Часть V. Еще несколько историй о нашем мозге

Способность выполнять несколько дел одновременно

Многие среди нас все больше и больше окружают себя информационными и электронными средствами информации, от всяких простеньких механизмов до механизмов с экранами. Но как же наш бедный мозг разбирается со всем этим, как он противостоит мощнейшему потоку информации?

Существует некий парадокс. С одной стороны, мы действительно одновременно находимся под влиянием многих средств информации. И даже если вы просто работаете на компьютере, то в вашем распоряжении находится множество программ, которые все включены одновременно и сосуществуют на вашем экране. Вы читаете информацию из Интернета, вы следите за вашими е-мейлами, вы слушаете радио, не упускаете из виду программу, контролирующую ваше расписание дня, чтобы не пропустить важное совещание, вы делаете еще много чего. И все это не мешает вам отслеживать поступающие сообщения и отвечать на телефонные звонки. А парадокс же заключается в следующем: все мы способны в один период времени делать только одно дело. Я не говорю об автоматических действиях, к примеру таких, когда вы идете по улице или ведете машину по знакомому пути. Я говорю о нашем внимании, которое в состоянии концентрироваться только на одном виде деятельности, хотя нам кажется, что мы выполняем сто дел одновременно, как в вышеприведенном примере, когда мы перескакиваем глазами с экрана на экран, переходим с одного устройства на другое и от одной информации к другой.

А насколько эффективно в этом случае мы работаем? Можем ли мы разорваться между всеми этими механизмами и действиями?

Ученые исследовали влияние привычки делать одновременно десяток дел на интеллектуальное функционирование нашего мозга. Для проведения эксперимента были выбраны две сотни студентов, которых попросили заполнить очень подробную анкету. В ней, в частности, имелся вопрос относительно того, используют ли они параллельно несколько медийных устройств. Затем из них были отобраны две группы приблизительно по двадцать человек, отличающихся одна от другой тем, что члены одной группы были мультиисполнителями (извините за такой термин, другого подобрать не удалось), то есть людьми, буквально впавшими в зависимость от мультимедийных технологий, а члены другой группы, наоборот, относились без фанатизма к современным носителям информации. Обе группы подверглись разным видам психологического тестирования с целью оценки их способности переходить от одной задачи к другой, отделять полезную информацию от ненужной.

Читатель спросит: могу ли я привести один или два примера таких тестов?

Разумеется, могу. И вот один из них. Вам одну за другой представляют серию букв, каждая из которых заменяет предыдущую: «A T M X T U» (рисунок 25). Вы должны определить, является ли каждая новая буква идентичной третьей букве, считая от только что предъявленной. Попробуйте сами, и вы на собственном опыте убедитесь, насколько это трудно. Когда вы видите вторую «Т», вы должны вспомнить, что тремя буквами ранее вы ее уже видели, причем вы не должны загромождать ваш мозг воспоминаниями об «М» и «X», которые мелькнули перед вами в промежутке между двумя «Т». Короче говоря, вам предстоит сделать требующий больших усилий выбор между полезной и ненужной информацией, которая вам будет мешать.

Рис. 25. Очень сложно определить в череде букв, следующих одна за другой, является ли предъявленная в данный момент буква той же самой, которую вы видели тремя буквами ранее

А вот еще один пример одного теста.

Вашему вниманию предъявляют серию пар, составленных из буквы и цифры: «А2 Ύ7 МЗ» (рисунок 26). Каждый раз вы должны дать ответ относительно цифры, например является ли она четной или нечетной, не обращая при этом никакого внимания на буквы. Потом вдруг перед вами ставят другую задачу. Вы должны переключить внимание с цифр и ответить на вопрос, касающийся букв. Например, сказать, гласная ли это буква или согласная.

Рис. 26. Если вы с трудом переходите от одной задачи к другой, вы будете на какое-то время задумываться перед ответом при изменении задания

Целью этих экспериментов является изучение вашего поведения сразу же после изменения задания. Если вы относитесь к тому типу людей, кто с трудом переключается с одной задачи на другую, то при перемене задания «четная/ нечетная цифра» на определение характера буквы по типу «гласная/согласная» вы будете отвечать очень медленно. Короче говоря, тест оценивает вашу способность эффективно и быстро переходить от одной задачи к другой.

В итоге эти тесты определяют способность осуществлять одновременно несколько видов деятельности. Вопрос состоит в том, можно ли предположить, что именно мультиисполнители показывают лучшие результаты, потому что проводят свое время в жонглировании разными устройствами, начиная от телефона до компьютера.

Придется ответить на этот вопрос отрицательно. Хотя именно это и является парадоксом. Вопреки столь очевидному предположению, что любители использовать параллельно несколько медийных устройств в этом отношении круче остальных, мы можем сказать, что мультиисполнители показали не самые лучшие результаты по итогам тестов, оценивающих способность управлять разными видами информации. Те, кто концентрируется на чем-то одном, на чтении газеты, например, на прослушивании радио или на обработке текста, оказываются лучшими во всех отношениях.

Не означает ли все вышесказанное, что когда мы делаем одновременно десять дел, то превращаем свой мозг в своего рода миксер, который лучше от этого не становится? И если это именно тот случай, может быть, не стоит и пытаться объять необъятное и по мере возможностей не взваливать на свои плечи множество функций, что свойственно мультиисполнителям?

Читатель несколько опережает события. Для начала мне хочется получить ответ на вопрос: что было раньше яйцо или курица? Может быть, именно мультимедийные технологии являются причиной, вызывающей различия в интеллектуальном функционировании мозга. Может быть, кто-то из нас в большей степени обладает способностью распылять свое внимание и обрабатывать гораздо больше, хотя и не так глубоко, поступающей из окружающего мира информации и именно эти люди входят в число мульти-исполнителей. Что же касается лиц, которые имеют естественную склонность к концентрации, которые сосредоточивают свое внимание на каком-то одном виде деятельности, они, конечно, никогда не будут одновременно следить за десятью экранами и дюжиной телефонов.

И читатель не сможет с этим не согласиться. Ведь, как бы там ни было, люди, подпавшие под влияние мультимедийных технологий, показали худшие результаты по итогам тестов, о которых мы говорили.

Хотя это не так уж плохо. Тесты – это всего лишь тесты. Вполне возможно, что в реальной жизни склонность к тому, чтобы поверхностно воспринимать мир, разбрасываясь одновременно на тысячу вещей, видеть и открывать для себя ежесекундно нечто новое, не уметь концентрироваться на чем-то одном, быть в меньшей степени селективным, также может представлять некоторые преимущества.

2. И швец и жнец…

Мы все очень занятые люди, поэтому лично мне хотелось бы иметь несколько голов и еще больше рук, чтобы делать несколько дел одновременно. А сколько же дел мы можем делать в одно и то же время?

На этот вопрос нельзя дать однозначного ответа. Все зависит от того, что мы называем делом. Мы, например, можем выполнять сразу несколько автоматических действий, поскольку они не требуют нашего пристального внимания и работы нашего сознания. В этой связи вспоминается шутка про президента Джеральда Форда, который, по слухам, не мог ходить и жевать жвачку в одно и то же время. На самом деле все мы можем ходить, есть, почесывать голову, обходить препятствия. Более того, нам при этом не нужно будет останавливаться на каждом шагу, чтобы все это переосмысливать в голове. Каждое из этих действий обеспечивается давно сформированными и устойчивыми связями, функционирующими каждая в своей зоне и не являющимися помехой для других, поддерживающих другие виды деятельности мозга. Зато размышлять мы можем только о чем-то одном. И когда какая-либо мысль или идея занимает наш мозг, остальным идеям и мыслям придется встать в очередь, чтобы дождаться того момента, когда наше сознание уделит им внимание.

Таким образом, мы можем выполнять одновременно несколько автоматических действий, но это, к сожалению, не относится к таким видам деятельности, которые требуют работы нашего сознания. Вот несколько примеров.

Рис. 27. Этот тест содержит две части. Одна из них – легкая – (слева), а другая – (справа), которая требует распределения внимания между буквами и цифрами, является более сложной

Например, вы не можете одновременно разговаривать по телефону и пробовать, достаточно ли соли и приправ в вашей тушеной говядине, поскольку это две несовместимые и требующие нашего пристального внимания задачи. Единственное в этом случае решение: чередовать деятельность: секунду на телефон, секунду на говядину, и так – на всех парах – перепрыгивать от одного к другому. Управлять таким чередованием деятельности весьма непросто: нужно возобновить разговор именно с того места, где вы его прервали, наклоняясь над кастрюлей. Контроль за чередованием деятельности осуществляется в префронтальной зоне коры головного мозга (в передней части лобных долей). И пациенты, имеющие повреждения в этой области, с большим трудом чередуют два вида деятельности. Для определения этого расстройства существует небольшой тест, который используют нейропсихологии (рисунок 27). Сначала пациента просят распределить в порядке следования цифр точки, которые ими обозначены. Нет ничего проще даже при условии, что префронтальные зоны имеют дефекты и недостаточно хорошо функционируют, ведь перед пациентом стоит одна-единственная задача. Затем задачу усложняют и пациента просят соединить в порядке их следования цифры с точками с включением букв в алфавитном порядке, чередуя буквы и цифры: «1, А, 2, В, 3, С…» И в этот раз пациенты с повреждениями префронтальных зон испытывают большие трудности, их деятельность замедляется, они ошибаются. Короче говоря, им не удается сочетать оба вида деятельности, распределяя буквы с цифрами в нужном порядке.

Для тех, у кого префронтальная зона функционирует правильно, вполне возможно бежать сразу за двумя зайцами, перемещаясь от одного к другому. Но можно ли бегать одновременно за тремя, четырьмя или даже пятью зайцами?

В этом у меня нет никакой уверенности. Считается, что мы можем с легкостью делать одновременно два дела, хотя и при условии, что нам придется их чередовать, разрываясь между ними, как в примере с телефоном и приготовлением тушеной говядины. И кажется маловероятным, что мы способны одновременно выполнять более двух задач, быть мотивированными более чем двумя целями и делать в одно и то же время более двух дел.

Читателю, наверное, интересно узнать, как все это все можно объяснить.

Объяснение является не таким сложным, как может показаться с первого взгляда. Прежде всего, нужно понимать, что в нашем мозгу имеется нечто вроде термометра, регистрирующего уровень мотивации. Это область коры, расположенная напротив фронтальной зоны и находящаяся между двумя полушариями и несколько выше глазных орбит, которая активизируется в зависимости от уровня мотивации и цели, которую преследуют. Например, вы играете в игру, выигрыш в которой составляет сто очков, но будет ли отмечаться большая активность этой зоны, если выигрыш будет меньше, всего лишь половина от от этой суммы? Так как у нас два полушария, то мы располагаем и двумя «мотивационными термометрами». Один расположен справа, другой – слева. И в 2010 году впервые было продемонстрировано, что один из них кодирует мотивацию, определяющую первую цель, а другой – вторую мотивацию. При этом оба действуют параллельно.

А если конкретнее?

Исследователи показали на экране последовательность букв, следующих одна за другой. Участники эксперимента должны были самым внимательным образом отслеживать буквы, чтобы определить, образуют ли они заданное слово («С, Н, А, Р, Е, A, U» – то есть «шляпа»). На самом деле все было гораздо сложнее, поскольку существовало чередование больших и маленьких букв и участники эксперимента должны были справляться с двумя задачами раздельно и параллельно, составляя слова из больших или маленьких букв. Короче говоря, они должны были так организовать свою деятельность, чтобы одновременно выполнять две раздельно поставленные перед ними цели, отслеживая большие и маленькие буквы. Те испытуемые, кто отвечал без ошибки, получали денежное вознаграждение. Хитрость заключалась в том, что финансовая компенсация, являющаяся мотивацией, варьировалась в зависимости от задач. Например, условно говоря, единица за отслеживание больших букв и всего пять сотых – за отслеживание маленьких букв. И само собой разумеется, испытуемые были в большей степени мотивированы исполнением одного задания, чем другого. Активизация областей мозга, где расположены «мотивационные термометры», отражала этот двойной интерес участников эксперимента довольно интересным образом (рисунок 28). «Мотивационный термометр» одного полушария отражал компенсацию за выполнение одной из задач. И его активизация была довольно слабой, поскольку соответствовала пяти сотым. «Термометр» другого полушария отражал мотивацию за выполнение другого задания, и его активизация была гораздо сильнее, соответствуя целой единице.

Рис. 28. У нас два полушария, которые могут одновременно обеспечить формирование мотиваций для реализации двух различных задач

Иначе говоря, каждое полушарие несет ответственность за формирование мотивации, преследующей какую-либо цель, а так как у нас имеются два полушария, мы можем одновременно реализовывать две задачи, образно говоря, ловить двух зайцев одновременно!

Все это прекрасно, но как оба полушария договариваются между собой, чтобы по очереди обеспечивать выполнение задачи № 1 и задачи № 2?

Как я вам только что говорил, префронтальная зона коры головного мозга сразу же выступает в качестве арбитра, как бы говоря: «Теперь вся работа мозга направлена на обеспечение функционирования правого полушария». Но уже через несколько мгновений поступает следующий приказ: «А теперь весь мозг работает для достижения целей левого полушария». Я вам уже рассказывал о пациентах с дефектами префронтальной зоны, которым никак не удавалось эффективно управлять ситуациями, когда приходилось чередовать несколько видов деятельности. Существует также одно нарушение, которое производит весьма впечатляющее ощущение и которое носит труднопроизносимое название «диагонистическая апраксия». Хотелось бы напомнить, что движениями левой половины тела управляет правое полушарие, а правой – левой полушарие. И разумеется, оба полушария работают по принципу тесного взаимодействия благодаря наличию мозолистых тел и прочного скопления нервных волокон, которые соединяют их между собой. Например, когда вы поднимаете руку, это именно одна из зон противоположного полушария заставляет ее двигаться. Но прежде чем приказ на движение будет передан в руку, оба полушария согласовали свои действия, чтобы привести его в исполнение.

Так что же, в конце концов, происходит, когда повреждение мозолистых тел мешает коммуникации между двумя полушариями?

Представьте себе мужчину, который собирается написать письмо. И тут вдруг его левая рука хватает лист бумаги, рвет его, ломает ручку и бросает все это на пол. Или, например, представьте себе женщину, которая правой рукой закрывает кран, в то время как ее левая рука тут же его открывает. Будучи отныне не в состоянии согласовывать совместное функционирование, оба полушария не могут обеспечить нормального чередования действий. Каждое полушарие гонится за своим зайцем, что является наименее эффективным способом делать несколько дел одновременно.