Структура идентификации личности и группы

«Я-реальное»

Внутри самой структуры личности мы можем вычленить огром­ные, глобальные три подструктуры «Я». Они обозначаются как:

«материальное Я» (Ям);

«социальное Я» (Яс);

«духовное Я» (Яд).

С этими подструктурами отождествлена, идентифицирована лич­ность.

«Я-материальное»

Каждая структура идентификации имеет некий центр, систе­мообразующий и интегрирующий фактор. Центром «материаль­ного Я» является образ своей телесности, телесность как таковая и отношение к телу.

Вторичные материальные идентификации — это пол, возраст и качества, которые высвечивают отношение к своей телесности, био­логической данности.

Первое, что вычленяется из действительности, структурирует­ся как элемент сознания и личности, что осознается как «Я», — это тело.

Первым шагом в возникновении самосознания, самоидентифи­кации, вообще возникновения сознания является акт расчленения между «Я» и «другим» как телесными объектами. На уровне инди­видуальной биографии, это первичная матрица дуальности «Я» и «не-Я»: на уровне матери и ребенка. Когда ребенок отрывается от груди, в это время и формируется личное (личностное) «Я» как не­кая автономная репрезентация.

Появляется расчленение на «свое» и «другое». Появляется свое тело как объект и тело другого как объект (объективная реальность).

Происходит отторжение наблюдателя от наблюдаемого, дифферен­циация субъекта и объекта.

Более того, первичные чувства, которые формируются у лично­сти (например, отношение к себе как к сверхценному объекту или как к незначимому объекту, или как к амбивалентному существу), происходят в основном из взаимодействия с матерью или с телом другого объекта.

Первое — это телесность и отношение к телесности, и то, что человек получает из этого опыта. В силу того что это первичная, стержневая структура человеческого самосознания, то в основном на базовых отношениях к телесности формируются все другие кон­струкции Эго, все другие конструкции Эго-индентификаций.

Тело является для человека интегрирующей точкой, «Я-обра-зом». Человек считает — я есть тело. Это происходит в силу не­скольких причин.

Во-первых сознание впервые обнаруживает себя в теле с его потребностями, которые приходится обслуживать. Наша физичес­кая автономность ассоциируется с одиночеством. Отделенное в теле «Я» порождает страх сближения с другими людьми и фобию сильных эмоций. Мы боимся впускать других слишком близко в свое интимное пространство, так как это очень соблазнительно, но все равно плохо кончится. Опыт бесконечной близости с матерью заканчивается отлучением от нее и личной катастрофой.

Во-вторых, социализация человека начинается с отношения к нему других людей как к носителю тела. Другие люди начинают удовлетворять потребности тела ребенка и структурировать его пространство и время, используя базовые потребности тела мла­денца, обучение туалету, кормление ребенка по часам с соблюде­нием социальных ритуалов, обучение хождению, вокализации, — вся первичная социализация — социализация тела и телесных реакций. Социальное «незамечание» телесности —это бессозна­тельный страх смерти. Презренное равнодушие — худшее отно­шение, которое может заслужить к себе человек.

В-третьих, тело все время напоминает о себе в своих потребно­стях: есть, пить, спать, дышать, в конце концов. Тело своей посто­янной неудовлетворенностью напоминает нам, что мы есть и кто мы есть.

В-четвертых, все базовые гедонистические удовольствия мы получаем через тело. И любая удовлетворенность тела кажется гораздо надежней удовлетворенности, например, духовной. По­является уверенность в удовлетворенности. Когда правильно

«кормишь» тело, оно становится настоящим «сосудом наслажде­ния».

В-пятых, человеческое тело — это единственное, что подвер­гается наибольшему контролю сознания и личности. Тело под­вержено управлению и контролю. Тело является единственным орудием реализации деятельности, целенаправленной активнос­ти. Это единственный физический способ выразить себя. Любая потеря контроля над телом, будь то болезнь или необычная реак­ция тела, сходна со страхом смерти или потери возможности про­являть себя. Этим обусловлен страх старости, когда тело выходит из под контроля.

Как очень справедливо отметила К. А. Абульханова-Славская «...телесность ... не сводима ни к индивидуальному, ни к психофизи­ологическому уровням организации, а становится способом выра­жения отношения человека к миру» [1, с.289].

Первые эмоционально-значимые состояния и первая идентифи-цированность с телесностью, отношение к телесности и составляют ядро «Я-материального».

Для группы центром «Я-материального» является групповое фи­зическое пространство, чувство принадлежности этому простран­ству. Затем это отношение к своему телу экстраполируется, перено­сится на предметное пространство, воспринимаемую вещную струк­туру бытия (моя мама, моя кукла, мой стол, моя квартира, мой район, моя Родина...). Обозначается это и переживается как нечто, мне или группе принадлежащее.

Важно подчеркнуть, что отношение к вещам и предметному миру является неким продолжением, проявлением отношения к телу и к пространству группового существования. Мы можем обозначить это территориальным фактором. Он занимает значимое место в групповой и личностной структуре, так как индивидуумы и группы часто считают, что имеют права на некоторые объекты или места, которые в действительности не являются их собственностью. Объекты или территория занимаются и используются так, как буд­то принадлежат данной группе, причем чужаки оттуда всячески изгоняются, а если данная территория потеряна, то ее стремятся как можно скорее вернуть.

На уровне индивидуальности этот фактор можно обозначить как личное место. Личное место — то пространство вокруг индивидуу­ма, которое является его собственным, в которое никто другой не имеет доступа. Люди всячески отражают вторжения в их личное место, испытывая отрицательные чувства к тем, кто такое вторже­ние предпринимает. Интересным является тот факт, что люди со-

храняют между собой дистанцию, пропорционально близости меж­личностного взаимодействия.

Человек и группа охраняют свое пространство, с которым иден­тифицированы, и не пускают в него.

Первичный опыт отделения, расчленения телесности связан с негативным опытом. Это связано с травмой рождения и с трав­мой отделения от матери как источника пищи и энергии, тепла и комфорта, защищенности. В этом часто проявляется наше стрем­ление не только не пускать в пространство нашей телесности, но и охранять наше предметное окружение, которое, как мы указы­вали выше, бессознательно воспринимается телом. Тот же самый феномен наблюдается как проявление личностных качеств в груп­повом сознании.

Есть «Я» — тело, затем человек начинает идентифицироваться с вещами, предметами, которые прикрывают тело, украшают тело или являются индивидуальной символьной манифестацией нашей те­лесности (одежда, макияж, какие-то проявления отождествленнос­ти с половой, расовой, этносоциальной или социально-психологи­ческой принадлежностью). Предметы на самом деле являются внеш­не манифестированной структурой нашего внутреннего Эго, Эго-материального, и часто «вес» личности в социальном простран­стве обусловлен его объемом и структурой. Обывательское «Если ты такой умный, то почему же ты такой бедный?» отражает тот факт обыденного сознания, что ценность конкретного человека тожде­ственна цене его благосостояния.

В среднем обыденном мышлении существует убеждение, что слу­жение обществу, государству дает возможность личности получать материальные блага сообразно ее реальным заслугам перед ним, то есть социальная оценка личности происходит в форме материаль­ного, денежного вознаграждения.

Социалистический тезис «от каждого по способностям, каждому по труду» формирует бессознательную установку, убеждение в том, что объем и структура «материального Эго», обладание материаль­ными ценностями адекватно отражает ценность личности как носи­теля физических, интеллектуальных, коммуникативных, эвристичес­ких и других способностей. В сознании обывателя если человек имеет многое, следовательно, он оценен обществом как общественно по­лезный человек. Для обывателя личность есть то, чем она себя окру­жает, и человек есть то, как он одевается, как обставляет свою квар­тиру, на какой машине ездит, какой счет в банке имеет, в каком доме и в каком квартале, в каком городе и в какой стране живет, как и какое тело демонстрирует...

Окружающие вещи являются ярким критерием того, как мы от­носимся к телу. Квартира, в которой живет человек, — это в некото­ром смысле отношение к телу. Холодильник, машина, счет в банке, загородный коттедж, часто женщина, которая находится рядом с мужчиной всю жизнь или ситуативно, являются объектами матери­альной идентификации и содержанием «материального Эго».

С возрастом растет не только тело, но и расширяется «матери­альное Эго». Новорожденный не дифференцирует свое тело и ок­ружающую среду, человек рождается с Эго, которое расширено до границ Вселенной. В этот период у человека не существует субъек-тно-объектных отношений.

В некотором смысле дифференциация своего тела и окружаю­щей действительности является первичной трещиной во Вселен­ной в дуальностях «Я — Другие», «Я — Другое», «Я» — «не-Я», «Субъект — Объект».

Затем происходит расширение зоны знания и действия. Человек и группа, с одной стороны, как бы завоевывают внешнее простран­ство, с другой — раскрывают и осваивают свое внутреннее психи­ческое пространство, структурируя и открывая свои внутренние воз­можности.