Принять благословение никогда не поздно
Если вы в жизни попадали в ситуацию, когда близкие люди были вам не рады, вы знаете, каким ударом это может стать для человека. Многие потом долго не могут от этого оправиться. Есть люди, которых это мучает всю жизнь.
До недавнего времени Дэвид Хиллер глубоко страдал от чувства, что ему не рады, — хотя само травмирующее переживание случилось много лет назад, ему тогда было всего девятнадцать. Перемена в его жизни произошла, когда ему было без малого пятьдесят два. Недавно он рассказал мне об этом. Вот его рассказ.
В июне 2000 года мы с женой Маргарет выступали в штаб-квартире Единой Церкви (Unity Church) в Юнити-Виллидж, Канзас-Сити. Мы представляли один из наших целительских семинаров, с которыми путешествовали по церквам всей страны. Называлась программа «Мышление: Сдвиг к Чудесам».
Мы были рады, что нам удалось в этот день помочь многим людям совершить значительный шаг к исцелению. Однако мы еще не знали, что на той же неделе свои шаг к исцелению предстоит сделать и мне. Это случилось во время семинара одного нашего коллеги.
Программу представлял священник Единой Церкви, Скай Сент-Джон, и называлась она «Возвращение домой» Скай поведал нам, как учился проводить эти семинары у Элизабет Кюблер-Росс.
Элизабет тогда рассказала историю, которая глубоко тронула сердце Ская (а когда Скай пересказал ее нам, раскрыла и мою душу). Вот рассказ Элизабет:
В одной ее семинарской группе было много ветеранов вьетнамской войны. Элизабет попросила ветеранов выйти из аудитории, чтобы объяснить оставшимся, что делать дальше. Итак, ветераны вышли и ждали в соседней комнате, когда их позовут.
Тем временем Элизабет рассказала остальным членам группы, что бывшим солдатам нужна помощь. Эти ребята исполнены печали. Когда они вернулись из Вьетнама в Америку, страна не дала им ни любви, ни поддержки. Им тут были не рады. А теперь настало время излечить их глубокие душевные раны.
Она попросила группу поприветствовать ветеранов так, словно они только что вернулись с воины. Поприветствовать их с любовью, радостью и почестями. Шепнуть им на ухо нежные исцеляющие слова, ободрить их и благословить, когда они вернутся в комнату, — иными словами, оказать ветеранам радостный прием, чтобы пронять их до самой глубины души. Группа согласилась, и Элизабет пригласила ветеранов войти.
Едва те вошли в зал, как аудитория стала приветственно махать им руками, хлопать в ладоши, петь песни, неся этим людям поощрение и целительную энергию. По щекам бывших солдат потекли слезы. Их переполняли сильнейшие чувства, некоторые упали на колени и зарыдали в ладони. Многим из них было трудно вместить целительную энергию благословения. И все-таки они были благодарны. Кто-то заиграл на пианино марш, и вокруг ветеранов образовалось кольцо приветствующих.
Элизабет попросила ветеранов пройти по кругу, обняться с каждым и принять личное благословение и приветствие. Некоторые солдаты были настолько переполнены радостью, что просто не могли стоять на ногах. Они ползли по кругу на коленях, и опять — совершенно по-новому — переживали возвращение домой. У всех были слезы на глазах. Церемония исцеления тронула каждого. В тог день исцеление пришло не только к ветеранам — этот опыт дал радость всей группе.
Пересказав эту дивную историю со свойственной ему проникновенностью, Скай добавил, что рассказ Элизабет пробудил в нем глубочайшее желание, чтобы каждый из нас встречал в своей жизни только радушный и сердечный прием.
Когда он обращался к нашей группе в Юнити-Виллидж, мы почти физически ощущали его сильнейшее духовное стремление помочь и кому-то из нас пережить этот целительный опыт Возвращения Домой.
Затем Скай спросил, не было ли и у кого-нибудь из нас случаев, когда бы мы не получили вовремя необходимого нам ободрения, когда нам были не рады наши родители или другие люди. Возможно, в каких-то ситуациях на с не признали, не оценили, не поддержали.
Он сказал, что программа «Возвращение Домой» дает нам возможность трансформировать свой негативный опыт и раз и навсегда залечить эти незаживающие раны души, ибо радостная встреча — мощнейшее лекарство. Итак, те, кто хотел принять целительное благословение «возвращения домой», должны были собраться в одной части зала, а все остальные — в другой.
Приветствующих набралось человек 150. Я, как ведущий одного из семинаров на этой конференции и коллега Ская, вначале тоже думал присоединиться к группе приветствующих. Но тут ко мне обратился внутренний голос: «Дэвид, тебе нужно в другую группу. В твоей жизни есть некоторые нерешенные проблемы, а их источник в том, что некогда ты не получил любви и поддержки».
Голос прозвучал громко и отчетливо, к тому же он был прав, и я ему поверил. Я пошел к другой группе, хотя еще и не знал толком, что сказать, когда наступит мой черед. Я смотрел, как люди по очереди подходят к микрофону и рассказывают приветствующей группе об обстоятельствах, когда им были не рады. Каждый задавал «приветствующей группе» установку, например «вы будете представлять моих родителей, или сестер с братьями, или сотрудников» — в общем, тех людей, которые в свое время не дали этому человеку тепла и поддержки.
Закончив свою речь, каждый направлялся к приветствующим, и те радовались ему, аплодировали, обнимали, щедро даря положительные эмоции. Скай говорил: «Ты вернулся домой», — и эти слова оказывали на сердце человека глубокое целительное воздействие.
Итак, я наблюдал за этим интенсивнейшим эмоциональным опытом других людей, а между тем приближалась и моя очередь. Я не знал еще, что сказать в микрофон, но по-прежнему чувствовал, что все это для меня очень важно.
Тут настал и мой черед. Направляясь к микрофону, я вновь услышал внутренний голос: «Дэвид, ты тоже воевал во Вьетнаме, и воспоминания о боли, которую принес тебе этот опыт, до сих пор еще не отпустили тебя. Дома тебе не были рады. Твоя страна о тебе забыла, и это мучает твою душу по сей день. Сейчас у тебя есть шанс покончить со всем этим». Тогда, дрожа, я подошел к микрофону, взял его в руку и с трудом вымолвил:
— Я был одним из этих солдат во Вьетнаме. Моя страна забыла обо мне, когда я воевал там. Вернувшись домой, я почувствовал, что мне не рады. Это мучило меня все время, и я видел боль многих других ветеранов. Теперь настало время исцеления. Настало время исцеления.
Вся группа разразилась аплодисментами и приветственными возгласами! Люди из группы приветствия бросились ко мне, касались меня и шептали: «Добро пожаловать домой. "Как мы рады, что ты вернулся. Мы по тебе скучали. Спасибо тебе, ты воевал за всех нас".
Скай подбежал к пианино и торжественно заиграл «Боже, благослови Америку». Меня переполнили чувства. По щекам потекли слезы. Я упал на колени. Затем встал, но идти было трудно. Казалось, время застыло на месте. Какое сильное чувство! Я его никогда не забуду.
Стоило мне сделать очередной шаг, как меня окружали все новые и новые люди, благословляли, обнимали, приветствовали. Скай сказал:
— Ты вернулся домой. Тебя любят, тебе рады.
Его слова тронули меня до самой глубины души. Этот опыт пропитал каждую клеточку моего существа.
Я шел через группу, меня била дрожь, но я совершенно отчетливо чувствовал, как боль уходит из моего тела. Груз, так долго лежавший на моих плечах, упал. Меня обнимали любящие руки, и все раны затягивались. Я почувствовал радость встречи, — то, чего так ждал от своей страны, — и сумел принять этот дар радости!
Я видел на глазах приветствующих меня людей слезы, и знал, что их любовь и поддержка искренни. Это было величайшее исцеление, какое мне только приходилось обрести в своей жизни.
Многие подходили ко мне после семинара и рассказывали о том, что пережили во Вьетнаме дорогие их сердцу люди, и о тех трудностях, с которыми они столкнулись, вернувшись домой. Этим отцам, матерям и супругам ветеранов Вьетнама тоже нужно было исцеление, прощение и понимание. Они были благодарны за возможность меня приветствовать, потому что я представлял дорогих им людей, — тех, кому тоже нужна была радушная встреча и любовь их страны. Так что церемония приветствия ветерана нужна была этим людям не меньше, чем мне!
Я никогда не понимал, зачем оказался во Вьетнаме, а теперь знаю — для того, чтобы постичь самому и передать другим: никогда, никогда, никогда не поздно принять благословение, какие бы предубеждения нам ни мешали, какие бы обстоятельства ни препятствовали.
Никогда не поздно принять радушную встречу, обрести любовь и поддержку, вылечить старые раны и прогнать тяжкие воспоминания. Никогда не поздно! Не забывайте об этом. Откуда я знаю? Потому что это было со мной. И если я почувствую, что могу смягчить чье-то сердце и помочь ему вспомнить эту великую истину, я готов.
Я благодарю Бога. Я благодарю всех ветеранов. Я благодарю Ская Сент-Джона. Я благодарю Элизабет Кюблер-Росс за то, что она сделала эту замечательную вещь, которую нужно было сделать уже давно. Да благословит их Бог. Да благословит Бог ветеранов. И — да благословит Бог вас.
Этот рассказ согревает сердце. Он напоминает нам о том, насколько прекрасна жизнь, когда мы просто уделяем больше внимания тем мелочам, которые говорим друг другу и делаем друг для друга. Ибо на самом деле это не мелочи — в жизни души они очень велики и значительны.
Хочется верить, что рядом со мной никто не почувствует, что ему не рады. Хочется верить, что рядом с вами этого тоже никогда не случится.
От начала времен мы все по-настоящему хотим лишь одного — любить и быть любимыми. Притом все, чего добилось за свою историю общество, — практически лишило людей этой возможности.
Мы установили разнообразнейшие религиозные ограничения, племенные табу, общественные стратегии, групповые соглашения, нормы общежития, границы, законы, правила и директивы — указывающие нам, кого, когда, где, как и почему нам позволено любить, а кого, когда, где, как и почему — не позволено.
К сожалению, второй список гораздо длиннее первого.
В вопросах регуляции того опыта, который называется человеческой любовью, мы ставим осуждение прежде приятия, проклятие прежде сочувствия, месть прежде прощения, ограничения прежде свободы. Одним словом, мы окружили любовь множеством условий, и тем самым начисто лишили ее всякого значения и заменили дешевой подделкой. Это не любовь.
Однако еще не поздно (никогда не поздно) открыть свои сердца и растаять в любви — дать ее и принять. Именно это мы делаем, благословляя друг друга.
Именно это произошло с Дэвидом Киллером в описанном тут опыте. Группа благословила Дэвида, и сама в свою очередь получила благословение. Так бывает всегда, ибо благословить — значит замкнуть круг любви.
Благословение — естественная вещь, когда мы постигаем, Кто Мы Действительно Есть. В «Дружбе с Богом говорится»:
В момент твоего полного знания (а этот момент может наступить для тебя в любое время) ты будешь чувствовать себя так же, как Я Себя чувствую всегда: абсолютно радостным, любящим, принимающим, благословляющим и благодарным.
Это Пять Позиций Бога, и Я обещал тебе, что еще прежде, чем мы завершим этот диалог, Я покажу тебе, как применение этих позиций в твоей нынешней жизни может — и должно — привести тебя к Божественному.
Позвольте мне повторить: никогда не поздно обрести благословение и никогда не поздно его дать. Даже если наши сердца обретают исцеление в самый последний миг жизни, мы можем почувствовать, что жизнь стоила того, чтобы ее прожить.
Если нас благословили, значит, нас приняли, значит, нам рады. Как здорово, что Давид Хиллер так красиво и трогательно описал для нас процесс «Возвращения Домой». ОтЭлизабет Кюблер-Росс через Ская Сент-Джона, через Дэвида Хиллера этот метод пришел к вам — к вам всем, и с его помощью кто-то из вас может заняться целительской работой или принять в ней участие, кто-то сможет включить этот процесс в свои уже разработанные программы, в свою деятельность, в свои личные средства самовыражения в этом мире. И не считайте это плагиатом. Создатели не рассердятся на вас за то, что вы «присвоили» идею. Они хотят этого.
Почему? Потому, что настало время исцелять масштабно, исцелять людей, которые когда-либо почувствовали, что им не рады. Люди во всем мире просили меня донести до них послание «Бесед с Богом». От Осло до Хорватии, от Копенгагена до Йоханнесбурга, от Торонто до Токио — везде я отчетливо вижу тягу к любви, поиск истины, жажду понимания, стремление к исцелению и поиск счастья.
Я чувствовал это на руинах Мачу-Пикчу и в Ватикане, на Великой Китайской Стене и в демилитаризованной зоне между Кореями, и везде — везде — одно и то же: страстное желание мира, гармонии и единства; и стремление покончить наконец со всем, что нас разделяет и порождает конфликты.
И хотя наш коллективный разум все еще не может отказаться от склонности судить, не умеет еще обходиться без своих предрассудков, гнева и воображаемых потребностей; частички нашего общего сердца уже направились к точке согласия: люди разных веровании и культур, с разным цветом кожи и сексуальными предпочтениями, разных религий и политических убеждений, — в глубине своих сердец совершенно одинаковы. И всех их в тот или иной момент, в том или ином месте объявляли порочными или нечестивыми. Настало время сделать так, чтобы больше никогда, и нигде, и никоим, образом не торжествовала нетерпимость, чтобы люди не чувствовали, что им не рады, — а тем более что они в беде. А иначе мы — не мы. Иначе мы не можем претендовать на звание самых высокоразвитых существ на планете, а тем более — во Вселенной.
Итак, сейчас, в первое десятилетие двадцать первого века, наша задача состоит в том, чтобы шире открыться для новых идей, новых возможностей и новых путей, позволяющих лучше понять друг друга и Бога — и принять бесчисленные Божьи дары.
Включая...
ДАР ПРОРОЧЕСТВА
Однажды утром, когда Моника Росалес проснулась, по щекам ее текли слезы. Ей приснилось, что умерла мать.
Сон достаточно неприятный для любого, а для Моники — вдвойне. Дело в том, что в прошлом многие ее сны сбывались, — как, например, сон о воссоединении с человеком, которого она любила тринадцать лет, но почти шесть лет не видела. Итак, Моника сразу поняла, что ей нужно позвонить маме и выяснить, все ли с ней в порядке.
— Мама? Как дела, у тебя все хорошо? — Моника пыталась прогнать свое волнение и говорить как можно беззаботнее.
Зачем, ну зачем ей эта способность видеть вещие сны? «Даже не знаю, счастье это или проклятие», — думала она горестно.
— Конечно, прелесть моя, а почему ты спрашиваешь7 — мать знала о странных способностях Моники, так что ей тоже стало не по себе. Повесив трубку, она задумалась, что бы мог значить этот сон. Обычно интуиция дочку не подводила.
Следующей ночью Монике снова приснилась смерть матери. На этот раз она ей не звонила — не хотела тревожить. Носила страх в себе.
Через два месяца пришло объяснение. У матери обнаружили рак левой почки — последняя стадия.
— Боже мой, детка, ты была права, — сказала мама.
Теперь Моника чувствовала себя почти виноватой за такой «дар».
— Ой, мама, прости.
— При чем тут ты, радость моя? Ты просто увидела неизбежное. Зато я успела подготовиться. Пожалуйста, не вини себя.
Моника заботливо ухаживала за матерью до самого конца, моля Бога, чтобы Он дал им сил вытерпеть эту боль. Через несколько месяцев мамы не стало.
Не в силах побороть свою печаль, Моника ночь за ночью без сна ворочалась в постели. Ей не легче от этих снов. Она чувствовала, что после следующего сна об утрате любимого человека начнет оплакивать его еще до смерти.
«Боже, почему я не вижу ХОРОШИХ снов?» — жалобно спрашивала она.
И такой сон ей приснился. Скоро Монике во сне явилась мать и сказала: «Я здорова и счастлива». С тех пор нашей героине спалось легче.
Несколько лет спустя, — Моника тогда жила в Германии, — ей снова приснилась мама.
— Ты должна показаться доктору, Моника, — сказала она ей, — у тебя три кисты вокруг яичников.
— Я умру, мама?
— Нет, не волнуйся. Но немедленно покажись доктору.
Несмотря на утешительный прогноз матери, Моника проснулась в панике. По-немецки она говорила плохо, и поэтому позвонила говорящей по-английски подруге, чтобы та помогла ей записаться на прием. Время до назначенного дня текло слишком медленно.
На приеме Моника пыталась объяснить врачу, что сказала ей мать. Доктор сделал ей УЗИ и сказал, глядя на экран своего прибора:
— Ваша мать права. Невероятно. Где она живет?
— На небесах, — ответила пациентка.
— Однако вам повезло! — заметил врач и снял телефонную трубку, чтобы договориться об операции на этой же неделе.
Три дня до операции Моника проводила по шесть часов кряду в непрестанной медитативной молитве. Она была готова. Собирая вещи в больницу, она снова молилась. Несмотря на заверения матери, ей было страшно. Она одна в этой стране. Она плохо говорит по-немецки... Однако доверившись Богу, Моника вошла в больницу для последнего ультразвукового исследования перед операцией — врачам нужно было точно определить положение кист.
Доктор начал ультразвуковое исследование... Потом пригласил в манипуляционную еще одного врача. Они, очевидно, о чем-то спорили, были в чем-то неуверенны. Позвали третьего. Моника и раньше нервничала, а теперь была просто на пределе. В чем дело? Что-то не так? Она лежала на столе чуть ли не в панике. Сердце готово было выскочить из груди! Если бы она говорила по-немецки получше и могла спросить у них, в чем дело...
Тут Моника услышала в голове своей голос. Это была мать:
Все будет в порядке, Моника. Бог услышал твои молитвы. Доверься Богу, и ты будешь защищена Его любовью.
Моника глубоко вздохнула. Когда наконец пришел переводчик, она была все еще растеряна, но спокойна.
— В Вашем состоянии, очевидно, произошли перемены, — объяснил он. — Врачи не находят никаких следов опухолей или кисты. Они совершенно озадачены.
Моника была ошарашена.
— Что? О чем вы мне говорите?
И действительно, врачи были явно озадачены результатами исследования. Они объясняли, переводчик переводил:
— В обычном случае остались бы хоть какие-то следы кисты. Мы же не видим никаких свидетельств того, что вы были больны. Все три кисты исчезли бесследно.
С того момента Моника благодарит Бога за чудеса, творящиеся в ее жизни, включая чудо особого дара принимать — и передавать — важные послания из Высшего Мира. Она молится о том, чтобы ее дар пророчества приносил благо другим людям. И больше всего она благодарна своей матери за то, что та остается рядом и о ней заботится.
Всякий раз, когда мы слышим о подобном опыте, о подобных способностях, наш разум хочет знать: действительно ли существует такая вещь, как ясновидение? Вот, что говорят об этом «Беседы с Богом», книга 1:
Да, такая вещь, как ясновидение, существует. У тебя оно есть. Оно есть у каждого. Нет человека, у которого не было бы способностей, которые ты называешь экстрасенситивными, есть только люди, которые их не используют.