Ресурс был необходим лично вам, сколько в том, какой ресурс требовался

системе. Нам необходимо оздоровить отношения, а не только самих данных

индивидов. Несколько лет Назад я проводил семинары с Тимоти Лири, которого

весьма заинтересовало НЛП, поскольку, по его мнению, оно обладает большими

возможностями, чем LSD (LSD или LSD-25 -- твердое кристаллическое вещество

C15H15N2CON(С2H5)2, диэтиламид спорыньевой кислоты, вызывающий временные

галлюцинации и шизофреническое психическое состояние; применяется в

исследованиях душевных расстройств) в случае возникновения необходимости

внесения некоторых изменений. Возможно, он был прав! Его интерес к LSD

объяснялся прежде всего тем, что он полагал, будто LSD может привести мозг в

такое состояние, которое может быть перепрограммировано или может

способствовать перепрограммированию того, что он называл импринтами.

Импринт -- это не просто какое-то травмирующее событие в вашей

биографии. Это убеждение или формирующий личность опыт.

Он не обязательно должен быть травматическим. Это то, что отражается в

вашей личности. Процесс реимпринтинга является результатом нашей совместной

работы с Лири.

Термин "imprint" восходит к покойному Конраду Лоренцу, который изучал

утят с того момента, когда они вылуплялись из яйца. Он установил, что, едва

вылупившись из яйца, утята были заняты поиском "образа матери". Для

определения своей матери они высматривали всего лишь одну конкретную

субмодальность. Единственное, что должна была делать их мать, -- это

двигаться. Если появлялся двигающийся объект, они начинали повсюду следовать

за ним.

Например, когда Лоренц прогуливался, они за ним начинали бегать. По

прошествии одного дня с небольшим импринт матери у утят завершался. После

этого они уже полностью игнорировали даже свою настоящую мать, если таковую

им пытались вернуть, и в данном случае повсюду следовали за этим пожилым

австрийцем.

Для одного из утят таким импринтом был воздушный шарик, и когда шарик

перемещали с места на место, утенок повсюду следовал за ним. Когда этот

утенок вырос, он не обращал абсолютно никакого внимания на своих

соплеменниц, и все его ухаживания и стремление образовать пару были

направлены на любой круглый предмет. Это говорят о том, что когда утенок

вырос, то импринт матери перешел также и на подругу.

Я считаю -- и в этом мы с Лири единодушны, -- что это в некоторой

степени проявляется и у людей. Если в детстве отец наказывал девочку

физически, то, повзрослев, она создаст себе один любопытный стереотип.

Независимо от ее логического понимания и от того, как бы ей хотелось

поступать, у нее часто будут складываться отношения, в которых она будет

подвергаться грубому обращению, поскольку этот импринт подобен архетипу,

определяющему, какими должны быть отношения с мужчиной.

Если в детстве девочка подвергалась грубому отношению со стороны

матери, то когда она вырастет, вполне возможно, что так или иначе, будет

грубо обращаться со своими собственными детьми, ненавидя себя за это и

недоумевая, почему так поступает. Это означает, что наш ранний опыт не

только воздействует на наши чувства, но и создает весьма глубинные ролевые

модели отношений.

В жизни наступают некоторые переходные периоды, когда вам необходимо

будет прибегнуть к этой роли. И нравится она вам или нет, но она может

оказаться единственной имеющейся у вас ролью.

Вы занимаете вторую позицию с этой ролевой моделью. Вы как бы начинаете

исполнять чужую роль.

Вся сила этого процесса глубинного ролевого моделирования впервые в

полной мере открылась мне, когда я работал с женщиной, страдавшей раком

горла. Процесс выздоровления у нее сопровождался тупиком, и она в конце

концов заявила: "У меня такое чувство, как будто у меня отобрали горло. Мое

тело как будто совсем не мое".

Поэтому я предложил ей сконцентрировать внимание на этом чувстве и

вернуться в своей биографии назад. Внезапно ей открылось очень давнее

воспоминание. Вот как она описала его: "Я еще совсем маленькая девочка, а

моя мать держит меня и трясет". Но ее мимика при этом была мимикой

агрессивной мамаши, а не беспомощного ребенка. Ее голос был полон ярости и

жестокости. И тогда я подумал: "Она не возвращается в состояние маленькой

девочки". При таком поведении она возвращалась в состояние матери, которая

трясет маленькую девочку.

Привнеся ресурс только маленькой девочке, вы не сможете изменить этот

опыт. Вся ее нервная система организована вокруг матери: она является самой

матерью. Обычное изменение личной истории в данном случае не поможет. Она

вобрала в себя роль своей матери. Нравится вам или нет, но вы будете вбирать

в себя роли, которые перенимаете у тех, кто представляется вам значимыми

личностями.

Психоаналитики называют это отождествлением с агрессором.

Создавая модели мира, вы также строите модели других значимых людей.

Когда вы строите ролевую модель, то, возможно, ассоциируетесь с ней,

особенно если она оказывает влияние на вашу идентичность. После чего это

формирует вашу собственную жизнь. Будучи еще ребенком, вы отождествляете

себя с одной ролью в системе семьи. Но что же происходит, когда вы

становитесь взрослым? Кто вы?

Как сказала мне одна женщина, с которой мать жестоко обращалась в

детстве: "Когда я была маленькой и вспоминала эти случаи, я всегда

отождествляла себя с ребенком: я боялась. Теперь же, когда я сама взрослая,

вспоминая это, физически легче отождествляю себя со своей матерью. Я больше

не могу быть ребенком. Поэтому я испытываю ярость и негодование в той же

степени, что и страх. Сейчас я взрослая: я сейчас мать, и я же сейчас

ребенок.

(Обращаясь к Карле): Хочу сказать, что враг -- это не люди, оказавшиеся

в неправильно функционирующей системе. Вы не можете решить проблему насилия,

совершая насилие над насильниками. Вы всего лишь будете перенимать то, что

совершали они. "Врагом" является система, а не взаимоотношения. И вы не