Эпизод 4. «Земля — наш космодром»

Большинство тех, кто был на поле, уходят, подстраиваясь в качестве эскорта к соответствующим машинам. На поле остается массовка в серебристых комбинезонах с голубыми пластинами в руках. И вот, продолжая круговое движение техники и хоро­вода, над земным шаром взлетает никелированный спутник с антеннами (модель на корде с моторчиком. Управление осу­ществляется изнутри шара). Слышится знакомое всем «пип-пип», и в ритме сигнала часть массовки синхронно переворачи­вает туда и обратно свои пластины. И по голубому фону на поле несется кругами еще несколько серебристых «спутников» (пластины с одной стороны голубые, с другой — серебряная фольга). Через несколько секунд над земным шаром появляется еще один спутник, а на нем собачка (кукла). И еще больше серебристых кругов возникает на поле.

И вот вокруг шара полетел корабль «Восток» с космонав­том на нем (цирковой аттракцион). Космонавт в оранжевом скафандре с буквами «СССР» на груди, над кораблем — алый стяг. В это время из серебристых пластин на поле актеры скла­дывают ракету. Идет обратный отсчет времени на «пуск» (мо­жет быть документальная фонограмма — голоса Королева и Гагарина, вплоть до знаменитого «Поехали!». На фоновой три­буне — их портреты, на табло — документальные кинокадры). Пламя (алые ленты) вырывается из «дюз», ракета пошла по полю в сторону фоновой трибуны, вначале медленно, потом быстрее и быстрее, и вот уже ее изображение появляется на фоне, ракета летит в космос. В это время на табло — кадры запусков, портреты космонавтов. А по всему полю идет «косми­ческий вальс». Дети играют метеозондами, раскрашенными и декорированными как планеты Солнечной системы: Марс, Ве­нера, Сатурн, Юпитер, Нептун... Девочки одеты звездочками, мальчики — юные космонавты. Над ними летают в воздухе лю­ди в космических скафандрах (спортсмены на батутах, цирко­вые артисты на трапециях, кольцах, канатах, кор де парелях, привязанных к кранам, на косых тросах, протянутых от поля к козырьку трибун и т. п. Может быть серия цирковых номеров на конструкциях, подвешенных к вертолетам).

А по беговым дорожкам в это время едут электрокары, де­корированные под космические корабли «Восток», «Восход», «Союз», «Союз-Т», станции «Салют», «Мир» и т. д. На электро­карах—все летчики-космонавты СССР, как советские гражда­не, так и участники программы «Интеркосмос». Они едут так, как летали: по одному, по двое, по трое, целыми группами. Звучит специально написанная песня. Диктор по радио пред­ставляет экипажи, называет даты полетов. Юные космонавты, Дети-«планеты» и дети-«звездочки» преподносят им цветы, про­вожают в ложу почетных гостей, а сами садятся в их «корабли» и уезжают. Если в это время в космосе будет работать ка­кой-то советский экипаж, то звучит приветствие из космоса участникам XII ВФМС, а на электротабло идет прямой телере­портаж. И на фоновой трибуне появляется огромное оранжевое солнце с расходящимися лучами.

Весь эпизод длится примерно 10 минут.

Эпизод 5. «Не дадим взорвать мир!»

На фоновой трибуне начинают наползать на солнце черные тучи, пока полностью не скрывают его. Тучи превращаются в черные самолеты, которые все увеличиваются, будто прибли­жаются. Одновременно из всех ворот стадиона спиной отсту­пают люди, пятятся, будто под порывами ветра (среди них нег­ры с прической «афро», арабы в бурнусах, вьетнамцы в широ­ких треугольных шляпах и белых одеждах, жители Латинской Америки в пончо и сомбреро и т. д. и т. п. — люди стран треть­его мира в узнаваемых костюмах и головных уборах). Они пы­таются сопротивляться, бросаются группами вперед и вновь отступают (массовая пантомима). И вот появляются те, кто на­ступает на них. Это огромные куклы и люди в масках. Здесь мо­гут быть большие черные птицы (крылья и хвост, как у реак­тивного самолета, а спереди — зубастый клюв. Каждую такую птицу-самолет несут на шестах несколько человек в черном). Наступают также символические фигуры на ходулях. Это мо­жет быть черная фигура во фраке и цилиндре с бомбой в руке, на бомбе индексы «А», «Н», «N». Может быть белая фигура в балахоне ку-клукс-клана с крестом и огромной цепью-наручниками. Фигура-полицейский в шлеме и мундире, с дубинкой и кольтом, фигура-неофашист в серо-зеленом мундире и рогатой каске со свастикой, фигура-наемник в пятнистом маскировоч­ном костюме и зеленом берете и т. д. и т. п.

Все эти фантасмагорические фигуры, куклы и маски теснят людей к центру поля. Люди сходятся у земного шара, берутся за руки и противоборствуют черным силам, охраняя Землю от сил войны и разрушения. И тогда раздается свист падающей бомбы. Над земным шаром вырастает атомный гриб (пиротех­ника). Звучит пронзительная электронная музыка. Цепь людей распадается. Их костюмы (до того — цветные, яркие) меняют цвет на серый, на лицах появляются серые маски. Медленная изломанная пластика, как в кошмарном сне, как агония смер­ти в замедленной киносъемке. (На электротабло — кадры горя­щего Бейрута, Гренады, Никарагуа и др.) И вот все поле ста­диона усеяно мертвыми телами. Огромные куклы и птицы на­крывают их всех своими черными крыльями и мантиями, все поле становится черным пепелищем. И не то сама Смерть, не то Война (скелет в сапогах, в противогазе, в каске и с автома­том — актер на ходулях) пляшет на поле павших. Это должна быть трагическая сцена — предупреждение о возможной гряду­щей ядерной катастрофе. Пауза. Меняется музыка. Все замер­ло. На верху шара появляется женщина в белом балахоне. В ее руках трепещет и бьется алый комок — сердце. Из него на Землю струится кровь — полоса алого шелка. Эта же картина появляется на фоновой трибуне. Одновременно на поле черная ткань, накрывшая павших, начинает медленно сползать, выво­рачиваясь наизнанку. Изнаночная сторона — красная. Как будто кровь стекает с поля, открывая погибших в борьбе (ткань тя­нут за леску люди из-под трибун). И вот струя крови превра­щается в знамя. Женщина взмахивает этим знаменем, и отсту­пают в ужасе гротесковые фигуры. Звучит песня-призыв, песня-протест. И изо всех ворот колоннами идут борцы за мир. Они в одеждах и головных уборах всех стран и континентов (это могут быть, в частности, иностранные студенты, обучающиеся в Москве). У них в руках лозунги и плакаты, эмблемы и транс­паранты на всех языках мира. Идет Марш мира молодежи пла­неты. На электротабло в это время — документальные кадры Марша мира в разных странах. И под этим натиском рушатся и исчезают черные фигуры. Колонны выносят и выбрасывают их костюмы и реквизит (сами актеры, которые были внутри кукол, незаметно смешиваются с массой, так же как и «пав­шие», которые встают, вновь трансформируют свои костюмы в первоначальный вид и присоединяются к демонстрантам). Вот колонна солдат несет и выбрасывает куклу «наемник», колонна негров — балахон ку-клукс-клана, арабы — птицу-самолет, ла­тиноамериканцы — фигуру в цилиндре и фраке и т. д. И, на­конец, колонна детей несет на свалку истории чучело Войны. Все эти фигуры можно вынести со стадиона, можно свалить в кучу на правом секторе, но лучше всего ритуально сжечь, уст­роив на песке прыжковой ямы настоящий костер. Поскольку вся бутафория — это картон и рейки, то сгорят они очень быст­ро, а эффект от такого акта публичного уничтожения символов агрессии и войны может быть очень большим. Особенно если учесть восприятие молодежной аудитории.

И вот поле стадиона и земной шар вновь очищены от темных сил, и все люди Земли, взявшись за руки, поют общую песню (может быть, «Гимн демократической молодежи мира»). А на фоне вновь появляется улыбающееся солнце.

Весь эпизод рассчитан на 10 минут.

Эпизод 6. «Планета людей»

На вершине земного шара стоят, соединив в пожатии руки, три человека — представители трех рас — белой, черной и жел­той. Одновременно появляются три профиля на фоновой трибу­не (эмблема ВФДМ). Марш мира представителей всех стран идет по дорожке стадиона вокруг поля. А на самом поле появляются девушки с длинными (во всю длину поля) и широки­ми (1 метр ширины) голубыми лентами. Ленты переливаются, изгибаются, как морские волны. И по этим волнам плывут яхты с парусами — флагами стран, прибывших на фестиваль. «Все флаги в гости будут к нам!» Спортсмены в костюмах пяти фестивальных цветов, пяти континентов идут к земному шару. Они быстро и ловко взбираются по его параллелям и меридиа­нам, как на огромный спортивный снаряд — «вазу». Они «рас­крываются», образуя пять фестивальных лепестков вокруг зем­ного шара, и шар превращается в эмблему фестиваля.

Одновременно на поле — сюита танцев народов Земли. Здесь и африканский ритуальный танец, и латиноамериканская румба, и танцы индейских племен, и танцы народов Азии (Ин­дия, Вьетнам, арабские страны), и европейский вальс... Вся сюита исполняется советскими танцорами, одетыми в соответ­ствующие костюмы, но возможно также использование коллек­тивов студентов зарубежных стран, обучающихся в Москве.

В финале сюиты все танцоры также образуют на поле во­круг земного шара фестивальный цветок, садясь в пять огром­ных полукруглых лепестков. (Возможно, у них в руках большие поролоновые цветы тех же расцветок, возможны декоративные яркие манжеты и головные уборы.) На стадионе раскинулась огромная фестивальная «ромашка». Еёлепестки живут, пере­ливаются (могут быть использованы гимнастические обручи, ленты и т. п.). Спортсмены с земного шара — «вазы» присоеди­няются к танцорам на поле.

Весь эпизод длится не более 10 минут.

Эпизод 7. «Дадим шар земной детям!»

В земном шаре открываются десятки окошек, и из них вы­глядывают дети всех рас, национальностей и стран. Они в на­циональных костюмах и головных уборах, в руках — флажки своих стран или флажки с эмблемой фестиваля. Дети вылезают наружу, спускаются на поле и тянут за собой из земного шара десятки ярких лент с национальными орнаментами (или цвета национальных флагов). Одновременно из всех ворот стадиона выбегают другие дети в костюмах разных стран мира. Одни из них на лошадках, велосипедах, самокатах и т. п. Ониподбега­ют и берутся за концы лент. У других — куклы, мячи, скакалки. Они просто играют на поле. Третьи с яркими ведерками, пол­ными краски, и с кистями в руках. Они бегут к земному шару, лезут на него (взрослые им помогают, подсаживают, поддержи­вают, сажают на плечи) и разрисовывают всю планету цвета­ми, домами, деревьями, людьми, птицами и словами «Мир», «Дружба», «Мама», «Небо», «Солнце» и т.д. и т.п. Слова эти пишутся большими яркими буквами на разных языках. Этот эпизод должен ассоциироваться с предвоенным (карусель лент, играющие дети), но здесь не пионерская форма, а костю­мы всех стран мира.

Звучит песня о мирном будущем планеты. Дети уже слезли с полусферы и стали вокруг в хоровод. И вот земной шар на­чинает медленно подниматься вверх (на телескопической выш­ке). Полусфера становится полной сферой, шаром, ее нижняя половина заранее также расписана словами и разрисована. Как огромный бутон вырастает шар на стебле над стадионом, и на том же стебле раскрываются пять ярких листьев. Дети с лентами, а вместе с ними и взрослые танцоры и спортсмены ведут огромные яркие хороводы вокруг цветка-шара. Как в гигантской карусели едут лошади, велосипеды, самокаты, дети на плечах отцов и матерей... Остальные танцуют на поле внутри шатра из лент. К ним на поле выбегают еще сотни мальчишек. У каждого в руках свой маленький земной шар-цветок. Это глобусы с листьями пяти цветов. Мальчики танцуют с глобуса­ми и вдруг все разом откидывают их верхнюю половину. И из глобусов в небо летят сотни белых голубей. Одновременно с беговых дорожек летят в небо метеозонды и связки воздушных шаров. К ним прикреплены вымпелы с лозунгами, здравицами, приветствиями, эмблемой фестиваля и т. п. Звучит специально написанная песня, посвященная XII Всемирному фестивалю.

И когда все зрители смотрят вверх, в небе расцветает боль­шой праздничный фейерверк.

Этот эпизод (без фейерверка) должен идти примерно 10 минут.

Вся театрализованная часть праздника—1 час 30 мин. — 1 час 40 мин.

То, что было приведено выше, — первоначальный вариант сценария, режиссерский вариант. Он должен был бы дорабаты­ваться вместе с художником, музыкальным руководителем, ре­жиссерами по пантомиме, цирку, балетмейстером и т. д., не говоря уже о доработках и изменениях, возникающих у режис­сера в процессе репетиций. А тот сценарий, который будет при­веден ниже, прошел все эти стадии. Собственно говоря, он с самого начала сочинялся коллективно. Помимо меня, предло­жившего «ход» и общий замысел сценария, в его разработке очень активно участвовал художник А. П. Мальков, менее ак­тивно режиссеры Е. В. Вандалковский и В. М. Радер. Затем в процессе репетиций существенные поправки и творческие до­полнения внесли балетмейстеры И. Л. Гафт, Л. А. Михайлиди, Л. Г. Сидошенко, Б. Е. Кобринский, режиссеры С. Г. Андрачников, В. О. Андреев, М. М. Зингер, М. В. Левин и другие. Наконец, на последнем этапе, уже после неудачной попытки сдачи представления руководству, мне, как главному режиссеру куль­турной программы фестиваля, пришлось вмешаться в сделан­ную работу и многое отредактировать, а кое-что кардинально переделать. Достаточно сказать, что с полутора часов (на сда­че) представление сократилось до 55 минут, причем ни один эпизод не был выброшен, сокращение произошло за счет их перестановки, совмещения, увеличения темпа и т. п. Режиссеры понимают, что это такое — сократить представление на 35 ми­нут! Но окончательный «товарный» вид представление получи­ло только вечером 28 июля, когда чашу стадиона заполнили 45 000 юношей и девушек, в том числе 28 000 зарубежных деле­гатов и гостей фестиваля из 158 стран, представителей 83 меж­дународных молодежных организаций. Их энтузиазм и реакция на действие, атмосфера всеобщего воодушевления и братского единства придали представлению характер высокой трагедии, когда все, что было первоначально задумано и так долго и сложно готовилось, вдруг разом зазвучало торжественно и скорбно, величественно и ярко.

Таким образом, здесь мы уже предлагаем читателю не сце­нарий, а литературную запись готового представления, кото­рую я попытался сделать с любезного согласия моих много­численных соавторов. Внимательный читатель обнаружит здесь отдельные мотивы (правда, по-иному аранжированные) выше­приведенного невоплощенного сценария.

РЕЖИССЕРСКАЯ ЗАПИСЬ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ «МИР ПОБЕДИТ ВОЙНУ!»

Предлагаемые обстоятельства

Представление на стадионе «Динамо» было запланировано Международным подготовительным комитетом на 2-й день фе­стиваля, и это создавало для авторов и режиссеров целый ряд дополнительных трудностей.

Во-первых, накануне на стадионе им. В. И. Ленина в Луж­никах должна была состояться торжественная церемония от­крытия XII ВФМС (тоже стадион, тоже ритуально-тематическое представление). Естественно, Оргкомитет фестиваля не жалел для этого важного мероприятия ни сил, ни средств. Подготовка его шла 10 месяцев (представление на «Динамо» готовилось 3 месяца), в состав режиссерско-постановочной группы вошли крупнейшие мастера этого вида искусства. Превзойти это гран­диозное действо по масштабам, конечно, нечего было и мечтать. Да и с идеологической точки зрения такая попытка была бы неверна. Поэтому авторы с самого начала решили отказаться от тех выразительных средств, которыми собирались пользо­ваться постановщики церемонии открытия: тематических картин на фоновой трибуне; массовых спортивно-гимнастических вы­ступлений; стилизованных национальных хороводов разных на­родов и стран. Взамен этого традиционного набора было решено поставить массовый спектакль с единым действием и сквозным сюжетом, аллегорическим оформлением и образными мизан­сценами, пластическими метафорами и специально написанной музыкой.

Во-вторых, это был первый рабочий, тематический день фе­стиваля, «день борьбы за мир». Его девиз: «Молодежь и сту­денты за мир, предотвращение ядерной войны, разоружение» — никого не мог оставить равнодушным. И поэтому с самого утра все делегаты участвовали в митингах на предприятиях и заво­дах, в дискуссиях и диспутах в вузах и на открытых площад­ках, затем все выехали на Поклонную гору, где участвовали в трудовом десанте на строительстве мемориала Победы, после обеда состоялась массовая манифестация по Ленинградскому проспекту от Белорусского вокзала до стадиона «Динамо», за­тем — полуторачасовой митинг на стадионе... И лишь после все­го этого (причем сразу вслед за митингом, без перерыва) дол­жно было состояться наше представление. Оно должно было в образно-эмоциональной форме венчать весь цикл политических мероприятий этого сверхнасыщенного дня, посвященного 40-ле­тию Победы над гитлеровским фашизмом и японским милита­ризмом. Естественно, в этих условиях нельзя было ставить многочасовое шоу аналогично тому, как это планировалось в Лужниках, представление должно было быть динамичным, эмо­циональным, но при этом предельно лаконичным, где-то в пре­делах одного часа.

В-третьих, режиссерская группа не получила в свое распоря­жение ни спортсменов, ни солдат, ни профессиональных акте­ров, то есть наиболее подготовленного физически и технически и наиболее дисциплинированного контингента участников. В представлении было занято 7000 человек, в основном бойцы московских ССО, которые приходили на репетиции после тяже­лого трудового дня, а также участники взрослых и детских са­модеятельных коллективов. Кроме того, поскольку действие происходило в основном в светлое время суток, режиссеры были лишены возможности использовать художественный свет, проек­ции и тому подобные выразительные средства.

И наконец, 28 июля наша страна отмечала День Военно-Морского Флота СССР. В 22 часа 00 минут над Москвою дол­жен был вспыхнуть праздничный фейерверк. Необходимо было так рассчитать хронометраж представления, чтобы финал его совпал с первыми залпами салюта. Для этого необходимо было выверить действие с точностью до нескольких секунд (чуть за­стопорили — фейерверк начнется во время сцены атомного апо­калипсиса, чуть заторопили действие — и зрители уже уйдут со стадиона).

Таковы были основные предлагаемые обстоятельства, в существенной степени повлиявшие на стиль и форму представления.

Принципы решения и оформления

Любой стадион предлагает режиссеру целый набор оригинальных сценических площадок: футбольное поле и секторы, беговые дорожки, трибуны с входами на разных уровнях, пло­щадками, ступенями, козырьками над входами, бортиками и т. п., мачты стационарного освещения, наконец — небо над ча­шей стадиона. Все эти площадки мы вместе с художником А. П. Мальковым и постарались «задействовать» в представле­нии «Мир победит войну!».

От замысла и специфики места действия родился такой об­разный «ход»: постоянное противопоставление двух миров — Жизни и Смерти, постоянно звучащий голос горечи и гнева.

Итак, углы трибуны, расположенной напротив центральной ложи, были застроены крупными декорационно-конструктивными элементами. Слева находился образный лагерь Войны и Смерти. Он был сконструирован из черных металлических труб и ферм. По ходу представления конструкция ассоциировалась то с тюрьмой, то с обгорелыми руинами, то с виселицами, то со стволами орудий, то с трубами крематория. Этому помогали от­дельные декоративные элементы, появляющиеся на площадках конструкции (пушки, виселицы, ракеты), люди в соответствую­щих костюмах (фашисты, беженцы, заключенные), пиротехни­ческие эффекты (пламя за конструкцией, взрывы, дым, столбом поднимающийся в небо, и т.п.). В финале, когда на месте руин возникал образ Стройки (бело-голубые фермы на черной арма­туре), это было очень неожиданно и эффектно.

Справа был мир Жизни и Счастья. Основными декоратив­ными элементами здесь была подлинная зелень ветвей и вода фонтанов, яркие бутафорские цветы и флаги. Над декорацией в небе возникала пятицветная (пять цветов фестиваля) радуга из легких флажков, укрепленных на тросах. По ходу представ­ления вдоль верхнего бортика появлялись зубцы Кремлевской стены, набранные из алых лент, на площадках поднимались боевые ордена, начинали бить фонтаны и т. п.

Трибуна между этих двух миров была заполнена участника­ми большого сводного хора. В центре трибуны, над козырьком основного входа находился огромный бутафорский колокол. Это был символ Памяти (колокол Хиросимы, колокола Хатыни) и Призыва (набат). Колокол собирает людей на совет (вече­вой колокол), он же возвещает праздник (благовест).

Сзади за стеной стадиона находились машины с подъемны­ми механизмами (телескопические вышки, «механические руки» и т. п.). На них были укреплены детали оформления (например, контуры легко узнаваемых зданий, таких, как Эйфелева баш­ня) и большие буквы (слово «мир» на шести языках), которые в нужный момент представления вырастали над верхним бор­тиком трибуны и застывали на фоне предзакатного неба.

Еще выше на вантовых растяжках, укрепленных между ос­ветительными мачтами, могли появляться, а затем исчезать большие надувные элементы декорации (ракеты, планеты, звезды).

На поле стадиона проходила борьба больших символиче­ских групп (черная гидра войны и стальная стена обороны, белый гриб атомной смерти и карнавал детского счастья), на беговой дорожке одновременно с этим шли аллегорические ше­ствия (дети-сироты с колокольчиками, колонна заключенных, парад 41-го года и Парад Победы, поезд мертвых детей и марш протеста молодежи мира).

Не все удалось воплотить так, как замышлялось. Например, в эпизоде «Нашествие», где противостояли друг другу две большие группы участников — «черные» (символизирующие фашистов) и «красно-стальные» (советская армия). По замыс­лу сценаристов «черные» должны были быть накрыты общей маскировочной сетью и представлять нечто единое и бесфор­менное — гидру, змею, спрута — нечто обволакивающее, погло­щающее, всасывающее в себя все, что встречается этой гадине на пути. Режиссерам, к сожалению, не удалось добиться этого. Они отказались от сети, а следовательно, и от образа гидры, не предложив ничего взамен. В одном и том же ритме марши­ровали вначале «черные», оттесняя «красных» и даже вклини­ваясь в их ряды, потом переходили в наступление «красные», а «черные» в том же ритме отступали. Друг от друга они отлича­лись только цветом. Помимо этого у «красных» в руках были флаги-штыки, а для «черных» быстро изготовили прямоугольные полосы черной ткани, натянутые на каркас из дюралевых тру­бок. «Черные» ходили, держа эти полосы в руках, но полосы ничего не изображали и ни с чем не ассоциировались. Пришлось искать новый художественный образ для «черных», и он был найден, как только мы изменили тип движения, темпо-ритм его, пластику участников. «Черные» шли в атаку абсолютно прямо, не сгибая спины, выбрасывая вперед-вверх прямые но­ги, прижав руки к бедрам и шагая через такт. Появилось ощу­щение мертвой машины, механистического, тупого напора. «Красные» шагали в такт музыке, наклонив туловище вперед, руки — как при команде «В штыки!», ноги слегка согнуты, шаг укорочен. Условно для себя мы определяли первый пластиче­ский образ — «нюрнбергский парад», второй — «атака». Помимо этого, мы поставили ряд мизансцен, где черные полосы смы­кались в глухую стену, пересекались, образуя фашистские кре­сты, подымались над головами, превращаясь в панцирь, и т. д.

К сожалению, эти изменения пришлось делать уже на самом стадионе за сутки до представления.

Не все получилось и в оформлении. По-настоящему выра­зительной была конструкция, изображавшая мир Войны и Смерти, а также радуга над городом Мира и ряд других круп­ногабаритных деталей реквизита. «Мир Жизни», как только живую зелень заменили зеленые и голубые ленты, превратился в бутафорскую декорацию, которую не спасли появившиеся в финале зонтики с цветами-ромашками, яркие флаги, другие цветовые пятна и даже струи фонтанов. Совсем не удался ко­локол— основная смысловая деталь оформления. С учетом ветровой нагрузки он был изготовлен из лент, натянутых на каркас, и оказался более всего похож на абажур. Кроме того, он был неподвижен. Пришлось привязать к нему «язык» и ими­тировать раскачивание пантомимическими движениями массов­ки. Это в какой-то степени объясняло зрителю предназначение странного предмета в центре.

ОПИСАНИЕ ЭПИЗОДОВ

Пролог. «Память сердца»

На козырьке центрального входа фоновой трибуны под коло­колом появляются фанфаристы. Звучат позывные. Под марш из пяти ворот стадиона на поле вступают колонны молодежи пяти континентов в костюмах пяти фестивальных цветов. Люди схо­дятся в центре, прикладывают правую руку к сердцу ладонью наружу, в ритме музыки сжимают кулак и раскрывают ла­донь — мы видим и слышим, как пульсируют их сердца (на ла­донь перчатки наклеен кусок светоотражающей фольги, в му­зыке— биение сердца). Над массой — поднятый на руках па­рень с пятицветным полотнищем в руках. Оно бьется и трепе­щет в том же ритме. Передавая с рук на руки, парня с пяти­цветным полотнищем перенесли на козырек под колокол, а все участники синхронно перестроились в пять шеренг, расходящих­ся веером в диагональ от колокола ко всем трибунам стадиона. Мерными движениями они начинают раскачивать колокол (пан­томима). Синхронно с этими движениями раскачивается вправо-влево огромное полотнище, начинает колебаться язык колоко­ла, в такт гудят его удары (фонограмма). Гулко звучит набат, а по дорожке стадиона справа налево идет процессия детей в белых балахонах с колокольчиками в руках. Их нежный пере­звон печально аккомпанирует звуку большого колокола. На электротабло появляется огромное слово «ПОМНИ!» на шести языках...