на индивидуальном, так и на групповом уровнях этнозащитных процессов: человек, напри­мер, оправдывает как свои личные этнические стереотипы, ус­тановки и действия, так и все эти явления, но уже на уровне своей этнической группы.

С целью дальнейшего углубления исследования этнозащит­ных функций национального языка мы предлагаем гипотезу,состоящую из следующих утверждений: 1) каждая этническая группа имеет долгую историю психологической самозащиты, которая оставила глубокий след (отложение) в структуре, сло­варном запасе, идиоматических выражениях, пословицах, по­говорках, мифах, сказках и других аспектах словесности данно­го народа; 2) защитные словесные формулировки являются также вкладом творчески одаренных людей, оставивших в на­следство исторические, художественные, философские и дру­гие произведения. В их трудах имеются многочисленные ин­теллектуализации, рационализации, проекции и интроекции, а также словесные выражения (вербализации) других защитных механизмов и процессов; 3) следовательно, необходимо разви­вать специальную ветвь психолингвистики, которая должна за­ниматься изучением этого огромного материала. Эта наука -психолингвистика индивидуальной и этнической самозащиты— должна обнаружить и представить нам, на языке современной психологии, устоявшиеся в языке (словесной культуре этноса) защитные механизмы, их комплексы и стратегии; 4) важной частью нашей гипотезы является следующее утверждение: ре­бенок в процессе своей социализации, овладевая родным язы-

НалчаджянА. А. Социально-психическая адаптация личности. Изд-во АН

Арм., Ер., 1988, гл. 3. Freud A.Das Ich und die Abwehrmechanismen. London, 1946.

86 Альберт Налчаджян

ком, обучается также тем формам, механизмам и стратегиям психической защиты, которые создавались предыдущими по­колениями и зафиксированы в национальном языке (а также в фиксируемой языком культуре). Здесь возникает особая и очень интересная проблема: что же происходит, когда человек усваивает ряд иностранных языков, в которых - и в соответст­вующих национальных культурах — тоже зафиксированы за­щитные словесные механизмы индивидуального и общеэтниче­ского уровней? Ведь изучение языка другого этноса в опреде­ленной мере требует идентификации с ним, формирования (в определенной степени) второго этнического "я" (идентифика­ции) личности. Поэтому в психике полиглотов, как мы пред­полагаем, должны иметь место конфликты я—образов и соот­ветствующих защитных механизмов и стратегий, которые несо­вместимы (бывают, конечно, и совместимые). Но в любом слу­чае изучение других языков и культур расширяет репертуар ин­дивидуальной психической защиты. Защита же этноса на уров­не индивида может пострадать. Эта гипотеза открывает новые пути исследования целого ряда явлений, в том числе двуязычия (билингвизма); 5) таким образом, каждый язык делает своего носителя способным на определенные формы защитного пове­дения, дает ему в руки соответствующие средства. Но в этом аспекте возможности разных языков различны; 6) следующим важнейшим утверждением, входящим в состав нашей гипотезы, является следующее: каждый индивид, усваивая структуру (синтаксис) и словарный запас языка, не только усваивает го­товые формы, механизмы и даже стратегии психологической защиты. Он приобретает внутреннюю возможность создания новых механизмов и стратегий, приобретает средства и способ­ности для такого специфического вида творчества. Читатель, знакомый с теориями Н. Хомского и с современной психо­лингвистикой вообще, сразу же заметит, что в данной гипоте­зе мы конкретизируем ту общую закономерность, согласно ко­торой когда человек говорит, он не столько повторяет уже из­вестные ему предложения и высказывания (количество кото­рых ограничено), сколько создает (генерирует) все новые и но­вые высказывания из того языкового материала и по тем пра­вилам генеративной грамматики, которые усвоены им в гто-цессе индивидуального развития. Если есть правила и меха; из-

Этнозащитные механизмы и процессы 87

мы генерации новых предложений, то мы предполагаем, что есть правила и механизмы, специальная грамматика защитных механизмов и стратегий,которая и порождает новые процессы психологической самозащиты. Итоги этих процессов могут быть не только репродуктивными, но и продуктивными, твор­ческими.

Если брать еще более частный аспект данной проблемы, то можно сказать, что, во—первых, существует общая способность создания новых защитных механизмов и, во-вторых, частные способности создания новых рационализации, проекций, сло­весных форм агрессии (например, инвективов), регрессивных форм высказываний и т.п. Генеративная грамматика каждого языка дает его носителю подобные общие и парциальные спо­собности; 7) развиваемая здесь концепция должна опираться на все то, что известно о психо—логике. Ведь каждый словес­ный процесс психологической защиты обладает своей особой логической структурой, которая с точки зрения формальной логики может показаться бессмысленной или хотя бы просто ошибочной. Например, рационализации часто алогичны, пара'-доксальны и т.п. Они психо-логичны.Именно психологическая логика является если не всей, то хотя бы подсознательнойгене­ративной грамматикой, порождающей защитные процессы и механизмы. Она должна быть исследована также на материале сновидений; 8) наконец, мы считаем, что структуры психо—за­щитной грамматики и психо—логики, как и генеративной грамматики, в определенной мере даны в наследуемой структу­ре мозга, они в определенной мере наследственны. Вот почему говорящие на разных языках и живущие в разных этнокультур­ных средах люди, осуществляя психологическую самозащиту, создают не только этноспецифические, но и общечеловечес­кие, обобщенные (и общие) вербализованные защитные меха­низмы - рационализации, интеллектуализации, словесные формы агрессии и другие.

Именно благодаря этой обобщенности мы понимаем, что представители других народов осуществляют (и создают) раци­онализации, проекции, интеллектуализации, словесные формы проекции и агрессии и другие словесные конфигурации защит­ных механизмов и их комплексов. Эти вербальные формы за­щиты более или менее точно переводятся на другие языки. Од-

88 Альберт Налчаджян

нако раскрытие этнической специфичности этих механизмов и их комплексов — одна из важнейших задач этнопсихолингвис-тики. Иначе говоря, мы как бы объявляем начало зарождения новой науки — этнопсихолингвистики,в частности — этнопсихо-лингвистики защитных процессов.

Б. Об одном примере "лингвистической этнозащиты"

Этнозащитные процессы связаны с национальным языком и по—другому. О чем идет речь, хорошо видно из следующих фактов, касающихся армянского языка.

Много веков Армения жила в зависимости от завоевателей — иранцев, арабов, римлян, турков. Однако армянский литера­турный язык в основном сохранил свою чистоту. Интересные примеры приводит известный специалист по армянскому язы­ку Эд. Агаян. Вот некоторые из них.

Из арабского языка армянский язык заимствовал 702 слова, из которых в современном литературном языке используются только 53.

Из турецкого языка в течение веков было заимствовано ар­мянами около 4000 слов, но из них в современном армянском языке не используется ни одно¹!

Следует иметь в виду, что в настоящее время заимствован­ные из других языков, особенно из языков отсталых народов, слова чаще всего используются в устной речи самых низких слоев общества (простолюдинов из среды крестьян, ремеслен­ников, деклассированных и девиантных групп), а также более широкими слоями народа, но... в ругательствах!

Мы считаем, что такая строгая селекция слов и выражений является результатом этнозащитной установкина воздействия извне. И в связи с этим специально хочется отметить, что по­ра избавиться от еще бытующих иллюзий о "благородстве про­стого народа". Простой народ легко склоняется к засорению своего языка, легко ассимилируется, как только этого требуют его материальные интересы. Простые люди особенно быстро ассимилируются, когда случайно оказываются в составе правя-i щей элиты меньшинства и в маргинальном состоянии. Самоза-

' См.: АгаянЭд. Введение в языкознание. Ереван, с. 519 (На арм. языке)

Этнозащитные механизмы и процессы_________________________ 89

щитный потенциал нации сосредоточен в основном в типичной на­циональной интеллигенции и части политических лидеров.

§ 3.3. Самозащита подвластных этнических групп

Прежде чем перейти к подробному рассмотрению более ча­стных защитных механизмов, мы рассмотрим основные осо­бенности и тенденции самозащиты подвластных этнических меньшинств. Это обусловлено несколькими причинами. Во-первых, самозащита таких этнических групп ярче выраже­на, поскольку они занимают в обществе невыгодное, марги­нальное положение и, практически, хронически фрустрирова-ны. Во—вторых, именно защитное поведение таких этносов бо­лее или менее исследовано и есть о чем говорить. В—третьих, хотя защитно—адаптивные механизмы, комплексы и стратегии занимают значительное место в психическом складе любой на­ции — доминирующей или подчиненной — все же они более значительны и психологически интересны у малых этносов, вынужденных переживать и претерпевать много лишений. Гос­подствующие этносы тоже защищаются от противников, за "чистоту" своей культуры и т.п., так что специфика их защит­ного поведения — особый предмет исследования.

В этнологии и этнической психологии особого внимания удостоились те средства и механизмы, с помощью которых на­роды, оказавшиеся под колониальным гнетом, стремились ос­вободиться от власти чужеземцев. В их психической активнос­ти и поведении значительное место занимают защитные про­цессы. Те механизмы, которые при этом описываются', соци­альным психологам известны, но в контексте этнопсихологиче­ских явлений они имеют специфические особенности, которые интересно исследовать у всех притесняемых народов.

1) Как и на уровне индивидов, фрустрация этнической груп­пы вызывает в ней гнев, злость и агрессию, которые, однако, не направляются прямо на ту группу, которая вызывала фрус­трацию. С целью избежать ответных наказующих ударов, чле­ны фрустрированной группы прибегают к различным замаски­рованным формам защитного поведения.Например, у разных на-

' См.: Shibutani Т. and К. М. Kwan, Op. cit, pp. 302-311.

90 Альберт Налчаджян

родов существуют различные игры и театрализованные пред­ставления, во время которых символически выражаются нере­ализованные желания и агрессивность, в том числе защитного характера. Т. Шибутани и К. Кван в качестве примера приво­дят одну из игр американских негров: она напоминает хоккей и называется "алкура". Друг против друга играют команды раз­личных районов города и во время игры чернокожий раб нано­сит удар белому господину, оставаясь безнаказанным. Ясно, что это действие - символическое удовлетворение реальных аг­рессивных желаний.Оно очень нравится зрителям—неграм.

2) Значительное место в этнозащитных процессах занимает
механизм замещения агрессии,т.е. замена подлинного объекта
агрессии (фрустратора) другим объектом. Об этом механизме и
его разновидностях мы будем говорить подробно. Психологи и
социологи, специально изучавшие поведение негров, пришли к
выводу, что обилие у них споров, драк, преступлений и убийств
- результат работы именно данного механизма: очень часто
свою агрессивность они направляют против представителей
своей этнической группы.

3) Обычно исследователи, пишущие об этом явлении, опи­
сывая подобные факты, так сказать, "маршируют дальше", не
углубляясь в психологическую суть происходящего. А происхо­
дит при этом очень распространенное и фундаментальное эт­
нопсихологическое явление, а именно: преобразование межэт­
нической агрессии во внутриэтническую,и этот процесс, как по­
казывают наши исследования, имеет очень тонкие и интерес­
ные механизмы. По существу, процессы преобразования ме­
жэтнической агрессии во внутриэтническую (а также обратный
процесс) не являются простым "механизмом" поведения. Это
чрезвычайно сложный, комплексный процесс, в осуществле­
нии которого участвует целый ряд других, более простых меха­
низмов. В его результате фрустрированные в межэтнических
отношениях люди в качестве "козлов отпущения" выбирают
своих сородичей. Разрядка агрессии и общей психофизиологи­
ческой напряженности на представителях своего этноса вызы­
вает некоторую разрядку, катарсис ("очишение^души"), но та­
кой агрессор переживает также чувство вины. Постоянное по­
вторение таких переживаний может привести к развитию мазо­
хистских черт личности как у внутриэтнического агрессора, так

Этнозащитные механизмы и процессы 91

и у его жертвы. Эта проблема должна быть глубоко разработа­на с привлечением современных представлений о природе са­домазохизма'.

4) Этнозашитный характер имеет также стремление этниче­ского меньшинства скрывать некоторые преступления, совер­шенные его членами.Это очень распространенное явление име­ет как бы характер группового вытеснения,поскольку чтобы не сообщать другим об этих преступлениях, лучше вообще не го­ворить о них. Если этническое меньшинство живет в большом обществе, то подобные проблемы его представители пытаются решить внутри своей группы и только тогда сообщают о них властям, когда скрывать уже невозможно.

Но когда представители этнического меньшинства соверша­ют особо тяжкие преступления против доминирующего этноса, тогда группа с низким социальным статусом активно помогает властям в раскрытии преступления и наказания преступника, поскольку таким путем можно избавить всю группу от возможно­го возмездия.

Можно предположить, что некоторые случаи предательствачленов этнических меньшинств (или оккупированных народов) имеют именно такую мотивацию. Сотрудничество с врагом ради спасения своего этносачасто не находит должного понимания у многих представителей притесняемых этнических общностей. С другой стороны, трусливые лидеры этнических меньшинств могут использовать подобные мотивировки (со ссылками на интересы всей группы, родины и т.п.) для самооправдания.

Но реально бывают случаи, когда завоеватели и колониали­сты, в ответ на преступные действия отдельных людей (в какой мере это преступление - другой вопрос) организуют массовые избиения, наказывая многих невинных людей. И в этих усло­виях самозащитное поведение представителей подвластного эт­носа часто оценивается как предательство, но уже по отноше­нию к завоевателям.

Эти вопросы мы подробно исследуем в главах об этнической агрессии. О са­домазохизме и агрессии см. также работы Э. Фромма: FrommE., The Anatomy of Human Destructiveness. H. Holt and Co., New York, 1992; См. так­же: KernbergО. F., Aggression in Personality disorders and perversions. Yale Univ. Press, New Haven and London, 1992; AronsonE., The Social Animal. W. H. Freeman and Co., New York, a. o. 1995.

92 Альберт Налчаджян

Все эти подходы применимы для анализа национально-ос­вободительных движений народов, в том числе армянского на­рода против турецких оккупантов и поработителей. Ведь до сих пор турки "оправдывают" массовые избиения конца XIX века и геноцид 1915-1923 годов тем, будто армяне по предательски вели себя по отношению к турецкому государству во время первой мировой войны. Но никто не задает себе такого вопро­са: что значит предавать врага?А разве нормально быть предан­ным врагу?Турок - враг армян, и каждый удар, нанесенный армянами по туркам — явный или скрытый, в лоб или в спину — является оправданным и единственно нормальным.

5) Во многих случаях в качестве защитного механизма этно­
са используется преднамеренная покорность (смиренность).Она,
по существу, является скрытой формой агрессии.Этот механизм
находит свое выражение как во взаимоотношениях с поработи­
телями, так и в идеологии этноса. Так, в христианской идеоло­
гии страдание считается преддверью победы. Мы предполага­
ем, что это является сублимированной формой преднамерен­
ного подчинения (покорности). Но и здесь важно отметить, что
такое отношение к страданию — чисто мазохистическое.

Считается, что чем глубже страдание, тем более великой бу­дет окончательная победа. Но никто толком не объясняет нам, какая существует причинная связь между страданием и побе­дой. Известно, что немало людей добивается успехов и побед без особых страданий! И как может мазохист одержать победу и наслаждаться ею?

6) Юмор и шутки тоже играют этнозащитную роль.Нередко
можно видеть, как представители притесняемых этнических
групп издеваются над своими поработителями, манипулируя
ими. Используя шутки и анекдоты, представители подчинен­
ных этнических меньшинств добиваются символической победы
над своими врагами. По-видимому, элементы этнозащиты сле­
дует искать также в выступлениях некоторых артистов — сати­
риков и юмористов, не принадлежащих к господствующей эт­
нической группе. (Например, в России и США есть много ар­
тистов этого жанра еврейской национальности. Нельзя ли луч­
ше понять искусство Аркадия Райкина при таком этнопсихоло­
гическом подходе?).

Этнозшцитные механизмы и процессы_________________________ 93

Но есть одна разновидность шуток, которая заслуживает особого внимания. Это тот случай, когда объекты шуток и из­девательств сами становятся шутами: члены притесняемого эт­носа и вся их этническая группа. Любопытная вещь: анекдоты об этнических меньшинствах сочиняют, конечно, и представи­тели правящего этноса, но большая их часть - результат твор­чества самих притесняемых. Например, у негров — много шу­ток о неграх, у евреев — о евреях и т.п. Есть предположение, что этим путем в определенной мере преодолевается чувство неполноценности и создается положительный я—образ личнос­ти. Но тут не все так просто, как может показаться с первого взгляда. Дело в том, что необходимость и неизбежность дли­тельного подчинения, исполнение роли жертвы, создает устой­чивый мазохизм как у личности, так и у этнической группы. Шутки в свой адрес, издевательства над собственными недо­статками, могут иметь двоякую функцию: а) функцию самоза­щиты:если я первым издеваюсь над собой, тем самым психо­логически разоружаю противника или недоброжелателя, заглу­шаю его агрессию. По—видимому, именно по этой причине до­минирующая нация сочиняет сравнительно мало анекдотов о группах этнических меньшинств. Тут их логику, по—видимому, можно сформулировать следующим образом: "Если они сами подвергают себя агрессии, то наша агрессия уже излишня"; б) это самоиздевательство, а также другие разновидности направ­ленной на самого себя агрессии — выражения мазохизма. Они вызывают улыбку и смех, следовательно причиняют мазохисти-ческое удовольствие.Анализ антиармянских и антиеврейских анекдотов, сочиненных, соответственно, армянами и евреями, показывает справедливость такой концепции. Тут, конечно, следовало бы привести примеры и проанализировать, однако за неимением места мы этого делать не будем. Но следует сказать, что с этих позиций следует проанализировать как анекдоты и агрессивные изречения разных народов, так и их сатирическую и юмористическую литературу, ругательства (конвективы), дру­гие плоды народного творчества. Об этом аспекте нам еще предстоит короткий разговор.

7) Одним из интересных защитных механизмов этносов яв­ляется принятие и исполнение необычных, странных ролей.Это явление мы наблюдаем в поведении как индивидов с низким

94 Альберт Налчаджян

социальным статусом, так и социальной группы и этнического сообщества. Например, социометрические исследования пока­зали, что члены групп с низкими статусами изолянтов и отвер­гаемых нередко берут на себя роли профессиональных рассказ­чиков анекдотов, клоунов. Главный мотив выбора таких ролей — желание привлечь к себе внимание'. Это компенсаторное по­ведение.

Есть ли подобные явления на уровне этнических групп? Внимательное наблюдение показывает, что есть, причем по­добных ролей немало. Так, в среде притесняемых, порабощен­ных народов есть люди, которые берут на себя роль сумасшед­ших. Наподобие Фальстафу, они выполняют роли идиотов для того, чтобы выжить и вслух сказать несколько истин, которые для нормального человека сказать опасно.

Т. Шибутани и К. Кван, обсуждая данный вопрос, приводят пример представителей самой низкой касты в Индии — непри­касаемых,которые, как и негры, маскируют свой гнев под ли­чиной сумасшедшего (клоуна, мимоса). Играя такие роли, они даже приобретают ряд таких благ, которые недоступны другим людям. Это маска, которую швыряют в сторону, когда такие люди оказываются лицом к лицу с членами своей этнической или кастовой группы².

Такие же роли выполняют цыгане, юродивые в России и представители других социальных, расовых и этнических мень­шинств. Все они, эти странные роли, по нашему мнению, име­ют еще одну общую особенность: они играют мазохистические роли.Выполняя их, человек добровольно ставит себя в состоя­ние отвергаемого, презираемого, становится объектом насме­шек и т.п. Это не просто само—агрессия. Это позиция добро­вольной жертвы, которая вызывает на себя агрессию других.