Основные направления в работе с семьей

1. Глубокая социальная диагностика с целью изучения особенностей внутри­семейного воспитания.

2. Разработка и реализация совместно с семьей индивидуальных программ помощи собственному ребенку.

3. Просвещение родителей и других членов семьи с целью расширения пред­ставлений об особенностях развития детей со зрительной патологией и методами коррекционно-развивающей работы с ними.

4. Разработка на дифференцированной основе системы взаимодействия с се­мьями воспитанников с целью коррекции детско-родительских отношений (по-

вышение сенситивности матери, коррекция эмоционального образа ребенка, до­стижение безусловного приятия ребенка матерью, повышение роли отца в его воспитании).

В соответствии с основными направлениями деятельности коллектива были разработаны анкеты и опросники, социальный педагог и практические психоло­ги провели поэтапное обследование семей, в ходе которого получили достаточно информативные данные. По итогам изучения и анализа полученного материала выделены несколько категорий семей: молодые, многодетные, полные, непол­ные, благополучные, неблагополучные (разные формы).

Каждая категория семей требует специализированной помощи в соответствии с их проблемами и запросами. Поэтому последующий анализ позволил сгруппи­ровать родителей по проблемам. Мы стремились получить максимальную и дос­товерную информацию о семье. Нас интересовали следующие особенности: уро­вень образованности членов семей, кто в большей мере занимается воспитанием ребенка и почему, круг интересов семьи, уровень взаимоотношений ее членов, материальная обеспеченность, наличие семейных традиций, отношение к ребен­ку и его проблемам. В ходе индивидуальных бесед мы стремились уловить скры­тый запрос семьи о помощи, а затем уже вместе с родителями его формулировали и определяли программу совместных действий.

Количественный и качественный анализ семей воспитанников позволил точ­ней определять уровень и характер взаимоотношений с родителями.

Возрастной состав семей: из общего числа родителей возраст до 25 лет— 12 че­ловек; от 26 до 40 лет — 186 человек; свыше 40 лет — 23 человека.

Уровень образованности семей таков: высшее образование — 104; среднее спе­циальное — 52; среднее образование — 44 человека; без образования — 12 человек.

Социальное положение семей: служащие — 102; рабочие — 62; бизнес и тор­говля — 42 человека; безработные — 6 человек.

Число детей в семьях воспитанников: 57 семей имеют единственного ребенка; 59 — воспитывают двоих детей; 4 семьи имеют троих детей.

Из общего количества семей 21 семья сложилась в результате повторного бра­ка; 28 наших воспитанников растут без отца; 49 семей — в разводе.

Достаточно большое число родителей, не имея опыта воспитания детей, стол­кнулись с дополнительной проблемой — воспитание ребенка с сенсорной недо­статочностью. Эта категория семей в первую очередь была охвачена вниманием, заботой и помощью профессионалов учреждения. Уровень образованности роди­телей тоже требовал специального анализа.

После обследования детей и родителей выяснилось, что в семьях педагогов часто наблюдается самый высокий уровень невротизации детей. Ориентирован­ные в профессиональном отношении на сформированность определенных зна­ний, умений и навыков, педагоги-родители значительно завышают планку своих требований к ребенку, стремятся развивать детей зачастую неадекватными для их возможностей способами, определяя их во всевозможные кружки и студии, но мало внимания уделяя эмоциональному развитию детей. Такие дети, имея высо­кие показатели в познавательном развитии, отличаются целым набором проблем в эмоциональном и личностном плане. Тревожность, обидчивость, плаксивость, агрессивность, неуравновешенность, подозрительность, мстительность, неуверен-

ность — вот неполный перечень проблем, которые не позволяют детям полно­ценно развиваться. В работе с такими семьями особое внимание уделялось рас­ширению представлений об особенностях развития детей со зрительной патоло­гией и повышению сенситивности родителей.

Проблема современной педагогики — родители, представляющие сферу биз­неса. Задачи воспитания и обучения собственных детей они пытаются переадре­совать учреждению образования, сполна готовы оплатить набор дополнительных услуг и преподавателей, а собственное участие, к сожалению, видят лишь в мате­риальном обеспечении ребенка. Дети из таких семей отличаются педагогической запущенностью, как правило, избалованы, безудержны, жестоки в отношении к сверстникам и взрослым.

Непоследовательность взрослых в требованиях и оценках рано приучает детей к всеобщей нестабильности, поэтому их главная задача при отсутствии представ­ления о нормах и правилах — добиться удовлетворения собственных потребнос­тей любой ценой. В общении с этой категорией семей тоже необходимы особые подходы, в основе которых лежит главное — донести до сознания родителей их ответственность за судьбу ребенка и значимость для ребенка любви, тепла и по­нимания родителей. Очень часто родители из таких семей рассчитывают решить проблемы ребенка путем дорогостоящей операции или приобретением «чудо-очков».

Дети из семей рабочих по результатам обследования продемонстрировали са­мый высокий уровень психоэмоционального благополучия, а родители — готов­ность к выполнению рекомендаций врача, тифлопедагогов, психологов. Оказа­лось, что в этой категории семей чаще, чем в любой другой, бабушки играют боль­шую роль в воспитании детей, они проводят с внуками значительную часть времени и соответственно являются хранителями интересов ребенка. Возможно, этим и объясняется высокий уровень психоэмоционального благополучия детей.

Важной проблемой является отсутствие у родителей адекватного представле­ния о серьезности сенсорной патологии и отсутствие знаний о способах коррек-ционно-развивающей работы с родителями. Родители не озабочены проблемами сенсорной недостаточности и отклонениями развития детей, они просто любят ребенка и стараются в меру сил и возможностей ему помочь. Это хорошо с одной стороны, а с другой — зачастую исключается возможность полноценного восста­новления, максимальной реализации творческого потенциала детей.

Значительное место в изучении семей воспитанников сыграли рисуночные тесты, которые использовали психологи. Рисунки детей и родителей очень на­глядно демонстрировали особенности взаимоотношений в семье и помогли со­ставить более точный психологический портрет семьи. В частности, эти тесты подтвердили наши предположения о наличии мнимого благополучия в 34 семь­ях. При наличии внешних условий, определяющих благополучие в этих семьях, существуют серьезные проблемы. Как правило, это нарушения взаимоотноше­ний взрослых, которые ребенок «считывает» по неадекватным поступкам и пове­дению родителей.

Наличие постоянной эмоциональной нестабильности приводит к повышен­ной тревожности и неуверенности детей. Они никогда не знают, что можно, чего нельзя, за что похвалят, за что поругают. Работа с такими семьями требует особого

такта, высокого профессионализма, косвенных форм обсуждения проблемы. Наша основная задача — убедить родителей в искреннем отношении пеДагогов к успе­хам или неудачам ребенка, заботе и желанию помочь ему.

Мы предложили только некоторые результаты и выводы, полученные в ходе обследования семей. Большая работа по изучению и анализу особенностей семей завершилась разработкой форм взаимодействия с каждой категорией семей. Были определены темы консультаций, как индивидуальных, так и групповых, а также роль и место каждого специалиста в работе с семьей.

По истечении трех лет работы можно выделить наиболее удачные формы ра­боты с семьей. Хорошо зарекомендовали себя родительские клубы. В отличие от устаревших форм типа родительских собраний, где общение основано по схеме назидательно-поучительной, клуб строит отношения с семьей на принципах доб­ровольности, демократичности, личной заинтересованности. В клубе людей объе­диняют общая проблема и совместные поиски оптимальных форм помощи ре­бенку. Тематика встреч формулируется и запрашивается родителями.

Наиболее важные задачи социального педагога состоят в том, чтобы своевре­менно пригласить специалиста, продумать организацию мероприятия, виды на­глядности, решить вместе с педагогами, какой вид детской деятельности можно показать как иллюстрацию проблемы (видео или непосредственно в группе), ди­намику развития детского коллектива или отдельного ребенка.

Семейные клубы — динамичные структуры, они то сливаются в один большой клуб, то дробятся на более мелкие части. Все зависит от тематики очередной встре­чи и замысла устроителей. Все направлено на максимальную результативность встречи для всех участников. Часть клубной работы с семьей осуществляется с помощью местного кабельного телевидения. Это достаточно удобная форма, так как предполагает значительное расширение аудитории за счет включения всех членов семьи, а также использования достаточно широких возможностей телеви­дения.

Вся система клубной работы в дошкольном учреждении осуществляется по основным циклам:

• домашний психолог;

• формирование привычки к здоровому образу жизни;

• поверь в свое дитя;

• лечение с увлечением;

• игры для детей и взрослых.

В основе наших подходов лежат ключевые положения психологов-гуманистов о компенсаторных возможностях человека, о тех шансах, которые необходимо использовать. До сознания родителей доводится основной вектор развития ре­бенка в условиях болезни: дефект — чувство малоценности — компенсация (со­здание «обходных» путей развития). Важно знать, как ребенок самостоятельно пытается искать обходные пути и какова роль близкого взрослого в преодолении психологических преград. Родители постепенно начинают понимать меру своей ответственности, когда видят результаты своих нелегких усилий и примеры рав­нодушного отношения родителей к судьбе собственного ребенка. Успехи окры­ляют и вселяют уверенность, неудачи огорчают, но это всегда лучше, чем равно­душие.

Специалисты-дефектологи и психологи терпеливо раскрывают особенности возрастного и личностного' развития детей со зрительной патологией, влияние I дефекта на общее психофизическое развитие, способы борьбы с болезнью. Рабо­та клубов значительно повысила компетентность родителей, вызвала интерес к проблемам коррекционно-развивающего обучения, вселила уверенность в свои силы, значительно повлияла на сплоченность коллектива детей и родителей. Ат­мосфера в дошкольном учреждении стала более домашней, отношения искрен­ними и доброжелательными.

Большим подспорьем в работе клубов является библиотека специальной ли­тературы по проблемам воспитания и развития детей с сенсорной недостаточ­ностью. Педагоги и специалисты сделали из нее настоящую передвижку, сами следят за своевременным обменом, подбором необходимых книг, аннотацией новинок.

Целый раздел клубной работы посвящен проблеме формирования привычки к здоровому образу жизни. Здесь не только консультирование по вопросам лече­ния и коррекции зрения, но и обсуждение проблем укрепления здоровья в целом. Инструктору по физической культуре удалось сделать очень популярной досуго-вую деятельность детей и родителей — спортивно-оздоровительную. Стали тра­диционными отборочные соревнования в разных видах спорта, участие в муни­ципальных и окружных спортивных праздниках. Чувство локтя, азарт, соперни­чество, радость победы, горечь поражения, пережитые совместно с детьми, вызывают у родителей обостренное чувство общности, теплые чувства к ребенку, желание помочь, поддержать, защитить.

Постоянное наблюдение врача-офтальмолога и его рекомендации по органи­зации занятий спортом позволяют грамотно осуществлять подбор спортивных игр и упражнений, дозировать нагрузку, вводить и снимать ограничения. При таких условиях совместные с родителями занятия спортом позволяют в значительной степени укрепить здоровье, а также сформировать важные личностные качества у детей: уверенность, настойчивость, выдержку, терпение, целеустремленность, командный дух.

Мы ищем любые способы вовлечения родителей в процесс реабилитации детей. Понимая степень занятости родителей, используем такие нетрадици­онные формы общения с семьей, как «родительская почта», «телефон дове­рия». Для всех членов семьи предоставляется возможность с помощью корот­кой записки высказать замечания, предложения, пожелания коллективу, по­делиться радостью или сомнениями, обратиться за помощью к конкретному специалисту. Телефон доверия помогает родителям, осторожным и недовер­чивым, анонимно выяснить какие-либо значимые для них проблемы, запи­саться на прием к специалистам, предупредить педагогов о каких-то необыч­ных проявлениях детей.

С нашей точки зрения, эти скромные на первый взгляд формы дают хоро­шие результаты в становлении доверительных отношений с определенной кате­горией семей. Получая анонимную почту и звонки от родителей, руководитель учреждения и весь коллектив могут узнать независимое мнение родителей о своей деятельности, отдельных недочетах (как известно, родители не всегда готовы негативную информацию высказывать лично педагогу по целому ряду причин).

Но когда родители видят, что на их сигнал отреагировали с пониманием и бла­годарностью, исчезает холодок недоверия, возникает уважительное отношение к коллективу.

Очень интересной, с нашей точки зрения, формой взаимодействия с семьей стала игротека, а точнее, библиотека игр. Все началось с того, что во всех возраст­ных группах провели конкурс коррекционно-развивающих игр и выяснили, что в учреждении собран уникальный игровой материал, который целесообразно ис­пользовать более результативно. Возникла идея создания библиотеки игр, кото­рой смогут пользоваться дети и родители. Провели строгий отбор и параллельно регистрацию игр. Выработали общие требования к игре, среди которых выделим следующие:

• игровое поле и все составляющие игры должны отвечать всем тифлоло-гическим требованиям (цвет, размер, контур);

• в игре должна присутствовать внешняя привлекательность;

• она должна быть умной, доброй и увлекательной по содержанию;

• обязательно должна включать в себя коррекционный и развивающий эф­фект;

• состав участников игры должен быть не менее двух человек. Игротеку расположили в бывшем методическом кабинете. Игры распредели­ли по возрастам и игровым задачам, сделали картотеку, разработали правила пользования игротекой. Во время первого визита взрослого с ребенком посетите­ли заполняют специально разработанную карту интересов. Социальный педагог получает, таким образом, дополнительную информацию о семье и о ребенке. Это позволяет ему подобрать игры, наиболее адекватные потребностям ребенка. Объясняются правила игры, делается отметка в формуляре.

Семья может пользоваться игрой определенное время (от недели до двух). После этого она возвращается в обмен на новую. В игротеку социальный педагог при­глашает в первую очередь родителей и проблемных детей. С этой категорией ве­дется целенаправленная систематическая работа. Остальные дети посещают иг­ротеку по желанию.

Опыт пользования игротекой позволяет не только решать проблемы коррек-ционно-развивающего обучения, но и приобретать навыки общения в нестандарт­ной для ребенка ситуации, освоить правила поведения в библиотеке. Все игры требуют постоянного участия взрослого, поэтому вынуждают родителей к обще­нию с ребенком. Постепенно традиция вечерних домашних игр стала крепнуть, и в нашей игротеке появились игры, придуманные родителями и старшими деть­ми. Нас приятно удивили грамотный подбор игровых задач и дидактического ма­териала. Таким образом, игротека стала еще одним способом в коррекции дет-ско-родительских отношений.

Одна из предложенных форм работы привлекла большое количество бабушек. Это популярный кружок «Очумелые ручки». Современная суета и спешка, а так­же теснота и излишняя роскошь современных квартир почти исключили из жиз­ни ребенка возможность заниматься рукоделием. В помещении, где проводится кружок, дети могут найти все необходимое для художественного творчества: от бумаги и картона до самых необычных бросовых материалов. У руководителя кружка всегда есть в запасе увлекательный проект, который не только доставит

удовольствие от результатов его воплощения, но и решит серьезные познаватель­ные и коррекционные задачи, поможет малышу сформировать важнейшие навы-1 ки и умения. Очень скоро жизнь предъявит выпускникам специализированных дошкольных учреждений требования действовать в определенном темпе, само­стоятельно принимать решения, выполнять работу качественно и в срок.

Поэтому так важно для ребенка с сенсорной недостаточностью в период школь­ного детства заниматься художественно-ручным трудом. А терпение и золотые руки бабушек здесь просто незаменимое подспорье. На выставках детского худо­жественного творчества легко проследить динамику развития руки и глаза детей.

Для нас, однако, крайне важна еще одна динамика — это развитие детско-родительских отношений. Ничто так не окрыляет родителей, как превращение плаксивой неумелочки в радостного творца. Даже самые отчужденные мамы, при­сутствуя на аукционе детских работ, начинают проявлять интерес к работе круж­ка и по возможности приобщаться к детскому творчеству.

Наряду с перечисленными формами взаимодействия с семьей в учреждении существуют давно полюбившиеся, традиционные, но не ставшие от этого менее результативными формы работы с семьей: совместный с детьми театр, организа­ция общих праздников, конкурсов, походов, экскурсий, индивидуальные и груп­повые консультации, дни открытых дверей, вечера встреч с выпускниками дет­ского сада.

О встрече с бывшими выпускниками следует сказать особо, так как эта форма работы очень важна не столько для родителей и детей (для них это в большей степени приятные эмоциональные переживания), сколько для коллектива. Дело в том, что с помощью специально разработанных анкет мы получаем важную ин­формацию о том, что помогало или мешало ребенку приспособиться к условиям школы, что поняли родители теперь о значимости своевременной помощи детям в семье, что могут пожелать будущим ученикам и их родителям те, кто уже пере­жил в условиях школы первые радости и первые поражения. Живое общение де­тей и родителей на таких встречах — эта самая лучшая оценка работы коллектива, выявление нерешенных проблем, совместные поиски оптимальных вариантов помощи детям и, конечно же, чувство заслуженной радости и гордости за высо­кие результаты своего нелегкого труда.

Коллектив единомышленников хорошо осознал один давно известный всем знатокам души принцип, сформулированный А. Адлером: «Любую повадку чело­века можно проследить до ее истоков в детстве»⁴. В детстве формируются и закла­дываются манеры поведения человека в будущем, несущие на себе печать окру­жения. Поэтому совместно с семьей мы стремимся развить в детях заложенное в физиологии чувство общности, избавиться от чувства неполноценности, усилить чувство реальности, ответственности, доброжелательности, готовности жить в согласии с собой и окружающими.

Литература

1. Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии. М.: Прогресс, 1995.

2. Выготский Л. С. Проблемы дефектологии. М.: Просвещение, 1995.

⁴ Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии. М.: Прогресс, 1995. С. 31.

Н. Браун

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ ПРИНЯТИЯ СЕБЯ РОДИТЕЛЯМИ СЛЕПОГЛУХИХ ДЕТЕЙ*

Данная статья посвящена проблемам, возникающим у родителей детей с врож­денной слепоглухотой. Именно родители берут на себя заботу о развитии своих детей, которые в полной мере не могут отвечать сами за себя. Именно родители больше всего заинтересованы в возможно большей подготовленности своего ре­бенка к будущей взрослой жизни.

Поэтому возникает ряд вопросов, которые требуют ответов. Существуют ли в такой семье особенности, связанные со слепоглухим ребенком, требующие серь­езного обсуждения? Есть ли такие переживания у родителей слепоглухих детей, о которых они никому не рассказывают и которые не похожи на уже известные всем? Действительно ли нам необходима специальная сеть родительских организаций? Почему они не могут просто войти в другие родительские организации и полу­чать ту же помощь, что и семьи, имеющие детей с другими типами инвалидности?

Ребенок, родившийся слепоглухим, — особый ребенок. Эти особенности — результат воздействия определенных факторов, делающих слепоглухоту специ­фическим типом инвалидности. Поскольку зрение и слух являются важнейшими средствами развития, так же как и важнейшими каналами для общения, у слепо-глухого ребенка возникают огромные проблемы в осознании мира, в отношении как к самому себе, так и к другим людям. То же самое относится и к нам — роди­телям. Мы являемся теми, кто первыми берет на себя ответственность за то, что­бы приблизить мир к ребенку, а ребенка — миру, и несем эту ответственность всю свою жизнь. Единственный путь для этого — любовь и предоставление ребенку широкого спектра возможностей. Я также думаю, что есть некоторые особеннос­ти и у родителей слепоглухого ребенка. Они являются результатом унаследован­ного общения между младенцем и главным (первым) ухаживающим за ним ли­цом. Обычно в процессе развития младенец является «ведущим». Исследования показывают, что в процессе взаимодействия между малышом и матерью малыш ответствен за инициирование и продолжительность двух третей взаимодействий, а мать ответственна только за одну треть. Следовательно, в таком полном любви, привязанности, защищенности и доверия взаимодействии нормально, когда ре-

* Дефектология. 1997. № 6. С. 81-86. (Материал впервые опубликован в Записках международ­ной конференции родителей детей с врожденной слепоглухотой «Congenitally Deafblind Adults — Needs and Opportunities», состоявшейся в Мадриде в сентябре 1995 г. Норман Браун — отец взрослого сле­поглухого сына. Перевод и публикация осуществлены с любезного согласия автора.)

бенок играет ведущую роль. Родители — великие умельцы отвечать. Об этом можно говорить долго, но давайте перейдем к главному. Что, в конце концов, значит — быть родителем? Родитель — это взрослый человек, обученный младенцем. А что же происходит, если малыш не в состоянии быть ведущим? Или, точнее, что про­исходит, если сигналы, которые малыш подает или принимает, не являются таки­ми, какими мы ожидали их услышать или которые мы не поняли? Тогда нашего «обучения», увы, не происходит и развитие младенца приостанавливается, по­скольку мы не можем принять в нем участие.

Очевидно, что есть некоторые особенности у семей, воспитывающих слепо-глухого ребенка. Это не те особенности, которые существенно отличают одних родителей от других; это факторы, ставящие совершенно нормальных родителей перед лицом иных социальных проблем и потребностей.

Итак, мы размышляем о нашем принятии себя как родителей и о психологи­ческих факторах, возникающих в нашей ситуации. Первая разрывающая сердце проблема — различное восприятие себя до и после рождения нашего ребенка. И наше восприятие себя так меняется, что мы приходим в полное смятение. Пы­таясь относиться к нашему ребенку как к нормальному и вести себя, как подобает родителям, мы обнаруживаем, что реакции нашего малыша либо другие, либо мы их просто не видим. Мы хотим понять, все поправить, если это возможно, но в большей степени мы хотим, чтобы все, что происходит, было доступно понима­нию, чтобы мы могли, приложив усилия, хоть как-то контролировать самих себя, нашу жизнь и будущее нашего ребенка.

Несмотря на то что специалистам, работающим в области слепоглухоты, изве­стно многое об этих детях, для конкретной семьи такое событие — первое, с кото­рым она сталкивается в своей жизни. Наши чувства говорят нам, что такого вооб­ще никогда и ни с кем не случалось в целом мире.

До тех пор пока мы не встретим кого-либо, кто уже переживал такое же, мы близки к мысли, что любой, с кем мы встречаемся, воспринимает нашу ситуацию, как никому дотоле не известную. Мы можем чувствовать себя совершенно покину­тыми или вдруг понимаем, что, «следуя доброму совету», делаем совершенно не­правильные вещи. Некоторые родители, следовавшие «доброму совету», отказались от своих малышей. Другие мучили себя и всю семью, пытаясь ускорить так называ­емое «нормальное» развитие ребенка с совершенно иными — уникальными нуж­дами. Ох уж эта важность раннего педагогического вмешательства и наша настой­чивая потребность увидеть, что это вмешательство адресовано именно тем, кому оно необходимо! Мы не можем не понимать, что за знание нам открылось, и, если у нас достанет сил пережить это, нам нужен хотя бы сопереживающий свидетель. Вот что с нами происходит: мы — в отчаянном поиске. Все исследования по­казывают: первое, что нам необходимо, — полная информация и кто-либо, что­бы получить у него практический совет. Это как раз то, чем мы делимся в первую ' очередь, когда к нам обращается родитель ребенка-инвалида.

Но что происходит с нашими эмоциями, пока длится этот трудный поиск, и мы отматываем круги от консультанта к доктору, а затем к специалисту, наша жизнь и наш дом ставятся в зависимость от расписания работы и требований других людей? Тут мы тоже как все — у людей есть только человеческие реакции, с кото­рыми надо справиться.

Я много читал о периодах отчаяния и привык к рассказам родителей, горюю­щих о том ребенке, которого у них нет. Но я не согласен с таким отношением к ребенку. Я верю в то, что нам нужно погоревать, но не о том ребенке, которого у нас нет, а о том, что случилось с тем малышом, который у нас есть. Конечно же, нам бы хотелось, чтобы у ребенка были все возможности и способности, кото­рым мы могли бы радоваться. Это, вероятно, не является нашим принятием себя, но уж мечтой — несомненно. Мы слишком серьезно относимся к тому, что наше дитя упустит или недополучит. Иногда мы до такой степени отдаемся этому чув­ству, что оно на какое-то время ослепляет нас, и мы забываем, что наш ребенок ничего об этом не знает. Для малыша — все есть возможность и ничто не поте­ряно.

И все же процесс приспособления присущ человеку, и этому процессу не надо мешать. Он также отмечен отчаянием или горем потери и лучше всего может быть разделен с теми, кто прошел тем же путем. Родители, которые выбрали себе «ра­достный позитивный» путь отрицания своих чувств, которые они оценивают как негативные, позже, иногда спустя годы, расплачиваются за это: подавленные чув­ства вдруг вызывают серьезный нервный срыв. Мы всего только люди и нуждаем­ся в исцеляющей силе горести. Горе не является негативным чувством до тех пор, пока мы владеем им. Оно является частью того процесса, который люди называ­ют «приятие». Я, правда, не разделяю такого понимания. Я бы предпочел назы­вать это «приспособлением», поскольку жизнь опять и опять будет ударять вас: при преодолении каждой обычной ступени развития или при каком-то важном событии, которые будут вам вновь и вновь напоминать об отличии от других опы­та вашего ребенка. И все же процесс развития нашего приспособления диалекти­чен — наш ребенок становится все более и более самим собой, и остается все мень­ше поводов для сравнения.

Что является нашей самой большой проблемой? В нас слишком много любви, которая не находит выхода. Огромное стремление защитить ребенка и великая сила любви, казалось бы позволяющие отцу сровнять с землей Эверест и сбро­сить его остатки в море, если бы это помогло, должны успокоиться и превратить­ся в терпеливые, легкие, спокойные и убедительные действия. Такие трансфор­мации вполне могут заставить вас взорваться. Чрезвычайная забота и стимулиру­ющая любовь, которые вселяют силу в мать, чтобы она смогла подвести ребенка к волнующему контролю за своим телом, к языку, к взаимоотношениям с людь­ми, — приходят в замешательство от непривычных его сигналов и требований, повергающих в прах материнские потребности и побеждающих понимание ею

своего дитя.

Мы можем превратить нашу любовь в злость, которая подвигнет нас к поиску лучших методов воспитания. Мы можем преобразовать нашу любовь в способ­ность продолжать двигаться вперед, даже если силы нас уже давно оставили. Мы можем поделиться этой любовью с другими... Но вот взаимный поток чувств между нами и ребенком остается чрезвычайно узким. Когда наш малыш во взаимоотно­шениях с другими или в поведении вдруг оказывается отстающим в развитии, что же тогда происходит с нами, кто так много вкладывал в него? Похоже, что это не дало результата? И нам трудно понять, что причина этому — особенности врож­денной слепоглухоты, а не наше неправильное воспитание.

Принятие? Постоянно воодушевленно работая над собой, развивая странные формы общения, говоря за ребенка, думая и чувствуя за него, у кого из нас остает­ся время на принятие? Есть ли такие родители вообще? Часто нами- осознается только одно чувство, приобретающее некоторые очертания, — пока мы есть, мы будем всегда ответственны за это уязвимое и зависимое человеческое существо.

И вот тут мы попадаем в искусную и коварную западню. Мы хотим привлечь как можно больше людей и разделить с ними нашу ответственность, но мы все же остаемся самыми близкими нашему ребенку людьми и лучше других можем гово­рить за него. Мы можем не знать ответов, но зато мы знаем вопросы. Нам необхо­димо заполнить ту брешь во взаимоотношениях, которую нормально развиваю­щийся ребенок заполнил бы сам, осуществляя разнообразную деятельность и про­тестуя против нашего вмешательства.

Мы бы и рады отойти в сторону, но не осмеливаемся сделать это. Но за всеми размышлениями о ребенке, о себе самом бьется неослабная мысль о собственном нормальном развитии. За всеми возможными вопросами есть один, который я не осмеливаюсь задать: «А как же я?» Я-то ведь нормальный.

Великая причина может стать поводом к великому раздражению или серьез­ным оправданием. Испытываю ли я сам трудности во взаимоотношениях с людь­ми или в собственном развитии, потому что у моего ребенка есть проблемы во взаимоотношениях с людьми и в его развитии, так как у него нарушены зрение и слух?

Есть странная точка зрения, будто само существование слепоглухого ребенка в семье устраняет все другие проблемы из ее жизни. Может, и верно, что воспита­ние слепоглухого ребенка делает другие семейные трудности несколько слабее по сравнению с этими, но никак не устраняет эти проблемы. Какие-то из этих про­блем остаются неразрешенными до тех пор, пока от них можно прятаться; но если они выходят на поверхность, они становятся разрушительными. Не потому, что они были непреодолимы, а потому, что их не пытались решить вовремя. Неразре­шенные проблемы, прорвавшись в жизнь, вскроют, скорее всего, старые, суще­ствовавшие ранее раны, а не создадут новые.

В первые годы моей работы в Центре по связям с семьей я страстно искал от­вет на запрос о помощи ребенку, но каждый раз обнаруживал, что с ребенком все в порядке, а проблемы лежали во взаимоотношениях родителей. Я знаю и такие семьи, где проблемы вокруг ребенка создавались самими родителями, чтобы со­хранить стабильность в семье. Были такие семьи, где после определения вырос­шего ребенка в какой-либо центр с хорошим обслуживанием семья распадалась. Концентрация всех моих сил на развитии моего ребенка может привести к тому, что я сам откажусь от себя и собственного развития.

Конечно же, такое случается не со всеми. В некоторых семьях напряжение, вызываемое воспитанием слепоглухого ребенка, укрепляет привязанность и дает содержание для развития новых и изменения старых взаимоотношений между родителями. Многие из нас находятся где-то посередине этого процесса.

Для сохранения брака может стать серьезным испытанием то, что время, ког­да мы свободны и раскрепощены, мы переживаем отдельно от нашего партнера. У нас крайне редко появляется возможность побыть просто вдвоем, необреме­ненными заботами о ребенке. Опасность состоит в том, что партнер по браку на-

чинает ассоциироваться с ,трудностями, а отсутствие проблем — с другими людь­ми. И тут важно ответить себе: каким образом вы возвращаетесь домой и сохра-) няете радость в вашей семье? каким образом вы проводите время, когда вы вдво­ем со своим партнером? кто в доме голова? на самом ли деле вы так едины в своих мнениях, как о вас думают другие? Это в большей степени зависит от ваших взаи­моотношений, чем от ребенка. Мы часто делаем вывод, что семья, будучи объе­диненной заботами о ребенке, так же объединена в любви к ребенку. В действи­тельности же ребенок может быть предметом двух совершенно различных режи­мов отношений, в зависимости от того, кто в данный момент в больше ответствен за него.

Каким образом мы делим наши роли в семье? Социальные службы чаще обра­щаются к матери. Мать — это тот человек, который чаще находится дома, когда кто-либо звонит, и именно на нее направлено прямое обучение, ей даются все советы и все объяснения. Именно она чаще всего проводит больше времени с ре­бенком, что позволяет установить доверительные взаимоотношения с ним. А в это время многие отцы пытаются строить догадки, что происходит или что долж­но быть сделано. И часто отец обнаруживает, что его супруга является в большей степени экспертом и достигает лучших результатов в воспитании ребенка, чем он. Отец либо отступает и не берет на себя роли главной опоры для матери, пере­давая весь груз ответственности ей, либо вытесняет свою супругу из того круга забот, в которые она погружена. Нам, отцам, очень трудно, не так ли? От нас ожи­дают выполнения материнских функций, тогда как мы хотели бы исполнять от­цовские. Нам труднее смириться со всем этим: наш стиль воспитания — измене­ние, а не принятие реальности. Поэтому совсем не всегда у членов семьи процес­сы принятия или привыкания протекают одинаково. Каждый член семьи может находиться в одно и то же время на своем, отличном от партнера, этапе этих про­цессов.

Как изменить такую ситуацию? Мы вроде бы знаем рекомендуемый нам в та­ких случаях ответ — обсуждать все проблемы.

Давайте будем честными: это труднее, чем может показаться. Неужели вы ду­маете, что я сознательно могу переложить тяжесть моих чувств и страхов на плечи моей супруги в то время, когда она и так находится в состоянии огромного пере­напряжения? Это было бы несправедливо. Я должен скрывать свои чувства, по­хоронить их, потому что, если они вдруг прорвутся, они вызовут панику и опусто­шение. Я должен быть скорее сильным, чем честным.

Даже с понимающими и участливыми специалистами я не могу быть до конца честным. Как это отразится на их мнении о моем ребенке? Каким образом они интерпретируют то, о чем я их спрашиваю? Что они подумают обо мне?

И что же мне делать со всеми этими чувствами внутри меня и что эти чувства делают со мной? Безмерное облегчение наступает, когда матери встречаются с другими матерями, братья и сестры — с другими братьями и сестрами и могут поделиться частью своей ноши с тем, кто понимает и разделяет те же страхи и чувства. Наступает облегчение после того, как вы поделитесь своими ужасными мыслями с кем-то, кто и не подумает, что вы не любите своего ребенка, потому что сам испытал такое же. Конечно, это один из наиболее прекрасных моментов встреч родителей.

А что же отцы, мужчины? Почему они не делают этого? В западной культуре это не принято. Женщины находят облегчение в разговоре, мужчины — в спортив­ных соревнованиях, или... в выпивке. Возможно, это тема для отдельного разго­вора. У меня готового ответа нет.

Но наш ребенок все же развивается, и мы часто бываем вынуждены преодоле­вать все новые и новые трудности. Изменяются потребности и возможности на­шего ребенка, на которые мы должны адекватно отвечать.

Теперь основная часть процесса воспитания должна включать передачу пол­номочий главного воспи<