Основные подходы к изучению индивидуальности (личности)

Прежде всего, поясним название статьи. Во-первых, выделим и срав­ним понятия «принцип», «подход», «теория», привлекаемые и при мето­дологическом изучении субъекта (личности), и в практической работе с ним. Так, принцип есть абстрактное, обобщенное (универсальное) утверж­дение о предмете, определяющее стратегию его исследования. Таковы, на­пример, принцип активности, когда любой изучаемый субъект рассмат­ривается как активно строящий свое поведение, или принцип развития, согласно которому существенные особенности субъекта вскрываются в его генезе, способности к продуктивным преобразованиям. Напротив, те­ория (пропустим пока понятие «подход») есть совокупность конкретных гипотетических утверждений, проверяемых на опыте. Различные теории суть наборы возможных ответов на вопросы исследователя, которые и со­ставляют тот или иной подход. Тем самым подход есть конкретизация универсального принципа и формулировка общих и частных исследова­тельских вопросов, так что теорий может быть довольно много, тогда как подходов — лишь несколько.

Во—вторых, напомним, что индивидуальность — это совокупность всех психических свойств, способов поведения субъекта, которые отлича­ют его от других: такова личность в широком смысле, сходная по объе­му понятия с «характером», а то и с «темпераментом». Личность же в точном смысле есть субъект самостоятельного и ответственного решения собственных проблем на основе культурных норм. Мы рассматриваем подходы к личности, понимаемой как в широком, так и в узком смыслах, точнее, каждый из подходов во многом эти смыслы и определяет.

Весь материал этой статьи может быть изложен в виде таблицы, в которой два столбца и три строки (см. табл. 1). Столбцы — это два основ­ных подхода, которые мы не будем пока называть, а условно обозначим римскими цифрами. Строки же содержат самые общие, стратегические

Петухов В.В. Основные подходы к изучению индивидуальности (личности) 25

Таблица 1

""""""-—--ДТодходы Вопросы~~""-~-~.	I	II

исследовательские вопросы и ответы на них в каждом из подходов. Эти ответы будут качественно разными, а сами подходы — принципиально отличными друг от друга. Однако следует подчеркнуть, что какая-либо конкуренция между ними (скажем, вопрос о том, который из них лучше) — запрещена: оба подхода адекватны своим целям и задачам, имеют воз­можности и ограничения.

Итак, первый общий вопрос: каковы единицы изучения индивидуаль­ности (личности)! Представителю первого подхода для ответа на этот во­прос не обязательно быть профессиональным психологом. Достаточно взять «Толковый словарь» (желательно — потолще) и выписать из него все воз­можные свойства, качества, черты, способы поведения, характеризующие людей или проявляющиеся у них в разной степени. Наличное свойство субъекта (черта), которое раскрывается в соответствующих способах пове­дения — вот адекватная единица индивидуальности. В данном случае о личности в широком смысле судят по уже сложившимся, внешне наблюда­емым результатам, которые можно зафиксировать (и установить сочетания между ними). Такие свойства, например, способности субъекта, свойства не­рвной системы, определяющие темперамент, черты характера, изначально рассматриваются здесь без анализа их причин (или, скажем, участия субъек­та в их становлении и развитии), т.е. принимаются как готовые к исследо­ванию факты. Уже сейчас этот подход можно назвать структурным, ведь личность как индивидуальность выступает в виде структуры эмпирически сочетаемых черт. В предельном для подхода понимании индивидуальнос­ти эти черты выступают как устойчивые и неизменные, что соответствует жесткому (ригидному) характеру. Понятно, что изучаемого здесь субъекта следует назвать обладателем собственных свойств.

Ответ представителя второго подхода на вопрос о единицах изучения личности заключается в том, что с самого начала психические свойства, чер­ты характера, способы поведения (внешне — те же самые) рассматриваются вместе с историей их происхождения. Такие единицы — артефакты (в точ­ном, буквальном смысле — произведения искусства) — суть искусственно создаваемые свойства, так сказать, конструируемые субъектом в процессе решения его личностных проблем. Начало второму подходу положил, несо­мненно, классический психоанализ: невротические симптомы, тревожные сновидения, ошибки повседневной жизни, которые ранее считались арте-

26 Тема 8. Личность как индивидуальность...

фактами в бытовом значении (досадной, нелепой случайностью), стали предметом научного исследования, требующим анализа пусть бессознатель­ных, но действительных причин поведения. В данном контексте второй подход может быть назван функциональным, поскольку те же способности, черты характера выступают именно как функциональные образования, кон­струкции, следы возможных решений личностных проблем. В предельном для подхода понимании личности она существует только в развитии: если ее собственная проблема не разрешена до конца, то и качества, способы по­ведения личности далеки от завершения, могут изменяться, так что она в принципе оказывается «человеком без свойств» (название романа Р.Музи-ля). Ясно, что во втором подходе личность определяется в узком смысле, как создатель собственных свойств.

Обратимся к следующей строке таблицы, второму общему вопросу: каково происхождение этих свойств и способов поведения? Для предста­вителя первого подхода этот вопрос именно второй, и если сами индиви­дуальные свойства рассматриваются как факты, то порождающие их причи­ны — как факторы, взаимодействующие или конкурирующие между собой. Таких факторов выделяется обычно два: это — природные (генетические) предпосылки и социальные условия, общественная среда. Становление ин­дивидуальных (личностных) свойств обычно сводится к следующему: раз­витие способностей суть прижизненное выявление задатков, требующее адекватных условий; формирование характера — определение возможнос­тей, задаваемых его врожденной основой, темпераментом, в реальных, жиз­ненных общественных условиях. В рамках данного подхода (и только в них) ставится и исследуется знаменитая проблема врожденного и/или при­обретенного в происхождении индивидуальных свойств, например, интел­лекта (точнее, его показателя — IQ). Поведение же человека в целом, его личностные поступки объясняются здесь именно сочетанием природных (в том числе — экологических) факторов и условий воспитания, воздействий социальной среды. Понимание личности в широком смысле адекватно для измерения способностей, исследования связи темперамента и характера, а также при проведении массовых обследований, опросов, касающихся инте­ресов, установок, ценностей и убеждений, даже мотивов (хотя, скорее, моти­вировок) людей различных социальных слоев.

Переходя ко второму подходу, отметим ограничения первого. Яр­ким, подчас язвительным его критиком был Ф.М.Достоевский, которого часто считают писателем—психологом, хотя на самом деле он категори­чески не принимал современной ему психологии. Характерно само назва­ние одного из эпизодов романа «Братья Карамазовы» — «Психология на всех парах»: речи прокурора и адвоката на суде над Митей¹. Так, адво­кат объясняет поведение подсудимого как раз природными и социаль­ными факторами — добрый и мягкий в детстве, Митя воспитывался в

¹ См. Достоевский Ф.М. Поли. собр. соч.: В 30 т. Л.: Наука, 1976. Т. 15. С. 143.

Петухов В.В. Основные подходы к изучению индивидуальности (личности) 27

жестоких социальных условиях («заела среда»), был доведен ими до от­чаяния — и просит присяжных пощадить его за опрометчивый просту­пок. Писатель просто смеется над «психологическими» доводами адвока­та: тот прав во всем, кроме главного — Митя не убивал отца. Вот еще один эпизод — из романа «Бесы»: Николай Ставрогин после разгульных столичных путешествий возвращается в родной провинциальный город, и мать — главная дама города — устраивает прием в его честь. Прогули­ваясь с мрачным видов среди приглашенных, Ставрогин обращает внима­ние на компанию чиновников и особенно — на высказывание одного из них. Тот хвастливо заявляет, что, мол, его, в отличие от других, запросто не обманешь, так сказать, за нос не проведешь. Избалованный сынок вдруг подходит к чиновнику, берет его за нос и, посмотрев на него («Провести за нос? — Пошли»), буквально, как было сказано, ведет его за собой нес­колько шагов, после чего отпускает и уходит¹. На приеме скандал, и мать спешит объяснить нелепую шалость все теми же природными и социаль­ными факторами: Николя, когда-то милый и нежный ребенок, нашатал­ся по столицам, связался с темными людьми и — вот до чего это довело. Не будем раскрывать глубокую тайну, проблему Ставрогина (в свое вре­мя церковная цензура запретила соответствующую главу романа, сегодня же ее можно прочесть самому), но данный эпизод связан с ней и являет­ся попыткой личностного поступка — самопроверкой: сможет ли он в точности повторить то, что сделал или даже сказал другой.

Понятен ответ на вопрос о происхождении индивидуальных свойств, предлагаемый вторым подходом. Эти свойства создает личность в ходе решения своих проблем, невзирая на какие-либо социальные условия и, если нужно, преобразуя собственные природные качества. Для изучения личности в узком смысле адекватен метод, названный К.Роджерсом case—study — изучение частного, подчас уникального случая (подобного «феномену горькой конфеты»). Так, развитие способностей, например, му­зыкальных, объясняется здесь не только выявлением врожденных задат­ков (скажем, абсолютного музыкального слуха), но и высокой мотиваци­ей, при которой даже без их наличия необходимая и та же по результату способность (названная Б.М.Тепловым псевдо — быть может, лучше — квазиабсолютным музыкальным слухом) формируется, конструируется как высшая психическая функция на материале других задатков (отно­сительного музыкального слуха, ладового чувства, чувства ритма и т.п.). То же относится и к формированию характера. При первом подходе ка­кой-то (пусть аномальный) характер у субъекта есть (поскольку у него есть врожденный темперамент). Напротив, согласно второму подходу характера у человека может и не быть, точнее, по И.Канту, характер есть собствен-

¹ См. там же. 1974. Т. 10. С. 38-39. Ф.М.Достоевского справедливо считают пред­шественником психоанализа, так сказать, «российским Фрейдом». Здесь же Федор Ми­хайлович выступает еще и как «российский Перлз», предтеча гештальттерапии.

28 Тема 8. Личность как индивидуальность...

ное его достоинство. Здесь личность сама создает черты своего характера, в том числе — те, для которых нет точных природных предпосылок (т.е. квазичерты). Более того, в индивидуальной психологии А.Адлера даже физические дефекты — возможный источник «комплекса неполноцен­ности» — продуктивно преобразуются личностью в особенности ее жиз­ненного стиля. Характер как форма поведения защищает личность, сох­раняет наличную структуру мотивов, но если он становится жестким и сдерживает ее развитие, то должен быть и будет изменен. Сравнивая под­ходы и привлекая термин В.Розанова из предисловия к первому изданию сочинений Ф.М.Достоевского, можно подвести итог: природный (а то и со­циальный) индивид «невинен», а личность — ответственна.

И наконец, третий общий вопрос: каковы, способы работы психолога с этими людьми? Для представителя первого подхода ответ очевиден: по­скольку наличные психические свойства суть сложившиеся, достаточно ус­тойчивые, но и различные в своих проявлениях у разных людей, их можно и нужно измерять. Диагностика есть установление наличия и степени вы­раженности определенных индивидуальных свойств. Так определяют сте­пень развития способностей, природные основы темперамента, индивиду­альные типы характера (и его аномалии). Тот, кто имел собственный опыт в психодиагностике, хорошо знает, что результаты тестирования редко име­ют самостоятельную ценность: нужен следующий шаг — психологическая коррекция. Следует заметить, что термин «коррекция» (так же, как и дру­гие способы работы психолога, которые будут названы далее) имеет на прак­тике различные значения, но мы устанавливаем его точный общепсихоло­гический смысл. Поэтому полностью отвлечемся на время от правой части таблицы и подчеркнем, что коррекция относится, прежде всего, к способам поведения и достигается, как правило, приемами бихевиоральнои психоте­рапии. Если изменить, исправить неверные, малоэффективные способы по­ведения, то тем самым преобразуются и связанные с ними наличные пси­хические свойства. Впрочем, учитывая происхождение этих свойств, есть два принципиальных пути коррекционной работы — через воздействие на организм и/или изменение социального окружения. Первый путь, связан­ный с развитием психофармакологии, относится сегодня скорее к области медицины, например, неврологии: принятие лекарств, скажем, антидепрес­сантов, суть локальная терапия психических, эмоциональных состояний, способов реагирования в критических ситуациях, не претендующая на уча­стие в собственно личностных преобразованиях пациента. Второй путь, ис­торически также восходящий к врачеванию души — психиатрии (как пра­вило, «малой»), — относится к работе с невротическими расстройствами, например, возрастными аномалиями характера. Так, после диагностики этих аномалий (скажем, акцентуаций по А.Е.Личко) выделяется «слабое звено» характера, связанное с трудностями в управлении поведением при определенных социальных ситуациях, болезненной чувствительностью па­циента к ним. Такие ситуации, соответствующие различным аномалиям

Петухов В.В. Основные подходы к изучению индивидуальности (личности) 29

характера, терапевту известны, и он дает совет пациенту временно избегать их или быть особенно внимательным к себе, например, в больших компани­ях или, напротив, в одиночестве, в ситуациях принятия даже повседневных, незначимых решений, любых проверок и т.п.; тем самым для пациента создаются специальные социальные условия, при которых его поведение остается адекватным. Ясно, что здесь происходит лишь первое рождение личности — внутри социального индивида (см. тему 3 в первом томе настоящего издания): ее поведение и развитие зависят от полноценной включенности в социальное целое.

Раскроем теперь правую часть таблицы и констатируем, что доволь­но часто слышим словосочетание «коррекция личности». Нам вполне ясно, что оно имеет смысл лишь тогда, когда личность понимают в широком смысле. Сочетание же слова «коррекция» с собственно личностью не имеет смысла: субъект самостоятельного и ответственного решения собственных проблем находится уже вне социального индивида (т.е. переживает второе рождение) и в принципе не подвержен каким-либо внешним воздействиям. Так что бытовые сказки о манипулировании, а то и зомбировании личнос­ти — радующие, интригующие еще многих любителей мифов — к личнос­ти в точном смысле не имеют никакого отношения.

Переходим к возможным способам работы с ней, в правую часть таблицы. Если субъект психологической коррекции был по уровню соб­ственно личностного развития всего лишь «ребенком», то здесь мы встре­чаем, по крайней мере, «подростка». Подросток, значит, готовый к росту, к самостоятельному решению собственных проблем, но еще не взрослый, т.е. не имеющий для их решения адекватных средств — таков первый вари­ант создателя своих индивидуальных свойств. Ясно, что здесь пациенту уже не нужен внешний, подчас неясный ему совет (время советов кончи­лось), теперь необходим ответ на им самим поставленный, пусть пока неточно сформулированный жизненно важный вопрос. Понятно название адекватного способа работы с пациентом — психологическая помощь в решении его собственных личностных проблем. Именно помощь, но, ко­нечно, не решение проблемы за пациента: терапевт дает ему средства для понимания подлинных причин невротических симптомов, своего рода под­сказки, позволяющие поставить проблему (сформулировать вопрос) так, чтобы в принципе она имела верное, позитивное решение, зависящее те­перь от личностного выбора субъекта. Тем самым психотерапевтический сеанс представляет собой терпеливый диалог между, как говорил З.Фрейд, двумя видами знания о симптомах пациента — его собственным пред­ставлением (житейским, не позволяющим их устранить) и знанием те­рапевта (научным, объясняющим их причины). Словами Л.С.Выготского, терапевт создает пациенту зону его ближайшего личностного развития, и если сеанс проходит успешно, то «подросток» становится взрослым: про­исходит второе рождение личности — теперь уже полностью самостоя­тельной и персонально ответственной за совершаемые поступки. Нужен

30 Тема 8, Личность как индивидуальность...

ли терапевт этой, по выражению гуманистических психологов, полно раз­витой личности, т.е. такому создателю своих индивидуальных свойств, который не только готов к решению собственных проблем, но и умеет пра­вильно ставить и решать их? Во всяком случае, помощь личности в точ­ном смысле уже не нужна, и если психолог продолжает работать с ней, то и слово «терапевт (врач)» должно быть заменено. Действительно, К.Род­жерс, один из основателей гуманистической психологии и создатель прак­тики группового открытого общения, назвал свой способ работы — психо­логическое консультирование: теперь общается с личностью не терапевт, а консультант, а сама она названа не пациентом (т.е. больным, каковым уже не является), а клиентом (что, пожалуй, несколько необычно для рос­сийского менталитета). Задачи консультирования связаны с тем, что в принципе развитие личности, или, по выражению гуманистических пси­хологов, личностный рост не имеет пределов (как говорил А.Маслоу, нет совершенных людей), и если человеку кажется, что все его проблемы раз­решены, но есть готовность к дальнейшему развитию, то можно вместе с консультантом поискать и выявить (иногда — спровоцировать) те пробле­мы, которые, конечно, еще есть (однако сам клиент, без консультанта, их не замечает). Впрочем, проблемы психологической помощи и консульти­рования выходят за рамки данной темы, и мы еще обратимся к ним: они станут актуальными при рассмотрении мотивационной сферы личности, ее строения и развития в книге 2.

Наша таблица почти заполнена и осталось назвать два выделенных основных подхода. Название первого из них очевидно: это — психодиаг­ностический, точнее, диагностико-коррекционный подход к изучению ин­дивидуальности, личности в широком смысле. Название второго, более позднего исторически, имеет варианты. Самый простой из них — отнести второй подход к общей психологии, а первый — к дифференциальной. Но это не совсем так: в рамках первого подхода также обсуждаются пробле­мы развития способностей, формирования характера, имеющие общепси­хологическое значение. Другой, вполне обоснованный вариант — подчерк­нуть связь второго подхода с гуманистической психологией, с изучением, так сказать, человеческого в человеке, но тогда в стороне останется пси­хоанализ (в том числе - классический), положивший начало неврачебной психотерапии. Было время, когда в лекциях этот подход именовался соб­ственно личностным, что верно по существу, но неудачно по форме: лич­ностный подход к изучению личности — тавтология. Сейчас же мы назо­вем второй подход, детально (по каждому слову) сравнивая его с первым. Так, если в первом подходе диагностируются наличные свойства субъек­та, которыми он уже обладает, то во втором он выступает как создающий, конструирующий свои свойства сам: отсюда следует назвать этот подход конструктивным. Далее, первый подход — коррекционный, и соответст­вующие методы не всегда были (и есть) специфичны для психологии, а второй, связанный с помощью и консультированием, является собственно

Петухов В.В. Основные подходы к изучению индивидуальности (личности) 31

Таблица 2

^~"~""--\^^^ Подходы Вопросы ^~~"-~-~^^^	Диагностико-коррекционный	Конструктивно-психологический
I. Каковы единицы изучения индивиду­альности (личности)?	ФАКТ: наличное свойство (черта), выраженное в способах поведения	АРТЕ-ФАКТ: искусственно созданное свойство как результат решения проблемы
2. Каково происхождение этих свойств и способов поведения?	Природные предпосылки и социальная среда	Личность как создатель собственных свойств
3. Каковы способы работы психолога с этими людьми?	Диагностика, коррекция	Психологическая помощь, психологическое консультирование

психологическим по существу. Итак, название второго подхода — конст­руктивно-психологический, и теперь таблица действительно завершена (см. табл. 2). Во всяком случае ясно, что слева — личность в широком, а справа — в узком смыслах, и они совмещаются в каждом из нас, так что оба подхода — качественно различны, но равноправны в исследовании индивидуальности человека и практической работе с ним.

Понятие способностей: способности и задатки. Измерение и развитие способностей

Б.М.Теплов СПОСОБНОСТИ И ОДАРЕННОСТЬ¹

I. Основные понятия

Я не предполагаю дать на последующих страницах общую теорию одаренности, не предполагаю даже развивать какой-либо гипотезы о том, какова должна быть эта теория. В настоящее время это еще неисполни­мо. Мало того, всякие попытки сочинять теории или гипотезы о природе одаренности при том запасе положительных знаний, которыми мы сей­час обладаем, вредны. Общая теория должна создаваться в результате боль­шой работы по изучению конкретных фактов и частных закономер­ностей. В исследовании одаренности советская психология только еще приступает к этой работе, и научно обработанный материал, которым мы располагаем, еще очень невелик.

Одной из первоочередных задач советской психологии является в настоящее время серьезное фактическое изучение отдельных видов ода­ренности. Однако в интересах такого исследования необходимо прежде всего разобрать некоторые теоретические вопросы, не претендуя при этом на создание теории, а ставя лишь следующие цели: 1) выяснить хотя бы в самой приблизительной форме содержание тех основных понятий, ко­торыми должно оперировать учение об одаренности, и 2) отстранить не­которые ошибочные точки зрения, касающиеся этих понятий, точки зре­ния, которые вследствие их распространенности и привычности могли бы повлиять на ход исследования.

При установлении основных понятий учения об одаренности наибо­лее удобно исходить из понятия «способность».

Три признака, как мне кажется, всегда заключаются в понятии «спо­собность» при употреблении его в практически разумном контексте.

¹ Психология индивидуальных различий: Тексты / Под ред. Ю.Б.Гиппенрейтер, В.Я.Романова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. С. 129—139.

Теплое Б.М. Способности и одаренность 33

Во-первых, под способностями разумеются индивидуально-психоло­гические особенности, отличающие одного человека от другого; никто не станет говорить о способностях там, где дело идет о свойствах, в отноше­нии которых все люди равны. В таком смысле слово «способность» упот­ребляется основоположниками марксизма-ленинизма, когда они говорят: «От каждого по способностям...»

Во-вторых, способностями называют не всякие вообще индивидуаль­ные особенности, а лишь такие, которые имеют отношение к успешности выполнения какой-либо деятельности или многих деятельностей. Такие свойства, как, например, вспыльчивость, вялость, медлительность, которые, несомненно, являются индивидуальными особенностями некоторых людей, обычно не называются способностями, потому что не рассматриваются как условия успешности выполнения каких-либо деятельностей.

В-третьих, понятие «способность» не сводится к тем знаниям, навы­кам или умениям, которые уже выработаны у данного человека. Нередко бывает, что педагог не удовлетворен работой ученика, хотя последний об­наруживает знания не меньшие, чем некоторые из его товарищей, успехи которых радуют самого педагога. Свое недовольство педагог мотивирует тем, что этот ученик работает недостаточно; при хорошей работе ученик, «принимая во внимание его способности», мог бы иметь гораздо больше знаний. Одинаковые знания и умения в области, например, математики, для опытного учителя могут у разных учеников обозначать совершенно различное: у одного при блестящих способностях к математике они ука­зывают на совершенно недостаточную работу, у другого они могут сви­детельствовать о больших достижениях.

Когда выдвигают молодого работника на какую-либо организаци­онную работу и мотивируют это выдвижение «хорошими организацион­ными способностями», то, конечно, не думают при этом, что обладать «орга­низационными способностями» — значит обладать «организационными навыками и умениями». Дело обстоит как раз наоборот: мотивируя выд­вижение молодого и пока еще неопытного работника его «организацион­ными способностями», предполагают, что, хотя он, может быть, и не имеет еще необходимых навыков и умений, благодаря своим способностям он сможет быстро и успешно приобрести эти умения и навыки.

Эти примеры показывают, что в жизни под способностями обычно имеют в виду такие индивидуальные особенности, которые не сводятся к наличным навыкам, умениям или знаниям, но которые могут объяснить легкость и быстроту приобретения этих знаний и навыков.

Исходя из сказанного, мы не можем принять то значение слова «способность», которое американскими и английскими психологами вкла­дывается в термин «ability». Надо заметить, что в американской и анг­лийской психологической литературе наиболее распространены два тер­мина, обычно переводимые на русский язык словом «способность»; каждый из этих терминов имеет свое значение. Термины эти — «ability»

Зак. 835

34 Тема 8. Личность как индивидуальность...

и «capacity». Вот как определяется значение их в одном из американс­ких психологических словарей: «"ability" — умение выполнять действия, включающие в себя сложные координированные движения и разрешение умственных задач», или «то, что может быть сделано человеком на дан­ном уровне обученности и развития»; «"capacity" — максимальные воз­можности индивидуума в отношении какой-либо функции, ограниченные его врожденной конституцией и измеряемые теоретически тем пределом, до которого может быть развита эта функция при оптимальных услови­ях», или «возможности организма, определяемые и ограничиваемые его врожденной конституцией».

Взаимоотношение между этими двумя понятиями очень четко сфор­мулировано Сишором: «Термин "capacity" обозначает врожденные воз­можности; термин "ability" употребляется для обозначения приобретенно­го умения использовать соответствующую "capacity"».

То, что обозначается словом «ability», можно коротко обозначить как совокупность навыков и умений; из этого явствует, что «ability» — это не «способность».

Как отнестись к значению термина «capacity»? Мы не можем по­нимать способности в смысле capacities, т.е. как врожденные возможнос­ти индивидуума, потому что способности мы определили как «индивиду­ально-психологические особенности человека», а эти последние по самому существу дела не могут быть врожденными. Врожденными могут быть лишь анатомо-физиологические особенности, т.е. задатки, которые лежат в основе развития способностей, сами же способности всегда являются ре­зультатом развития.

Таким образом, отвергнув понимание способностей как врожденных особенностей человека, мы, однако, нисколько не отвергаем тем самым того факта, что в основе развития способностей в большинстве случаев лежат некоторые врожденные особенности, задатки.

Понятие «врожденный», выражаемое иногда и другими словами, —

«прирожденный», «природный», «данный от природы» и т.п., очень часто в

практическом анализе связывается со способностями. Приведу для приме-

эа ряд совершенно случайно взятых цитат. Вот записанные Эккерманом

:лова Гете: «Подлинный талант обладает врожденным пониманием форм,

хропорций и красок, так что при некотором руководстве начинает быстро

правильно изображать все это»¹. [В этом и следующих абзацах курсив

ой. — Б.Т.] Вот характеристика, данная Римским-Корсаковым молодому

алакиреву: «Отличный пианист, превосходный чтец нот, прекрасный им-

зовизатор, от природы одаренный чувством правильной гармонии и го-

<соведения, он обладал частью самородной, частью приобретенной путем

актики на собственных попытках, сочинительской техникой»².

¹ Эккерман И.П. Разговоры с Гете. М.; Л., 1934. С. 463.

^г Римский-Корсаков НА. Летопись моей музыкальной жизни. 3-е ияп м 1«"» -

Теплое Б.М. Способности и одаренность 35

Вот несколько цитат, взятых из одного номера «Известий» от 28 сен­тября 1938 г., из статей, посвященных характеристикам лауреатов Первого всесоюзного конкурса дирижеров. Александр Гаук так пишет о Мелик-Пашаеве: «Обладая прекрасными природными дирижерскими данными, отличным слухом, памятью, врожденным вкусом, музыкальностью, темпе­раментом, умением углубленно и усидчиво работать, отлично владея роя­лем, Мелик-Пашаев в течение двух лет сдает на "отлично" все зачеты в объеме пятилетнего курса консерватории». Немного ниже в той же статье Гаука находим такие строки о Мравинском: «Мравинский за последние четыре года сделал крупные успехи и развил свои природные дирижерские данные». В соседней статье Лео Гинзбург так пишет о Кон­стантине Иванове: «Он схватывал на лету. С первых же шагов обнару­жилось необычайное природное чутье к музыкальной форме, понимание приемов и методов музыкального воздействия на слушателей. Все это, наряду с большим вкусом и прирожденной музыкальной восприимчи­востью, было неожиданно, если учесть его общий культурный уровень в те годы». Подобного рода цитаты можно было бы приводить в неограни­ченном количестве.

С точки зрения научной точности терминологии всем высказыва­ниям такого рода можно предъявить один упрек: следует говорить о врожденности не самих способностей («понимание форм, пропорций и красок», «чувство поразительной гармонии» и т.п.), а лежащих в основе этих способностей задатков. Так именно, думается мне, психолог и должен понимать всякого рода утверждения о врожденности каких-либо способ­ностей. Но было бы смешным педантизмом требовать, чтобы в живой речи говорили не о «врожденном чувстве гармонии», а о «врожденных задатках к чувству гармонии». Чтобы быть последовательным, надо было бы тогда воздерживаться и от выражения «взошло солнце», заменяя его каким-нибудь более точным вроде: «Земля настолько повернулась вок­руг своей оси, что с данной точки земной поверхности стало видно солн­це». Важно лишь твердо установить, что во всех случаях мы разумеем врожденность не самих способностей, а лежащих в основе их развития задатков. Да едва ли кто-нибудь и в практическом словоупотреблении разумеет что-нибудь иное, говоря о врожденности той или другой способ­ности. Едва ли кому-нибудь приходит в голову думать о «гармоническом чувстве» или «чутье к музыкальной форме», существующих уже в момент рождения. Вероятно, всякий разумный человек представляет себе дело так, что с момента рождения существуют только задатки, предрасположе­ния или еще что-нибудь в этом роде, на основе которых развивается чув­ство гармонии или чутье музыкальной формы.

Очень важно также отметить, что, говоря о врожденных задатках, мы тем самым не говорим еще о наследственных задатках. Чрезвычайно ши­роко распространена ошибка, заключающаяся в отождествлении этих двух понятий. Предполагается, что сказать слово «врожденный» все равно, что

36 Тема 8. Личность как индивидуальность...

сказать «наследственный». Это, конечно, неправильно. Ведь рождению пред­шествует период утробного развития. Если даже доказано, что какой-ни­будь задаток существует действительно «с первого дня жизни», то ведь из этого следует только то, что он или наследственный, или возникший в тече­ние утробного периода развития. Конечно, это положение известно всяко­му, но почему-то принято молчаливо подразумевать, что вторая из этих воз­можностей — возникновение в течение утробного периода — представляет собой несущественную мелочь, почти бесконечно малую величину, которой вполне можно пренебречь. Слова «наследственность» и «наследственный» в психологической литературе нередко применяются не только в тех слу­чаях, когда имеются действительные основания предполагать, что данный признак получен наследственным путем от предков, но и тогда, когда хо­тят показать, что этот признак не есть прямой результат воспитания или обучения, или когда предполагают, что этот признак сводится к некоторым биологическим или физиологическим особенностям организма. Слово «наследственный» становится, таким образом, синонимом не только слову «врожденный», но и таким словам, как «биологический», «физиологичес­кий» и т.д. Такого рода нечеткость или невыдержанность терминологии имеет принципиальное значение. В термине «наследственный» содержит­ся определенное объяснение факта, и поэтому-то употреблять этот термин следует с очень большой осторожностью, только там, где имеются серьезные основания выдвигать именно такое объяснение. Итак, понятие «врожден­ные задатки» ни в коем случае не тождественно понятию «наследственные задатки». Этим я вовсе не отрицаю законность последнего понятия. Я от­рицаю лишь законность употребления его в тех случаях, где нет веских до­казательств того, что данные задатки должны быть объяснены именно на­следственностью .

Далее необходимо подчеркнуть, что способность по самому своему существу есть понятие динамическое. Способность существует только в движении, только в развитии. В психологическом плане нельзя говорить о способности, как она существует до начала своего развития, так же как нельзя говорить о способности, достигшей своего полного развития, закон­чившей свое развитие. Поэтому надо отказаться от имевшего у нас одно время широкое распространение штерновского разделения «предрасполо­жений» (по его терминологии) на «свойства» и «задатки». «Свойство», по определению Штерна, «есть такое предрасположение, которое стремится неизменным образом реализовывать и далее некоторое наличное, относя­щееся к сущности лица целеполагание». Неважно, с какого момента пред­расположение действует неизменно; как только возникла регулярность функционирования, ее причина есть «свойство». Примеры свойств: спо­собность дышать, способность мыслить, виртуозность, но также и строение тела, цвет волос и т.д. (Любопытно было бы, кстати, узнать, какое «относя­щееся к сущности лица целеполагание» реализует цвет волос!) В данном контексте нас интересует не телеологическая фразеология Штерна, а то,

Теплое Б.М. Способности и одаренность 37

что «неизменно» действу<