Глава XXV. Лечение по переписке

Лечение по переписке обычно рассматривают как шарлатанство, да и лечить многие заболевания таким способом было бы явно невозможным. Например, пневмонию и брюшной тиф, наверно, нельзя было бы вылечить по переписке, даже если бы доктор был уверен в том, что эти состояния излечимы и почта работает не слишком медленно для достижения данной цели. На самом деле, в случаях большинства видов заболеваний лечение по переписке неприемлемо.

Но миопия, гиперметропия и астигматизм - это функциональные состояния, не органические, как об этом пишут в учебниках, и как я сам был убежден в этом, пока не узнал проблему получше. Поэтому их лечение с помощью переписки не имеет тех недостатков, что присущи случаям с другими физическими расстройствами. Правда и в том, что кто-либо не может прописать очки с помощью переписки так же хорошо, как тогда, когда пациент находится в кабинете. Но даже это можно сделать, как это иллюстрирует следующий случай.

Пожилая темнокожая дама из малообитаемой местности Гондураса, что находится в значительной удаленности от какого-либо доктора или оптика, не имела возможности читать Библию, и ее сын, работавший официантом в Нью-Йорке, попросил меня чем-нибудь ей помочь. Предложение шокировало меня как-то особенно, так, что я это буду помнить всю свою жизнь. Я никогда не мечтал о возможности прописать очки кому-то, кого я никогда не видел и, кроме того, у меня были некоторые тревожные воспоминания о цветных женщинах, которым я пытался прописать очки в моей клинике. Если я имел столько трудностей при выписывании подходящих очков в благоприятных условиях, как же я могу представить себе, что буду выписывать очки пациенту, которого я даже не видел? Официант, однако, был порядком настойчив. Он верил больше, чем я сам, в мою гениальность, и, так как его мама была уже близка к концу ее жизни, то он горел желанием удовлетворить ее последние желания. Так же, как и несправедливый судья из притчи, я поддался, наконец, на его уговоры, и написал рецепт: Sph +3,00. Молодой человек заказал очки и отослал их своей маме. В ответном письме выражалась глубокая признательность за то, что очки подошли идеально.

Чуть позже пациентка написала о том, что она не может видеть вдаль объекты, которые другие люди видят легко, и спросила, можно ли ей прислать какие-нибудь очки, которые помогли бы ей видеть вдаль так же хорошо, как она могла видеть вблизи. Это предложение показалось более сложным, нежели предыдущее, но сын опять настаивал, да и я сам не мог выбросить пожилую женщину из своей головы. Поэтому я снова решил сделать все, что могу. Официант сказал мне, что его мама долго читала Библию после достижения ею сорока лет. Поэтому я знал, что у нее не могло быть сильной гиперметропии и у нее, возможно, была слабая миопия. Я также знал, что она не могла иметь сильного астигматизма, потому что в таком случае ее зрение всегда было бы заметно несовершенным. Соответственно, я поручил ее сыну попросить ее измерить очень точно расстояние между глазами и точкой, с которой она могла лучше всего читать Библию в своих очках, и прислать мне цифры. В должное время я получил не цифры, а кусочек веревки, где-то с четверть дюйма в диаметре и длиной ровно в десять дюймов. Если бы зрение пациентки вдаль было нормальным, то я бы знал, что она может читать Библию лучше всего в очках с расстояния тринадцати дюймов. Веревка показывала, что с расстояния десяти дюймов ее рефракция была четыре диоптрии. Вычтя из этого три диоптрии ее очков для чтения, я получил одну диоптрию миопии, и, соответственно, выписал рецепт: Sph -1,00, и очки были заказаны и отправлены в Гондурас. Благодарности было даже больше, чем в случае с первой парой. Пациентка сказал, что впервые в жизни она могла читать знаки и видеть другие объекты вдали так же хорошо, как это делали другие люди, и что весь мир выглядел теперь для нее совершенно иным.

И разве придет кому-то в голову мысль о том, что постараться помочь этой пациентке было неэтичным для меня? Было бы лучше оставить ее в ее же изоляции без последней радости чтения Библии? Я так не думаю. То, что я сделал для нее, требовало обыкновенных знаний физиологической оптики, и если бы у меня не получилось, то я не причинил бы ей большого вреда.

В случае лечения несовершенного зрения без помощи очков возражений против лечения по переписке может быть даже еще меньше. Это правда, что в большинстве случаев прогресс более быстрый, а результаты более конкретные, когда пациент лично приходит на прием, но, зачастую, это невозможно, и я не нахожу какой-либо причины тому, что пациенты, которые не могут получить улучшения зрения с непосредственной помощью доктора, не должны получать такой помощи, которую я мог бы им оказывать по переписке. Я лечу пациентов таким способом уже много лет, и это часто происходит с необычайным успехом.

Несколько лет назад английский джентльмен написал мне, что ему не помогали его очки. Они не только не делали его зрение хорошим, но и усиливали дискомфорт вместо того, чтобы уменьшать его. Он спросил, мог ли я ему помочь, а так как релаксация всегда облегчает дискомфорт и улучшает зрение, то я не верил в то, что я мог ему навредить, говоря, как давать отдых его глазам. Он следовал моим указаниям и получил такой хороший результат, что за короткое время он обрел совершенное зрение и вблизи, и вдаль без очков, а его боль полностью ушла. Пять лет спустя, он написал мне о том, что получил квалификацию снайпера в армии. Я сделал что-то плохое, леча его по переписке? Я так не думаю.

После того, как Соединенные Штаты вступили в Европейскую войну, офицер написал мне из пустынь Аризоны, что использование глаз вблизи причиняло ему сильный дискомфорт, который не облегчали очки, и что напряжение вызывало грануляцию век. Так как он не мог приехать в Нью-Йорк, то я принялся лечить его по переписке. Он поправлялся очень быстро. Воспаление век прошло практически сразу, и где-то через четыре месяца он написал мне о том, что прочитал одну из моих копий - никак не короткую - в тусклом освещении без каких-либо неприятных последствий, и что сияние солнца Аризоны, когда на градуснике было 114 градусов, не раздражало его; и то, что он мог читать десятую строчку проверочной таблицы с расстояния пятнадцати футов почти совершенно, тогда как даже с расстояния в двадцать футов он был способен прочитать большинство букв.

Третий случай был с лесничим, работавшим на американское правительство. У него был миопический астигматизм и его мучил сильнейший дискомфорт, который не убирался ни с помощью очков, ни долгими летними днями в горах, где он мало использовал глаза вблизи. У него не было возможности отправиться в Нью-Йорк за лечением, и хотя я сказал ему о том, что лечение по переписке было чем-то, в чем нельзя было быть полностью уверенным, он сказал, что хочет рискнуть и попробовать. Требовалось три дня для того, чтобы его письма доходили до меня и следующие три - для того, чтобы он получил мой ответ, а так как письма не всегда писались тут же с обоих сторон, то он часто не получал моего ответа чаще одного раза в три недели. Прогресс в этих условиях, понятно, был медленным, но его дискомфорт ушел очень быстро, и где-то через десять месяцев его зрение улучшилось с 20/50 до 20/20.

Практически в каждом случае лечения пациентов, приезжающих издалека и продолжающих лечиться по переписке по возвращении домой, даже если у них было не все так гладко во время очного визита в кабинет, они обычно продолжали делать успехи до тех пор, пока не излечивались.

В то же время часто бывает очень сложно заставить пациентов понять, что им нужно делать, когда приходится общаться исключительно в письменной форме и, возможно, у всех у них было бы все лучше, получай они хоть какое-то персональное лечение. В настоящее время докторов в различных частях Соединенных Штатов, понимающих лечение несовершенного зрения без очков, вместе взятых, очень мало, а мои усилия, направленные на то, чтобы заинтересовать их в данном вопросе, были не очень успешными.