Определение степени приятности отдельных хроматических цветов

Методика предложена К. А. Рамулем (1958, 1966) и относится к группе «методов впечатления». Материалом изучения являются переживания обследуемого, вызванные какими-либо раздраже-ниями или впечатлениями. Методика направлена на исследование эмоциональной сферы личности. Она основана на определении обследуемым степени приятности демонстрируемых ему цветных карточек, окрашенных в основные хроматические цвета.

Возможны несколько вариантов методики.

В одном из вариантов цветные карточки предъявляются одно-временно, будучи расположенными на одном фоновом листе. Об-следуемый должен выбрать наиболее приятный ему цвет. Иногда задание состоит в выборе приятных для обследуемых комбинаций цветов. Этот вариант близко подходит к тесту Люшера, так как в сущности для обследуемого создается ситуация выбора.

Во втором варианте методика не включает элементы выбора цве-та, хотя сравнение отдельных цветов, не предусмотренное инструк-цией исследующего, и здесь имеется. Обследуемому

демонстрируют цветные карточки по отдельности и предлагают ка-ждый хроматический цвет оценить по следующей системе: очень приятно (+3), приятно (+2), в слабой степени приятно (+1), безраз-лично (0), в слабой степени неприятно (-1), умеренно неприятно (-2), очень неприятно (-3).

Исследование проводится с помощью специального набора карт (цветной квадрат на белом фоне). Оценка количественная.

Этой методикой мы (совместно с И. В. Борисовым, 1969) изуча-ли субъективное восприятие цвета в патологии, при эпилептиче-ских дисфориях. С этой целью по каждому цвету были разработаны такие показатели, как средний показатель степени приятности цвета у здоровых контрольной группы (Сп), у больных эпилепсией вне дисфории (Со) и при дисфориях отрицательного (C-d) и положи-тельного (C+d) аффективного тона. Кроме того, по формуле

определялся показатель АС, характеризующий разницу в оценке приятности цвета для больного при аффективном сдвиге.

Методика пригодна для исследований как отдельных больных, так и групп больных. Для каждого больного может быть установлен характерный цветовой ряд. Сравнение этих рядов в динамике, при изменении эмоционального состояния больного, представляет значительный интерес.

Как дополнительный вариант методики мы использовали прием соотнесения цветов и оттенков. Для этого изготавливаются эталоны, то есть карты, окрашенные в основные цвета спектра и имеющие форму круга. Соответственно каждому цвету обследуемому предъ-являют еще три квадратные карты, из которых одна по цвету совер-шенно идентична эталону, вторая окрашена более насыщенным, а тре-тья — менее насыщенным цветом. Инструкция предусматривает не-обходимость подобрать к каждой карте-эталону «наиболее к ней под-ходящую квадратную карту», модус деятельности и критерий отбора не уточняются. Исследуются особенности мотивационной на-правленности поисковой деятельности и точность регистрации идентичности цветов и оттенков при их сопоставлении.

III. Патопсихологическая семиотика

Шизофрения

Согласно МКБ-10 для шизофренических расстройств в целом свойственны фундаментальные и характерные расстройства мышления и восприятия, а также неадекватный или сниженный аффект. Как правило, сохраняется ясное сознание и интеллекту-альные способности, хотя с течением времени могут появиться некоторые когнитивные нарушения. Расстройства, свойственные шизофрении, поражают фундаментальные функции, которые придают нормальному человеку чувство своей индивидуальности, неповторимости и целенаправленности.

Четких патогномоничных клинических симптомов шизофре-нии нет, для практических целей в МКБ-10 предусматривается соединение отдельных симптомов в группы, являющиеся важны-ми для диагностики и часто сочетающиеся между собой; для ди-агностики шизофрении необходимо наличие, как минимум, одно-го четкого симптома (или 2 менее отчетливых симптомов), при-надлежащих к группе а — г, или 2 симптомов из групп д — и, при этом необходимо, чтобы они отмечались на протяжении большей части эпизода — длительность один месяц и более:

а) эхо мыслей, вкладывание или отнятие мыслей, их радио-

вещание (открытость);

б) бред воздействия, влияния или пассивности, отчетливо
относящийся к движениям тела или конечностей или к
мыслям, действиям или ощущениям; бредовое воспри-
ятие;

в) галлюцинаторные голоса, представляющие собой теку-
щий комментарий поведения больного или обсуждения
его между собой; другие типы галлюцинаторных голо-
сов, исходящих из какой-либо части тела;

г) стойкие бредовые идеи другого рода, которые не адек-
ватны для данной социальной культуры и совершено не-
возможны по содержанию, такие, как идентификация се-
бя с религиозными или политическими фигурами, заяв-
ления о сверхчеловеческих способностях (например, о
возможности

управлять погодой или об общении с инопланетянами);

д) постоянные галлюцинации любой сферы, которые сопро-
вождаются нестойкими или неполностью сформирован-
ными бредовыми идеями без четкого эмоционального
содержания, или постоянные сверхценные идеи, которые
могут появляться ежедневно в течение недель или даже
месяцев;

е) прерывание мыслительных процессов или вме-
шивающиеся мысли, которые могут привести к разо-
рванности или несообразности в речи; или неологизмы;

ж) кататонические расстройства, такие, как возбуждение,
застывания или восковая гибкость, негативизм, мутизм и
ступор;

з) «негативные» симптомы, такие, как выраженная апатия,
бедность речи, сглаженность или неадекватность эмо-
циональных реакций, что обычно приводит к социальной
отгороженности и снижению социальной продуктивно-
сти; должно быть очевидным, что эти признаки не обу-
словлены депрессией или нейролептической терапией;

и) значительное и последовательное качественное измене-ние поведения, что проявляется утратой интересов, неце-ленаправленностью, бездеятельностью, самопоглощен-ностью и социальной аутизацией.

Диагноз шизофрении не должен ставиться при наличии выра-женных депрессивных или маниакальных симптомов, если только шизофренические симптомы не предшествовали аффективным расстройствам. То же касается и оценки результатов патопсихоло-гического исследования при шизофрении: наличие клинически выраженного депрессивного или маниакального состояния может маскировать свойственные этому заболеванию расстройства мыс-лительной деятельности, поэтому наиболее целесообразно прове-дение исследования вне выраженных эмоциональных рас-стройств.

При патопсихологическом исследовании больных ши-зофренией обнаруживаются своеобразные диагностически значи-мые изменения мышления, перцептивной деятельности

и аффективно-личностных свойств. Проявления психической па-тологии при этом носят суммарный характер, они не могут быть адресованы к одной из сфер психической деятельности, поэтому в их описании мы будем часто прибегать к характеристике резуль-татов исследования, получаемых с помощью той или иной мето-дики, в первую очередь максимально валидных, в диагностике шизофренического процесса. В то же время следует отметить, что практически не существует методик, которые являлись бы совер-шенно диагностически не значимыми при исследовании больных шизофренией. Например, кривая запоминания 10 слов по типу «плато» при отсутствии клинически определяемого снижения па-мяти является косвенным признаком наличия аффективно-личностных изменений по шизофреническому типу.

Искажение процессов обобщения и отвлечения у больных ши-зофренией особенно легко выявляется при исследовании методи-кой классификации. Распределение карточек на группы произво-дится больными чрезмерно обобщенно, без связи с реальным со-держанием явлений, либо же по несущественным, необычным, неадекватным признакам. Приводим примеры выполнения зада-ния по методике классификации больными шизофренией.

Больная А. провела классификацию, руководствуясь окончаниями написанных на карточках слов. Так, в одну группу она объединила мак, жук, в другую — морковь, гусь, тетрадь, лошадь. Отдельные группы она подобрала по количеству букв в словах: пила, рыба, коза, слон.

Больная П. при классификации выделила следующие группы: живые существа женского и мужского пола; грибы, неодушевленные предме-ты мужского, женского и среднего рода; растения мужского, женского и среднего рода; предметы, имеющие лишь множественное число; людей мужского и женского пола.

Во втором случае наглядно видно игнорирование больной су-щественных связей, вся классификация проведена ею в основном по грамматическому принципу. Весы и часы оказываются случай-но в одной группе, но не потому, что они являются измеритель-ными приборами, а в связи с грамматическими особенностями этих слов. В основе классификации, проведенной больной П., не лежит какая-то единая система. Больная одновременно применила для классификации несопоставимые критерии.

Нередко больные шизофренией при классификации минуют первый этап выполнения задания и сразу же делят

все карточки на две (живая и неживая природа) группы. По харак-теру проведения классификации больными шизофренией нередко можно судить о нарушениях у них целенаправленности мышле-ния, приводящих к непродуктивности мыслительной деятельно-сти, хотя выполнение отдельных достаточно сложных заданий свидетельствует, что интеллектуальный уровень у них не снижен. Примером этого является приведенная выше классификация, по-строенная на несопоставимых критериях. Об этом же сви-детельствует проведение классификации на разных уровнях обобщения — наряду с достаточно обобщенными нередко на ос-нове выделения абстрактного признака группами остается множе-ство единичных, нерубрифицированных карточек («Их ни с чем объединить нельзя, они сами по себе» — говорит больной).

При выполнении заданий по методике исключения больные также производят обобщение по несущественным, формальным признакам.

Больной Л. объединяет в одну группу ножницы, катушку и трубку — «все они имеют сквозные отверстия, а наперсток имеет лишь входное отверстие». Он же объединяет весы, очки и часы и исключает термо-метр — «по принципу общности отношений деталей. Весы при воз-действии факторов внешней среды могут колебаться, у очков можно передвигать ушки, а часы имеют заводной механизм».

Легкость актуализации «слабых», чрезмерно обобщенных при-знаков обнаруживается, когда больному шизофренией предъявля-ют карточку, где изображены далекие друг от друга предметы. Здоровые обследуемые в таких случаях либо отказываются вы-полнить задание, говоря, что эта карточка не содержит изображе-ний трех предметов, которые можно было бы обобщить, либо дают обусловлено-формальное решение («если вы настаиваете, то мож-но так... но это неправильно»). Больные шизофренией в этих слу-чаях легко производят обобщение и отстаивают правильность ре-шения задачи.

Так, например, предъявляется карточка, на которой нарисованы роза, яблоко, шуба, книга.

Больной С: «Роза, яблоко и книга имеют листья».

Больной О.: «Если в грамматике разбираться, то книга, роза, и шу-ба женского рода, а яблоко — среднего рода».

При исследовании методикой исключения нередко у больных шизофренией обнаруживаются явления разноплановости мышле-ния. Одно и то же задание больной выполняет в нескольких вари-антах (иногда один из них правильный).

При этом предпочтение какому-либо решению не отдается.

Так, больная П. одно и то же задание решает двояко: «Можно объе-динить монету, будильник и карманные часы и выделить стенные ча-сы, так как они граненой формы. А можно выделить монету — это все часы по производству, а это деньги. Все зависит от постановки во-проса. Если по форме — то первое решение, а по производству — вто-рое». Больной Ж. объединяет в одну группу солнце, керосиновую лампу и свечу и исключает электрическую лампочку. При этом он рассуждает следующим образом: «Электрическая лампочка слишком пахнет циви-лизацией. Цивилизация убила все, что оставалось в человеке хороше-го. Вообще-то, нет надобности исключать ни один из этих предме-тов, но, руководствуясь подтекстом, я исключил электрическую лам-почку. Кроме того, в ней нет очевидности горения, накала нити. Иначе были бы какие-нибудь лучи подрисованы. Таким образом, здесь могут быть два плана: первый — субъективно-индивидуальный, а второй — обусловленный необходимостью конкретного ответа на прямой во-прос».

Задание, требующее обобщения измерительных приборов, больной решает так:

«Здесь могут быть три плана. Первый план — я исключаю очки. При этом руководствуюсь нежеланием слепоты духовной. Очки — это символическая согласованность, свидетельствующая о слепоте. Вто-рой план — при рассмотрении с позиций человеческой необходимости использования в быту — нужны все четыре предмета. Есть и третий план — все эти предметы, кроме весов, являются более единичными, цельными по своей природе».

Эти явления разноплановости наблюдаются и при обследовании больных шизофренией другими экспериментальными методиками, предполагающими целенаправленную и последовательную дея-тельность (например, соотношение пословиц с фразами), так как разноплановость — проявление нарушения целенаправленности мышления (Б. В. Зейгарник, 1958).

Случайные, неадекватные ассоциации обнаруживаются в пикто-граммах больных шизофренией. Следует отметить, что методика пиктограмм выявляет нарушения ассоциативного процесса часто тогда, когда они еще остаются незаметными при исследовании другими методиками. Методика пиктограмм требует от обследуе-мого умения уловить общее в слове и рисунке, хотя значение слова само по себе шире, чем то, что можно изобразить рисунком, и зна-чение рисунка шире, чем слова, они должны лишь в какой-то час-ти совпадать (Г. В. Биренбаум, 1934; Б. В. Зейгарник, 1958; А. Р. Лурия, 1962). Обнаруживаемые при исследовании методикой пик-тограмм у больных шизофренией расстройства соотнесения

абстрактно-смысловых и предметно-конкретных компонентов ана-литико-синтетической деятельности можно расценивать как ре-зультат нарушения взаимодействия сигнальных систем.

Этим же можно объяснить и то обстоятельство, что для боль-ных шизофренией неравнозначными оказываются предметный и словесный варианты методики исключения.

При исследовании методикой пиктограмм больных шизофре-нией нередко отмечается своеобразная легкость, с которой они подбирают образы для опосредования. Пиктограммы, особенно к словам абстрактного содержания, не представляют для них такой трудности, как для больных с интеллектуальной недостаточно-стью вследствие органического поражения мозга. Приводим при-меры пиктограмм больных шизофренией:

Иногда вся пиктограмма представлена чрезмерно отвлеченно-абстрактными значками, например, у больного А.:

Такие формально-схематические пиктограммы наблюдаются только у больных шизофренией. По Г. В. Биренбаум (1934), они отображают характерную для мышления этих больных «пустую» символику — это не присущая здоровым способность абстрагиро-вать (высшее проявление психической деятельности), а вычур-ный, формальный способ искаженного отражения действительно-сти, обусловленный аутизмом больного шизофренией.

С. В. Лонгинова (1972) разработала четкую систематику на-блюдающихся у больных шизофренией при исследовании мето-дикой пиктограмм образов, избираемых для опосредования. Так, выделяется выбор образов, неадекватный по содержанию. Сюда относится выбор весьма отдаленного от заданного слова образа, например, к слову «справедливость» — стакан с водой. (Мы поль-зуемся здесь приведенными в работе С. В. Лонгиновой исключи-тельно иллюстративными пиктограммами). Далее к этой группе пиктограмм С. В. Лонгинова относит пустой, выхолощенный, бессодержательный выбор, например использование для пикто-грамм точек, линий.

При этом для опосредования избирается образ, лишенный сам по себе какого бы то ни было содержания. Выбор на основе ак-туализации чувственного впечатления, например, к слову «разлу-ка» — темный квадрат («Темный квадратик — это олицетворение печали, разлука обычно сопровождается печалью. Темный цвет соответствует настроению, которое бывает при разлуке»). Пикто-граммы по созвучию: «отчаяние» — чайник. С. В. Лонгинова вы-деляет также пиктограммы, построенные с учетом какого-то фрагмента, обычно неудачно выбранного конкретной ситуацией, например, к слову «надежда» — скамейка. («Когда надеются, то обязательно ждут. Стоя ждать неудобно»).

Вторую, характерную для больных шизофренией, группу пик-тограмм, по С. В. Лонгиновой, составляют основанные на непра-вильном выборе с потерей целенаправленности действия. Здесь — множественный тип выбора, когда опосредованно избираются образы нескольких предметов, конкретный выбор с расплывчато-стью и с символическим объяснением, например, к слову «разлу-ка» — стена, мусорное ведро и человек. («Стена, мусорное ведро и человек сидит на этом ведре, обхватив голову, и думает, что снова один. Человека, как ненужную личность, бесполезность его суще-ствования, можно ассоциировать с мусором... Стена — символ одиночества...»); стереотипность выбора, когда для создания со-вершенно различных пиктограмм используется один и тот же уз-кий набор образов.

Б. Г. Херсонский (1982) установил тесную связь между харак-тером пиктограмм и психическим состоянием больных шизофре-нией. В состоянии обострения отмечается резкое снижение числа адекватных образов, смещение стереотипной установки, употреб-ление букв.

Неадекватные ассоциации наблюдаются и в ассоциативном эксперименте. Речевая реакция в этих случаях связана не со сло-вом-раздражителем, а с каким-нибудь посторонним раздражите-лем (зрительным, звуковым). Атактическая речевая реакция во-обще не обусловлена наличием конкретного внешнего раздражи-теля.

У больных шизофренией в словесном эксперименте нередки низшие, примитивные (по А. Г. Иванову — Смоленскому, 1928), речевые реакции: эхолалические, отказные, по созвучию. Причем количество их обычно возрастает с течением процесса. Иногда удается обнаружить соответственно содержанию бреда наличие неиндифферентных

словесных раздражителей. При воздействии их оказывается за-метно увеличенным латентный период, речевая реакция много-словна, отражает бредовые переживания больного. Так, при ипо-хондрической форме шизофрении такими неиндифферентными раздражителями оказываются названия болезней и внутренних органов, в которые больные проецируют испытываемые ими не-приятные ощущения.

В ассоциативном эксперименте нередко обнаруживается и своеобразное изменение восприятия слов больными шизофрени-ей. Слова для них приобретают множественное значение в связи с различной трактовкой их составных элементов. В этих случаях можно говорить о расшатывании смысловой структуры слова (па-тологический полисемантизм, по М. С. Лебединскому, 1938). Примером этого может служить следующая ассоциативная пара в словесном эксперименте: мужество — холостяк.

С преобладанием случайных, несущественных ассоциаций, с актуализацией «слабых» признаков предметов и явлений связаны и наблюдающиеся у больных шизофренией явления бесплодного мудрствования — резонерства.

В результате специального патопсихологического ис-следования Т. И. Тепеницына (1965) описала структуру ре-зонерства. Психологический анализ позволил автору установить наличие в структуре резонерства следующих компонентов: сла-бость суждений (выхолощенность ассоциаций, потеря целена-правленности, соскальзывания); непременные условия возникно-вения резонерства — аффективные изменения, проявляющиеся в неадекватности выбора предмета обсуждения, в претенциозно-оценочной позиции больного и склонности к большим обоб-щениям по поводу относительно незначительных объектов суж-дения.

Из аффективных изменений Т. И. Тепеницына выводит и та-кую особенность резонерства, как многоречивость, указывая, что это следствие неадекватной позиции больного к ситуации. Отсю-да же и многозначительность, и своеобразный неуместный пафос высказываний. Мы уже приводили образцы резонерских сужде-ний больных шизофренией, наблюдающихся при выполнении ими заданий по методикам исключения, пиктограмм. Особенно легко выявляется резонерство методикой определения понятий.

Вот примеры такого рода резонерских формулировок:

Пальто — предмет элегантности, которая подчеркивает вкус но-сящего. Кроме того, иногда пальто защищает от холода и атмосфер-ных влияний.

Дружба — это ассоциация нескольких взаимно одинаково развитых людей. В противном случае они, если дружащие находятся в нео-динаковой стадии развития своего интеллекта, не будут друг друга понимать, такая дружба превратится в недружелюбие.

Выступает резонерство и при объяснении больными смысла прочитанных рассказов. Вот как был понят больным рассказ «Колумбово яйцо»:

«Колумб, прежде чем отправился в экспедицию, все предвари-тельно взвесил: ибо самое трудное — это подготовка к экспедиции, а не свершение. Что касается яйца, то теоретически оно не может стоять вертикально, так как разбитое яйцо — это уже не яйцо. Дело в том, что яйцо — это идея путешествия. Идеи бывают разные — осуществимые и неосуществимые. Поставив яйцо вертикально, Ко-лумб продемонстрировал согражданам превращение идеи неосущест-вимой в осуществимую».

Представляет интерес понимание больными шизофренией пе-реносного смысла пословиц. При уже выраженном шизофрениче-ском дефекте скрытый смысл пословиц оказывается для больных недоступным — пословица трактуется формально. Примеры этого:

Один в поле не воин. — Одному в поле скучно.

Яблоко от яблони недалеко падает. — Яблоко, как и все в природе, подчиняется закону Ньютона о всемирном притяжении.

Не все то золото, что блестит. — Золото является золотом сре-ди металлических изделий, а уголь среди истопных. Нефть — тоже золото, только черное.

Однако нередко (при относительно меньшей выраженности шизофренического дефекта) больные, оперируя прежним жиз-ненным опытом, дают правильное толкование пословиц. В этих случаях результативным является соотнесение пословиц с фраза-ми. Наряду с правильными обнаруживаются ошибочные реше-ния, часто по формально-лексическому сходству, например:

Не все то золото, что блестит. — Художник сделал статуэтку с позолоченной головой.

Цыплят по осени считают. — Цыплята вырастают к осени.

Иногда отсутствует и формальное сходство между пословицей и фразой. Объяснение больными своего решения задания ока-зывается паралогическим, резонерским.

Так, больной О. отнес к пословице «Плохую овцу из стада вон» фразу «Если сам отрезал неправильно, не следует винить ножницы».

Мотивирует он это следующим образом: «Эти две фразы, характе-ризующиеся однотипностью отношения к объекту. Плохую овцу уда-ляют из стада. А если отрезал неправильно, то в досаде отбрасыва-ют в сторону ножницы. Здесь однотипным является то, что объект, который удаляется, виноват».

Обычно соотношение пословиц и фраз позволяет выявить и разноплановость — к одной и той же пословице больные относят несколько фраз и ни одной из них не отдают предпочтения, каж-дый вариант решения они считают правильным.

В тех случаях, когда такие ошибочные суждения единичны, эпизодичны, можно говорить о соскальзываниях. Соскальзывания наблюдаются у больных шизофренией при их относительной со-хранности. Б. В. Зейгарник (1962) относит соскальзывания к на-рушениям логического хода мышления и характеризует их сле-дующим образом: правильно решая какое-либо задание или адек-ватно рассуждая о каком-либо предмете, больные неожиданно сбиваются с правильного хода мыслей по ложной, неадекватной ассоциации, а затем вновь способны продолжать рассуждение по-следовательно, не исправляя допущенной ошибки. Эти соскаль-зывания внешне напоминают наблюдающиеся при астенических состояниях явления непоследовательности суждений. Однако у больных шизофренией ошибочные суждения возникают вне связи с истощаемостью, они обусловлены своеобразным нарушением ассоциативного процесса, большей частью не корригируются ис-следующим. Даже при разъяснении обследуемому, как следовало бы выполнить задание, он по-прежнему отстаивает свое решение, приводя резонерские, паралогические мотивировки. Кроме того, у больных шизофренией не удается уловить определенной связи между степенью трудности задания и появлением ошибочных су-ждений.

Соскальзывания легче обнаруживаются при исследовании ме-тодиками, содержащими множество примерно одинаковых по трудности заданий (классификация, исключение, образование аналогий и т. д.). Так, правильно выполняя задания по методике исключения, обследуемый внезапно в одном из примеров объеди-няет катушку, трубку и наперсток и исключает ножницы («по продолговатости, по вытянутости трубки»). Последующие более трудные задания он выполняет правильно. Когда исследующий показывает ему правильное решение, обследуемый говорит, что можно это задание выполнить по-разному, и отстаивает

свое ошибочное суждение. И при отнесении фраз к пословицам у больных шизофренией также нередко наблюдаются соскальзыва-ния, примеры которых приводились выше.

Представляют интерес исследования перцепционной деятель-ности больных шизофренией. Проведенные экспериментально-психологические исследования (Ю. Ф. Поляков, 1965: Ю. В. Иванников, 1965; И. Е. Богданов, 1965) показали, что при ши-зофрении обнаруживаются нарушения восприятия, проявляю-щиеся в своеобразных особенностях опознания зрительных об-разов в условиях неполной информации — рисунков с непол-ными контурами изображения либо нечетких, расфокусирован-ных при проекции на экран, изображений.

Нами (В. М. Блейхер и Е. С. Вайнман, 1970) исследовалось опознание зрительных образов больными шизофренией при дру-гом построении опыта, когда задание с самого начала представляет обследуемому возможность выдвижения тех или иных гипотез, менее ограниченных заданными условиями, менее предопределен-ных уже имеющейся зрительной информацией. Такое построе-ние эксперимента позволяет более полно проанализировать те-чение познавательных процессов во времени и их зависимость от логического строя и целенаправленности мышления.

В связи с этим была избрана предложенная А. М. Парачевым (1965), построенная по принципу игры «Морской бой» методика логического решения задачи опознавания цифр, при которой уда-ется судить о последовательности рассуждений, о характере ло-гической, операционной стороны мыслительных процессов при познавательной деятельности. Получены данные, свидетельст-вующие о наличии при шизофрении расстройств познаватель-ной деятельности, характер и степень выраженности которых зависели от глубины психического дефекта, нарушений мотива-ционного компонента поисковой деятельности. Отмечались вы-раженные нарушения логического строя деятельности — не-обычные ходы объяснялись соображениями симметрии или чере-довались в шахматном порядке. Достигнутый успех недостаточно учитывался в дальнейшей поисковой деятельности. Иногда от-мечались нецелесообразные, нецеленаправленные ходы даже то-гда, когда была уже известна большая часть искомой цифры. Не-мотивированные ходы носили характер соскальзывания на более низкий уровень выполнения задания. Выдвигались

лишенные реальных оснований гипотезы. В отдельных фрагмен-тах цифр улавливались сугубо формальные особенности. Напри-мер, увидев в найденном им фрагменте цифры 5 сходство с буме-рангом, больной надолго отвлекался от выполнения задания и рассуждал о происхождении бумеранга и о вероятной возможно-сти его обнаружения в таблице.

Отношение больных к опыту свидетельствует об опре-деленном эмоциональном снижении.

Отсутствуют соответствие между количеством полученной информации и положительными эмоциональными реакциями, а также отрицательные эмоциональные реакции на стадии опыта, характеризующейся увеличением количества возможных гипотез. У части больных в процессе опыта все же отмечалось некоторое эмоциональное оживление за счет «игровых» эмоций.

Рассуждения больных в процессе опыта носят характер резо-нерских, отличаются многословием, отсутствием содержания, от-рывом от реальной ситуации. Часто больные в своих рассуждени-ях привлекают категории высшей математики, философские, хотя выполнение задания этого не требует.

Полученные данные демонстрируют наблюдающиеся у боль-ных шизофренией расстройства такой стороны познавательной деятельности, как логический ход анализа и оценки информатив-ности стимулов при опознавании зрительных образов. Причем эти расстройства тесно связаны с характерными для больных шизоф-ренией нарушениями мышления и аффективно-личностными на-рушениями.

Для диагностики шизофрении важно исследование эмоцио-нальных проявлений обследуемого. Характеристика эмоциональ-ной сферы больных в клинике обычно является результатом субъ-ективной оценки врачом поведения больного и его взаимоотно-шений с окружающей средой. В связи с этим понятно значение возможности объективно регистрировать в патопсихологическом эксперименте эмоциональные расстройства у психически боль-ных, в первую очередь у больных шизофренией. Особенно трудно бывает оценить эмоциональность больных с еще не сфор-мировавшимся грубым эмоциональным дефектом, при нерезко выраженных явлениях эмоционального уплощения («неопреде-ленный тип аффекта», по Я. П. Фрумкину и И. Я. Завилянскому, 1970).

Впечатление об эмоциональных особенностях обследуемого складывается в процессе самого экспериментально-психологического исследования, даже без применения специаль-ных методик. При этом учитывается характер установления кон-такта с обследуемым, его отношение к ситуации исследования, интерес к оценке исследующим его решения. Больные шизофре-нией часто безразлично относятся к патопсихологическому ис-следованию, замечание исследующего о неправильности избран-ного модуса решения заданий не влияет на дальнейшую деятель-ность больного. Эмоциональные расстройства, наряду с искаже-нием процесса обобщения, играют определенную роль в том, что ошибочные суждения больных шизофренией в эксперименте не корригируются.

В диагностике шизофрении психиатры большое значение при-

дают отношению больного к болезни, его личностной позиции в

этом плане. Выяснению отношения к болезни в значительной ме-

ре способствует исследование самооценки по методике Т. Дембо

и С. Я. Рубинштейн. Для больных шизофренией характерно опре-

деление своего места по шкале здоровья у ее полюсов. Обычно —

это полюс абсолютного здоровья, и в беседе больные мотивируют

такое свое решение тем, что считают себя здоровыми психически

и физически.

«Я совершенно здоров, — говорит больной Я., — а в больнице я нахожусь из-за мамы. Вот ее и спрашивайте о ее здоровье. Очевидно, она-то и больна».

Иногда самооценка относится к противоположному полюсу, например, при ипохондрической форме шизофрении и при неко-торых вариантах бреда физического воздействия, протекающего с сенестопатиями. Здесь самооценка мотивируется болезненными представлениями о своем физическом здоровье. Однако особен-ности самооценки определяются не только доминирующим пси-хопатологическим синдромом, но и стадией его развития. Так, на начальном этапе ипохондрического симптомообразования, когда испытываемые больным телесные ощущения особенно для него актуальны, это приводит к признанию себя соматически больным.

При значительной давности течения процесса, когда сенесто-патически-ипохондрические ощущения сменяются ипохондриче-ски-бредовыми трактовками и теряют

свою аффективную значимость, мы встречаемся и с самооценкой другого рода.

Например, больной О. мотивирует свое решение при исследовании самооценки следующим образом: «Я здоров. В свое время состояние моего здоровья определяла флотская комиссия. Я был значкистом ПО. Так что в отношении духовно-физического состояния здоровья я не считаю себя больным. Правда, у меня легкие поражены туберкулезом и сгнили, но это условно. Здоровье человека — это его история».

Наблюдается и размещение отметки самооценки в других точ-

ках шкалы, обозначающее некую «компромиссную» позицию

больного.

Так, больной П. располагает отметку между полюсом и серединой шкалы и мотивирует это следующим образом: «Мнение врачей и мое о моем состоянии расходятся. Возможно, моя нервная система и подвер-галась заболеванию в прошлом. Ведь со мной работала ки-бернетическая машина, а это не всегда проходит гладко — не все вы-держивают. Поэтому и отбирают для работы с кибернетической ма-шиной людей с наиболее устойчивой нервной системой. Так вот, с точки зрения врачей, это, возможно, и считается болезнью, но я при-держиваюсь другого мнения, я совершенно здоров».

Таким образом, и в этом случае мы имеем дело с кажущейся «компромиссностью» личностной позиции больного и отсутстви-ем у него сознания болезни.

В определенной степени об аффективно-личностных наруше-ниях можно судить по результатам методик, направленных на изучение характера ассоциаций. При этом больше данных удается получить при пользовании методиками, менее жестко определяю-щими решение задания, то есть содержащими элементы проек-тивности (словесный эксперимент, пиктограммы). Как правило, набор слов-раздражителей для этого должен включать слова, на-сыщенные эмоциональным содержанием (печаль, счастье, страх, любовь и т. д.). Особенно показательны в этом аспекте результаты обследований больных шизофренией методикой пиктограмм. Из-бираемые больными для опосредованного запоминания образы оказываются лишенными эмоционального содержания, а их связь со словом-раздражителем мотивируется больными по-резонерски, с учетом не столько существенных, сколько «слабых» признаков.

Примером этого могут служить следующие пиктограммы:

К слову «печаль» — развернутая книга («в книге Рокуэлла Кента есть печаль, сомнения, мировая скорбь»), к слову «героический по-ступок» — стрела («я думаю о войнах древности»), «счастье» — две параллельные вертикальные линии («счастье может быть полным только вдвоем»), «дружба» — папиросы («есть такие папиросы «Дружба»), «сомнение» — часы с одной стрелкой («сомневаюсь в их пра-вильности»).

Обнаружение таких пиктограмм позволяет прийти к за-ключению о наличии эмоциональных изменений иногда даже в тех случаях, когда при обычном клиническом исследовании их трудно уловить.

При обследовании больных шизофренией по методу Роршаха (Л. Ф. Бурлачук, 1979) отмечается их своеобразно обобщающий подход к интерпретации слабоструктурированного материала. При этом наблюдается значительное уменьшение количества «стандартных» форм, объясняемое тяготением этих больных к соз-данию неадекватного целого, к «необычному» обобщению. Приме-ры таких ответов: «какой-то сплав» (табл. 1; здесь и дальше приво-дится общепринятая нумерация таблиц в тестах Роршаха и ТАТ), «собачье мясо» (табл. 1). Коррелятом этих особенностей в мышле-нии можно считать искажение процесса обобщения.

Фактически отсутствуют кинестетические интерпретации, их количество даже меньше, чем у больных эпилепсией.

Проявлением выраженных эмоциональных изменений, эмо-циональной тупости в эксперименте является отсутствие каких-либо цветовых интерпретаций. Нередки абсурдные ответы типа «похоже на чужую собственность» (табл. VII).

В интерпретациях больных шизофренией встречались неоло-гизмы, в некоторых случаях интерпретация относилась больным к себе, например: «это человек, у него почки на месте, где у меня желудок