Основные аспекты изучения эмоций
Пытаясь выделить основные аспекты психологического изучения эмоций, прежде всего определим их, обращаясь, как часто бывало в курсе, к двум основателям отечественной психологии — С.Л.Рубинштейну и А.Н.Леонтьеву. Для этого представим простую схему: П (потребность) — Д (деятельность), связанные между собой, и в ее центр поставим Э (эмоции). Получим схему: П — Э — Д, которая позволит дать два определения эмоций: одно — по С.Л.Рубинштейну, другое — по А.Н.Леонтьеву. Так, Рубинштейн берет первые две части схемы, т.е. связывает определение эмоций с потребностями: эмоция есть психическая представлен-ностъ (отражение) актуального состояния потребности. Напротив, для Леонтьева принципиальна связь второй и третьей частей схемы, т.е. роль эмоций в деятельности. Деятельность, как нам известно из темы 6, имеет сложное строение и включает отдельные действия, которым дается, в частности (см. тему 3), следующее генетическое определение. Действие есть процесс, мотив и цель которого не совпадают, а значит объяснение различных действий, составляющих совместную трудовую деятельность людей, требует понятия смысла действия. Смысл есть понимание (осознание) отношения мотива к цели. Впрочем, мотивы могут и не осознаваться, выполняя однако смыслообразующую функцию, и смыслы должны быть как-то представлены в сознании (и шире — в психике). Эмоция и есть психическая представленность (отражение) смысла, который образуется мотивом. Отсюда, в частности, следует, что изучение эмоций суть путь к познанию смысловой и — далее — мотивационной сферы субъекта (личности). Поскольку же мы различаем природного, социального, культурного субъектов, то нам понятно, почему видов смыслов обычно выделяют три: для природного индивида — биологический смысл (чаще его называют значимостью), для социального — разумный (сознательный) смысл, и, наконец, для культурного — собственно лич-
426 Тема 10. Внутренняя регуляция деятельности: психология эмоций
постный смысл. Каждый из них может быть психически представлен в соответствующих классах эмоциональных переживаний.
Впрочем, основные аспекты изучения эмоций не связаны с упомянутым различением потому, что чаще всего они исследуются как формы приспособления к окружающей среде, т.е. особенности природного индивида. Мы выделим здесь три основных аспекта: а) эмоции как психические явления; б) эмоции как психотелесные состояния и в) эмоции как процессы, когда исследуются стадии их протекания.
Эмоция как психическое явление.Первые описания и объяснения психических, сознательных явлений, в том числе — чувствований1, мы находим в классической психологии В.Вундта (см. тему 2). Как известно, Вундт выделяет в структуре психического (сознательного) явления две стороны: объективную и субъективную. Казалось бы, эмоциональные явления относятся только ко второй, но это не так. Эмоция есть всегда отношение к чему-то, т.е. имеет свой предмет, или, по Вундту предметное представление, а это — объективный элемент сознания. Предметность эмоций — одно из принципиальных положений при их изучении: даже если конкретная эмоция кажется «беспредметной», то следует искать и находить соответствующее ей представление. Субъективная же сторона эмоций (часто именуемая переживанием) выполняет в структуре явления особую функцию: чувствования синтезируют объективные элементы сознания — ощущения и представления, обеспечивая тем самым их организованность в единое целое.
Психическое явление можно назвать феноменом, а данный термин является центральным понятием в одной из философских школ прошлого века. Попытаемся изложить существо феноменологической теории эмоций, предложенной французским философом, писателем, драматургом, общественным деятелем Жаном—Полем Сартром2. Прежде всего заметим, что понятие «феномен» (в том числе — психический) не имеет строгого определения: феномен суть то, что само себя объясняет, как бы захватывая нас в реальной жизни. Философ предлагает представить, что мы можем пребывать в разных — рациональном и иррациональном — мирах. В первом, привычном для нас, действуют законы логики, рассуждения, основанного на фактах причинно-следственных связей. Второй же
1 Так сложилось, что при изучении эмоций в психологии и других науках термины
«аффекты», «эмоции», «чувства», а также «страсти», «желания», «стремления» и т.д., с
одной стороны, часто не совпадают по своим значениям, а с другой — разные термины
могут означать одно и то же. Так, нам представляется, что сегодня вполне допустимо
переводить термин Вундта «чувствование» как просто «эмоция» и то, что он называет
сложным чувством — аффективный процесс — называть эмоциональным. «Зашумлен
ность» терминологии объясняется, пожалуй, феноменальным разнообразием эмоций, а
это связано с тем, что за ними лежат более глубокие образования субъекта (личности) —
потребности и мотивы.
2 См. Сартр Ж.-П. Очерк теории эмоций // Психология эмоций. Тексты / Под ред.
В.К.Вилюнаса, Ю.Б.Гиппенрейтер. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. С.120—137.
Петухов В.В. Основные аспекты изучения эмоций 427
мир — магический, безразличный к логике, причинной связи объективных фактов. Эмоциональное сознание, по Сартру, есть сознание мира, а эмоция есть превращение мира в иррациональный, когда рациональный мир слишком труден, его требования невыполнимы, и мы не можем оставаться в нем. Эмоция не терпит отлагательств, она есть то, что не доказывают, но во что верят. Вот один из эмпирических примеров Сартра: в тридцати шагах от себя за оконным стеклом мы видим незнакомое, пугающее нас лицо. Возникающий при этом страх не имеет рациональных оснований: ведь еще неизвестно, чье это лицо, к тому же оно пока за окном и, наконец, в тридцати шагах от нас, а страх между тем уже возник, и именно он разрушил логическую детерминацию. Таковы же пра-религиозные понимания событий в «первобытных» обществах, не различающие естественного и сверхъестественного. Например, туземец немедленно связывает постигшее его бытовое несчастье (скажем, ушиб, перелом ноги упавшей во время бури балкой) с наказанием, пришедшим от своего мистического «оракула». В беседе с исследователем он признает объективные причины события: дул сильный ветер, балка подгнила, но не отказывается и от своего «объяснения», задавая особый для европейца вопрос: «Но почему эта балка попала именно на мою ногу?» Тем самым эмоциональное «сопричастие» с оракулом суть магический феномен, сразу представляющий в сознании индивидуальность, уникальность, происшедшего именно со мной.
Эмоция как психотелесное состояние. Эмоция есть не только психическое переживание, но состояние всего организма. Специален вопрос о причинно-следственной связи психических и телесных изменений при возникновений эмоций. Во всяком случае, эмоциональные состояния имеют ряд внешне наблюдаемых проявлений, в частности, выразительных движений, которые изучал еще Ч.Дарвин (см. следующие статьи). Внешние выражения эмоций разделяют обычно на три группы:
а) поведенческие, к которым относят изменения в мимике, пантоми
мике, а также речедвигательную активность («вокальную мимику»): темп
и тембр речи, интонационные модуляции, длительность пауз и т.п.; в сво
их поведенческих выражениях эмоции выполняют экспрессивную и —
шире — коммуникативную функцию, являясь средствами невербального
общения;
б) физиологические и вегетативные изменения — как наблюдаемые
внешне — дыхания, сердцебиения, кровенаполняемости сосудов, потовыде
ления, диаметра зрачка и т.д., — так и фиксируемые приборами — биорит
мов мозга, электрического сопротивления кожи и др.; с изучением этих
изменений связана проблема объективной индикации эмоциональных со
стояний;
в) биохимические изменения — выброс адреналина в кровь, функ
циональные, а в стрессовых ситуациях и структурные изменения внутрен-
428 Тема 10. Внутренняя регуляция деятельности: психология эмоций
них органов; собственно, с изучения этих изменений и начиналось иссле-дование стресса, эмоциональной напряженности.
Изучение внешних выражений эмоций актуально и для научно-экс-периментальных исследований, и для психотерапевтической практики, Так, существует проблема поиска показателей, индикаторов эмоций среди их многочисленных объективных (чаще всего, физиологических) коррелятов: ведь корреляция психических и телесных событий еще не означает их причинно-следственной связи. Среди надежных показателей наличия эмоций выделяется кожно-гальваническая реакция КГР — падение электросопротивления кожи. Многие студенты-психологи хорошо помнят, как перед началом практического демонстрационного занятия по данной теме отвечающий за аппаратуру лаборант, с сомнением поглядывающий на приглашенного «наивного» испытуемого («а хорошо ли выражена егс КГР, ведь индивидуальные различия достаточно широкие?»), вдруг громко хлопал в ладоши, и испытуемый, как и все вокруг, резко вздрагивал (кстати, ощущение «мурашки по коже» есть субъективный эквивалент КГР), а лаборант, смотря теперь по прибор, оставался доволен («КГР хорошая, опыт можно проводить»). Однако отсюда следует, что КГР может быть показателем (коррелятом) ориентировочного или оборонительного рефлекса, а не собственно эмоции, и поэтому в строгих научных экспериментах этот индикатор привлекают наряду с другими, сравнивая (коррелируя) их между собой, что повышает надежность результатов.
Приведем пример такого эксперимента, проведенного в 1960-е гг. в школе О.К.Тихомирова, в котором было впервые выделено и объективно изучено явление «эмоционального решения задачи»1. Испытуемые решали шахматные задачи-головоломки, достаточно трудные для них; при этом фиксировалось три вида активности: а) речевые высказывания испытуемых — предложения по решению задачи (метод «рассуждения вслух»); б) движения глаз, обследующих поле шахматной доски и в) КГР — возможный индикатор эмоций. Проведя эксперимент, экспериментаторы совместили все три вида активности во времени и установили совпадение: а) в речи — характерных междометий вроде «Вот—вот!», «Сейчас», «Ага!» — типичных признаков предвосхищения инсайта; б) в движениях глаз — резкое сужение зоны ориентировки, что является признаком эвристики, т.е. эффективного сокращения зоны поиска вариантов решения с возможностью выделить верный вариант, и в) в электросопротивлении кожи (КГР) — его падение. Это совпадение трех характерных показателей и позволило авторам утверждать о явлении «эмоционального решения задачи», которое предшествует собственно решению (хотя и не всегда гарантирует его). Иными словами, эмоция выполняет здесь функцию эвристики — эффективного (но рискованного) приема решения мыслительных задач.
1 См. Тихомиров O.K. Психология мышления. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. С. 89-93.
Петухов В.В. Основные аспекты изучения эмоций 429
В психотерапии о возможности регуляции эмоциональных состояний через овладение их телесными выражениями было известно еще У.Джеймсу (см. далее). Эта возможность становится принципом в телесно-ориентированной терапии В.Райха, активно используется в гешталь-ттерапии Ф.Перлза и др.
Эмоция как процесс. Аффективный (эмоциональный) процесс как сложное чувствование был описан еще Вундтом. Однако проблема возникновения и становления эмоции во времени, самой очередности стадий соответствующего процесса была поставлена У.Джеймсом. В своей гипотезе об этих стадиях Джеймс явно противоречил обыденной интуиции. Его единомышленником был физиолог К.Ланге, предложивший «сосудодвигатель-ную теорию» эмоций. Теория Джеймса—Ланге стала базовой для обсуждения указанной проблемы и имела в прошлом веке сложную судьбу.
Развернутое изложение Джеймсом собственной теории эмоций помещено ниже, в вопросе 3. Мы же выделим только главную мысль. Спросим себя: как появляется эмоция? Конечно, ее вызывает какое-то внешнее, эмоциогенное событие, ситуация, и эмоция, сопровождаемая своими различными телесными проявлениями, возникает в ответ. Тот, кто не отделяет психическое от телесного, уточнит, что они возникают вместе, как единство. Если все это так, то Джеймс предлагает парадоксальный ход: периферические телесные (например, поведенческие, физиологические) изменения предшествуют появлению эмоции как психического переживания. Вот известные парадоксы Джеймса: «Мы боимся, потому что бежим от опасности», «Мы печалимся, потому что льем слезы». Конечно, в житейском представлении — все наоборот. Но Джеймс настаивает именно на следующей очередности стадий возникновения эмоции: воспринимаемое событие — периферические телесные изменения — их осознание — эмоция. Тем самым, эмоция, по Джеймсу, есть результат осознания периферических телесных изменений.
Не будем оценивать теорию Джеймса сразу: выделить в ней существенное позволяет ее строгая, подчас резкая критика. Следует различать критику этой теории со стороны физиологов и психологов. Так, физиологи, изучая телесный субстрат возникновения эмоций, назвали теорию Джеймса—Ланге «периферической» и противопоставили ей «центральные» теории, согласно которым источником эмоциональных переживаний являются изменения в мозговых, лобно-лимбических структурах, называемых иногда «эмоциональным мозгом». Периферическая (в том числе, по Ланге, сосудодвигательная) теория подвергалась и экспериментальной критике: в опытах с высшими животными им перерезали проводящие пути от периферии к центру, а эмоции у них все же возникали. Впрочем, П.К.Анохин показывал односторонний характер как периферических, так и центральных теорий, которые не позволяют раскрыть истинный механизм центрально-периферических отношений в возникнове-
430 Тема 10. Внутренняя регуляция деятельности: психология эмоций
нии эмоций, связанный с формирование «акцептора действия» (см. его статью к вопросу 3).
Психологическая критика теории Джеймса—Ланге была скорее уточняющей, расширяющей ее понимание. Так, швейцарский психолог Э.Клапаред1, с одной стороны, подчеркивал, что в этой теории эмоция выступила не как причина телесных изменений, но как их результат и тем самым предложено ее объективное объяснение, но с другой стороны, выделял следующую проблему. Если эмоция есть осознание изменений организма, то почему она сознается именно как эмоция, а не как органические переживания? Клапаред модифицировал теорию Джеймса—Ланге с помощью введенного им различения чувства и эмоции. Чувства, по Клапареду, есть первичные оценки воспринимаемого, они присутствуют в любом психическом процессе и имеют исключительно адаптивный характер, отличая полезное от вредного. Эмоции же есть вторичные образования, которые часто бывают неадаптивными, и у субъекта в принципе есть возможность их избежать. Так, человек, идущий по темному лесу (или, добавим, глухому переулку), обязательно испытывает чувство опасности (с возможной установкой на бегство), но может сдержать эмоцию страха. Тем самым последовательность стадий возникновения эмоций выглядит теперь так: воспринимаемое событие — его чувственная оценка — органические реакции — эмоция. Интересно, что в указанном примере Клапаред допускает и такой вариант (как бы пересматривая один из парадоксов Джеймса): от чувствуемой опасности можно спастись бегством, избежав неадаптивной эмоции (чаще говорят — аффекта) страха. Во всяком случае отметим, что если Клапаред дополнил, расширил связь между воспринимаемым событием и периферическими телесными изменениями, то в дальнейшем изучалась связь между этими изменениями и характером возникающей эмоции, зависящим от их осознания.
В 1960-е гг. американский исследователь С.Шахтер2 проводил эксперименты, известные теперь как опыты с «нарушением обратной связи». Рассмотрим типовую ситуацию такого эксперимента (их вариантов было немало). Желающих приглашали участвовать в испытании действия нового лекарства, как-то влияющего на эмоциональную сферу. На самом деле им давали безвредный препарат, который на недолгое время вызывал периферические телесные изменения — учащение дыхания, сердцебиения и т.п., и просили внимательно следить за возникающими эмоциональными переживаниями, записывая их. После приема препарата испытуемые распределялись по группам, находившимся в раз-
1 См. Claparede E. Feelings and emotions // Reymert M.L. (ed.). Feelings and
emotions.Worcester, 1928. P. 124-138. Еще раз отметим условность терминологии: «чув
ства» и «эмоции» в концепции Клапареда имеют собственные значения, заведомо отлич
ные от значений тех же слов в других материалах данной темы.
2 См. Schachter S., Singer J.E. Cognitive, social, and physiological determinants of
emotional state // Psychol. Review. 1962. 69.
Петухов В.В. Единство эмоционально-волевой регуляции деятельности 431
ных комнатах. В каждой группе был помощник экспериментатора: для испытуемых — один из них, а на самом деле — такой же мнимый, как и общая инструкция. Для каждой из групп помощники экспериментатора задавали своим поведением разные «образцы» для осознания идентичных органических изменений. Так, в одной из комнат помощник изображал, например, гнев, рвал бумагу, предоставленную для записей, был раздражителен и агрессивен, а в другой — такой же «испытуемый» вдруг испытывал беспричинную радость, дружелюбие, эйфорию, складывал из бумаги голубей, запуская их по комнате. Результаты эксперимента состояли в том, что у большинства (около двух третей) настоящих испытуемых возникали эмоции, соответствующие образцам. Подчеркнем: телесные изменения были одинаковыми, а эмоции — разными. Среди различных объяснений полученных результатов (скажем, внушаемостью, конформностью испытуемых) нам важен главный вывод: характер возникающей эмоции зависит от процесса осознания периферических телесных изменений.
Таким образом, старинная теория относится не только к исследованию эмоционального процесса, но и к его коррекции. Пусть, например, вы испытываете грусть. Приведем цитату из К.Ланге, в которой слышится голос не столько физиолога, сколько психотерапевта: «Устраните усталость и вялость мускулов, пусть кровь прильет к коже и мозгу, появится легкость в членах, и от грусти ничего не останется»1.
В заключение еще раз заметим, что экспериментально изучаются, как правило, те эмоции, что роднят человека с животным, причем в основном — негативные. Это понятно: именно они затрудняют регуляцию поведения социального индивида, требуют коррекции. Преобразование же эмоциональной сферы в ходе собственно личностного развития, в котором участвуют различные виды психотерапии, вызывает все больший интерес и к позитивным эмоциям: если природные аффекты проявляются спонтанно, то личностные чувства имеют сложное строение, и их адекватное выражение требует освоения собственно человеческих средств.
1 Цит. по: Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии: В 2 т. М.: Педагогика, 1989. Т. И. С.157.
ВЫРАЖЕНИЕ ЭК У ЧЕЛОВЕКА И ЖИВС