Каждую минуту будьте готовы остаться без денег
Деньги – удивительная вещь. Когда их нет, вы довольствуетесь малым, радуясь каждой копейке. Когда их становится много, вы перестаете их считать, а ваши потребности каким-то мистическим образом вырастают до невероятных размеров. «Ну как я жил в тридцати метрах? Мне и в ста теперь тесно. Как я умудрялся обходиться без ежемесячных походов в приличные рестораны, без поездок в Лондон за вещами, без водителя и без массажиста, выписанного из Таиланда? Как я сам убирался и складывал свои рубашки? А кто носил их в химчистку?» К деньгам привыкаешь мгновенно. Они будто были всегда. И будут. Что вам истории про мгновенно потерявших все свое состояние – все они не про вас. Это по-настоящему опасная иллюзия. Попробуйте ежемесячно проделывать нехитрое упражнение: представляйте себе, что вернулись обратно в свою однушку, что ездите 40 минут на метро до работы и на море сможете побывать не раньше чем через год. Как вам? Если нормально, то можете и дальше покупать постельное белье за ?1000. Только будьте честны с собой (ведь на самом деле вам кажется, что эти черные дни никогда не вернутся). Также посчитайте, сколько вы тратите в месяц, и откажитесь от части трат. Одним махом. Урежьте свой бюджет вдвое. Вы увидите, сколько ненужного вы покупаете и сколько тратите на ерунду. Это не спасет вас от бездны отчаяния, в которую вы провалитесь, если деньги покинут вас, но поможет потом собрать себя в кучу и жить дальше.
И помните, деньги – это ваш ресурс, ваша возможность совершить по-настоящему прекрасные поступки, помочь тому, кто действительно в них нуждается, и прожить жизнь, оставив после себя хорошие воспоминания, а не кровавый след.
Пересадит кожу с попы на лицо
Пластический хирург Дмитрий Мельников о 60-летних девушках, пришитых пенисах и мужском лицемерии
Резать или не резать? Главный редактор ВОС расспросила пластического хирурга Дмитрия Мельникова о радостях и тяготах его профессии.
ВОС: Как-то вы неожиданно выглядите для…
Дмитрий Мельников: Вот! Ну да. А вы вообще знаете что-нибудь про меня?
ВОС: Пока ничего про вас не знаю.
Д. М.: Я доцент кафедры пластической хирургии Первого меда, который через дорогу на «Фрунзенской», кандидат медицинских наук, работаю в трех-четырех клиниках, занимаюсь этим уже лет семь.
ВОС: А сколько вам лет?
Д. М.: Стандартный вопрос, который все задают. Мне 29 лет.
ВОС: А сколько лет вы занимаетесь тем, что режете женщин?
Д. М.: Режу женщин?
ВОС: Ну вы же их режете. Или не всех?
Д. М.: Какая жесть, прекратите. Я очень люблю свою профессию, для меня это не резня.
ВОС: А что? Искусство?
Д. М.: Нет, это клише. Конечно, это не искусство. Слушайте, это банальная штука. Когда ты говоришь, что ты пластический хирург, тебе отвечают: «А-а-а, ты режешь грудь» или «Ты режешь телок». У нас в России люди не знают, что это, просто не понимают.
ВОС: И что же это?
Д. М.: Это очень серьезная специальность, которая включает в себя реконструктирование, эстетическую хирургию. То есть, с одной стороны, мы режем телок, с другой стороны, мы помогаем людям после ожогов, аварий. Это как раз называется реконструктированием. Мое направление – рак молочной железы.
ВОС: После операции вы восстанавливаете грудь? Я слышала, что иногда имплант не приживается.
Д. М.: А здесь фишечка заключается в том, что у нас в стране эти операции делают те, кто их не должен делать.
ВОС: Почему?
Д. М.: Не знаю, государство такое. У нас онколог делают мастэктомию, убирают железу, назначает химиотерапию, делает реконструкцию, то есть он в своих руках сосредотачивает все. А совершенно очевидно, что человек не может быть хорош во всем. Никак теоретически. Потому что любая операция в пластической хирургии, любая в целом, внешне очень простая, технически. И все думают: «Господи, что там такое? Протез поставил, и все». А на самом деле она состоит из множества нюансов, мелочей, которые формируют результат. То, что ты обещаешь, то, что ты планируешь, как это будет выглядеть, как раз таки зависит от того, как ты будешь играть с этими мелочами.
ВОС: Как можно что-то обещать? А если вы не сдержите слово?