Сказка о Малыше и жарафе Хочухасе
Недалеко от этой улицы, в доме с красной железной дверью живет Малыш. От такого, как он, не отказалась бы ни одна мама на свете. И собственная мама его очень и очень любила.
Как-то, когда Малышу исполнилось три года, ему показалось, что мама все делает не так.
— Что ж, — сказал себе Малыш, — тогда я научу ее, как надо делать.
И начались капризы. Мама несет ему еду, а Малыш переворачивает ее на пол; мама укладывает его спать, а он поет песни и изображает удава; мама ведет Малыша гулять, а он упирается, цепляется за все и кричит, что хочет быть водителем.
Мама очень устала от капризов Малыше.
Каждую субботу к ним в гости приходит бабушка. У нее седые пушистые волосы и добрые глаза. Малыш любит бабушку и почти никогда с ней не капризничает.
В эту субботу она принесла малышу подарок. В серебристо-синей оберточной бумаге оказался золотисто-желтый жираф. Малыш тут же затащил его шею в рот.
— Что нужно сказать бабушке? — спросила мама, пробегая мимо с кастрюлькой.
— Сфафипа, — улыбнулся Малыш, не вынимая жирафа изо рта.
Ну и вкуснотища!
Жираф живет теперь рядом с кроваткой Малыша: там, где до него совсем легко дотянуться.
Ветреной ночью Малышу не спится. Он дотягивается до жирафа, обхватывает его и прижимает к груди. Не помогает…
Ничего не поделаешь. Придется звать маму. А она тут же начнет опять все не так делать. Не догадается, что Малышу просто неуютно.
— Подожди, — шепнул ему жираф. — Зачем тебе ее звать?
— Мне страшно, — признался Малыш, ничуть не удивляясь, что золотисто-желтый друг задает ему вопросы.
— У меня к тебе предложение, — деловым тоном заявил жираф. — Вот ты не хочешь звать маму. Конечно, ведь она сейчас начнет делать и говорить всякие глупости! Давай сделаем так: мы с тобой поменяемся местами. Я стану Малышом, а ты станешь жирафом. Кстати, меня зовут Хочухас.
— Зачем? — удивился Малыш и почувствовал, что хочет позвать маму.
— Как зачем? Я же понимаю тебя лучше мамы. Я просто прижму тебя к себе, и тебе не будет страшно. Но пока я такой маленький, я не могу этого сделать, сам понимаешь, пояснил Хочухас.
Малыш немного подумал и согласился. Ведь, если ему не понравится, он всегда может стать самим собой.
— Внимательно смотри мне в глаза, — сказал Хочухас, — и повторяй: «Хочухас-малышухас-поменюхас!»
— Хочухас-малышухас-поменюхас! — покорно повторил Малыш и тут же стал маленьким золотисто-желтым жирафом.
Хочухас прижал его к себе. Малышу стало спокойно и тепло, и, сладко зевнув, он заснул.
Утром Малыш проснулся в каком-то непонятном месте. Он не сразу вспомнил ночное приключение. Но, поняв, что его засунули на дальнюю полку со старыми игрушками, сразу все понял.
Хочухас обманул его! Он и не собирался меняться с ним обратно.
Сквозь маленькую щелку Малыш видел, как в комнату пришла мама. Она присела на краешек кровати и ласково сказала:
— Вставай, Малышок мой.
Малыш подумал, что Хочухас, как и он обычно, будет сейчас валяться и капризничать. Но Хочухас тут же открыл глаза и сел. Он улыбнулся маме Малышовыми губами, а мама, обрадовавшись, что никуда сегодня не опоздает, подхватила его и закружила по комнате.
Дальше — больше! Мама принесла Хочухасу кашу с кусочками фруктов. Малышу нравилась эта каша, но кусочки могли бы быть и покрупнее, поэтому он обычно вываливал ее на пол. Хочухас же уплетал ее за обе щеки, и Малыш на своей полке остро ощутил, что ему ужасно нравится эта каша, и еще сок, последовавший за ней, который Малыш не пил, потому что считал его чересчур кислым.
Весь день мама удивлялась тому, что ребенок вдруг стал таким послушным и хорошим. На радостях она купила ему новую машинку, которую тот с бибиканьем и гуденьем возил по полу.
Мама даже устала удивляться, что ее Малыш наконец перерос свои капризки.
Вечером мама строго, еще не веря, что ребенок послушается, велела ему идти спать. Но Хочухас встал и без единого возражения отправился к кроватке.
— Раз ты так рано ложишься, — сказала мама, — я успею тебе и сказку рассказать.
Малыш на своей полке окончательно расстроился. Он всегда ложился с ревом и так долго, что мама просто не успевала рассказывать ему сказки.
И тогда Малыш окончательно решил, что он должен вернуться на свое место. Он не позволит какому-то Хочухасу есть его кашу, слушать его сказки и забирать любовь его мамы. Пусть его мама и делает что-то не так, но ведь она старается.
Следующий день — суббота. К Малышу пришла бабушка.
— Где же жирафчик, которого я тебе подарила? — спрашивает она Хочухаса. А тот глаза прячет.
— Потерял, — говорит.
Малыш на своей пыльной полке очень испугался. Что, если его отсюда так и не достанут, а Хочухас так и будет жить вместо него?
Но бабушка оказалась упрямой.
— Давай-ка посмотрим вон на тех полках.
И как Хочухас ни старался, он, конечно же, не смог отговорить бабушку.
— Вот же он! — торжествующе воскликнула бабушка. — Возьми, — она тут же всунула внуку подарок прямо в руки.
Хочухас кривился, но деваться было некуда. Видимо, он надеялся спрятать Малыша, когда бабушка уйдет.
Малыш понял, что это его единственный шанс. Но у него никак не получалось заглянуть в глаза Хочухаса. А тот тем временем, в угоду бабушке, засунул шею жирафа в рот.
— Вот оно! — чуть не закричал Малыш.
Он изогнул шею, и его глаза оказались совсем рядом с глазами Хочухаса.
— Хочухас-малышухас-поменюхас! — тихо, но четко сказал Малыш.
Только ничего не произошло.
— Как же так! — ужаснулся Малыш. — А если по-другому? Малышухас-хочухас-поменюхас!
И тут же он ощутил во рту вкус золотисто-желтой шерстки жирафа. Мощное движение зубами, руками, и голова жирафа, вместе с куском шеи, отлетела в сторону.
— Какой ты плохой! — разозлилась бабушка.
— Я пришью, — отозвалась мама, пробегая мимо.
— Да не надо. Я просто не буду ему ничего дарить, — бабушка сверкнула глазами на улыбающегося Малыша.
— И не надо, бабуля, — говорил его взгляд. — Я вас и безо всяких игрушек люблю.
Глава III
Проснувшись, Алена села в кровати. Глаза еще не открылись, но требовали немедленного протирания. И, едва открывшись, они первым делом увидели яркого оранжевого жирафа. Алена моргнула, и видение исчезло. А на месте жирафа оказался Бублик, с упоением грызущий шнурок от ботинок хозяйки.
Алена издала возмущенный вопль и свалилась с кровати.
Бублик неторопливо, не обращая внимания на то, что хозяйка барахтается, как котенок, под простыней, прошествовал под шкаф, унося туда свою жертву.
Когда мрачная Алена появилась на кухне, кот с невинной мордой сидел у своей миски.
— Вечно делаешь вид, будто ты ни при чем, — проворчала Алена и полезла в холодильник.
Утро совсем не походило на зимнее. За окном пели птицы, и если не обращать внимания на морозные узоры, то солнышко светило совсем по-весеннему. Алена застыла с открытой дверцей холодильника, замечтавшись о тепле и весне. Банка консервов сама упала ей на ногу.
— Итальянские, — все еще думая о весне, сказала Алена. — И откуда они взялись?
Но Бублика не интересовали такие тонкости, как неизвестно откуда взявшиеся в холодильнике итальянские консервы. Он нетерпеливо запустил когти в мягкую хозяйкину тапочку. Алена вмиг вспомнила, ради чего она здесь. Подавив желание наподдать коту поврежденной конечностью, она быстро открыла банку, вывалила половину ее содержимого в миску и отправилась умываться.
С кухни слышалось довольное чавканье.
«Сколько в мире стран и народностей! А стилей, в которых пишутся сказки, ничуть не меньше. Даже больше. Потому что некоторых стран уже не существует, некоторые народы превратились в мифы, а сказки их остались и живут, одомашненные нами.
В каждой стране сказки заселяются собственными героями и волшебными существами. Вряд ли по русским сказкам можно изучать дэвов или гномов с эльфами. Зато в других странах нет Змеев Горынычей, летающих ступ и Кощеев Бессмертных. Вот былинные богатыри есть практически во всех сказках, только зовут их по-разному, и способы по-рубания различной нечисти у них разные.
В каждой стране в героях ценятся свои качества. Но одинаково дороги сказочникам и слушателям или читателям доброта, смелость, искренность, веселый нрав персонажей. Вез этого сказка и не сказка, а… сами придумайте что.
Сказки других стран могут удивить, напугать, рассмешить и обрадовать совершенно другой атмосферой. Например, испанские сказки — мрачноватые, не всегда с хорошим концом, в сюжет их часто включены пугающие легенды. Французские сказки — с изящными интригами и закрученными сюжетами, приправленными изрядной долей романтизма. В итальянских сказках главное — как можно смешнее и умнее обхитрить всех нехороших персонажей. В восточных сказках все зависит от того, на чьей стороне обычаи, и какой правитель в данный момент восседает на стуле в главной сакле или белокаменном дворце. Северные — холодные сказки, замораживающие непривычного читателя с первого абзаца. Да всех оттенков и тональностей не перечесть!
По сказкам других стран можно изучать историю и узнать основные черты людей, населяющих другие страны. Сказки, как волшебное зеркало, отражают самое важное и нужное».
Баночка из-под итальянских кошачьих консервов оказалась абсолютно пуста. Хотя Алена точно помнила, что выложила только половину и поставила остатки на стол, замаскировав их хлебом, пакетами и зеленью.
— Видимо, наелся итальянской еды и стал чересчур хитрым, — буркнула Аленка.
Дома сидеть совершенно не хотелось. Кот накормлен, сама — тоже. Если есть еще какие-то дела, они могут подождать часик-другой, пока Алена не вернется.
Небо оказалось высоким и светлым, а редкие облачка неожиданно розовыми, как на закате. Алена вспомнила, как лучшая подруга рассказывала про особое место, где по небу можно гадать, но не о погоде, а о собственной судьбе и судьбе ближних.
Алена присмотрелась к облакам, одновременно рваным и округлым. Как это им удается? Девушка прищурилась. По небу медленно и величаво плывет дракон. К чему это? К какой сказке или к какому чуду? Прямо на дракона скачет… не рыцарь, а мышь на роликах. Алена помотала головой. Привидится же такое. И нагадаешь на этом столько же, сколько на песчаных барханах в бурю. Но красиво!
Еще немного поглазев на необычные зимние облака, Алена пошагала дальше. Она не знала точно, куда идет и что там найдет, но почему-то была уверена: это будет нечто необычное.
У угла дома, где асфальтовая дорожка, проложенная по периметру здания, поворачивала направо и уходила за угол, теряясь из виду, стояла старая высокая береза. Алена помнила эту березу всю свою жизнь. Столько же, сколько и Бублика.
Сейчас дерево стояло, голыми ветвями царапая небо, как будто старалось поймать дракона. Черные ветви-когти, которые уже поймали в свои цепкие объятия не одно диковинное существо, по глупости пролетавшее мимо по розовому предзакатному небу, были широко раскинуты, делая небосвод похожим на кусочек горной породы, испещренный прожилками драгоценных металлов. Белый ствол березы казался каким-то фантастическим снежным столбом, как будто ледяное покрывало в этом месте вдруг решило воздвигнуться вверх. Черные полоски на теле дерева, казались подтаявшими участками плодородной земли. Такие полосы можно встретить на засыпанном снегом поле, посреди леса. Там они кажутся огромными следами какого-нибудь сказочного лесного существа, вышедшего из непроходимой чащобы, чтобы прогуляться на открытом пространстве. Береза на углу дома очень напоминала такое поле. С единственной разницей: поле простиралось в лесной прогалине, широкое и плоское, а береза снежным столбом стояла около дома, где дорожка поворачивает за угол.
Весной, и особенно летом, береза была совершенно другой. Ветви-когти, сейчас черные и голые, сначала прятались за светло-зеленой дымкой, а затем и вовсе исчезали под зеленым морем листвы. В эти дни старая высокая береза напоминала какой-то сказочный гриб из сказки про волшебников-великанов. Белая ножка и зеленая шляпка. Волшебники из страны великанов готовят из таких грибов свои отвары и зелья, которые придают им силы или вызывают прохладные ветры, приносящие свежие мысли.
Эту березу особенно любили Бублик и Ватрушка. Каждое лето они забирались на ее раскидистые ветви, прячась за зеленым покрывалом, и сидели там часами. Скоро вновь наступит весна, и Бублик с Ватрушкой вновь заберутся на эту березу по белому стволу, который сейчас казался продолжением снежного покрывала. Быстрее бы наступило это время. Алена улыбнулась своим мыслям и пошла дальше.
Она забрела на какую-то незнакомую улочку с изящным мостиком через узкую, замерзшую речушку. Перила переплетали веревки с разноцветными флажками, и Аленка сразу подумала о «Веселых стартах» или школьной эстафете. Но все оказалось намного интересней. В проруби дрожали, но упрямо отмокали местные «моржи», а веревочка с ленточками отгораживала их владения от площадки, где дети устроили настоящий конкурс красоты, умудрившись слепить несколько снежных баб из рассыпающегося, хрустящего снега. «Моржи» распевали бодрые песни, поддерживая друг друга и приглашая всех желающих присоединиться. Дети тоже пели что-то похожее на песни моржей, только голосочки у них тоненькие и не такие замерзшие.
Аленка увидела смешанную группку из детей и закутанных в полотенца «моржей». Прислушавшись, она поняла, что они делятся историями из жизни, сильно преувеличенными и оттого похожими на специфические сказки.
Вдруг в отдалении заиграла непонятная, ритмичная, но в то же время спокойная музыка. Из-за угла мерным шагом потянулись люди в краснобело-желто-оранжевых одеждах. Слегка пританцовывая, кришнаиты (а это были они) проследовали мимо Аленки по мосту, покачиваясь в такт звенящей музыке.
«И не холодно им?» — подумала Алена, глядя вслед удаляющейся группе последователей восточных учений. В первую очередь ее смутили не легкие одеяния, которые вряд ли могли спасти от колючего мороза, пробирающегося даже под теплую куртку, а их бритые головы.
Обычно кришнаитов можно было видеть на разных улочках летом, в крайнем случае — весной. Зимой же, когда холодный воздух щиплет щеки, делая их красными, как волшебное яблоко, Алена их никогда не видела. Но кришнаиты не выглядели замерзшими, наоборот — очень довольными. И Алена подумала, не путает ли она кришнаитов и йогов?
Музыка умолкла, но зато вместо нее возникла тихая, размеренная песня. Казалось, что слова поются шепотом, и ритм, отбиваемый десятком ног, воспринимался как мелодия.
— Интересно, какие у них сказки? — пробормотала Алена.
«Когда-то кто-то сказал, что мужчины и женщины, а также мальчики и девочки, бабушки и дедушки — разные виды. Ну, предположим, мужская часть населения с Земли — 3498387А834478, а женщины с Земли — АА94398ЫД467, потому что окружающий мир они воспринимают совершенно по-разному. Или притворяются, что по-разному.
Но уж очень качественно делают это. Вот и к сказкам относятся они не совсем одинаково. Мужчины притворяются, что больше любят писать сказки, чем читать их, хотя внутри каждого до самого конца жизни сидит мальчишка, приходящий в восторг от подвигов героев и волшебных превращений. Но в современном мире мужчины не должны верить в сказки, иначе они перестанут быть солидными и циничными существами. А те, кто перестал ими быть, — слишком легкая добыча для тех, кто ими остался. Нельзя размокать и пускать розовые слюни. А сказки… Сказки — это для женщин!
И правда, женщины не боятся сочинять, читать, рассказывать, пересказывать, играть и выигрывать в сказки. Они часто основывают на них свою жизнь. Не беда, что сказочный конец немного отличен от реального. Женщины берут из сказок мудрость, спокойствие и силы. Там, где не хватает уже готовых сказок, они сочиняют свои собственные, которые потом становятся народными. Это просто потому, что женщине не надо бояться сказок. Они не сделают ее слабее в глазах окружающих и в собственных глазах. Сказка не показатель того, что женщина верит во всякую ерунду, скорее наоборот.
Конечно, из каждого правила есть исключение. Иначе зачем вообще нужны правила? Мудр тот мужчина, который не боится прислушаться к сказке и последовать за ней. Но особенно мудра та женщина, которая…»
Размышления Аленки над последней строчкой прервал звонок. Она подскочила со стула и бросилась искать телефон. Оказалось, что уже наступили ранние зимние сумерки, и комнату освещал лишь только экран монитора.
— Алеу! — услышала Алена, найдя наконец трубку. — Че так долго не подходишь?
— Привет, — ответила Алена, пытаясь отдышаться после беготни по дому. Все же зарядка, зарядка и еще раз зарядка. И бегом по эскалатору. — Телефон найти не могла.
Тут Алена сообразила, что никак не может идентифицировать мужской голос в трубке, и осторожно поинтересовалась:
— А вы кто? Не узнаю вас в гриме.
— Ну ты даешь, — фыркнул голос. — Сказочница, хватит притворяться, пошли лучше на коньках покатаемся.
— Коньки — это хорошее дело, — оживилась Алена.
Зимой она всегда каталась на коньках. Летом тоже, но уже на роликовых. Она бы с удовольствием каталась на лыжах, велосипеде и скейтборде, но обстоятельство под названием «некуда поставить» было неумолимо.
— Кстати, сказки тоже.
— Ну, наверное, — скептически протянул голос в телефоне. — Так я за тобой сейчас зайду. Возьми с собой своего забавного кота, сказочница. Мы посадим его тебе на плечо. На коньках и с котом можешь сойти за ведьмочку.
— Зачем? — удивилась Алена.
Ведьмой она быть не любила, и если нужно было играть роль, то старалась выбрать кого-то подобрее, что ли. Никаких отравительниц, никаких душителей и сводниц. Да, на бал к Воланду Алену никогда не пригласят.
— Эх, ты! На катке же карнавал! — в голосе послышались восторженные мальчишеские нотки.
— Ага! Кошкин из третьей квартиры, — тут же определила Алена и возмутилась: — Такой взрослый дядя, а все балуешься по телефону.
— Ну, балуюсь, — благодушно отозвался Кошкин. — Но на каток-то пойдем?
— Пойдем, — смилостивилась Алена. — Но кота я оставлю дома.
— Мяу, — прокомментировал ситуацию Бублик.
