Он сказал мне, что надо делать. Я был просто как ребенок, «съешь это», «сидеть здесь». «Сделай это». И я просто сдался. Он знал. А вы знаете? Я буду следовать за вами.

Он бегло говорил на хинди. Мой хинди был очень неуверенным. Так что он мог справиться со всем этим.

Мы провели несколько недель в китайском буддийском монастыре в Сарнатхе, который был необычайно мощным и красивым, и было что-то, что происходило со мной, но я не мог уловить что происходит с ним.

С ним происходили странные вещи. Ночью он, похоже, не спал, как это делал я. То есть, каждый раз, когда я просыпался ночью, и смотрел на него он сидел в позе лотоса. И иногда я притворялся, будто я спал, а потом открывал наполовину глаза, чтобы увидеть, вдруг он меня обманывает ... может быть, он сейчас спит, но он всегда был в позе лотоса.

Иногда я видел, как он лежит, но я бы сказал, что 80% времени, когда я крепко спал, он сидел в одной позе или другой, которые, я не могу описать. Но он не был вовлечен - я имею в виду, не было ни колебания, ни движения, казалось ничего не происходит с ним.

Однажды ночью, когда мы жили в этом поместье, я вышел ... «пришлось идти в туалет» и я вышел под звезды и произошло следующее событие ...

Год назад 20 января, в Бостоне в больнице Peter Bent Brigham, моя мать умерла от болезни селезенки, костный мозг перестал вырабатывать кровь и селезенка стала очень большой и они ее удалили, а потом она умерла. Это был долгая болезнь, и я был с ней за неделю до ее смерти и через это мы стали очень близки. Мы преодолели мать-ребенок и личности, и мы пришли к истинному контакту. Я проводил дни в больнице просто медитируя. И я не чувствовал потерю, когда она умерла. Вместо этого было сильное чувство постоянного контакта с ней. И в самом деле, когда я был в Непале, я ее увидел однажды ночью, когда я собирался ложиться спать. Я видел ее на потолке и мне было интересно, стоит ли ехать в Индию или поехать в Японию и у нее был взгляд, который говорил «ты идиот, всегда попадая в горячую воду, нужно идти вперед, и я думаю, что это здорово». Она выглядела раздраженно-приятной. Это были как бы два существа, в моей матери. Одна была женщина среднего класса, из Бостона, которая хотела, чтобы я соответствовал наиболее приемлемым с культурной точки зрения манерам, а за ней было жизнелюбивое духовное существо, который сказало: «... иди, детка». И я чувствовал, что это второе существо поддерживает мое возвращение в Индию.

С того времени до этой ночи под звездами я не думал о ней. И вот я «писаю» под звездами, и смотрю вверх, и звезды очень близко, потому что очень темно, и я вдруг ощущаю присутствие матери, и я не думаю о ней, или о том, как она умерла или что-нибудь в этом роде. Я просто чувствую ее присутствие. Это очень, очень мощно. И я чувствую огромную любовь к ней, а потом я иду обратно в постель.

Конечно, Бхагван Дас не был заинтересован в моей жизни, поэтому он был бы последним человеком, с кем бы я поговорил по поводу моих мыслей или видений.

На следующее утро он говорит: «Мы должны идти в горы. У меня есть проблема с визой. Мы должны пойти к моему Гуру».

Тогда термин «Гуру» означал для меня, западного человека, «своего рода преподавателя в классе». Я читал статью о жизни Аллена Гинзберга – «Гуру едет в Канзас» и Аллен очень смутился и сказал: «я не настоящий Гуру». Я не знал, что Гуру действительно существуют ...

Бхагван Дас и сказал, что мы возьмем «Ленд Ровер», который был оставлен у нашего знакомого скульптора Хариша Джохари , чтобы отправиться в горы. И я сказал, я не хочу брать «Ленд Ровер». Я недавно вышел из этой ужасной синей коробки, и я не хочу возвращаться в нее, и я не хочу нести ответственность. Давид оставил его нашему знакомому, и он все равно не хотел бы одолжить его нам. Я был очень мрачным. Я не хочу увидеться с гуру, я вдруг захотел выпить пива, в какой ни будь Американской забегаловке.

Я подумал: «что я делаю? Я следовал за этим парнем везде ...» теперь он говорит: «Мы должны сделать это»,… и мы отправляемся в город, где живет скульптор и через полчаса скульптор говорит, «Вы должны увидеть своего Гуру? Берите «ленд ровер»!»

Это становится интересным.

Мы садимся в «ленд ровер» и он не пускает меня за руль. Так что я сижу там и дуюсь. Он не пускает меня за руль и мы сидим в «ленд ровере», который я не хочу и теперь я действительно в плохом настроении. Я перестал курить гашиш несколькими днями раньше, потому что начались всякого рода реакции на него, и поэтому я просто в очень, очень встревоженном, отрицательном параноидальном состоянии и все, что я хочу сделать, это вернуться в Америку, а я сижу рядом с этим молодым парнем, который хочет управлять машиной и все, что он хотел от меня, это получить «Ленд Ровер» и теперь вся эта параноидальная афера заполняет мою голову. Я полон ею.

Мы идем около 80 или 100 миль и подъезжаем к крошечному храму на обочине дороги в предгорьях Гималаев. Мы останавливаемся и я думаю, что мы останавливаемся, потому что пропускаем грузовик, но когда мы останавливаемся, люди окружают машину, «что они вообще делают», но они приветствуют его, и он выпрыгивает. И я могу сказать что-то произойдет, потому что, когда мы поднимаемся в гору, он начинает плакать.