Изысканный танец на грани Слияния и Разделения

Наша способность оставаться в одиночестве не подвергается настоящему испытанию, пока мы кому-то не откроемся и, более того – не останемся открытыми. Иначе одиночество остается скорее изоляцией, чем чем-то другим. Близость ставит нас лицом к лицу с ужасающим страхом утраты и отвержения. Также она подводит нас к страхам того, что если мы будем открытыми, то потеряемся в другом Обращение с этими двумя страхами: разделения и поглощения – один из главных вызовов и наград близости. Близкие отношения – главная арена, на которой мы можем исцелить эти раны.

Пока мы не признаем, что у нас внутри есть оба страха, мы проецируем их на другого, и наши отношения становятся драмой – драмой Зависимого и Антизависимого. Но если мы готовы принять, сколько в нас страха открытости и исчезновения в другом и страха быть отверженными, что-то очень существенно меняется. Мы можем исцелить эти раны.

Страхи разделения

Когда я исследую мои страхи разделения, то нахожу глубоко внутри жажду знать, что человек, который меня любит, никогда меня не покинет. Даже на короткое время. Мой Ребенок хочет чувствовать, что никогда не будет отвергнутым или брошенным. Я подозреваю, что у многих из нас есть похожие страхи. Страхи проявлять себя в отношениях во всех возможных больших и малых вещах. От таких простых, как расставание на недолгое время, до такого большого, как подозрение, что нашего партнера интересует кто-то другой, или что нас больше не любят. Если мы находим храбрость открыться, это выводит на поверхность вечно присутствующий страх, что другой может в любой момент оставить нас.

Оставаясь в роли Антизависимого, я понятия не имел о том, как травмировал любимых женщин каждый раз, когда реагировал одним из своих припадков «независимости». Я был отсоединен от страхов собственного Ребенка и не мог видеть, как провоцировал в них тревогу и страх разделения. Но, прячась за своей антизависимостью, я испытывал точно такой же страх, что и они. Моя антизависимость прикрывала мой страх, что в любой момент партнер может меня покинуть. Я просто не был в соприкосновении с ним. В конце концов, позволив себе открыться, я смог увидеть собственные страхи отвержения и недостойности. Стыд, неуверенность, страх оказаться брошенным и отверженным в нас так сильны, что малейший недостаток сопереживания со стороны партнеров в любовных отношениях может их спровоцировать и вызвать на поверхность. Страху разделения достаточно малейшего повода, чтобы заставить нас чувствовать себя отвергнутыми или покинутыми. Разделение ужасает, потому что у нас нет гарантии, что любовь вернется. Поэтому мы цепляемся за отношения.

Я часто недоумевал, откуда берется столько страха. Меня учили, что страх разделения приходит из недостатка заботы на очень ранней стадии жизни: либо до рождения , либо в первый год жизни, – и оставившей глубокую рану недоверия. Это соответствует тому, что психолог Эрик Эриксон назвал первой значительной стадией развития, в которой мы учимся либо изначальному доверию, либо изначальному недоверию. Я подозреваю, что большинство из нас подверглось на ранней стадии жизни каким-то первичным травмам. Закопанные в бессознательном, они вызывают глубокую тревожность разделения. Для меня было большой неожиданностью, когда я обнаружил это в себе и почувствовал здесь глубокое влияние на мое доверие. Всем нам приходится столкнуться с экзистенциальным фактом собственного одиночества, непредсказуемости и незащищенности жизни. Но неисцеленные травмы детства могут сделать процесс принятия и позволения очень пугающим.

Когда мы опираемся на прочный фундамент изначального доверия, столкновение с одиночеством, незащищенностью и даже смертью может быть более расслабленным переживанием. К сожалению, большинство из нас потеряло доверие к существованию. Пятнадцать лет я слушал моего мастера, и самым глубоким моим впечатлением было слышать и чувствовать, как он обращается с вопросами, которые для всех нас так проблематичны: сохранение подлинной индивидуальности, развитие сильного ощущения себя, исцеление подавлений, полученных от родителей и культуры, принятие жизненной незащищенности и возможных потерь. Меня всегда изумляло качество позволения, ясности и непринужденности, с которыми он, казалось, парил над всем этим. Видеть, как принимает вызовы жизни человек, чье изначальное доверие никогда не было разрушено, стало для меня путеводной звездой.

Принимая страхи

Очевидно, одна из ситуаций, провоцирующих тревожность разделения, – когда мы боимся кого-то потерять. И чем более мы с кем-то близки, тем более интенсивным становится этот страх. Его может спровоцировать физическое разделение или малейшее личное беспокойство. Я нашел, что на меня оказывает целительное действие осознание и принятие глубины этих страхов, понимание, что, когда я уязвим, спровоцировать их легко. Прежде я осуждал эти чувства и в себе, и в других и развил «духовное» эго, которое их подавляло. С тех пор как я начал принимать страхи и работать с ними, я осознаю их почти повсеместно. Я пришел к тому, что открыться им – очень важная часть моего духовного путешествия к мягкости и познанию себя.

Наши страхи расставания не раскрываются во всей интенсивности, пока мы искренне не решим быть с кем-то близки. Оставаясь антизависимыми, мы сохраняем в любви путь к отступлению через черный ход, не входя в комнату страха. Но, однажды открывшись близости, мы входим в эту пугающую комнату и сталкиваемся со страхами. Суть не в том, чтобы гарантировать другому, что никогда его не покинем, – это невозможно. Но мы прекращаем прибегать к давлению и манипуляциям, чтобы избежать собственных страхов разделения. Мы всегда стоим перед лицом возможности утраты, и, в конце концов, нам придется с ней столкнуться. Вызов, который бросает нам любовь, – знать это, но все равно оставаться открытым.

«Я» и «Не-Я»

Страхи разделения всплывают в близких отношениях в форме того, что я называю явлением «Я» и «Не-Я». На ранней фазе отношений мы остаемся во власти иллюзии «Я». Под этим подразумевается, что мы верим, что я и партнер – это одно и то же. Мы одинаково видим и чувствуем. У нас одинаковые взгляды на самое важное. Может быть, это чувство усиливается общностью жизненных целей, тем, что мы разделяем религию, политические убеждения, у нас один гуру, или даже тем, что нам нравятся одни и те же фильмы, и так далее. Но со временем поддерживать эту иллюзию становится все труднее. Некоторые вещи нам показывают, что другой не настолько «Я», как мы думали. Тогда приходит болезненное чувство, что между нами меньше душевного сходства, чем казалось. И если мы не сможем принять аспекты «Не-Я», может прийти страх, что мы совершили большую ошибку. Мы пытаемся скрыть это отрицанием, но постепенно становится очевидным, что в отношения вкрадывается все больше «Не-Я».

Проявления «Не-Я» выносят на поверхность страх быть брошенным. Я думаю, многие пары стараются скрыть эти проявления, потому что сталкиваться с этим страхом больно. С осознанием проявлений «Не-Я» приходит сомнение, действительно ли мы разделяем с другим глубочайшую сущность. Один из способов избежать чувствования «Не-Я» – просто удерживать отношения неглубокими. Каждый из партнеров в паре уходит в собственную отдельную жизнь, и им уже не приходится сталкиваться с этой болью. Когда они оказываются вместе, это, скорее, быт, чем глубокая общность. Даже сексуальность становится средством избежания глубокого соприкосновения. Другой очевидный способ избежать чувствования «Не-Я» – сфокусироваться на попытках изменить другого. Я сам делал это изо всех сил. Я делал все, что только мог, чтобы мои девушки более вовлеклись в медитацию, познавали собственное тело, проводили со мной семинары, занимались тем же, что и я. А они пытались сделать меня более восприимчивым, мягким и открытым. Это не работало. Все, что это принесло, так это нескончаемые конфликты, непонимание и боль.

Что же тогда нам делать? Обычно мы создаем какого-то рода драму, чтобы прекратить отношения, и с переменой партнеров сохраняем иллюзию, что однажды найдем правильного человека, с которым не будет никаких чувств «Не-Я». Этого не может произойти. Опыт «Не-Я» неизбежен. Он выносит на поверхность рану разделения, и нам приходится с ней столкнуться. В конце концов мы признаем, что в каких-то глубоких и значительных вещах мы разные. И что мы не всегда можем взаимодействовать или быть в соприкосновении. Но не эти различия приносят болезненные чувства разделения. Рано или поздно рана проявляется в каждых глубоких отношениях. Нам приходится с ней столкнуться – не только с любимыми, но и с друзьями.

Принятие «Не-Я» – важный процесс становления зрелости, подводящий нас к принятию собственного одиночества. Близкие отношения часто приводят нас к первым и грубым столкновениям с одиночеством. Чем глубже наша близость с кем-то, тем больнее могут быть чувства «Не-Я», потому что они идут бок о бок с мгновениями глубокого слияния. Необходимо разобраться с ожиданиями найти кого-то, кто будет полностью «Я». Нам придется проснуться от этого сна. Работать со страхами разделения значит постепенно сталкиваться с чувствами «Не-Я». Осознавать незащищенность, признавать различия, но все же удерживать сердце открытым – это большая медитация.

Страхи слияния

Страхи слияния могут быть ужасающими. Они касаются наших страхов потерять себя. Исследуя мои собственные страхи близости, я нашел в них много сторон. Одной из них было мое сильное стремление к пространству как к возможности быть с самим собой, найти себя, и отталкивание близости из страха попасть под контроль, подвергнуться манипуляциям или быть подавленным женщиной. Я справлялся с этим страхом путем постоянной изоляции, живя в иллюзии ложной самодостаточности и никогда на самом деле не открываясь.