Парадокс пятый. Как демонстрант формирует свое пространство?
Вернемся к демонстранту.
Заслуживающий передоверяется несуществующим одобряющим!
Итак, человек заслуживающий, передоверившись несуществующим одобряющим,
- не знает, чего хочет,
- лишил себя инициативы,
- вечно «подавлен» чужой активностью, поэтому
- всегда в обиде, в претензии к другим,
- ему трудно заметить и признать свою ошибку, и так
- он лишает себя возможности ошибку исправить.
В стремлении чувствовать себя «никому ничего не должным» - избежать любой человеческой зависимости демонстрант невольно
- клевещет на людей, чернит в своих и чужих глазах действительность, так
- лишает себя необходимых человеческих связей,
- живет сторонним миру людей и, как ребенок с двойственной ориентировкой[210]с одной стороны
- боится этой не освоенной и оклеветанной им действительности, с другой
- передоверяет заботу о себе всем, кому не доверяет, и от кого этой заботы принять не может...
Посмотрим пристальнее, как он формирует вокруг себя пространство.
Сегодня приехала из Нефтегорска женщина. Вся она такая активная, распорядительная - начальник отдела кадров и прямо со своим креслом. И в то же время - вот такая-то она пострадавшая!
Она - «все для людей», «все для мужа», а муж - алкоголик!
Она такая замечательная, такая, как никто, добрая, но ей при этом при всем уже давно плохо! Она уже просто не выдерживает. Ей эта ее аскеза уже самой надоела!
Формально она неглупая женщина, весьма успешная в общественных делах, в работе... «Начальство ценит», хвалят, выдвигают...
Когда она была маленькой, она жалела папу. «Всегда маме говорила - зачем ты обижаешь папу?!» Вот такая она добрая, сострадательная и так любит папу! Ну, просто слушаешь и думаешь, что папа у нее - такой-то дурачок беспомощный, а мама, верно - злодейка жестокая...
И начинаешь догадываться, как давно эта исполнительная и властная администратор, выбрав казаться себе хорошей (заслужившей), а других мнить похуже (не заслужившими), отказалась от мамы, от папы, от знакомства с живой действительностью, сделала себя сиротой и изгоем среди людей - марионеткой Карабаса-Барабаса в чужой, не ею придуманной сказке.
Вместо того, чтобы, став перед фактом сложности родительских отношений, вникать, понимать и учиться, маленькая девочка подменила реальную трудную ситуацию наглядным сценарием «хорошая дочка, защитница жалких (зачеркнула для себя папу) от несправедливости злых (оклеветала маму)». Дальше узнавая все новые и новые, дитю понятные «хорошие» правила, осуществляя их или делая вид, что осуществляет, она уже никогда не замечала ни себя, ни других иначе, как в качестве нарушителей ее, взятых без критики, чужих правил.
Когда у нее появились первые ее девичьи секреты, она отнесла их к физиологии, не обратив внимания на то, что это что-то из ее правил выходящее.
Когда муж впервые пришел, выпивши, она на него накричала, вместо того, чтобы вникнуть, что за депрессия заставляет ее мужчину пить.
Когда у нее начали возникать и другие сложности, то вместо того, чтобы вникать, она себе говорила - «Не бери в голову!», «Возьми себя в руки!». Это было для нее и «правильно», и «красиво», и «мужественно»!
Заслуживающий передоверяется несуществующим одобряющим!
Передоверяет заботу о себе всем, кому не доверяет, от кого заботы принять не может!
Выбрав казаться себе хорошим - заслужившим, а других
мнить похуже - не заслужившими, демонстрант отказывается от мамы,
от папы, от знакомства с живой действительностью, делает себя сиротой и изгоем среди людей!
Избегая тревоги, демонстрант решает проблемы методом «не бери в голову»!
«Возьми себя в руки!»
Два слова об этом пресловутом «Возьми себя в руки!».
Действительно. Пока мы здоровы и у нас все ладится, мы, как правило, живем с ощущением, что можем, управлять собой, и верим, что управляем. На самом же деле, мы владеем только своим поведением. Но этого оказывается достаточно! Здоровая, цельная личность управляет поведением. Но поведению, обслуживая его, подчиняется в свою очередь вся наша нервная активность, работа мозга, весь наш организм - как подчиняется поведению организм любого зверя.
Если в физиологическом плане личность это - комплекс строго соподчиненных нервно-физиологических активностей, всегда доминирующий над любой из этих активностей в отдельности, то этому, управляющему нашим поведением, доминирующему комплексу подчиняются любые помогающие и мешающие выбранному поведению переживания, чувства, только усиливая его - усиливая личность. Так малые капельки ртути, вливаясь в большую, растят ее[211].
Мы управляем поведением, а субъективно переживаем это, будто управляем чувствами: «берем себя в руки», сосредоточиваемся, отвлекаемся - управляем собой!
Мы владеем только своим поведением. И этого достаточно!
Поведению подчиняется вся работа нашего организма!
Здоровая личность, управляя поведением, управляет собой!
Но случается, что в силу тех или иных причин личность либо еще не сформировалась, либо «утратила бдительность», ослабила контроль над переживаемой информацией. Проще говоря, случается, что нас потрясло и овладело нами новое, незнакомое чувство, переживание, к которому мы не были готовы. Например, чувство более острое, яркое, захватывающее, сладкое или мучительное, но более значительное для нас, чем все, что мы переживали до этого!
Как ведет себя в таком случае здоровый, привыкший к тревоге новизны и неизвестности человек?
Каким бы сильным, радостным или мучительным ни было потрясение, ему оно интересно! Он внимателен к новому. Продолжая вести себя свойственным себе образом, здоровый вникает в новое переживание, выясняет значение и ценность переживаемого для себя.
Личность ищет и находит место новому процессу в себе как в соподчиненной системе ценностей. Оставаясь заинтересованным свидетелем новых своих впечатлений, чувств, здоровая личность не теряет, как мы говорим, присутствия духа! Включает новое событие своей жизни в себя, усиливается им, становится еще более мощной доминирующей системой.
Здоровому новое интересно!
Личность находит место новому в себе
как в соподчиненной системе ценностей.
Новым усиливается! «Не теряет присутствия духа»!
А как ведет себя здесь заслуживающий, или просто инфантильный человек, еще не сформировавший себя в цельность?
Его тоже потрясло незнакомое чувство.
Приятно оно ему или неприятно, его нет в его правилах. Если чувство приятно и подкупает его, он не изучает его, но ищет для него в своих правилах готовое, разрешающее название, а все, что в названное не укладывается, игнорирует. Таким образом, он, не сознавая того, со всем, что в незнакомом переживании ново, воюет. Но воюет вслепую.
Если чувство неприятно, трудно, а, тем более, мучительно, не привыкший к тревоге встречи с новым демонстрант, не интересуясь сутью происходящего, старается от захватывающего его переживания отделаться.
И в том и в другом случае он борется с новым событием своей внутренней жизни как капризник. С одной стороны -вслепую, не зная, с чем борется, не интересуясь источником устойчивости и силы нового переживания. С другой - не собрав себя в единую силу. То есть, нападая на сильное чувство всякий раз разрозненными малыми силенками. Такая борьба с захватившим переживанием, чувством, только усиливает чувство. Доминирующим процессом становится не личность, но то самое переживание, с которым демонстрант воюет.
И очень важно, что от контроля над своим поведением демонстрант, словно совсем отказывается. Отдает поведение во власть захватившему его переживанию. Он же «хороший», а происходящее с ним от него не зависит (на его языке - «не его вина!»). Это все - обстоятельства, чужие происки, наваждение, «бес попутал»! Опять - он «хороший», они «плохие»!
В результате с его стороны ни контроля над ситуацией нет никакого, ни живой ответственности за нее.
Если у личности любое новое переживание ассимилируется ею, и усиливает ее, то у демонстранта всякое, не предписанное правилом внутреннее событие отчуждается и всякое -усиливает тот процесс, с которым демонстрант воюет!
Демонстранта новое переживание пугает.
Он не изучает его, не управляет поведением.
Вслепую «борется» с переживанием, усиливает
его и подчиняется нежелательному, как наваждению!
РАЗНИЦА В ПРЕДПОЧТЕНИЯХ
Отсюда и разница в их переживаниях и реальных предпочтениях.
Личность выбирает присвоенные свои переживания. Они глубоки и спокойны.
Демонстрант предпочитает «побеждающие его», будто бы не свои, а «навязанные ему» острые, пикантные переживания, которым он сдается якобы вынуждено:
«Когда, склонялся на долгие моленья,
Ты предаешься мне нежна без упоенья,
Стыдливо-холодна восторгу моему
Едва ответствуешь, не внемлешь ничему
И оживляешься потом все боле, боле -
И делишь, наконец, мой пламень поневоле!».
(A.C. Пушкин. «Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем». 1830 г.)
Глубокие, выражающие его собственные интересы чувства для него не только затруднены (ему нельзя хотеть!), но еще и скучны, пресны. Вместо любви - наваждение, амок! Вместо влечения - похоть! В эмоциональных отношениях демонстрант вечно либо «побеждает», либо будто бы отстаивает независимость, а на деле тайно и мучительно мечтает быть побежденным...
Демонстрант вечно скучает, вечно пуст, вечно ищет острых ощущений, вечно словно ищет страдания и боли и никогда не умеет ими утолиться!
Личность выбирает свои переживания.
Демонстрант - якобы, навязанные ему,
которым он сдается «невольно»!
Личность предпочитает глубокие чувства, демонстрант -
острые.