Пространственно-зрительное воображение

Его можно развить путем несложных упражнений – об этом подробно написано в той же моей книге.

Воля

Кастанеда в своих трудах утверждает, что колдовать – это значит приложить свою волю к ключевому звену, поскольку любая магия – это вмешательство в установленный миропорядок. Колдун ищет и находит ключевое звено во всем, на что он хочет воздействовать, и затем прилагает туда свою волю. Колдуну не обязательно, хотя и желательно, «видеть», чтобы быть магом. Все, что ему надо знать, так это то, как пользоваться своей волей.

Однако колдовство не всегда помогает колдуну жить лучшей жизнью. В реальности, я бы сказал, оно часто даже мешает ему, оно делает его жизнь более сложной и опасной. Открывая себя знанию, колдун становится более уязвимым, чем обычный человек. Поскольку, с одной стороны, окружающие его люди ненавидят и боятся его, с другой – необъяснимые и непреклонные силы, которые окружают каждого из нас по праву того, что мы живем, являются для мага источником еще большей опасности. Быть пораженным собратом по ремеслу – действительно больно, но это ничто по сравнению с тем, чтобы оказаться задетым обиженным за что-то на вас вашим же помощником-духом. Неумелый колдун нередко падает жертвой такой, вроде бы, прирученной нечистой силы, и имеет только единственное средство уравновесить себя с нею – свою волю. Посему она имеет решающее значение в жизни и работе колдуна.

Теперь же поговорим о некоторых элементах силы.

Чувство

Колдовство и сильное желание, замешанное на чувстве, – это всегда, безусловно, сильная магия. То есть речь идет о сильнейшем эмоциональном настрое.

Вам следует всегда помнить, что путь к магии лежит через сердце. Нельзя быть сильным колдуном, если вы делаете это без сердца. Это как в любви. Например, у вас может быть секс с какой-нибудь девушкой легкого поведения. И этот секс без чувств похож на простую разрядку для организма. Но разве в этом случае мы получим всепоглощающую страсть, небывалый прилив нежности и бурю чувств? Нет, это возможно только с женщиной, любовь к которой лежит в вашем сердце. В этом отличие секса от любви. Секс – это просто разрядка, а с любимой – мы рождаемся для новой жизни и рождаем другую жизнь.

Точно так же обстоит дело и в колдовстве. И этот принцип вам надо осознать и принять к действию. Причем это могут быть совершенно разные по значению чувства, лишь бы – сильные, всеохватывающие, держащие вашу душу в напряжении – ярость, ненависть, месть или даже страх. Да, да – и страх тоже!

Ниже я приведу пример того, как один малый, используя силу чувства, совершил чудо – невольное колдовство, не будучи при этом ни магом, ни гипнотизером, ни ведьмаком и не имея в этом деле никакого опыта и знаний. Этот пример, с некоторыми сокращениями, я излагаю ниже в форме рассказа, опубликованного некогда в журнале «Вечерка» и основанного на подлинных событиях, участником которых оказался и я.

«Полтергейст»

«Однажды ко мне на прием пришла одна особа средних лет, телосложения борца сумо супертяжелой весовой категории, единственным достоинством которой была ее пучеглазостъ. Назвалась посетительница Мариной. И обратилась она ко мне за помощью по изгнанию из ее квартиры недавно поселившегося в ней некоего духа. Причем, по ее словам, особо он там не пакостил, вел себя тихо, скромно, лишь иногда можно было слышать его сопение или храп, но вот холодильник полтергейст опустошал лихо, продукты не успевала закупать, причем все это делалось исключительно в отсутствие хозяйки. Правда, коровья пучеглазость Марины непроизвольно навела на сомнения – а здорова ли психически она сама? Но плотнее пообщавшись с ней, понял – здорова, мало того, сама работает, старшей медсестрой в нашем городском психодиспансере.

В общем, мы уговорились о дате и времени встречи, и Марина дала мне свой адрес. Для большего толка я пригласил с собой известную в нашем городе ведьму – Наталью Н., в паре с которой мне не раз приходилось работать ранее и слывшую большим специалистом по общению с подобными духами.

Явившись с Натальей к Марине в гости, мы еще раз подробно поговорили с ней о ее проблеме, поинтересовались: нет ли у нее родственников, друзей, кому бы она могла оставлять ключ от квартиры и кто бы мог сюда приходить в ее отсутствие. Однако и тут зацепок не выявилось. Оказалось, что вела хозяйка довольно замкнутую жизнь, с соседями не общалась, детей ни имела, муж пару лет назад ушел к единственной подруге, и по этой причине она с тех пор и ее не желала знать. Получалось, что жизнь Марины до сих пор протекала размеренно и довольно тихо – днем больница, вечером телевизор и вязание, в выходные – отдых на диване и заоблачные мечты о принце или, на худой конец, враче-окулисте – теперь, наверное, уже несбыточные.

Выслушав внимательно Марину, мы с Натальей составили план действий по выявлению незваного духа, который, правда, ничем при нас себя не проявил.

А непосредственно перед действом я вышел на балкон перекурить и там вдруг увидел в самом углу сидящего на корточках сухонького чернявого мужичонку небольшого росточку в несвежей зеленой рубашке и с крайне испуганным лицом. Мужичок занимался непонятными мне вещами: дрожащими руками он из одного цветочного ящика пересаживал растения в другой и обратно. Я поздоровался, а в ответ услышал, как он что-то глухо и невнятно пробормотал себе под нос и улыбнулся жалкой улыбкой пионера, застигнутого поваром врасплох в лагерной столовой с украденной там из котла недоваренной сосиской.

Однако меня, в этом деле удивило даже не то, чем мужичок тут занимался, а то, что Марина, с ее слов, совершенно одичавшая без мужского общества особа, утаила присутствие здесь своего дружка. А я-то на самом деле подумал, будто она святоша. Впрочем, причиной ее застенчивости могло быть серьезное отличие их весовых категорий – я представил их в постели, и мужичонка показался мне почтовой маркой на животе слона.

В этот момент на балкон с сигаретой вырулила и Наталья. В ее присутствии мужичок с деловитостью старого стряпчего снова взялся за свои манипуляции с цветами. Повторилась все та же сцена с приветствием, после чего Наталья понимающе мне подмигнула. Затем, вернувшись в комнату, моя спутница доверительно осведомилась у хозяйки о балконном цветоводе.

– Кто? Где? – с неподдельным изумлением возопила Марина и с решительностью носорога ринулась на балкон.

Далее все происходило со скоростью действия героев Чаплинских фильмов.

Мужичок пулей вылетел с балкона, каким-то чудом, словно кусок сала в глотке, проскользнув между Мариной и балконным ограждением. Он мгновенно оказался у входной двери, которую, несмотря на мгновенные манипуляции с замком, все же отворить сразу не смог, и был настигнут разъяренной хозяйкой, ухватившей его за шиворот, словно нашкодившего кота.

– Ах ты негодяй, паршивец, скотина! – негодующе трясла Марина мужичка за ворот так, словно собиралась натрясти с него пару ведер яблок.

– Отдавай, сучий хвост, ключи немедленно!

Воротник мужичка затрещал по швам. Задыхаясь, как Буратино в мертвой хватке Карабаса-Барабаса, он не мог даже говорить, а только мычал и вращал обезумевшими от страха глазами. Из последних сил он вывернул карманы брюк, и выпавшие из них ключи глухо брякнули о пол. После этого он кубарем полетел вниз по лестнице, поддетый под зад мощной ногой Марины, словно футбольный мяч при заправском угловом, поданном в стиле Лобановского – «а-ля сухой лист».

– Подлец, какой подлец! – еще долго не успокаивалась Марина, теребя в руках оторванный грязный ворот.

Наконец, несколько успокоившись, она смогла поговорить и с нами. Выяснилось, что это и был ее бывший муженек – Василий. Однако его присутствие в квартире она никак не могла объяснить. Предположение Натальи о том, что тот мог пробраться сюда ночью или утром, пока хозяйка спала, было Мариной категорически отвергнуто, ибо внутренние дверные запоры не могли быть открытыми снаружи никакими ключами, а на балкон на четвертый этаж влезать – у Васи кишка тонка.

Что касается вторых ключей, то и вправду, при разводе они у мужа остались, поскольку тот еще некоторое время перевозил свои вещи. А идти к бывшей подруге, чтобы вернуть ключи, Марине казалось ниже собственного достоинства. А теперь, через два года, Марина и вовсе забыла об их существовании.

– Вот вам, милая Марина, и вся разгадка вашего «полтергейста»! – засмеялась Наталья.

– Да нет же, говорю вам, никакого Василия у меня в доме до этого не было! Не знаю, как он сюда прокрался, может, пока я утром за коньяком ходила, чтобы вас угостить, – парировала это замечание хозяйка.

– Ну что ж, коньячок как раз к месту! – потер я руки. – Приглашайте за стол.

– А как же злой дух? – с некоторым разочарованием воззрилась на нас Марина. – Изгонять-то будете?

– Не появится он здесь никогда больше. Гарантирую! – без тени сомнения ответила ей Наталья.

Марина недоверчиво скосила глаза на меня.

– Стопудово! – подтвердил я, внутренне целиком полагаясь на ощущения Натальи.

Впоследствии так и вышло…

На этом, однако, история не закончилась.

Примерно через полгода после этого я снова встретил Василия во дворе деревянного барака еще военной постройки где-то на городской окраине. За некрашеным столом он лениво гонял в шашки с каким-то инвалидом, у которого вместо рук были прицеплены биопротезы в черных перчатках. Лицом Вася был синюшен, в потухших глазах – похмельное страдание. Меня узнал и с напускной независимостью проворчал:

– Что вы ко мне привязались? Мы тут в шашки играем, никого не трогаем…

– Да ты не думай, Вася, я не из милиции. Просто поговорить хотел, – как можно дружелюбнее ответил я, решив окончательно разобраться в старом деле.

Василий вполоборота повернулся ко мне и замер, словно задумчивый щегол.

– Скороварка моя не варит совсем, не могу я вести в таком состоянии разговор приватный, – после некоторого молчания выдал он.

– О чем речь? Сейчас сделаем!

Я отправился в ближайший магазин и через пятнадцать минут мы уже сидели с Василием в расположенном за забором садика ресторана «Пеньки», как назвал это излюбленное местными алкашами местечко Василий, где я то и дело подливал ему в пластмассовый стаканчик «Империал», который он закусывал чебуреком. По ходу этого увеселительного мероприятия Василий поведал мне довольно необычную историю.

Из нее подтвердилось, что Василий, разойдясь с женой, стал сожительствовать с ее единственной подругой Александрой. Та держала продовольственный магазин и, по роду своей работы, любила заложить за воротник, правда блюла меру, не в ущерб делу. Приучила к сему и сожителя Васю, но тот не обладал должной стойкостью характера – победила водка! – и он покатился под гору: потерял работу, дальше больше – стал вещи из дома таскать, за что был не раз нещадно бит Александрой и выдворен с жилплощади. В такие времена Василий жил и питался то с бомжами, то на кладбище с могил, пока у сожительницы не взыгрывало ретивое, и она снова запускала его в дом.

Но вот как-то раз, после очередного избиения, когда Василий лишился двух передних зубов, он вспомнил про ключи, которые остались у него от прежнего места жительства, и стал тайком, тщательно хоронясь бывших соседей, пробираться к Марине в дом, когда та была на работе, и пользоваться ее съестными припасами. Правда, много не потреблял, чтобы не вызвать лишних подозрений.

Но однажды…

– Сижу я на кухне, колбасу ем с хлебом, водой запиваю, чтобы чай сэкономить, – рассказывает Василий. – До прихода Марины еще часа два оставалось, как вдруг ключ загремел в замке. Заметался я туда-сюда, что делать не знаю, колбаса в горле застряла, руки на груди сами сложились, как у покойника. Марина баба здоровая, сами видели – вмиг зашибет, а я фигурой некомплектно получился, слабоват физически, чтоб отпор дать, да я и муху-то обидеть не могу. Заходит, значит, она, скинула шлепанцы и прямиком на кухню двинула, сумку на стол поставила с продуктами – ей же тело свое бегемотное питать надо! А я сижу – ни жив, ни мертв, уставился на нее и молю горячо Господа, чтобы превратил он меня в букашечку малую, чтоб ослепла бывшая суженица, чтоб я сделался невидимым и еще черти что. Тем временем берет Марина со стола недоеденную мною колбасу, лоб наморщила:

«Странно, – сама себе говорит, – разве я утром колбасу ела? Да еще надкушенную на столе оставила… Склероз, что ли?»

На меня не смотрит, я думал, нарочно – сейчас как шмякнет кулачищем по скороварке – перепонки в ушах полопаются. Аж глаза зажмурил. Однако никто меня по голове не ударил, слышу только, как она в холодильник продукты складывает. Приоткрыл один глаз, смотрю – в комнату пошла, что-то там делает, понять ничего не могу – может, мировую хочет? Тут, вижу, Марина совершенно раздетая прошла в ванную – пора бежать, думаю.

Подошел крадучись, выглянул из-за косяка – двери в ванной открыты были – стоит себе под водичкой, на меня ноль внимания. К этому моменту я маленько отошел от испуга, даже озорство какое-то появилось, и тогда встал я в дверном проеме во весь рост, думаю, если что – успею слинять, до выхода два шага, а то она, может, сжалится… Но и на сей раз никакой реакции не последовало – вертится себе под душем, сквозь меня куда-то смотрит, будто меня и нет вовсе.

И тут меня осенило – не видит она меня в упор почему-то! А почему – не знаю. И тут же подумал, что этим можно попользоваться. А пока решил смыться от греха подальше.

И вот с тех пор я стал пользоваться своим преимуществом, ходить к ней, как к себе, когда даже и в квартире застукает – ничего, все обходится. Выбрал себе место под кроватью, чтобы на меня не натыкалась, даже ночевать иногда оставался.

И все было бы неплохо, если бы вы не появились со своей дамочкой. Кончилась на том моя лафа, снова я Маришке стал видимым. Будь ты неладен! – уже плохо ворочающимся языком закончил Василий и полез ко мне лобызаться, но все завершилось тем, что он повалился в траву и тут же захрапел».

Так закончилась эта история.

Но в чем же в ней заключается поучительность применительно к искусству колдовства? – спросите вы меня. А в том, дорогие друзья, что тут и сработали те эмоции, то самое чувство, о котором мы ведем речь. Василий, не будучи колдуном, в порыве огромного душевного волнения, вызванного небывалым страхом, неосознанно низвергает мощный поток мысленной энергии, направленный на конкретный субъект – в данном случае Марину. Василий желает стать невидимым, и этим потоком он насквозь пробивает ее ауру, отчего она также неосознанно принимает его установку и не видит его.

На этом основаны воздействия всяких порч и сглазов, когда, например, не только колдун, но и простой человек, донельзя разгневанный на кого-либо, в сердцах может сказать: «Чтоб у тебя ноги отсохли!», и это происходит потом на самом деле.

Транс

Следующим элементом силы колдуна является его способность к переходу в трансовое состояние. Особенно наглядно это проявляется при камлании у шаманов. Практически, все сильные колдуны не могут обойтись без него и вершат свои дела именно в трансе, хотя со временем у опытных ведунов внешнее проявление этого чувства блокируется, и со стороны оно становится практически незаметным.

Прием входа в транс позволяет колдуну соприкасаться или переходить в иные измерения, вступать там в контакт с потусторонними силами, которые помогают ему вершить колдовство. Есть немало способов обучения этому искусству, и наиболее простые и доступные из них я изложил в книге «Секретные техники современного гипноза».

Вера в успех

Еще один важный момент в колдовстве – это вера в успех. Вы никоим образом не должны сомневаться в конечном успехе задуманного действа. Даже если вы все сделаете правильно, одно сомнение, одна тревога может перечеркнуть всю вашу работу.

Но ведь такая вера необходима в любом деле, иначе за него не стоит браться. Не так ли?