Maggie Stiefvater (The Scorpio Races)

Вместо того, чтобы сказать, что я, как все дети, родилась из женского лона, мама почему-то всегда говорила, что я появилась из уксусной бутылки, и им с отцом пришлось целых три дня отмывать меня сладкой водой. Я, конечно, пытаюсь вести себя хорошо, но всё-таки всегда возвращаюсь к уксусу.

Один раз, когда на папу накатило, он сказал гостям, что меня принесли эльфы, и оставили на пороге, потому что я слишком часто кусала им пальцы.

Из всех этих выдумок мне больше нравился мамин рассказ о том, что, перед тем как я родилась, в течение семи дней и ночей шёл проливной дождь; и когда она вышла во двор, чтобы спросить у неба, кого же оно так оплакивает, я выпала из облаков и очутилась прямо у её ног. И после этого небо прояснилось, и появилось Солнце. Мне всегда льстила мысль, что моё рождение было настолько важным для мира, что в нём принимало участие даже само небо.

Мэгги Стивотер (Жестокие игры)

Everyone has a moment in history which belongs particularly to him. It is the moment when his emotions achieve their most powerful sway over him, and afterward when you say to this person "the world today" or "life" or "reality" he will assume that you mean this moment, even if it is fifty years past. The world, through his unleashed emotions, imprinted itself upon him, and he carries the stamp of that passing moment forever.

John Knowles (A Separate Peace)

Во всеобщей истории есть мгновение, которое принадлежит лично ему. Это мгновение, когда, набрав наибольшую свою силу, волны чувств увлекают его за собой. И с этого момента, когда ему скажут «сегодняшний мир», или «жизнь», или «реальность», он всегда будет уверен, что имеется ввиду то самое мгновение, даже если уже пройдёт и канет в лету целых пятьдесят лет. Посредством этих, познавших волю чувств, мир проявил и впечатал в нём навсегда свой мимолётный образ.

Джон Ноулз (Отдельный мир)

If eternity had a season, it would be midsummer. Autumn, winter, spring are all change and passage, but at the height of summer the year stands poised. It's only a passing moment, but even as it passes the heart knows it cannot change.

UrsulaK.LeGuin

Если бы вечность была сезоном, это было бы лето, самый его разгар. Зима, осень, весна, - все они проходят своею чередой, но над всеми ними возвышается и парит середина лета. То лишь мгновение, но даже когда оно минует, твоё сердце знает, что оно неизменно.

УрсулаЛеГуин

Un petit jardin pour se promener, et l'immensité pour rêver. A ses pieds ce qu'on peut cultiver et cueillir; sur sa tête ce qu'on peut étudier et méditer; quelques fleurs sur la terre et toutes les étoiles dans le ciel.

Victor Hugo, Les Misérables

Маленький сад для прогулок и вся беспредельность для грез. У ног его то, что можно возделывать и собирать; над головой – то, что можно обдумывать и изучать. Немного цветов на земле и все звезды на небе.

Виктор Гюго (Отверженные, 13 глава) /перевод Коган Н. А./

Lorsqu"il devient rituel, il constitue le coeur de l'aptitude à voir de la grandeur dans les petites choses.

Où se trouve la beauté? Dans les grandes choses qui, comme les autres, sont condamnées à mourir, ou bien dans les petites qui, sans prétendre à rien, savent incruster dans l'instant une gemme d'infini?

Le rituel du thé, cette reconduction précise des mêmes gestes et de la même dégustation, cette accession à des sensations simples, authentiques et raffinées, cette licence donnée à chacun, à peu de frais, de devenir un aristocrate du goût parce que le thé est la boisson des riches comme celle des pauvres, le rituel du thé, donc, a cette vertu extraordinaire d'introduire dans l'absurdité de nos vies une brèche d'harmonie sereine. Oui, l'univers conspire à la vacuité, les âmes perdues pleurent la beauté, l'insignifiance nous encercle. Alors, buvons une tasse de thé.Le silence se fait, on entend le vent qui souffle au dehors, les feuilles d'automne bruissent et s'envolent, le chat dort dans une chaude lumière. Et dans chaque gorgée se sublime le temps.

Muriel Barbery (L'élégance du hérisson)

[When tea becomes ritual, it takes its place at the heart of our ability to see greatness in small things. Where is beauty to be found? In great things that, like everything else, are doomed to die, or in small things that aspire to nothing, yet know how to set a jewel of infinity in a single moment? The tea ritual: such a precise repetition of the same gestures and the same tastes; accession to simple, authentic and refined sensations, a license given to all, at little cost, to become aristocrats of taste, because tea is the beverage of the wealthy and the poor; the tea ritual, therefore, has the extraordinary virtue of introducing into the absurdity of our lives an aperture of serene harmony. Yes, the world may aspire to vacuousness, lost souls mourn beauty, insignificance surrounds us. Then let us drink a cup of tea. Silence descends, one hears the wind outside, autumn leaves rustle and take flight, the cat sleeps in a warm pool of light. And, with each swallow, time is sublimed. Muriel Barbery ( The Elegance of the Hedgehog)]

Когда чаепитие становится церемонией, оно обретает место в самой сердцевине нашей возможности видеть великое в малом. В чём красота? В великих вещах, которые, как и всё остальное, обречены на смерть? Или в том малом, ни на что не претендующем, но способном в одно мгновение превращаться в оправу для драгоценного камня вечности?

Чайная церемония: такое точное повторение одних и тех же жестов и того же самого вкуса; причастность к простым, подлинным и утонченным чувствам, привилегия, данная всем, по невысокой цене, чтобы быть аристократами вкуса, потому что чай - напиток и богатых и бедных; при этом, у чайной церемонии есть необыкновенное достоинство; в нелепый абсурд наших жизней она привносит апертуру безмятежной гармонии. Да, возможно мир стремится к праздности, потерянные души оплакивают красоту, нас окружает ничтожество. Так давайте же выпьем чашку чая. Наступает тишина, каждый слышит ветер снаружи, осенние листья шелестят и обращаются в бегство, в теплой лужице света спит кошка. И каждый глоточек изменяет время.

Мюриэль Барберри (Элегантность ёжика)

“I don’t feel very much like Pooh today," said Pooh.

"There, there!" said Piglet. "I’ll bring you tea and honey until you do.”