Взять ребенка из детского дома
Взять ребенка из детского дома
Информация к размышлению
В этом тексте много примеров, живых историй, взятых из практики детского дома № 19, опыта автора и ее коллег. Автор – психолог, много лет работает в Службе по устройству ребенка в семью. Сотрудники детского дома помогли более чем 300 детям обрести семьи.
Оглавление:
Глава 1. «Чей ребенок?», или Чем приход приемного ребенка в семью отличается от рождения собственного
«Свои» и «чужие»
Ребенок плюс
Женщина, которая его родила
Глава 2. Разногласия, или «Человеческий фактор» в процессе устройства ребенка в семью
Моя твоя не понимай
Сочувственное слово к недовольной семье
С точки зрения сотрудника социальной службы…
Что сказали бы дети, если бы их спросили
Глава 3. «Зачем Вам это нужно?», или По каким причинам люди берут ребенка из детского дома
Зачем?
Мотивы принятия ребенка в семью
«Подстелить соломки»
Обманутые надежды
Супруг не хочет приемного ребенка
Три элемента мотивации
Глава 4. «Какого ребенка Вы хотите?» или Почему приходят за одним, а забирают другого ребенка
Идеальный ребенок
Маленькие детки – маленькие бедки…
«Парни не плачут»
Похож – не похож
Без проблем со здоровьем…
С точностью «до наоборот»…
Ребенок «специального назначения»
Реальный ребенок
Глава 5. «Откуда у Вас ребенок?», или Нужно ли скрывать происхождение приемного ребенка от него самого и от других людей
Говорить – не говорить?
Тайна усыновления. Последствия «разоблачения»
«Тайна, покрытая мраком»
Как говорить с ребенком о кровной семье
Какая мама – «настоящая»?
Книга Жизни
Как разговаривать с другими людьми о ребенке
Хотят ли дети это обсуждать
Глава 6. Кровные родственники ребенка, или Как принять тот факт, что у ребенка есть привязанности
У него кто-то есть
Что за родственники
Попытка понять
Роль социального работника
Справляться со своими чувствами
Помочь ребенку сохранить хорошее
Кого ты больше любишь, деточка?
Можно ли помочь кровной маме?
Жизнь продолжается
Взять ребенка из детского дома
Замечание
Понятия «приемный ребенок» и «приемные родители» автор употребляет в широком смысле этого слова, в соответствии с нормами русского языка. Приемный ребенок – это ребенок, которого приняли в семью. Приемные родители – те, кто принял ребенка в свою семью, вне зависимости от юридической формы семейного устройства (усыновление, опека, патронат, «приемная семья» и т.д.)
Ребенок плюс
Если ребенок родился в семье, то вопроса о том, чей он, просто не возникает. Папин - мамин, чей же еще. Ну, бабушкин – дедушкин. Иногда ребенка «делят», но это к нашей теме не относится. Если семья собирается завести приемного ребенка, то все немножко сложнее. «В детских домах дети брошенные, ничьи. Мы возьмем ребенка, и он будет – наш», - говорит семья. Очень хорошо, что говорит. Каждому ребенку очень нужна семья. Каждый ребенок хочет быть – «чей-то». Единственно, с чем происходит «неувязочка» - в детском доме они не совсем «ничьи».
Кто-то несет ответственность за детей в детском доме. Например, директор детского дома по закону является опекуном всех «своих» детей. Если этот директор не случайно оказался на своем месте, ему глубоко не безразлична судьба «его» детей. Он очень хочет, чтобы его дети нашли «настоящую», «свою» семью. Только вот как бы не ошибиться? Как бы ребенка не подвести..
Директор как опекун подчиняется органам опеки и попечительства своего района. «Опека» отвечает за всех неблагополучных детей района, за всех сирот, за всех детей, оставшихся без попечения родителей. Без попечения родителей – значит, на попечении государства. Государство, конечно, абстрактное понятие, но работу-то делают реальные, живые люди. Часто им небезразлично, где, в какой семье окажется ребенок. Как бы хуже не сделать..
Приемного ребенка нельзя взять «просто так», потому что он «ничей». Вместе с ребенком принимающая семья получает еще «довесок» в лице неких организаций и их сотрудников, которые призваны в дальнейшем контролировать жизнь семьи с приемным ребенком.
Зачать своего ребенка можно, никого не спрашивая. Можно выносить ребенка, проходить всю беременность без помощи специалистов. Процесс, в общем-то, естественный. Хотя лучше все-таки сходить к каким-нибудь врачам, сдать анализы. Врач, ведущий беременность, обязан помогать вам в любом случае. Родить можно без помощи посторонних лиц. В поле, на стоге сена, или дома в ванне. Конечно, желательно присутствие мужа или, там, акушерки. Новорожденного, конечно, нужно зарегистрировать, но это дело техники. Ну а про воспитание «своих» детей мы уже поговорили в предыдущей главке. Воспитаем, спрашивать никого не будем.
Теперь давайте посмотрим, чем будет отличаться «обзаведение» приемным ребенком. Какие этапы придут на смену естественной цепочке «зачатие – вынашивание – роды – воспитание»? Завести «дело» на «получение» приемного ребенка невозможно без участия органов опеки и попечительства. Они выдадут список необходимых документов. Аналогию проводите сами. Любить их не нужно, но вот уважать – обязательно. Собирать все документы на «получение» приемного ребенка нужно самостоятельно. Проходить специальную подготовку желательно, если есть такая возможность. Тут Вам потребуются специалисты.
Получить «Заключение о возможности быть принимающей семьей» невозможно без одобрения специалистов по устройству детей в семью. Здесь основное отличие от рождения своего ребенка. Врач, ведущий беременность, обязан помогать всегда, и он будет помогать – Вам. Специалист по устройству детей в семью помогает, прежде всего – детям. Потом уже – Вам. Не все граждане, желающие взять приемных детей, получают «Заключение». Отказ может произойти как по формальным, так и по неформальным причинам. Наконец, знакомство с ребенком. Тут, в отличие от естественного хода вещей «что родилось - то родилось», слишком много в руках человечьих.
Перейдя в семью, и получая там соответствующее воспитание, приемный ребенок продолжает оставаться в поле зрения социальных служб. Ребенок остается «усыновленным», «взятым под опеку», «патронатным», то есть немножечко не Вашим. Соответствующие службы и инстанции оставляют за собой право задавать вопросы.
«Помогающие» или, порой, «контролирующие», видимые или невидимые, социальные службы будут рядом с Вашей семьей. Возмущаетесь? А зря. Если Вам станет совсем плохо и трудно, Вы будете знать, куда пойти и где найти помощь специалистов. Если у Вашего ребенка возникнут проблемы, Вы не останетесь с ними «один на один». Знаете, сколько семей не распались только потому, что им вовремя помогли, поддержали в трудный период? Сколько людей перестали «сходить с ума», просто получив грамотную информацию от детского психолога, убедившись, что с их ребенком на самом деле все в порядке.
Ну и, конечно, нельзя не сказать о том, что некоторые люди, к сожалению, «сдают» своих детей. И родных, и усыновленных, и из-под опеки, и откуда угодно. Должен же кто-то подхватить ребенка, чьи приемные родители «больше не могут»? «Ну, это какие-то моральные уроды так поступают, как можно, отдать ребенка назад?» - возмущаются абсолютно все до приема ребенка, в том числе будущие «моральные уроды». Вы уверены, что лично Вы так никогда не поступите, и хотите, чтобы Вам выдали особый кредит доверия? Поверьте, гораздо надежнее, если рядом будет Служба сопровождения семьи и ребенка.
«Нет, ну все-таки, - воскликните Вы, - если мы усыновим ребенка, пройдем через суд, мы же можем после этого просто забыть о всяких там «службах». Не нужно нам никакой помощи, сами справимся, только пусть никто не вмешивается в нашу жизнь!» Никто и не будет вмешиваться. Если вы сами не попросите.
Вопрос состоит в том, чтобы каждому усыновителю было куда обратиться, если ему будет нужно. Чтобы усыновление перестало быть стыдным. Чтобы Ваш выросший ребенок, случайно или нет, узнавший, что вы не родные, мог посоветоваться с каким-нибудь хорошим, понимающим человеком (специалистом), и чтобы вы сами могли с кем-нибудь посоветоваться. Никто не снимает с вас ответственности. Вам предлагают возможность получить помощь.
Так хорошо это или плохо, получить ребенка в комплекте с социальными службами, которые, может быть, действительно помогут в трудную минуту? Помощь этих служб, конечно, не заменит недостающего «материнского инстинкта», не восполнит нехватку «безусловной родительской любви». Но лучше что-то, чем ничего. Многие семьи вырастили своих приемных детей, принимая помощь специалистов. В любом случае, выбора здесь нет. Если «Родители», то «Дети». Если «Приемные родители», то – «Дети + Социальные службы».
Женщина, которая его родила
Своего ребенка Вы родили, Вы его и воспитали. Если Вы берете приемного ребенка, в Вашей совместной с ребенком биографии появляется «женщина, которая его родила». Смутный образ этой женщины является «пугалом номер один» при обсуждении вопроса, какого ребенка хотела бы взять семья.
«Только, пожалуйста, нам ребеночка без кровных родственников! – застенчиво улыбаясь, заявляет о своей позиции очередная симпатичная пара, - Мы, конечно, все понимаем, но ведь это очень опасно... Прежде всего, для ребенка, конечно. Вчера вот кино показывали, так там эта мать, наркоманка, она их выследила! А отец, родной, с ножом таким, знаете.. И прячься потом!»
Возможно, голливудские сценаристы черпают свое вдохновение из иного материала. Надо сказать, что наши, отечественные кровные мамаши, бросившие своих детей – в большинстве своем слабые, беспомощные, очень несчастные женщины. Им не хватает жизненной энергии на то, чтобы умыть собственного ребенка, что уж тут говорить о «выслеживаниях». Феномену неблагополучных семей, матерей, бросающих своих детей, будет посвящена отдельная глава. Здесь же я хочу поговорить только о том, что неизбежно коснется приемных родителей – Ваш приемный ребенок рожден не вами.
«Да не коснется нас это! – в сердцах воскликнете Вы, - Мы усыновим ребенка. Существует тайна усыновления, никто ничего не узнает!» «Скелеты из шкафа вываливаются в самый неподходящий момент», - гласит старинная английская пословица. «Мертвец в семье» - называет знаменитый Берт Хеллингер, исцеливший сотни семей, родственника, о котором запрещено упоминать. А кровная мать ребенка, как ни переправляй документы, остается его кровной матерью.
Семейные психологи всего мира в один голос кричат о том, что тайна рождения ведет к огромным проблемам в жизни человека, к неприятию им самого себя. Они настаивают на том, что человек должен иметь право получить о себе самом полную информацию. Тем не менее, я далека от мысли, что мне удастся прямо сейчас убедить всех не хранить «тайн» и рассказывать правду. Выбор за вами.
Вы можете рассказывать ребенку правду о его происхождении, или не рассказывать. Вы можете собрать доступную информацию о его рождении, происхождении, живых и умерших родственниках, о его кровной матери, и в нужный момент поделиться этой информацией с ребенком. Вы можете всего этого не делать. Но что вам нужно сделать обязательно – это принять тот факт, что Вашего ребенка родила другая женщина.
Конечно, «не та мать, что родила, а та, что воспитала». Вы – его мать, и он – Ваш любимый и родной ребеночек. Но попробуйте почувствовать благодарность к той женщине просто за то, что она родила для Вас этого ребенка. Она его родила и выносила, и откуда вы знаете, что она не плакала горючими слезами, оставляя свою кровиночку в роддоме?
В нашу Службу позвонила женщина, которая назвалась Ириной. «Неделю назад я родила ребенка, - начала рассказывать Ирина. - Я приезжая, в Подмосковье на заработках. Когда я забеременела, то потеряла работу. Без работы нет денег, и жилье я тоже потеряла. До родов жила у подруги, она замуж вышла, семья ее мужа меня приютила. А с ребенком я туда вернуться не могу, у них тесно, они и не обещали принять меня вместе с ребенком. Кто родился? – голос Ирины задрожал, - девочка. Я хотела оставить ее в роддоме, ненадолго. Только мне сказали – или пиши отказ на ребенка, или забирай ее отсюда. Я отказ написала».
Голос сорвался, несколько минут она не могла говорить. «Вы можете мне помочь? Если б можно было, чтобы дочка годик в семье какой-нибудь пожила, а потом я ее заберу обязательно. А там, в роддоме, они ее на усыновление отдадут, и я никогда ее больше не увижу!»
Мы пытались помочь Ирине. Нашли семью, которая согласилась принять ребенка на год или на сколько потребуется. Они готовы были принимать Ирину тогда, когда она сможет видеться с ребенком. Единственное, что Ирина должна была сделать самостоятельно – это пойти в тот роддом, и забрать свой отказ. Она имела на это и юридическое, и моральное право. Ирина звонила нам несколько раз, потом пропала.
Что дальше произошло с ней и с ребенком, к сожалению, неизвестно. Девочку, вероятнее всего, давно удочерили. Вспоминает ли ее новая семья Ирину добрым словом? Ирину, в жизни которой произошла трагедия. (Иногда я думаю, может, Ирина просто забрала ребенка, да и уехала куда-нибудь на родину, к своей маме, домой. Живет и растит свою дочку. Хорошо бы, если так.)
Кстати сказать, сотрудники роддомов и домов ребенка, прочитав эту историю, наверняка возмутятся, и будут не так уж неправы. Сколько таких Ирин они перевидали, сколько обещало прийти за своими детишками «через месяц», «через полгода». Мама все не идет, а малыш тем временем мается в казенном доме. Лучше бы его усыновили, и жил бы все это время в семье. Почему же, понимая все это, мы пытались помочь Ирине? Потому что она правда хотела, чтобы ребенок остался с ней.
В жизни порой происходят совершенно невероятные истории. Одна приемная мама, взявшая пятилетнего мальчика в нашем детском доме, по собственной инициативе стала разыскивать его кровную родню. Мальчик был рожден от ВИЧ-инфицированной матери, здоров, оставлен в роддоме. До трех лет жил в доме ребенка, потом был переведен в наш детский дом и устроен в семью.
Так вот, эта приемная мама с большим трудом, совершенно самостоятельно, разыскала адрес его семьи, в одной из республик к западу от России, и поехала туда. Одна, без ребенка. «Я сама не знала, зачем еду, - рассказывала она, - мне просто зачем-то нужно было на них посмотреть». Она нашла этот дом, маленький частный дом в деревне. Дверь была не заперта, она вошла. В комнате сидела женщина, которая поглядела на нее и молча вышла в соседнюю комнату.
Через несколько минут женщина вернулась, ведя какого-то мужчину. «Она приехала», - спокойно сказала женщина. Они ее ждали. То есть не именно ее, а кого-то, кто взял их внука. Они поговорили, показали друг другу фотографии. Пожилые супруги рассказали о своей дочке, матери ребенка. Наша приемная мама уехала в тот же день, со спокойным сердцем. Больше они не виделись. «Больше и не нужно, - сказала она, - все хорошо».
Моя твоя не понимай
Мы все вместе делаем одно дело. Приемные родители и сотрудники социальных служб делают одно дело, которое называется «устройство в семью детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей». В результате всех этих усилий большинство детей обретут любящих родителей, которые воспитают ребенка, помогут ему стать самостоятельным.
Тем не менее, на пути к заветной цели возникает множество разногласий и взаимонепониманий. Будущие приемные родители обижаются на социальных работников, сотрудников тех самых социальных служб. Социальные работники не слишком доверяют благим намерениям граждан, изъявляющих желание взять ребенка. Есть еще дети, в интересах которых все это делается, но мнения которых спрашивают в последнюю очередь. Если его вообще можно спросить – они и говорить-то толком не умеют.
Разногласия между будущими родителями и социальными работниками начинаются даже не с первого разговора, а еще раньше. «Нам нужен приемный ребенок, - решает семья, - Какой? Разумеется, здоровый. Желательно абсолютно здоровый. Симпатичный. Ну, красивого необязательно, но хорошо бы блондина. Люди мы занятые, поэтому ребенка нам нужно поскорее. К Новому году. К Рождеству тоже можно. Как будет красиво – елка, свечи, подарки, и маленький сиротка, плачущий от счастья. Он же никогда не видел елки?» Конечно, так думают далеко не все. Подождите возмущаться. Просто, к сожалению, некоторые именно так и думают.
На собеседование пришла молодая, красивая Кристина. Хорошо одетая, очевидно хорошо зарабатывающая. Она вся лучилась оптимизмом и уверенностью в том, что уж ей-то должно доставаться все «самое лучшее».
- Только девочку, - сказала она, - трех лет, блондинку. Здоровую. Она будет спортом заниматься.
- Почему вы так думаете? - переспросил социальный работник.
- То есть как почему? – Кристина даже не поняла вопроса, - потому что я так хочу!
- Вы, наверное, и вид спорта выбрали?
- Ну, разумеется. Фигурное катание. Я сама бывшая спортсменка.
- А если у ребенка будут противопоказания к спорту?
- Так я вам и говорю, подберите мне такого, чтобы не было противопоказаний.
- Понимаете, мы ищем семьи для наших детей. Мы не Вам ребенка подбираем, а каждому из наших детей – подбираем семью.
- Но у вас ведь есть маленькие девочки?
Иногда это напоминает разговор глухого со слепым.
У социальных работников крепкая профессиональная позиция. Они многое стерпят, снова и снова будут объяснять, что к чему. Семьи тоже приходят не лыком шитые. И тоже многое стерпят, потому что понимают, что исполнение их желания зависит от этих людей.
Социальные работники тоже люди. Когда в стопятидесятый раз слышишь про «здорового круглого сиротку с голубыми глазами», или «когда можно будет посмотреть детей и выбрать», иногда хочется крикнуть: «Вы что, ребенка под цвет обоев подбираете? Они же живые! Нельзя же в них рыться, как в апельсинах, выбирая «послаще»!»
Будущие родители, слушая про «нездоровых детей из неблагополучных семей», тоже поначалу хотят крикнуть: «Мы пришли сюда не за этим! Мы хотим счастья для себя, радости в доме. Что вы нам норовите «подсунуть» это отродье алкоголиков?»
После трех-четырех собеседований и одного тренинга длиною в десять занятий мы с семьями начинаем понимать друг друга, как родные. И детки из неблагополучных семей не таким уж «отродьем» оказываются, и болезни в основном не очень страшные, больше от запущенности. Да и голубоглазые сиротки порой встречаются. Кстати, странная закономерность – у этих «ангелочков» почему-то всегда ужасный характер.
Зачем?
Вы хотите взять ребенка из детского дома? Возможны разные варианты. Первый и самый простой – хотим и обязательно возьмем. Уже взяли. Второй вариант – думаем. Взвешиваем, собираем информацию. Третий – нет, мы, к сожалению, не можем. Но читать про это интересно. Наконец, четвертый вариант – наши знакомые (коллеги, друзья, родственники) взяли ребенка из детского дома. Может быть, Ваш сын (или дочь) выросли, и вместо того, чтобы родить Вам внука, хотят взять какого-то чужого ребенка. Вопрос «Зачем Вам это нужно?» витает в воздухе.
А нужно ли «копаться» в своих побуждениях? Ну, хотим, и хотим, кому какая разница, почему. Расскажу одну историю. В детский дом позвонила Марина, прекрасная 45-летняя женщина, жена и мать. «Мы хотим взять ребенка, и муж очень хочет, и дочь наша выросла, и не возражает, чтобы мы взяли ребенка». Марина и ее очень милый, рассудительный муж пришли на собеседование, полные энтузиазма. Дружные супруги, всю жизнь вместе. Загородная усадьба, построенная практически своими руками – полная чаша. Куры, утки, цветы, прудик с карпами, машина. Дочка замужем и живет вместе с родителями со своим мужем и сыном.
Молодые, здоровые, благополучные Марина и Иван, уже бабушка и дедушка, почувствовали, что чего-то в их жизни не хватает. Хотя определенно ответить на вопрос «зачем?» у них не получалось. «Мы еще не старые… У дочери своя жизнь», - неохотно говорили они, быстро переводя разговор на другую тему. В детском доме все шло как по маслу. Прошли подготовку, обследование семьи. Собрали все документы. Выразили готовность взять двух детей.
Наконец, желанное событие свершилось. В дом пришли две девчушки – две сестры-егозы. Девчонки быстро адаптировались, с криком и визгом носились по своему новому большому прекрасному дому. «Мама, мама, а посмотри, что мы нашли!», - то и дело делились они радостью с новообретенной мамой Мариной. «Мама, а что это такое?, - затаив дыхание, спрашивала младшая, крепко вцепившись в руку старшей, - оно не кусается?»
Через несколько дней Марина позвонила в детский дом и сказала, что хочет отдать детей назад. «Понимаете, - объяснила она, - девочки называют меня мамой, а моя дочь сказала, что она слышать этого не может. Ей обидно. К тому же, они сильно шумят, а у дочери болит голова». Конечно, Марина переживала. Она буквально не знала, «как объяснить все детям». Впрочем, ей не пришлось ничего объяснять. Когда они ехали на машине в детский дом, младшая девочка сказала: «Мама, ты не расстраивайся. Мы знаем, что ты нас отдаешь назад. Ты только не переживай, мы все понимаем». Девочкам было 5 и 7 лет.
Если бы Марина твердо знала, зачем ей все это надо, она бы не сдалась. Она нашла бы способ помочь своим дочерям – приемным и родной – найти общий язык, привыкнуть друг к другу. Она бы выдержала. Человек может много выдержать, если твердо знает, зачем ему это нужно. Кстати, позиция Марининого мужа более понятна. Лишь бы Мариночке было хорошо. Захочет – возьмем деточек из детского дома. Не захочет – сдадим обратно. Добрый, любящий муж.
Обманутые надежды
Иногда людей приводят в детский дом обманчивые побуждения, ложные надежды. Неконструктивные мотивы – так это называется на языке науки. Переживая сложности со своими близкими, запутавшись во внутренних противоречиях, люди порой решают, что ребенок из детского дома станет решением их проблем.
Ольга пришла в наш детский дом «по рекомендации». «Дайте мне, пожалуйста, маленького мальчика, блондина, я готова забрать ребенка в ближайшие дни», - снисходительно улыбаясь, проговорила она. Ольга рассказала, что ее муж постоянно живет в другом городе, приезжает к ней только на выходные. Проводя в грусти и печали будние дни, Ольга придумала взять ребенка из детского дома. Не потому, что ей самой так уж хотелось воспитывать сироту. Просто она решила, что муж станет лучше к ней относится, может быть, даже переедет насовсем к ней, домой. А еще, он обязательно полюбит ребенка. Он станет ответственным, любящим отцом для мальчика, и все у них будет хорошо.
Узнав, что прежде всего нужно прийти в детский дом вместе с мужем, и что муж тоже должен будет проходить подготовку, Ольга страшно возмутилась. «Он ни за что не станет этого делать, - объясняла она, - он занятой человек». Мы предложили Ольге просто поговорить с мужем. Предложить ему прийти на встречу, как это делают все мужчины, всерьез собирающиеся воспитывать приемных детей. Через некоторое время она перезвонила. «Извините меня, пожалуйста, - сказала она. Я так ошибалась. Муж на самом деле даже слышать не хочет ни о каких приемных детях. Он сказал, что если я это сделаю, он вообще больше не появится».
Порой за приемным ребенком приходят люди, отвергнувшие собственных детей. «Наш сын – эгоист, мы не желаем его видеть, - сказали вполне симпатичные супруги, пришедшие на собеседование, - мы возьмем другого ребенка, сироту, он будет нам благодарен. Мы оставим ему все нажитое, а сын пусть раскаивается».
Мы долго разговаривали с этой парой. Конфликт со взрослым, вполне самостоятельным сыном, разгорелся два года назад из-за того, что он выбрал «не ту» девушку. Молодые люди уже больше года жили в счастливом браке, делая время от времени попытки помириться с родителями. Те не уступали, считая, что им нанесли «обиду».
«А что вы будете делать, если приемный ребенок в будущем тоже выберет «не ту»? - спросил социальный работник, - что, если он не будет «благодарен»? В конце концов, забота родителей о ребенке – дело естественное, особой благодарности ожидать не приходится». Разговор был долгим. Супруги удалились разочарованные. Они-то думали, что сироты из детского дома – это такие забитые, униженные существа, с трепетом ожидающие внимания «благодетелей». Мысль о том, что даже маленькие дети - это личности, каждый со своим уникальным внутренним миром, со своими чувствами, желаниями и устремлениями, оказалась для них непереносимой.
Мамы-пенсионерки порой стремятся устроить «счастье» своих дочек. Милая дама, назвавшаяся Инной Петровной, описала вполне типичную ситуацию. «Моей дочери скоро сорок лет. Она все время на работе, ей некогда выходить замуж и рожать детей. А я так хочу внуков!». На вопрос, кто же берет на себя ответственность за ребенка, кто будет «мамой», Инна Петровна воскликнула: «Конечно, моя дочь! Вы не думайте, она очень хочет!». Как и всегда в подобных случаях, дочь никак не могла выкроить время, чтобы зайти в детский дом и поговорить о своем «горячем желании».
Конечно, сама Инна Петровна хотела быть только бабушкой. Красивой бабушкой, ведущей за ручку хорошенькую внучку. Она мечтала одеть девочку в красивые платья, купить ей много-много игрушек, завязать бантики. «Девочки спокойные, - говорила она, - я посажу ее на ковер, она будет играть, а я буду смотреть телевизор».
Болезни, капризы, трудности роста, кризисы взросления – все то, что в реальной жизни достается не бабушкам, а родителям, как-то «выпало» из круга представлений Инны Петровны. Разумеется, ее дочка и не помышляла брать на себя все эти сложности и связанную с ними ответственность.
Любая попытка воздействовать на другого человека с помощью приемного ребенка обречена на провал. Что произойдет, если эти люди правдами и неправдами приведут домой ребенка из детского дома? Ситуация в семье только ухудшится. Ольгин муж уйдет из дома. «Неблагодарный» сын не станет разводиться с любимой женой, а супруги получат новую обузу в лице еще одного «неблагодарного». Увлеченная карьерой дочь вряд ли взвалит на себя ежедневный труд воспитания, между «бабушкой» и «матерью поневоле» начнутся ссоры. А что произойдет с ребенком? Скорее всего, его под тем или иным предлогом вернут назад в детский дом.
Три элемента мотивации
И все-таки, зачем? Социальный работник нашей службы Вита однажды сказала: «Люди берут детей, чтобы быть счастливыми». Мы устраиваем детей в семьи. Дети вырастают, создают свои семьи. Рожают детей. Жизнь продолжается.
А зачем взваливают на себя бремя, порой непосильное? Надя и Борис взяли в свою семью Вадика, четырехлетнего сорванца. Первые два месяца оказались сплошным кошмаром. Вадик постоянно пытался ударить их родную трехлетнюю дочку. Однажды Вадик заехал в глаз дворнику, который сердобольно наклонился к мальчику, ласково гладя по голове. В детском саду воспитатели первый месяц еле справлялись с «террором». Возмущенные родители, боясь за своих детей, осуждали Надю. «Что, святой захотелось стать? – с издевкой кричала ей мама мальчика, с которым Вадик накануне подрался, - зачем тебе это отродье? Сдай его назад, и побыстрей, пока он нас всех не покалечил!»
«Понимаете, - пыталась объяснить Надя, - он пока маленький, и его, конечно, можно запереть в интернате. Но ведь он вырастет. Взрослый Вадик, которого никто не научил жить по-другому, выйдет на улицу, агрессивный и несчастный. Сейчас у него есть шанс. Потом шанса не будет ни у него, ни у нас с Вами». Надя хотела, чтобы ее выросшая дочь жила в обществе, где не нужно бояться несчастных и агрессивных сирот, ставших взрослыми. Ну и конечно же, Надя и вся ее семья очень любили Вадика.
Если говорить о мотивации, для успешного воспитания приемного ребенка необходимы три составляющие. Первая – это потребность, нужда в ребенке. Что-то, что будет поддерживать в трудную минуту, внутренняя опора. Когда в голове зазвучит вопрос: «Ну зачем мне это надо было? Я больше не могу!», душа ответит: «Я знаю, зачем это нужно». Нужда в ребенке – не обязательно нехватка чего-либо. Многие семьи берут детей от «избытка» - сил, любви, когда есть нужда не меньшая – отдать. Первый элемент - «Мне это нужно».
Вторая составляющая – желание помочь ребенку. Понимание, что это другой человек, который не просто впишется в нашу жизнь, но подарит нам свою. Способность принять его с его характером, прошлым, с его собственным будущим. Готовность помочь не только «бедному сиротке», но и «маленькому кошмару». Второй элемент – «Ему это нужно».
Наконец, третья составляющая, без которого не стоит браться за воспитание приемного ребенка. Нужно очень хорошо отдавать себе отчет, что взять ребенка – легко. А вот растить его, воспитывать а потом отпустить – трудно. Третий элемент мотивации – это не просто желание «взять» ребенка, а желание его вырастить.
Идеальный ребенок
Когда люди приходят на первое собеседование в наш детский дом, социальные работники Службы по устройству детей в семью обязательно спрашивают: «А какого ребенка Вы хотите?». Тщательно записывают все пожелания к будущему ребенку, или, выражаясь языком специалистов, «запрос». Еще социальные работники стараются выяснить, почему семья хочет взять именно такого ребенка.
Разговаривая с семьей, социальный работник помнит о тех реальных детях, которые живут в детском доме и ждут маму-папу. Мы должны найти семью для каждого из них. Мы понимаем, что «идеальных» семей не бывает, и мы работаем с реальными хорошими людьми – с теми, что к нам приходят и хотят взять детей. Но и семьям предстоит понять, что «идеального» ребенка не существует.
Тем не менее, при первом разговоре запрос многих семей очень далек от реальности. «Мы хотим девочку, от трех до пяти лет, славянской внешности, здоровую», - такую фразу произносит приблизительно шестьдесят процентов семей, пришедших за ребенком.
- А почему вы хотите именно девочку? – социальный работник старается разобраться вместе с семьей, какие ожидания стоят за тем или иным запросом.
- Вы знаете, у нас же нет опыта воспитания. Девочки все-таки спокойнее. (Милые, наивные будущие родители «спокойных» девочек!)
- А почему от трех до пяти?
- Ну, нам же будет проще, если ребенок маленький. Маленькому ребенку легче помочь, он не будет помнить прошлого. Ну, и потом, после трех ребенок уже «виден», со здоровьем уже понятно… Но не старше пяти, чтобы к школе успеть подготовиться.
Иногда еще объясняют, что трехлетний ребенок – это «чистый лист», на котором «мы напишем, что захотим». (Кстати, если представления о детях настолько далеки от реальности, рекомендую дойти до ближайшей детской площадки и понаблюдать за «чистыми листами» хотя бы полчасика).
- А почему славянской внешности? – каверзный вопрос. Чаще не знают, как ответить. Только однажды на моей памяти женщина честно сказала: «К другим национальностям у нас плохо относятся. Мы – две одинокие женщины (взрослая дочка и мама), мы беззащитны перед людской злобой». Забавно, но они взяли мальчика с ярко выраженными «неславянскими» чертами лица. Наверное, им просто нужно было сказать о своих страхах.
Обязательно спрашивают, как будущие родители относятся к здоровью приемного ребенка.
- В детских домах особо здоровых детей в общем-то, нет. Откуда им быть здоровыми, вы же понимаете, что они в сюда попали не от хорошей жизни, - обычно предупреждает семью социальный работник.
- Конечно, понимаем. Но, знаете, если что-то очень серьезное, мы просто не потянем. – На «абсолютном» здоровье редко кто настаивает, но слова «хотим здорового» произносят почти все.
Откуда же берется этот образ «идеального ребенка» - «девочка, трех лет, приятной внешности, со светлыми волосами, без проблем со здоровьем, со спокойным характером»? Из голливудского кино о детях-сиротах? Да нет, политкорректные американцы показывают детей, мягко говоря, разных. Может быть, это идеал «маленькой славянки»? Тоже нет. В других странах так же – поначалу многие будущие родители хотят такого же «ангелочка».
«А что в этом странного? - скажете Вы, - никто же не хочет больного и некрасивого ребенка». Когда ждут, что родится свой, тоже хотят, чтобы он был умный, красивый, послушный. Вопрос в том, насколько жестко люди держатся за свои представления о будущем ребенке. Недавно пришла одна пара, которая сказала так: «Вы же спросили, кого мы хотим. А кого мы возьмем на самом деле, мы и сами не знаем». Труднее приходится тем, кто ждет, что идеал воплотится в плоть и кровь. Они так и бродят по детским домам, разыскивая «того самого».
Рисуя «портрет» будущего ребенка, люди на самом деле «прорисовывают» свои собственные надежды, «стирают» воображаемым ластиком свои страхи. Хотим, чтобы у ребенка был покладистый характер – рисуем милую внешность. «Маленькая, спокойная девочка» - так и видишь послушную, радостную «куколку» в бантиках. Ну и, конечно, за кукольной внешностью должно скрываться отличное здоровье. Куклы же не болеют.
Иногда люди говорят: «Нам не так важно, как ребенок выглядит, но мы хотим, чтобы сердце екнуло». Тоже нормальное желание. Хочется ведь, чтобы какая-то симпатия возникла, искорка какая-то вспыхнула. Оно и екнет, обязательно. Когда вы будете готовы.
Конечно, далеко не все будущие приемные родители хотят «эту девочку». Люди приходят за мальчиками и девочками, за младенцами и за школьниками. Хотят взять двоих детей. Забирают домой ребенка-инвалида, про которого была специальная передача по телевизору. Люди хотят помогать детям. В конце концов, все «неидеальные» детишки» находят своих обычных, «неидеальных» приемных родителей. «Мы никогда и не хотели никакую девочку, - говорят родители, полгода назад пришедшие за «куколкой», - мы всегда мечтали о таком, как наш Вася».
Маленькие детки – маленькие бедки...
«Нам бы поменьше «бедок», - робко просят будущие родители, боясь показаться черствыми, бездушными эгоистами. «В каждом возрасте – свои» - робеют в ответ социальные работники, понимая, что совсем без «бедок» – ну никак..
«Ребенок – лицо в возрасте до 18 лет», - гласит закон. Теоретически, взять в семью можно ребенка от нуля до восемнадцати лет. Всем известно, как ведут себя дети в определенном возрасте. Младенцы писают в пеленки и громко плачут по ночам. Дошколята играют в куклы и машинки. Школьники делают уроки. Подростки слушают музыку. Юноши «обдумывают житье».
Желая взять ребенка того или иного возраста, люди обычно имеют определенные ожидания. «Хочу четырехлетнего, чтобы не возиться с памперсами и горшками», - вполне резонно объясняет женщина. Не исключено, с детдомовским ребенком этого возраста – придется повозиться. «Дайте мне семилетнего, у меня под окнами очень хороший колледж с углубленным изучением иностранных языков», - требует другая. Она же не ожидает, что, возможно, семилетнему еще придется буквы учить.
Чем жестче Ваши ожидания от определенного возраста, тем больше вероятности «попасть впросак». Во-первых, каждый ребенок уникален. Даже у самого благополучного «домашнего» ребенка могут быть свои, индивидуальные несовпадения со «средней возрастной нормой».
Например, мальчик в пятнадцать лет продолжает собирать оловянных солдатиков – «играет, как п<