Суицидоопасные реакции дезадаптации

По данным ВОЗ, каждый день кончает с собой 1,5 тыс. человек; неудачно пытаются
покончить с собой еще 15 тысяч. Особенно характерны самоубийства для развитых стран, где
они занимают 3-е место среди причин смерти наиболее работоспособного населения - меж-
ду 15 и 45 годами, после сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний. Мужчины в 4

4 _ 2499

раза чаще совершают завершенные самоубийства, женщины - в 2 раза чаще совершают
суицидальные попытки. Подобное поведение особенно характерно для кризисных периодов
жизни: юношеского и молодого возраста, а также для начинающейся старости. Чаще всего
самоубийства совершают одинокие, разведенные и овдовевшие мужчины.

Бытует представление, что самоубийство - это закономерная реакция на травмирующую
ситуацию, а если она не воспринимается окружающими или профессионалами как драмати-
ческая, значит, человек психически болен. Однако большинство людей в трудных ситуациях
лишь мобилизуются; подавляющее число суицидентов практически здоровы, а одной из ос-
новных мотиваций суицидального поведения является бегство от непереносимой жизненной
ситуации (в отличие от подавленности влечения к жизни при депрессии).

Ложные представления о самоубийстве (Р. Шейдер, 1998)

Бытующее мнение

Фактическое положение

Те, кто много говорят о самоубий- стве, обычно его не совершают Самоубийство - импульсивный акт, совершаемый внезапно Решившиеся на самоубийство ред- ко колеблются Склонность к самоубийству насле- дуется

Большинство самоубийц перед смертью делятся своими намерения-
ми и горестями

Существует много признаков повышенного риска самоубийства

Самоубийству обычно предшествуют попытки найти утешение и по-
мощь

Хотя самоубийства и суицидальные попытки действительно чаще со-
вершаются теми, у кого в семье уже были подобные случаи, пред-
расположенность к самоубийству не наследуется и не является чер-
той характера

Риск самоубийства носит кратков- ременный характер; когда кризис- ная ситуация проходит, обычно на- ступает улучшение

Улучшение может быть обманчивым. Под внешним спокойствием
может скрываться твердо принятое решение, а некоторый подъем
сил иногда лишь помогает выполнить задуманное

Рингель выделил диагностически важный пресуицидальный синдром, в который вклю-
чил следующие переживания:

1. 2. 3.

сужение восприятия, уход в себя, чувства одиночества, бессмысленности и безвыходности
бессильная агрессия и упреки в адрес других, болезненно ощущаемое «опускание рук»,
сообщение о намерении покончить с собой

бегство в фантазию, которая все более заполняется причиняемыми другим страданиями
и намерениями самоубийства.

Наиболее распространенными можно считать следующие суицидоопасные реакции: оп-
позиции (с преобладанием чувства обиды, гетеро- и аутоагрессивным поведением), пессими-
стические (с формированием неадекватных когнитивных установок), демобилизации (с угне-
тением коммуникативной и мотивационно-волевой сфер).

Реакция оппозиции возникает в качестве протеста против действий значимых других лиц и
характеризуется выраженной экстрапунитивной (карательной, англ.) позицией личности, высо-
кой степенью агрессивности, резкостью отрицательных оценок окружающих и их деятельности.
Аутоагрессивные тенденции возникают на высоте аффекта обиды, гнева - как правило, вслед за
гетероагрессивными высказываниями, вплоть до гомицодных (пото - человек, саейеге - уби-

вать, лат.). Преморбидно (тогЬиз - болезнь, лат.) высокое самоуважение пациентов снижается
под влиянием суицидогенной установки типа: «унижение хуже смерти». Актуальную для них кри-
зисную ситуацию они воспринимают генерализованно, заявляя, что не хотят жить в мире, где
царит несправедливость, В то же время реализация гомицидных тенденций является для этих
пациентов невозможной из-за свойственного им высокого уровня социализации.

Пессимистическая реакция развивается в ситуации необратимой утраты значимого лица
или других доминирующих ценностей. Ее отличительными признаками служат негативная оцен-
ка настоящего, будущего и собственных возможностей, исчезновение смысла жизни. Выра-
жены соответствующие изменения мироощущения, мировосприятия, суждений и оценок, ви-
доизменения системы ценностей, которые приводят к формированию негативных концепций
ситуации, оценивающейся как реально или потенциально неблагоприятная. Подобное вос-
приятие вызывает стойкое снижение уровня оптимизма и препятствует продуктивному плани-
рованию деятельности в будущем. Вторично снижается самооценка, нарастает ощущение не-
достаточности собственных возможностей. Пациенты данной подгруппы отличаются склонно-
стью к самоанализу, пессимистическим выводам при интерпретации различных жизненных
событий. Указанные особенности приводят к преобладанию когнитивного (познавательного,
англ.) компонента в развитии пессимистической реакции. Упомянутый компонент включает
негативно окрашенные представления о собственной ненужности, бесцельности и мучитель-
ности дальнейшей жизни, пессимистический выводе невозможности разрешить кризис из-за
отсутствия времени и возможностей. Подобные представления не вытекают из болезненно
измененного настроения, а, наоборот, предшествуют ему и целиком обуславливаются осо-
бенностями когнитивной сферы, тенденцией к формированию неадаптивных установок. Ука-
занные установки тесно связаны с представлениями о большей, чем собственная жизнь, зна-
чимости семейно-личных, социально-престижных и прочих ценностей.

Реакция демобилизации отличается наиболее резкими по сравнению с вышеописанны-
ми суицидоопасными реакциями изменениями в коммуникативной и мотивационно-волевой
сферах. Наблюдается отказ от привычных контактов или их значительное ограничение, что
вызывает устойчивые переживания одиночества, беспомощности, безнадежности. Характе-
рен также частичный отказ от деятельности, причем ее продуктивность падает и не удовлетво-
ряет самого пациента, усугубляя душевный дискомфорт, переживания отверженности и изо-
ляции. Данная подгруппа состоит из лиц молодого возраста, отличающихся психической не-
зрелостью, низкой сопротивляемостью к фрустрации (крушению надежд, англ.), тенденцией
к «уходу» или «избежанию» в сложных жизненных обстоятельствах. У пациентов сравнительно
легко возникает чувство краха, «жизненного провала», сопровождающееся снижением побуж-
дений и волевых усилий, направленных на ликвидацию конфликта. Из-за отсутствия активного
стремления к достижению цели любые попытки изменить жизненную ситуацию кончаются
неудачей, что приводит к сужению представлений о надежных средствах разрешения психо-
логического кризиса и дальнейшему его углублению.

По степени выраженности суицидального риска и частоте заслуживают особого внима-
ния две реакции дезадаптации: реакция острого горя и конфликт зависимых отношений.

Реакция острого горя

Возникает в связи со следующими необратимыми утратами:

• потеря любимого человека в результате его смерти, разлуки, развода или заключения в
тюрьму;

• утрата собственности, работы, социального статуса;

• утрата предполагаемого объекта любви (отказ от брака предполагаемого супруга, рожде-
ние мертвого или неполноценного ребенка);

• потеря здоровья.

Нами выделено 7 этапов течения данной реакции. При этом следует учесть, что реакция
может останавливаться на любой из них. Задачей психотерапии является последовательное
проведение пациента через все описанные ниже этапы с целью разрешения реакции.

1 этап - с элементами эмоциональной дезорганизации. Кратковременный период, для-
щийся от нескольких минут до нескольких часов. Наблюдается сильнейшая вспышка негатив-
ных чувств: паники, гнева, отчаяния. Характерны аффективная дезорганизация поведения с
временным ослаблением волевого контроля. Часто встречается защита в виде отрицания: «Это
неправда!»

2 этап - гиперактивности. Может продолжаться до 2-3 дней. Пациент развивает бурную
деятельность с оживлением образа умершего, неосознанно воспроизводит особенности его
поведения и речи. Настроение колеблется от дистимического (тревожно-раздражительной
подавленности) - обычно с преобладанием тревоги, до эйфорического (благодушного). В
ряде случаев развивается эмоциональное притупление без фиксации на переживании горя.
Могут иметь место неконтролируемые поступки: уходы из дома, немотивированные разрывы
старых контактов и т. п. Таким образом, на данном этапе реакции может наблюдаться поведе-
ние, личностный смысл которого заключается в идентификации пациента с умершим и отказе
от жизни.

3 этап - напряжения. Длится до недели. Наблюдается крайняя степень психофизическо-
го напряжения с маскообразностью лица и невозможностью расслабиться, спазмами в горле,
молчаливостью. Состояние общей скованности изредка прерывается суетливой активностью
или судорожными вздохами с характерным укороченным вдохом. Аппетит отсутствует, имеют
место ангедония (пейопе - наслаждение, греч.), безразличие, психическая анестезия.

Подобное состояние гениально выражено в трагической мольбе Ф. Тютчева:

О Господи, дай жгучего страданья
И мертвенность души моей рассей:
Ты взял ее, но муку вспоминанья,
Живую муку мне оставь по ней.

Нередки эпизоды уходов в себя, когда сознание скорбящего целиком заполнено ассоци-
ациями, связанными с утратой; при этом страдают внимание, память и умственная работоспо-
собность. Попытки переключить внимание индивида на реальность вызывают у него раздра-
жение. Личностный смысл описанного поведения можно оценить как отказ от внешнего мира,
каких-либо внешних проявлений и даже желаний. По-видимому, нарастает дальнейшая иден-
тификация с покойным.

4 этап - поиска. Развивается на протяжении второй недели после получения известия об
утрате, факт которой по-прежнему субъективно не принимается. Пациент избегает разгово-
ров об утрате, боится, что не переживет ее боль. Сохраняется дистимический фон настрое-
ния. Мир воспринимается как потускневший, окружающая жизнь - как потерявшая смысл.
Индивид продолжает жить внутренней жизнью, в которой центральное место по-прежнему
занимает объект утраты. Его образ ярко продуцируется в воображаемой жизни и начинает
проецироваться в реальность.

Пациент говорит об умершем в настоящем времени, ожидает его появления, мысленно
разговаривает с ним, принимает за него случайных прохожих, при этом сразу же оживает
надежда на возможность встречи с объектом утраты. Пациенты могут слышать его шаги, го-
лос, обращающийся к пациенту. Подобные обманы восприятия обычно наблюдаются в форме
иллюзий, гипнагогических (при засыпании) и гипнопомпических (при пробуждении) галлюци-
наций (пурпоз - сон, греч.).

Данная стадия может протекать в двух вариантах: тревожном и оппозиционном; между
ними наблюдаются взаимные переходы.

Тревожный вариант. Пациенты озабочены своим положением, ухудшившимся в резуль-
тате смерти значимого другого. Обеспокоены тем, что без него не справятся с возникшими
трудностями, склонны преувеличивать их тяжесть, а также возможности умершего и одновре-
менно преуменьшать возможности свои и окружающих. Многие пациенты с тревогой обнару-
живают у себя проявления болезни, от которой умер близкий, и опасаются по поводу своих
болезненных ощущений и переживаний.

Оппозиционный вариант. Особенно выражен в случаях смерти человека, который одно-
временно с любовью вызывал у пациента и чувство враждебности, подавляемое из-за выра-
женной психологической зависимости или особенностей воспитания. Пациент напряжен, раз-
дражителен, обидчив, придирчив, ворчлив. Он обвиняет в смерти умершего врачей, родствен-
ников, иногда готовится каким-либо образом наказать их. В редких случаях пациенты критику-
ют самого умершего, высказывают в его адрес запоздалые обиды и упреки.

Личностный смысл реакции на описанной стадии при ее тревожном варианте, по-види-
мому, заключается в поиске утраченного лица в качестве защитника. В оппозиционном же
варианте, вероятно, имеет место поиск объекта идентификации с умершим с целью отреаги-
ровать подавляемые ранее враждебные реакции.

Иногда близкие пациента или неопытные профессионалы дают ему ошибочные рекомен-
дации избегать всего, что напоминает о покойном: спрятать его вещи и фотографии, сменить
интерьер, а то и место жительства. Ошибкой является также взывать к моральным установкам
пациента с целью прекратить враждебные выпады против ушедшего из жизни или людей, пы-
тавшихся предотвратить его уход. Даже попытка защитить пациента от собственных самоупре-
ков может привести к переносу агрессии на психотерапевта и отказу пользоваться его помощью.
В таких случаях временным выходом может стать привлечение посредника из ближайшего окру-
жения пациента, берущего на себя роль проводника влияния психотерапевта.

Необходимо тщательно выслушать как тревожные, так и агрессивные высказывания па-
циента, что способствует их отреагированию и разрядке подавленного негативного аффекта.
Содержание враждебных высказываний не оспаривается и не подкрепляется. Первое необхо-
димо, чтобы избежать конфронтации и сохранить терапевтический контакт, второе - дабы не
повысить уровень агрессии, что чревато переходом в аутоагрессивное, суицидальное поведе-
ние. После уменьшения в результате отреагирования тревоги следует авторитетно заявить,
что беспокойство пациента по поводу своего состояния связано с отсутствием у него инфор-
мации о психогенных нарушениях функций, и предоставить ему такую информацию

При наличии опасений, связанных с обманами восприятия, необходимо обратить внима-
ние пациента на его способность контролировать свои психические процессы вне зоны конф-
ликта, а также разъяснить, что болезненный аффект и связанные с ним образные пережива-
ния имеют тенденцию к обратному развитию после достижения своего пика. Если такой пик
еще не наступил, с согласия пациента проводится сеанс гипноза, в котором внушается образ
значимого другого, который прощается с пациентом и обещает больше его не беспокоить.

Поскольку образ умершего доминирует в психической жизни пациента, он легко оживляется
уже на 1 стадии гипноза. Сеанс заканчивается мотивированным внушением психотерапевта
по поводу того, что покойный любил пациента и был бы только рад, если тот будет жить
счастливой, полноценной жизнью.

Полезно также обратить внимание пациента на то, что он может теперь, как и во время сеан-
са, так и после него, самостоятельно вызывать образ умершего в воображении и прекращать его
переживание по собственному желанию. Такое установление психического самоконтроля, хотя бы
и в результате суггестии, способствует ликвидации тревожных ожиданий пациента.

5 этап - отчаяния. Развивается на 3-6 неделе течения реакции. Это период максималь-
ных душевных мук, отражающихся на лице пациента в виде маски застывшего страдания.
Пациенты жалуются на бессонницу, чувство пустоты и бессмысленности жизни, страх и трево-
гу, высказывают идеи одиночества и беспомощности, собственной вины, малоценности и от-
чаяния по поводу невозможности примириться с утратой. Объект утраты идеализируется, а
окружающие, напротив, подвергаются критике. Отношения с ними становятся формальными,
пациенты проявляют раздражительность, уединяются, отказываются от контактов.

На высоте переживаний возникает загрудинная боль (психалгия), сопровождаемая выра-
женным беспокойством. Наблюдается также склонность причинять себе боль: пациенты про-
сят назначить им инъекции и другие болезненные способы лечения, готовы участвовать в
различных медицинских и психологических экспериментах, настаивают на радикальной пере-
стройке их личности.

Психотерапевт должен учитывать, что в данной фазе реакции пациент прощается не только
со значимым другим, но и с теми актуальными потребностями собственной личности, кото-
рые не успели удовлетвориться в связи с уходом значимого другого из жизни. Это могут быть
незавершенные совместные дела, невыполненные обещания, непрощенные обиды... Всё это
остается в виде мучительных вопросов без ответов, целей, которые невозможно достичь,
средств, которые теперь стали ненужными.

Задачи психотерапевта на данном этапе в первую очередь состоят в том, чтобы рассмот-
реть с пациентом и найти в его жизни возможности для удовлетворения фрустрированных
потребностей. Указанная задача решается в ходе проблемно-ориентированной терапии и спо-
собствует перестройке когнитивной сферы пациента. После этого удается перейти к следую-
щему психотерапевтическому приему.

Пациент погружается в грезоподобные воспоминания, связанные с ушедшим из жизни.
Поощряется тенденция к «приукрашиванию» - эстетизации и идеализации образа умершего в
памяти. В результате он занимает важное место в когнитивной сфере личности пациента -
например, как символ доброты, душевной красоты, верности и благородства.

Таким образом, происходит конструктивное разделение личности на активно действую-
щую в реальном мире и ушедшую из нее часть личности, которая погружается во внутренний
мир пациента, в его память в виде идеала, что приводит к гармонизации личности и ее росту.

6 этап - с элементами демобилизации. Наступает в случае неразрешения этапа отчая-
ния. Наблюдается ограничение контактов или отказ от них, а также частичный отказ от дея-
тельности, которая оказывается возможной лишь по инициативе партнера и в постоянном
сотрудничестве с ним. Пациенты жалуются на физическую слабость, повышенную утомляе-
мость, снижение аппетита и работоспособности, чувство беспомощности, безнадежности,
одиночества, ненужности.

Такие пациенты обычно отказываются от индивидуальной психотерапии, они пассивно,
формально участвуют в беседе с врачом. Более эффективным является включение их в кри-

зисную группу, где более опытные участники ободряют их своим опытом преодоления болез-
ненных эмоций, создавая тем самым оптимистическую лечебную перспективу и способствуя,
наконец, завершению процесса переживания горя. Следует лишь учесть, что для облегчения
идентификации и повышения терапевтической активности необходимо вводить в кризисную
группу одновременно два таких пациента. В то же время включение в группу более двух паци-
ентов, находящихся в подобном состоянии, может серьезно охладить рабочую атмосферу группы
и тем самым снизить ее эффективность.

7 этап - разрешения. Может продолжаться несколько недель. Восстанавливается докри-
зисное состояние, наступает примирение с жизнью без значимого другого, поскольку он жи-
вет теперь «в сердце» - в памяти индивида. Подобное состояние А. Пушкин выразил всего
тремя словами: «Печаль моя светла».

8 этап - рецидивирующий. Длится в течение года. Наблюдаются эпизоды болезненных
переживаний, приуроченных к определенным датам: день рождения или Новый год впервые
без умершего. Актуализация конфликта может наступить и под влиянием событий типа «оби-
дели, а пожаловаться некому» или даже «такой успех, а некому мной гордиться».

Наблюдающиеся в подобных ситуациях приступы горя могут быть такими же острыми,
как и непосредственно после утраты. Более того, на фоне благополучного существования, в
отсутствие мобилизации адаптационных механизмов негативные переживания могут застать
личность врасплох. Субъективно они переносятся зачастую еще более болезненно и могут
стать малопонятной для окружающих причиной попытки самоубийства.

Поэтому очень важно продолжать поддерживающую психотерапию лиц, тяжело и долго
переживающих утрату значимого другого, как минимум, на протяжении года. Большую роль в
такой поддержке играет посткризисная группа, работающая по принципу клуба бывших паци-
ентов и помогающая своим членам пережить самое тяжелое для них время в жизни. Необхо-
димо также мобилизовать для оказания психологической поддержки скорбящего членов его
семьи, близких, друзей и сотрудников или соучеников.

Конфликт зависимых отношений

[

Данная суицидоопасная реакция описана нами как результат интерперсонального и внут-
риличностного конфликта - между зависимостью кризисного индивида от объекта эмоцио-
нальной привязанности и осознанной необходимостью в освобождении от зависимых отно-
шений. Конфликт возникает чаще у женщин (реже - у молодых мужчин) в ситуациях реальной
или предполагаемой угрозы высокозначимым отношениям, чаще - интимно^личным, реже -
социально-престижным. Пациентов отличает внешний локус контроля по Д. Роттеру, т. е. ин-
фантильное вынесение ответственности за свое благополучие вовне, что делает для индивида
невозможным самостоятельное освобождение от зависимых отношений.

Как правило, конфликтной ситуации предшествует период эмоциональной фиксации на
выбранном объекте отношений. Такая фиксация обычно сопровождается «ценностным суже-
нием», когда ценность значимого другого резко доминирует над прочими ценностями. В ре-
зультате формируется выраженная психологическая или психосексуальная зависимость от
объекта фиксации - обычно брачного или любовного партнера.

Конфликт зависимых отношений является разноуровневым и затрагивает все психичес-
кие сферы. На эмоциональном уровне борются, с одной стороны, обостренные по механизму
фрустрации эмоционально-эротические потребности, с другой - гетероагрессивные тенден-
ции, которые могут доходить до гомицидных проявлений. В мотивационно-волевой сфере

сталкиваются тенденции к разрыву тягостных отношений и стремление продолжить их, не-
смотря ни на что. В когнитивной сфере преобладают то аргументы в пользу обретения психо-
логической независимости, то доказательства невозможности сделать это по «объективным
причинам». В ряду подобных причин чаще всего звучат представления о партнере как незаме-
нимом, навеки родном; о себе как существе, немыслимом без значимого другого и в то же
время не могущим сформировать новые отношения из-за отсутствия собственных возможно-
стей и утраты доверия к другим потенциальным партнерам.

Стремясь освободиться от чувства зависимости, пациент сознательно культивируют в
себе враждебные чувства по отношению к объекту. Однако при этом оживляется весь комп-
лекс аффективно окрашенных переживаний, связанных с партнером, в том числе и сексуаль-
ное влечение. Стремление пациента снизить ценность объекта зависимости актуализацией
его негативных качеств приводит к снижению самооценки пациента из-за сохраняющейся
идентификации с объектом. Кроме того, в условиях доминирования ценности объекта над
остальными жизненными ценностями подобная девальвация обесценивает жизнь пациента в
целом, что усиливает суицидальный риск, связанный еще и с трансформацией гетероагрес-
сивных тенденций в аутоагрессивные.

Самоубийство расценивается как единственный оставшийся способ восстановить свою
значимость в сознании значимого другого и через него - в собственном сознании, вызвав у
партнера чувства вины и раскаяния. С другой стороны, кризисный индивид реалистически
оценивает тот факт, что его суицидальные угрозы не достигают цели. Партнер негативно реа-
гирует на них, возлагая всю ответственность за суицидальное поведение на пациента и, более
того, иногда даже провоцируя его на самоубийство.

Нами выделено пять субклинических вариантов описываемой реакции: астенический,
истерический, обсессивный (навязчивый), тревожный, дисфорический (раздражительный).
Выявлены переходы обсессивных состояний в сверхценные и субпараноидные образования с
идеями отношений, тревожных - в состояния суженного сознания с возбуждением и выра-
женным вегетативным компонентом. У пациентов с астеническим вариантом появляются суб-
депрессивные включения с психалгией; у пациентов с истерическим вариантом развиваются
гипнагогические галлюцинации, отражающие содержание травмирующих переживаний и со-
провождающиеся выраженными аффективно-вегетативными проявлениями и конверсионной
(функционально-неврологической) симптоматикой.

Психодинамика суицида

Убийство и самоубийство тесно переплетены:

• расширенный суицид, при котором убийство значимых других прокладывает дорогу са-
моубийству;

• самоубийство, чтобы самому быть убитым;

• самоубийство, чтобы опередить убийство;

• суицид после убийства другого;

• самоубийство вместо убийства другого или бесконечной войны с ним;

• суицид после ухода партнера на тот свет;

• амок как самая гремучая смесь разнонаправленной агрессии;

• харакири, для которого требуется помощник;

• дуэль как вариант расширенного самоубийства.

Меннингер сформулировал это переплетение как три желания: убить, быть убитым и
умереть вместе. Откуда же появляются эти желания и каким образом они взаимодействуют?

Фрейд сделал допущение, что люди от рождения обладают набором конструктивных и
деструктивных сил (Эрос и Танатос). Эти силы первоначально взаимодействуют в основном
для решения внутренних задач личности, что способствует развитию и росту индивида. Франц
Александер в работе 1929 г. «Потребность в наказании и инстинкт смерти» описал этот про-
цесс следующим образом: «С момента рождения включается механизм болезненного непри-
ятия негативных реалий, неадекватный субъективному восприятию, заложенному во время
внутриутробного развития. Взрослея, ребенок все более убеждается в том, что путь удоволь-
ствия пролегает сквозь тернии болезненного самоограничения и страдания. В период мла-
денчества ребенок сталкивается с пассивной формой самоограничения, например, испытыва-
ет голод, будучи оторванным от материнской груди, но со временем он осознает, что любое
удовольствие сопряжено со страданием, т. е. форма самоограничения становится активной. С
тактической точки зрения именно это сознательное приятие страдания, которое нередко ка-
жется нам парадоксальным, является доминирующей характеристикой эго по отношению к
восприятию реальности и суперэго».

Карл Меннингер в книге «Война с самим собой» развивает эту мысль в отношении муче-
ников и аскетов - «хронических самоубийц»: «...система воспитания и образования в какой-то
мере прививают человеку аскетические навыки, которые проявляются в бескорыстном и са-
моотверженном служении обществу и заботе о собственных детях.... В отличие от рядового
члена общества, «хронический самоубийца» руководствуется внутренней потребностью жерт-
вовать собой. То, что на первый взгляд воспринимается, как законное стремление увекове-
чить свое имя, на поверку оказывается замаскированным проявлением деструктивных сил».
Невротики, по мнению Меннингера, пользуются тем же механизмом, но с целью вызвать не
восхищение, а жалость. И восхищение, и жалость здесь выступают как извращения любви.

Наркотическую, в том числе алкогольную зависимость Меннингер считает одной из форм
самоуничтожения, которая характеризуется искаженной направленностью внутренней агрес-
сии, половой неудовлетворенностью и подсознательным стремлением к наказанию, порож-
денным чувством вины за собственную агрессивность. Сам наркотик выступает в роли люби-
мого убийцы.

Некоторые преступники, по Меннингеру, переполнены непреодолимым чувством нена-
висти, порожденным в детском возрасте, когда человеку приходится подавлять свои эмоции
настолько, что подсознание становится неспособным к скрытой реализации внутреннего аг-
рессивного импульса. Это, в свою очередь, приводит к тому, что ребенка часто ловят на не-
разрешенных поступках и наказывают. В дальнейшем проступки превращаются в преступле-
ния, а наказания ужесточаются, все больше ожесточая человека, способного теперь испыты-
вать только ненависть и страх наказания. Последнее, по-своему извращенное проявление
любви здесь - совершить убийство, за которое полагается смертная казнь, и таким образом
освободить человечество от такого злодея.

В качестве промежуточного варианта можно рассматривать сексуальных садистов. Им-
потенция и фригидность, при которых происходит отказ от нормального генитального удо-
вольствия, также могут быть формой саморазрушения, когда естественная биологическая роль
приносится в жертву извращенным эротическим наклонностям, подсознательным страхам и
ненависти, стремлению к самонаказанию и лишению себя и партнера получения совместного
удовольствия.

Меннингер ввел понятие «частичное самоубийство» для таких форм невротического чле-
новредительства, как трихотилломания (вырывание и поедание собственных волос), онихофа-
гия (обгрызание ногтей), экскориация (расчесывание кожи). Сюда же он относил удаление
зубов, косметические операции, ампутации (пальцев, конечностей, полового члена). Во всех
этих случаях, по словам автора, «суицидальный импульс сосредотачивается на отдельном уча-
стке тела, являющемся для пациента своего рода заменой целого, подлежащего уничтоже-
нию». Частичная нейтрализация аутодеструктивных импульсов, по-видимому, происходит и у
лиц, склонных к травматизму от несчастных случаев, жертвам нападений, сексуального наси-
лия, обмана, убивающим время, теряющим вещи и деньги, дорогу, выход в прямом и пере-
носном смысле.

Один из основоположников современной суицидологии американский психолог Эдвин Шней-
дман в книге «/]уша самоубийцы», 1991 выделяет следующие 10 характерных черт суицида:

1. Общей целью суицида является нахождение решения;

2. Общая задача суицида состоит в прекращении сознания;

3. Общим стимулом совершению суицида является невыносимая душевная боль;

4. Общим стрессором при суициде являются фрустрированные психологические потребности;

5. Общей суицидальной эмоцией является отчаяние;

6. Общим внутренним отношением к суициду является амбивалентность;

7. Общим состоянием психики при суициде является сужение когнитивной сферы;

8. Общим действием при суициде является бегство;

9. Общим коммуникативным действием при суициде является сообщение о своем намерении;

10. Общей закономерностью является соответствие суицидального поведения общему жиз-
ненному стилю поведения.

Кризисная терапия

Кризисная терапия предполагает исследование значения стрессора для пациента, обес-
печение необходимой социальной и микросоциальной поддержки, проявление сочувствия,
побуждение к поиску альтернативных путей решения проблемы. При преобладании тревоги
возможно применение релаксации и гипноза. Может понадобиться вмешательство в виде суг-
гестии, переубеждения, модификации окружающей среды, госпитализации.

При оказании психотерапевтической помощи пациенту, находящемуся в состоянии горя,
следует побуждать его к обсуждению травмирующих переживаний, не останавливая его, когда
он начинает плакать. Полезно собрать небольшую группу людей, знавших умершего и попро-
сить их говорить о нем в присутствии пациента. Частые короткие встречи с пациентом пред-
почтительнее редких и длительных. Важно учитывать опасность актуализации переживаний в
связи с различными датами.

При проведении психотерапии пациентов с конфликтом зависимых отношений решение
о сохранении или разрыве высокозначимых отношений должен принять сам пациент. В слу-
чае окончательного разрыва отношений задача психотерапевта разделить с пациентом пере-
живания горя и облегчить ему поиск новых высокозначимых отношений, в которых пациент
сможет занять более независимую позицию. Опасно подкреплять враждебные чувства паци-
ента к партнеру, т. к. агрессия может обратиться на терапевта или трансформироваться в
суицидоопасную аутоагрессию.

Отличительными особенностями разработанной нами программы дифференцированной
кризисной терапии являются:

1) ургентный (игдепз - неотложный, лат.) характер помощи, связанный, во-первых, с
наличием жизненно важной для пациента проблемы, требующей немедленного активного
вмешательства психотерапевта в ситуацию и, во-вторых, с выраженной потребностью паци-
ента в эмпатийной поддержке и на первых порах - руководстве его поведением;

2) нацеленность на выявление и коррекцию неадаптивных установок, приводящих к раз-
витию суицидальных переживаний и способствующих рецидиву суицидоопасного кризиса;

3) поиск и тренинг неопробованных пациентом способов разрешения актуального меж-
личностного конфликта, которые повышают уровень социально-психологической адаптации,
обеспечивают рост личности и выносливость индивида к будущим кризисам.

Выделенным отличиям соответствуют три метода кризисной терапии: кризисная под-
держка, кризисное вмешательство и повышение уровня адаптации, необходимое для разре-
шения ситуации.

Программа кризисной терапии применяется дибФеоенцированно в зависимости от акту-
альности суицидальных переживаний и типа реакции. Так, пациентам с высоким суицидальным
риском, с реакцией оппозиции, истерическими и фобическими невротическими реакциями, лич-
ностям психопатического склада с аффективными и истерическими реакциями, а также больным
психогенной и невротической депрессией показана в первую очередь кризисная поддержка.
Фаза выхода из острого кризиса, пессимистические и ипохондрические невротические реакции
служат показанием для кризисного вмешательства. Посткризисные пациенты без суицидальных
тенденций, находящиеся в условиях неразрешенной высокоактуальной ситуации, пациенты с
реакцией демобилизации и астено-невротической реакцией, а также психопатические личности
с астено-апатической реакцией нуждаются в тренинге навыков адаптации.

Наконец, учитывается уровень терапевтической установки:

а) конструктивный - с ожиданием помощи в самостоятельном разрешении конфликта

б) симптоматический - с мотивацией лишь к ликвидации симптомов

в) манипулятивный - с попыткой использовать влияние психотерапевта для улучшения
отношений к себе участников конфликта и других выгод

г) демобилизующий - с отказом от психотерапии, пассивной позицией пациента.

Острота суицидальных переживаний, как правило, наиболее выражена при обращении
пациента за помощью, в дальнейшем актуальность суицидальных тенденций снижается. По-
этому упомянутые методы кризисной терапии осуществляются поэтапно: кризисная поддерж-
ка - кризисное вмешательство - повышение уровня адаптации.

КРИЗИСНАЯ ПОДДЕРЖКА включает ряд приемов, которые на практике могут частично
перекрываться.

Установление терапевтического контакта требует, чтобы пациент был выслушан терпе-
ливо и сочувственно, без сомнения и критики. Необходимо создать у пациента уверенность,
что психотерапевт компетентен в вопросах терапии вообще, разобрался в особенностях инди-
видуального кризиса пациента в частности и готов применить адекватные виды помощи. В
результате психотерапевт воспринимается как понимающий, чуткий и заслуживающий дове-
рия, благодаря чему ликвидируются чувства эмоциональной изоляции и безнадежности.

Раскрытие суицидоопасных переживаний происходит в условиях безусловного принятия
пациента, что повышает его самоприятие, сниженное в