Самосознание как объект психодиагностики

Самосознание - это прежде всего процесс, с помощью которого человек познает себя. Но самосознание характеризуется также сво­им продуктом - представлением о себе, «Я-образом» или «Я-концепцией»[5]. Это различение процесса и продукта в психологический обиход было введено У. Джемсом в виде различения «чистого Я» (познающего) и «эмпирического Я» (познаваемого). Познает, конеч­но, не сознание, а человек, обладающий сознанием и самосознани­ем; при этом он пользуется целой системой внутренних средств: представлений, образов, понятий, среди которых важную роль за­нимает представление человека о себе самом - о своих личностных чертах, способностях, мотивах. Представление о себе, таким обра­зом, являясь продуктом самосознания, одновременно является и его существенным условием, моментом этого процесса. Неслучайно по­этому известный исследователь проблемы самосознания И.С. Кон пишет о растущем понимании относительности различий между дей­ствующим и рефлексивным «Я» как об одной из главных тенденций в современных исследованиях (Кон И. С., 1981).

Задача анализа собственно процесса самосознания оказалась, од­нако, более сложной, чем задача анализа продуктов или результатов этого процесса. Как человек приходит к тому или иному представле­нию о себе, какие внутренние действия при этом совершает, на что опирается - все эти вопросы сейчас интенсивно разрабатываются в научных исследованиях, однако результаты поисков пока не воплотились в психодиагностических алгоритмах и методиках. Психодиагнос­тика самосознания традиционно направлена на выявление продукта самосознания - представления о себе. При этом допускается, а затем доказывается, что «Я-концепция» не просто продукт самосознания, но важный фактор детерминации поведения человека, такое внутриличностное образование, которое во многом определяет направление его деятельности, поведение в ситуациях выбора, контакты с людьми.

Анализ «Я-образа» позволяет выделить в нем два аспекта: знания о себе и самоотношение. В ходе жизни человек познает себя и накап­ливает о себе различные знания, эти знания составляют содержатель­ную часть его представлений о себе - его «Я-концепцию». Однако зна­ния о себе самом, естественно, ему небезразличны: то, что в них рас­крывается, оказывается объектом его эмоций, оценок, становится пред­метом его более или менее устойчивого самоотношения. Не все реально постигаемое в себе самом и не все в самоотношении ясно осознается; некоторые аспекты «Я-образа» оказываются ускользаю­щими от сознания, неосознанными.

Уже эти два содержательных тезиса о строении «Я-образа», т. е. тезис о знании о себе и отношении к себе как аспектах «Я-концепции» и тезис о её осознаваемой и неосознанной частях, позволяют понять ряд принципиальных методологических проблем, возникаю­щих перед психодиагностикой самосознания.

Можно ли вообще выявить, что о себе человек знает? На первый взгляд вопрос этот риторический: нетрудно тем или иным способом получить самоописание испытуемого или обследуемого, это самоопи­сание и есть показатель знания человека о себе, выражение его «Я-концепции». Однако если человек говорит о себе, что он добрый, де­ловой, целеустремленный, общительный или, наоборот, злой, безволь­ный, необщительный, то он не просто сообщает сведения, но и дает оценку самого себя. Выделить эту оценку в самоописаниях и даже отделить ее от словесного самоописания можно, а вот отделить зна­ния от оценки оказывается крайне трудно, если вообще возможно. Но если это так, то не искажает ли оценка знания субъекта о себе? А сама эта оценка в том случае, если она действительно негативна, не оказы­вается ли искаженной и «упрятанной» в подсознание? А если такие искажения происходят, то каков концептуальный, теоретический ста­тус самоописаний?

Эти вопросы и ряд других не раз служили предметом методоло­гического анализа (Wylie R., 1974; Burns R., 1979). Так среди иррелевантных факторов, влияющих на самоописание и его интерпретацию (помимо релевантного фактора - самой «Я-концепции»), рассматри­ваются социальная желательность описываемых черт, тактика само­подачи (самопрезентация), область самораскрытия, идентифицируе­мость или анонимность ответов, тактика соглашаться или несоглашаться с утверждениями, характер и степень ограничений в форме ответов на вопросы, контекст всей процедуры диагностики, установ­ки, ожидания и инструкции, способы подсчета индексов и статисти­ческие процедуры.

Помимо этого, свою роль играют уровень интеллектуального раз­вития, кооперативная установка в отношении к диагносту или иссле­дователю, чувство безопасности в ситуации тестирования.

Прогресс в решении этих методологических проблем психодиаг­ностики оказался связанным с продвижением в понимании психоло­гической сути самого процесса самосознания и его итогового про­дукта - «Я-концепции». Остановимся на некоторых наиболее важных результатах теоретического и методологического анализов.

Проблема социальной желательности. Эта проблема возникает всякий раз при использовании самоотчетов в тех сферах, в которых существуют эталоны должного, правильного образа действий, мыс­лей и т. д. Особенно острой эта проблема оказывается в ситуации ис­следования «Я-концепции». Неоднократно отмечалось, что различ­ные меры «Я-концепции» связаны между собой хуже, чем каждая из них в отдельности с мерой социальной желательности. Проблема, однако, состоит в том, нужно ли стремиться к «вычитанию» социаль­ной желательности из самоописаний. Стремление видеть и культиви­ровать в себе социально ценные качества - одно из реальных стрем­лений человека, которое, конечно же, отражается в его «Я-концеп­ции». Поэтому если «Я-концепция» определяется феноменологичес­ки как образ самого себя, в который человек верит, содержащий черты, обладать которыми человек стремится и которые сознательно в себе признает, то высокую социальную желательность черт, приписывае­мых его «Я», следует считать не артефактом, а истинной характерис­тикой «Я-концепции» (Wylie R., 1974). Более того, проявлением «Я-концепции», точнее, способности иметь «Я-концепцию» (т. е. способности к самосознанию), объясняется не только феномен следования социальной желательности, но и такие феномены, как «эффект фаса­да», «позиция защиты по отношению к тестам», «установка на от­вет», тенденция к согласию и др. (цит. по: Анастази А., 1982, т. 2, с. 220). Методически, однако, часто не просто отличить полупроиз-. вольную тенденцию подчеркивать в себе социально желаемые каче­ства от прямой фальсификации «Я-образа» в ситуации, когда обсле­дуемый сознательно старается ввести диагноста в заблуждение.

Стратегия самопрезентации. Выставлять себя в социально-вы­игрышном свете - это лишь один из аспектов более общего феномена, известного как стратегия самопрезентации. Исследования стратегий самопрезентации исходят из представлений о том, что всякий человек заинтересован во впечатлении, производимом им на окружающих. Оп­ределенные аспекты поведения человека специально направлены на ус­тановление, уточнение и поддержание своего образа в глазах других (Goffinan E., 1959; Jones E., Wortman С, 1973; Schlenker В., 1980).

Р. Баумейстер выделил две стратегии самопрезентации: ублажа­ющую и самоконструирующую (Baumeister R., 1982). Ублажающая стратегия управляется критериями, принятыми в данной аудитории, и направлена на то, чтобы выставить себя в благоприятном свете (под­страиваясь под аудиторию) и получить «вознаграждение». Самокон­струирующая стратегия направлена на поддержание и укрепление «идеала Я», т. е. вытекает из желания произвести впечатление на дру­гих теми качествами, которые входят в «идеал Я» субъекта.

Экспериментальная схема, в рамках которой проверяются пред­положения, связанные с самопрезентационной теорией, как правило, включает в себя сравнение поведения людей одной из в двух пар ус­ловий: 1) приватных (анонимных) и публичных; 2) предполагающих дальнейшее взаимодействие с лицом, вовлеченным в эксперимент, либо не предполагающих такого взаимодействия. Соответственно, если поведение человека меняется от аудитории к аудитории, это го­ворит об ублажающей стратегии, если не меняется - о самоконструи­рующей.

Существует большое число экспериментальных исследований, подтверждающих основные положения самопрезентационной концеп­ции, т. е. показывающих, что поведение человека меняется в услови­ях публичных в сравнении с условиями приватными и что оно меняется в зависимости от аудитории. Причем эти положения подтверж­даются относительно различных типов поведения. Так, например, вли­яние самопрезентационных мотивов оказалось явно выраженным при так называемом альтруистическом поведении, которое, казалось бы, должно быть безразличным к потенциальной выгоде субъекта. Так, «публичные» пожертвования оказались гораздо более внушительны­ми, чем приватные (Satow К., 1975). Испытуемые, в присутствии ко­торых раздавался «крик о помощи», предлагали помощь «жертве» чаще и быстрее в том случае, когда считали, что встретятся с теми, кому помогут, нежели в том случае, когда считали, что останутся ано­нимными (Gottlieb J., Carver С., 1980). В одном из экспериментов эк­спериментатор звонил различным строителям и обращался за помо­щью. В некоторых случаях этому предшествовал звонок, во время которого репутация строителя описывалась неблагоприятным образом. В этих случаях количество позитивных ответов на просьбу о по­мощи увеличивалось (Steele С., 1975). Результаты этого эксперимен­та интерпретируются в том духе, что строители восстанавливали свой публичный образ (репутацию) в глазах потенциальной «аудитории», т. е. мотивировались «конструктивной» самопрезентацией. В другом исследовании было обнаружено, что после выполнения группового задания испытуемый распределял деньги (это и было реальным, а не фиктивным заданием): а) в зависимости от вклада каждого в выполнение задания, когда надо было отчитываться экспериментатору; б) по­ровну, когда надо было отчитываться перед группой; в) себе непропорционально много, когда никакой отчетности не требовалось.

Влияние «презентационной» мотивации проявилось также в экспериментальных ситуациях, направленных на изучение конформнос­ти, агрессии, выполнения тех или иных заданий (performance). С позиции «презентационной» гипотезы переосмыслены эксперименты па» когнитивному диссонансу и по реакции на оценку других; (Baumeister R., 1982). Так, диссонанс понимается не как следствие^ внутренней неспособности психики справиться с непоследовательностью, а как следствие самопрезентационных мотивов: непоследовательное поведение угрожает разрушением публичного образа. Было показано, что эффекты диссонанса, необратимости постдиссонансной установки возникают лишь в ситуации публичности, релевантней самопрезентационным мотивам (там же).

Экспериментально установлено, что лица с высоким и низким са­моуважением ведут себя по-разному в ситуации, когда о них сложи­лось то или иное мнение у других. Баумейстер провел эксперимент, в котором испытуемые были поделены на основе опросника на людей с высоким и низким самоуважением; кроме того, они оценивались по лжеопроснику. Затем каждый испытуемый получал «личностный про­филь», якобы основанный на его ответах. Одной половине испытуе­мых давался профиль эгоиста и эксплуататора, другой половине — бла­городного и кооперативного человека. Половине испытуемых сообща­лось, что их личностный профиль известен их партнеру, другой поло­вине это не говорилось. Каждый испытуемый описывал себя своему партнеру и затем играл с ним в игру «дилеммы узников. (Партнером был помощник экспериментатора, который играл по одному и тому же алгоритму.) Игра «дилеммы узников» предполагает возможность вы­бора двух ходов у каждого из игроков, но цена у каждого хода различна и зависит от ответного хода противника. В варианте, использованном в эксперименте, если игрок делает ход «А», его выигрыш составляет 4 очка в том случае, если противник делает тот же ход. 4 очка получает также и противник. Но если игрок сделал ход «А», а противник - ход «В», то игрок проигрывает 5 очков, а противник выигрывает 8 очков. Если игрок делает ход «В», а противник - ход «А», то игрок выигрыва­ет 8, а противник проигрывает 5 очков. Если же оба делают ход «В», то оба выигрывают по 2 очка. Единственно выигрышной тактикой этой игре может быть тактика кооперативная, когда оба партнера делают ход «А», при ходе «В» оба партнера в конце концов проигрывают. Игру можно выиграть, воспользовавшись благородством партнера, обманы­вая его ожидание ответного благородства.

В результате выяснилось, что в «публичных условиях» люди с низ­ким самоуважением в своем вербальном поведении и в процессе игры следуют тому профилю, который им навязан экспериментатором. Если это профиль эгоиста, то они не пытаются приукрасить его дополни­тельной информацией и играют в игру эгоистично. Люди с высоким самоуважением, напротив, ведут себя независимо по отношению к про­филю, хотя и с учетом его. Они приукрашивают себя в вербальной са­мопрезентации и играют кооперативно, если партнер считает их эгои­стом, и, напротив, играют на выигрыш, если информация, имеющаяся у партнера, характеризует их как благородных (Baumeister R., 1982).

Исследования феномена самопрезентации заставляют более тща­тельно анализировать условия проведения диагностической проце­дуры, оценивать влияние таких параметров диагностической ситуа­ции, как восприятие обследуемым дальнейшей судьбы результатов тестирования, возможностей продолжения контактов с психодиагно­стом, пола, возраста и статуса психодиагноста. Обследуемый не про­сто сообщает то, что он о себе думает, но активно подает себя, стара­ясь произвести впечатление, которое сообразуется с его личностью в целом, с ситуацией и с партнером по общению.

Различия в субъективной значимости параметров «Я-концепции». Одни и те же по своему содержанию знания о себе у разных людей могут обладать различной субъективной значимостью. Из этого сле­дует, что использование в индивидуальной психодиагностике универ­сальных содержательных параметров «Я-концепции» может приво­дить к ошибочным заключениям (Анастази А., 1982, т. 2, с. 221). Один из путей повышения достоверности диагностических заключений -это отбор наиболее универсальных и общезначимых параметров «Я-концепции», позволяющих уменьшить вероятность ошибки. Другой путь - использование методов, описанных в предыдущей главе, по­зволяющих выделить значимые параметры у данного субъекта. Дос­товерность диагностических заключений в консультативной и психо­терапевтической практике повышается за счет введения в поле зре­ния диагноста смысла того или иного аспекта «Я-концепции» для об­следуемого. Это достигается путем анализа той субъективной роли, которую у данного человека играют усматриваемые им в собствен­ном «Я» черты в процессе достижения значимых для него мотивов и целей (Столин В. В., 1983).

Сложное строение «Я-концепции». Психодиагностические дан­ные могут интерпретироваться лишь в контексте теоретических пред­ставлений о строении «Я-образа» и процесса самосознания в целом. Кратко охарактеризуем основные положения, касающиеся строения самосознания и «Я-концепции».

Самосознание имеет уровневое строение. Эта идея не раз выс­казывалась в отечественной и мировой литературе. И. G. Кон фор­мулирует уровневую концепцию «Я-образа», используя понятие ус­тановки (Кон И. С., 1978). Основания для этой концепции Кон на­ходит в теории диспозиционной регуляции социального поведения

(Ядов В. А., 1975). В целом «Я-образ» понимается как установоч­ная система; установки обладают тремя компонентами: когнитив­ным, аффективным и производным от первых двух поведенческим (готовность к действиям в отношении объекта). Нижний уровень «Я-образа» «составляют неосознанные, представленные только в переживании установки, традиционно ассоциирующиеся в психо­логии с самочувствием и эмоциональным отношением к себе; выше расположены осознание и самооценка отдельных свойств и качеств; затем эти частные самооценки складываются в относительно це­лостный образ; и наконец, сам этот "Я-образ" вписывается в об­щую систему ценностных ориентации личности, связанных с осоз­нанием ею целей своей жизнедеятельности и средств, необходи­мых для достижения этих целей» (Кон И. С., 1978, с. 72-73).

И. И. Чеснокова предлагает различать два уровня самосознания по критерию тех рамок, в которых происходит соотнесение знаний о себе (Чеснокова И. И., 1977). На первом уровне такое соотнесение происходит в рамках сопоставления «Я» и другого человека. Сначала некоторое качество воспринимается и понимается в другом человеке, а затем оно переносится на себя. Соответствующими внутренними приемами самопознания являются преимущественно самовосприятие и самонаблюдение. На втором уровне соотнесение знаний о себе про­исходит в процессе аутокоммуникации, т. е. в рамках «Я и Я». Чело­век оперирует уже готовыми, сформированными знаниями о себе. В качестве специфического внутреннего приема самопознания указы­ваются самоанализ и самоосмысление. На этом уровне человек соот­носит свое поведение с той мотивацией, которую он реализует. Оце­ниваются и сами мотивы с точки зрения общественных и внутренних требований. Высшего развития самосознание на втором уровне дос­тигает при формировании своих жизненных планов, жизненной фи­лософии, общественной ценности чувства, собственного достоинства.

В работе Е. Дикстейна высказывается верная, на наш взгляд, идея о связи меры самоотношения с характером самосознания на различ­ных уровнях (Dickstein E., 1977). Таких уровней, которые одновре­менно являются и стадиями, выделяется пять. Первый уровень свя­зан с формированием чувства автономности ребенка, способности исследовать окружение, способности вызывать заботу о себе. Соот­ветственно мера самоуважения связана с различиями в желании исследовать окружение, вызывать заботу о себе. На втором уровне в связи с развитием социальной активности ребенка мерой самоуважения становится степень успешности в определенных действиях и в срав­нении себя с другими. На третьем уровне в связи с формированием способности к самонаблюдению мерой самоуважения становится сте­пень достижения «идеала Я». Четвертый и пятый уровни альтерна­тивны и выражают различные варианты развития. Четвертый уро­вень - уровень «Я» как интегрированного и интегрирующего целого. Мерой самоуважения на этом уровне будет степень, с которой инди­вид осознает и принимает каждый из аспектов своего существова­ния. На пятом уровне самосознание характеризуется обнаружением относительности границ «Я», выходом на первый план движения впе­ред и изменений, признанием своей ограниченности. Измерение са­моотношения на этом уровне наиболее проблематично и связано с различиями в степени честности отношения к себе и признания из­менчивости своего «Я».

Подробная уровневая концепция и самосознания, и личности в целом предложена Э. Эриксоном (Erikson E., 1967).

В цикле проведенных нами исследований была сформулирована концепция уровневого строения самосознания, основанная на учете характера активности человека, в рамках которой формируется и дей­ствует его самосознание (Столин В. В., 1985).

В качестве исходного принимается различие содержания «Я-образа» (знания или представления о себе, в том числе и в форме оцен­ки выраженности тех или иных черт) и самоотношения. Последнее -это переживание, относительно устойчивое чувство, пронизывающее самовосприятие и «Я-образ».

В содержании «Я-образа» выделяются две важнейшие образую­щие: 1) знания о тех общих чертах и характеристиках, которые объе­диняют субъекта с другими людьми, - присоединяющая образующая «Я-концепции», или система самоидентичности, и 2) знания, выделя­ющие «Я» субъекта в сравнении с другими людьми, - дифференциру­ющая образующая «Я-концепции». Это последняя образующая при­дает субъекту ощущение своей уникальности и неповторимости.

Вертикальное строение самосознания раскрывается как уровневое строение. Уровни самосознания определены уровнями активности че­ловека, одновременно являющимся биологическим индивидом (организмом), социальным индивидом и личностью. Процессы самосозна­ния и его интегральные образования обслуживают активность челове­ка на каждом из уровней, выполняя роль обратной связи информацией о «вкладе» субъекта в его собственную активность. Поскольку харак­тер активности и характер ведущих потребностей субъекта на каждом из уровней различны, различны и процессы, отражающие эту актив­ность, и итоговые, интегральные образования самосознания.

На уровне биологического индивида (организма) активность субъекта определена системой «организм - среда», имеет прежде всего двигательный характер и вызывается потребностями в самосохране­нии, нормальном функционировании, физическом благополучии. В недрах этой активности формируется обратная связь в виде ощуще­ний о положении тела и его органов в пространстве, которые слага­ются в «схему тела». Схема тела - это, фигурально выражаясь, «Я-образ» организма, который надо отличать от «физического Я» субъекта, обладающего более сложной, биосоциальной природой. В схеме тела не разделены дифференцирующая и присоединяющая составляющие. На уровне организма формируется также самочувствие - итог про­цессов, отражающих состояние внутренних органов, мышц, актива­ции организма в целом. Самочувствие - биологический аналог само­отношения, отражающий степень удовлетворенности потребностей организма в благополучии, целостности, функциональном состоянии.

На уровне социального индивида активность человека подчинена иной потребности - потребности в принадлежности человека к общ­ности, в признании его этой общностью. Эта активность регулирует­ся усваиваемыми индивидом социальными нормами, правилами, обы­чаями, технологическими предписаниями, уставами и т. д., которые усваиваются индивидом. «Я-образ» облегчает человеку ориентацию в системе этих активностей прежде всего за счет формирования сво­ей присоединяющей образующей - системы социальных самоидентичностей: половой, возрастной, этнической, гражданской, социаль­но-ролевой.

В рамках этих идентичностей субъект сравнивает себя с эталона­ми соответствующих общностей и через эти эталоны - с другими людьми. Эти сравнения образуют базу для дифференцирующей обра­зующей «Я-образа», которая, следовательно, вторична на этом уров­не по отношению к присоединяющей образующей.

Жизненная важность для субъекта быть принятым другими людь­ми отражается в самоотношении, которое есть перенесение вовнутрь отношения других: принятие другими или отвержение ими.

На уровне личности активность субъекта вызывается прежде всего потребностью в самореализации - в труде, любви, спорте и т. д. - и реализуется с помощью ориентации на собственные способности, возможности, мотивы. Поэтому в «Я-образе» ведущее место начина­ет занимать дифференцирующая образующая «Я-концепции», обес­печивающая неслучайность самоопределения личности. Основой са­моотношения становится потребность в самоактуализации; собствен­ное «Я», собственные черты и качества оцениваются в отношении к мотивам, выражающим потребность в самореализации, и рассматри­ваются как ее условие.

Как показывают результаты факторного анализа, самоотношение, в свою очередь, оказывается структурно-сложным образованием, включающим в себя как общее, глобальное чувство за или против са­мого себя, так и более специфические параметры: самоуважение, аутосимпатию, самоинтерес или близость к самому себе, ожидаемое от­ношение других.

Самоотношение активно защищается личностью. Этот тезис находит солидное подтверждение в литературе. В частности, опи­сан феномен компенсации, который может быть интерпретирован как защита самоотношения с помощью приукрашивания себя в сфе­рах, лежащих вне зоны актуального самопроявления (Baumeister R., Jones E., 1978).

В работе А. Тиссера и Дж. Кэмпбелла приводится механизм, на­званный ими моделью поддержания самооценки (Tesser A., Campbell J., 1982), Суть его состоит в том, что человек селективно подходит к оценке успехов близких ему людей и людей, с которыми он находится на далекой межличностной дистанции, а также к тому, в какой области - значимой или незначимой для него - существуют эти достижения. Согласно этой модели, люди позитивно оценивают ус­пехи друзей, если они относятся к незначимым для них самим сфе­рам; когда же успехи друзей относятся к релевантным для оценщиков сферам, то эти успехи оцениваются гораздо менее позитивно. При восприятии посторонних людей соотношение обратное: более пози­тивно оцениваются успехи в релевантной сфере, менее - в нерелевантной. Смысл модели таков: когда друг что-то делает хорошо, то факт дружбы позволяет оценщику «греться в лучах чужой славы» и тем самым поддерживать самооценку. Так и происходит в нерелеван­тных сферах, т. е. там, где субъект сам не стремится достичь тех же результатов, что и друг. Если же сфера успехов друзей значима, то более важным оказывается выиграть в сравнении с ними и тем самым поддержать самооценку, а для этого успехи друзей преуменьшаются. Согласно этому механизму, люди придерживаются принципа: «Пусть друзьям во всем сопутствует успех, однако, в том, что значимо и для меня, — не больше, чем мне».

Проведенный Тиссером и Кэмпбеллом эксперимент в целом под­твердил их гипотезу. Причем тенденцию использовать этот механизм в большей степени проявили люди с низким уровнем самоуважения.

В работе Г. Каплана описана тактика поддержания самоотноше­ния, которая может быть названа тактикой обесценивания (Kaplan H., 1980). Суть ее состоит в том, что человек делает предметом своего са­мовосприятия не только собственные личностные качества, но и саму оценку этих качеств. В таком случае негативная оценка собственных качеств также может входить в «объективированное Я» как качество или черта, например самокритичность. Следовательно, человек, низко оценивающий себя по какой-то черте, не будет утрачивать самоуваже­ния, если в субъективной иерархии ценностей данная.черта стоит ниже, чем «честность перед самим собой», «самокритичность» и т. п.

Самоотношение может также поддерживаться с помощью по­ступка, в котором субъект делает выбор в пользу поведения, опро­вергающего дурную репутацию. Этот вид защиты самоотношения может быть проиллюстрирован приведенным выше экспериментом (Baumeister R., 1982).

Проведенные нами исследования подтвердили гипотезу о том, что возможности защиты самоотношения заложены уже в его строении (Столин В. В., 1985). Благодаря многомерности самоотношения и аддитивности глобального самоотношения возможно одновременное поддержание глобального самоотношения на высоком уровне и како­го-то аспекта самоотношения, прежде всего самоуважения, - на низ­ком. При этом низкое самоуважение компенсируется повышением симпатии к себе, а повышение симпатии «покупается» ценой сохра­нения низкого самоуважения.

Экспериментальное исследование в целом подтвердило гипоте­зу: люди, отождествляющие себя с «несимпатичными» другими, из­бегают выбирать в качестве объединяющих их с этими другими «не­симпатичные» признаки, компенсируя, однако, недобор негативных характеристик приписыванием себе «неуважаемых» черт. В этом экс­перименте был также выявлен феномен «предохранительного клапа­на», т. е. такого защитного механизма самоотношения, благодаря ко­торому прежде всего блокируется антипатия к себе: падение симпа­тии не приводит к нарастанию антипатии. Человек действует по прин­ципу: «Из того, что я не хорош, еще не следует, что я плох».

Защита себя от антипатии является наиболее важным аспектом защиты самоотношения. Субъект жертвует своим самоуважением, пользуясь аддитивностью глобального самоотношения, либо жертву­ет истинностью своего «Я-образа» для того, чтобы не допустить яв­ной, сознаваемой антипатии к себе. Человек может действовать по принципу: «Да, я не хорош, потому что слаб, но я не плох». Поддер­жание стабильного самоотношения обеспечивает возможность посто­янной стратегии по отношению к самому себе, выражающейся как во внешней, социально-предметной деятельности, так и во внутриличностной активности.

Механизмы защиты самоотношения, таким образом, не менее -если не более - важный объект психодиагностики, чем содержание «Я-концепции» и самоотношение.

Представления о себе могут относиться к разным сферам прояв­ления человека. Такие исследователи, как И. Джемс, К. Роджерс, М. Розенберг выделили различные формы представлений о себе, диффе­ренцированные либо по сфере проявлений человека («социальное Я», «духовное Я», «физическое Я», «интимное Я», «публичное Я», «мо­ральное Я», «семейное Я» и т. д.), либо как реальность и идеал («ре­альное Я», «идеальное Я»), либо на временном континууме («Я в про­шлом», «Я в настоящем»), либо по какому-то иному существенному признаку. Количество таких «Я-образов» и их содержание определя­ются, как правило, на основе теоретических соображений. Насколько все эти представления у субъекта действительно существуют как от­носительно самостоятельные, насколько они по-разному связаны с самоотношением и поведением в соответствующих ситуациях - эти вопросы остаются открытыми. С точки зрения ориентации на психологическую помощь, важно знать, в какой именно сфере деятельнос­ти субъект переживает себя состоятельным или несостоятельным, на чем содержательно базирует свое самоуважение, стремится ли к дос­тижению своего идеала, переживает ли разорванность своего «интим­ного Я» и публичной самопрезентации. Эти аспекты самосознания должны отражаться с помощью психодиагностических методик.

Психодиагно­стические методики дорабатываются в течение нескольких лет, по­скольку установление их валидности требует многочисленных и тру­доемких исследований.

Использование диагностического инструмента требует глубокого понимания природы выявляемых характеристик, сути научных споров, как правило, сопровождающих исследование этих характеристик.

Тот, кто использует диагностический инструмент в практических целях или как средство измерения в научных целях, обязан знать, что именно выявляет (измеряет) данный инструмент и каким способом установлена его валидность.

Подвергая человека обследованию, необходимо знать, какие пси­хические процессы актуализируются в диагностической процедуре и какие факторы, способные изменить результаты, влияют на поведе­ние в ситуации обследования.

Пользователь учитывает при интерпретации надежность инстру­мента, характер выборки, на которой получены нормативные данные, и возможность сопоставления с ними данных «своего» обследуемого.

Сообщением некоторых диагностических сведений (даже в том случае, когда они носят внешне невинный характер), неподготовлен­ным людям или в неквалифицированной форме можно нанести серь­езный вред тем, кого касается эта информация, или третьим лицам.

Разработал: доцент кафедры психологии МГЭИ Аврамова Т.И.