Главное, чтобы костюмчик сидел?

К чему бы это все?

Никто не заметил как, но люди уже давно выросли из своей одежды приличий: штанишки дозволенных возможностей нам коротки, рамки трещат по швам, запреты отлетают как запонки, а галстук ограничений сдавливает горло собственной песни. И вот появляется, образно говоря, тот самый мальчик, который кричит: «А королю-то малО!»

И король проникается этой мыслью, начинает искать варианты и прикидывать, что более рентабельно — казнить мальчика (в нашем случае: «закрыть книгу») или прислушаться к совету?

Можно, конечно, выбрать первый вариант и жить дальше, изнывая от неудобства, но ради чего? Ради боязни оказаться голым, если снимешь неудобную одежду? Так можно же перешить, перекроить и переобуть. Вот и портные уже прибыли, Ваше величество. Прямо в книге засели и строчат выкройки, только успевай примерять.

А когда вы, с их помощью, перешьете себе костюмчик по размеру и почувствуете СВОБОДУ, то вам захочется двигаться и приплясывать в каком-нибудь музыкальном ритме.

Тут к вашим услугам различная музыка — книги в ритме танго, джаз, фокстрот, хип-хоп. Приглашайте на танец жизнь, ведь именно ВАМ послушны ее движения.

Жизнь не стоит на месте, и это общеизвестный факт. Но именно от нас зависит, что именно жизнь будет делать — бежать, летать, ползать, — и если танцевать, то как?

В общем, такие вот многофункциональные книги в серии «СИМОфор ЖЕЛАНИЙ» — хлебозрелищные. И напоят, если вы жаждете «экшена», и накормят, если вы голодны до информации, и оденут в новые чистые возможности, и танцевать научат — по строгим правилам искусства импровизации.

Девиз серии: от авторов по недюжинным способностям, читателям по глубинным потребностям. ©

Эти книги по-новому откроют вам давно забытый старый мир. Мир магии и волшебства. Мир, в котором мы живем как умеем. Мир, в котором следует уметь жить.

А еще… (специально для истинных ценителей)… знаете ли, «иногда трудно решить — то ли это произведение автора, то ли произведение искусства» (Станислав Ежи Лец).

Коллектив участников проекта, выражающих друг другу благодарность:

Петру — за то, что он ЕСТЬ;

Юре — за исследовательское чутье и верные подсказки;

Ире — за мудрость, интуицию и поддержку в трудные минуты;

Инне — за подвижничество и неутомимость;

Оксане — за бессонные ночи и ответственность;

Нике — за творчество и неординарность;

Леше — за скорость и профессионализм;

Вике — за волшебство и чудеса креатива;

Стасу — за надежное плечо и понимание;

Ренате — за «мозговой штурм» и нужные слова;

Алене — за положительную энергию и любовь;

всей технической редакции — за терпение, наставничество и отличное настроение;

и всем нашим дорогим авторам — за доверие к нам и новый вкус к жизни!

От автора и художника

Сказочного времени суток! Рада видеть вас, с моей книжкой в руках. Надеюсь, вы не захлопните ее, фыркнув: «Ох уж мне эти сказочники!», а дойдете до конца и обретете те знания, которые я хочу вам передать.

А теперь перейду от официальной части к вступительному слову автора.

Автор, то есть я, Люмара, считает, что рассказывать в каком порядке и по какому признаку складывались буквы в книжке — так же скучно, как обращаться к себе в третьем лице. Поэтому быстренько прекращаю делать то и другое и начинаю сказочно рассказывать про эту сказочную книгу.

Вы любите читать сказки? Хотите, отвечу за вас? Любите! Думаю я так не только потому, что застала вас за чтением предисловия к книге сказок. В наш быстротечный век, когда космические корабли бороздят просторы Вселенной… а вы держите в руках книгу сказок… И это неудивительно, ведь сказки — самый древний и простой способ сказать что-то человеку, которого ты возможно никогда не видел. Рассказать ему что-то сногсшибательное, поделиться своим опытом или дать ненавязчивый совет.

Как вы думаете, для кого эта книга? Не совсем для детей? Или совсем не для детей? Наверное, точнее вы сможете ответить сами, прочитав ее. Интересно было бы узнать, кого пробудит в вас эта книга — ребенка, готового слушать сказки часами напролет или взрослого, сочиняющего сказки, уютно устроившись в кресле? А может наоборот?

Изначально каждая из сказок была призвана решить отдельно стоящую и совершенно определенную проблему. Но, как оказалось, отдельно стоящих проблем не бывает, и сказки об этом знали. Нельзя сказать, что «одна сказка — одна проблема». Но об этом подробнее вам расскажет Алена (молодая, непосредственная и непоседливая сказочница). Мне кажется, у этой девочки неплохо получается.

Но что бы она делала без своего мудрого, полосатого и чрезвычайно привлекательного муза, кота Бублика? Надеюсь, мы этого никогда не узнаем. Потому что тогда жизнь была бы скучной, и сказки, скорее всего, не получилось или получилась бы, но совсем иная сказка. А так, кот не только сказки говорит, но и лирические стихи сочиняет! И на коньках бегать умеет, и некоторой магией не совсем кошачьей обладает, а уж про «на машинке» я и не говорю!

Я не сразу заметила, что из сказки в сказку, вместе с Аленой и Бубликом переходят и другие герои. Как-то так получилось, что они органично вливались в новые истории, сразу и не заметишь, что пришли из другой сказки.

Например, Егорий. Вот уж кто любит решать чужие проблемы. Нет такой проблемы, к которой белый маг с седым колышком вместо бороды, не подошел бы как к интересной головоломке. Цитируя некую ведьму, «головология» — это основное занятие Егория. Он-то прекрасно знает, что большинство человеческих проблем и забот удобно расположились внутри самого человека. А вот как к ним подступиться — это другой вопрос. Тут уж без магии никак не обойтись. Разве просто изменить свою судьбу? Или придумать правильное имя для домашнего любимца? А похудеть Вы пробовали?

Другой постоянный герой (хотя у меня и имеются подозрения, что эту героиню из сказки в сказку таскает хитрец Бублик) — кошка Ватрушка. Она вобрала в себя всю мудрость, непосредственность, целеустремленность и ловкость кошачьего семейства. Не даром Бублик столь благосклонен к ней. Порой, проблемы, для которых люди совершенно не видят решения, решаются кошками в один элегантный прыжок. И нам, людям, стоит этому у них поучиться. Тем более что опыт обучения у Ватрушки есть. Правда, это опыт обучения танцам, но та, что смогла научить танцевать Пуфика, научит любого другого решать свои трудности с той же легкостью.

Другие герои тоже будут рады поведать вам, как они выпутываются из сложных ситуаций и решают свои проблемы. Кстати, чужие они помогают решать ничуть не хуже. И оттого, что неприятности возникают у сказочных героев, они не становятся менее реальными, ни для самих героев, ни для тех, кто читает об их похождениях.

А Алена постарается подвести под сказки теоретическую основу. Вдруг кому-то интересно станет, что происходит и почему. Или кто-то сам решит сказки попробовать писать. Для себя и для других. Ведь так важно, чтобы сказки не переставали появляться на экранах, на бумаге, да и просто в воздухе витали, заполняя сердца и умы.

Ведь самое главное — сказки могут быть веселыми, грустными, задорными, мрачными, длинными, короткими, авторскими и народными, положенными на музыку или записанными на камне, но одно неизменно — все будет хорошо!

Надеюсь, эта книга поможет вам немножечко лучше узнать себя, немножко глубже погрузиться в окружающий мир, увидеть, что в нем тоже сказки на каждом шагу — только улыбнись и протяни руку. Я надеюсь, что каждый из вас найдет здесь сказку, которая придется ему или ей по сердцу. Я надеюсь, что эти сказки еще надолго останутся с вами, ведь всем известно, что сила сказок с каждым прочтением только возрастает.

Если вы все еще держите книгу в руках и даже хотите перевернуть страничку и начать читать первую главу, то вы наверняка уже заметили, пролистав до серединки, а кто и до конца, что книга иллюстрирована прекрасными живыми и многогранными рисунками. Я очень горда тем, что мои сказки приобретают именно такую визуальную реализацию.

Представляю вам автора этих сказочных иллюстраций — Екатерину Никитину, которой тоже есть что сказать о книге.

Люмара

Откуда в мир людей приходят сказки? Может быть, из бабушкиных сундуков? Из детских книжек? Выпадают из калейдоскопа, если его хорошенько встряхнуть? А может, коты, вернувшись из очередного путешествия по другим мирам и временам, нашептывают их своим невнимательным хозяевам, вплетая в рассказ стихи, песенки и ласковое мурчание?..

Итак, главная ценность сказочницы Алены — ее фамильный… кот! Читая эту сказку, очень просто нарисовать в воображении образы ее героев, их окружение. Мир Люмары живой, гармоничный, естественный. Все его обитатели, включая саму Судьбу, очень мудры, а, как известно, мудрость произрастает из сердца.

Вот маг Егорий. Он творит чудеса, не вставая с кресла. Его волшебная палочка — проницательность. Дело мудрого врача — правильно поставить диагноз и дать пациенту вместе с рекомендациями веру в собственные силы, тогда больной сам исцелится. Все персонажи книги, оказавшиеся в трудной ситуации, в итоге помогают себе сами, осознав ошибку, победив врага в себе и построив свою дальнейшую жизнь своими руками. Неужели это не чудо?! Так и никаких волшебных палочек не надо!

Эта книга удивительно легко и приятно читается, просто воспринимается, а ведь содержит в себе массу бесценных советов и подсказок, а еще…

А еще эта книжка пропитана добром и сердечной теплотой автора. Надеюсь, этой теплотой пропитались и иллюстрации, сделанные человеком, прочитавшим книжку… семь раз!

Прочтите эти сказки, и Вам понравится легкий юмор и ирония их автора.

Екатерина Никитина

Глава I

Прижавшись коленками к батарее и поминутно дыша на озябшие пальцы, Алена аккуратно прикасается к клавиатуре. На экране растет плоская и широкая змея, выровненная по обеим сторонам.

«Сказки, — пишет Алена, — это наша возможность прожить несколько жизней за одну и при этом вынести… — Алена останавливается, стирает «и при этом вынести» и выводит: — …обогатив свою жизнь новыми знаниями, впечатлениями, чужими воспоминаниями, ну и, конечно, избавиться от некоторого количества ненужных ошибок».

Да, сказки — не последнее дело в Алениной жизни. Кроме того, что она очень любит их с детства. Сказки снятся ей каждую ночь, такие яркие и почти осязаемые. Иногда Алене кажется, что даже после пробуждения сказки остаются объемными картинами, к которым можно прикоснуться; вдохнуть воздух, наполненный ароматом пирожков, которые печет волшебная печка; погладить миниатюрную болонку с челкой до пола, убежавшую от маленькой принцессы; поболтать ногами в молочной реке и погрызть карамельный берег.

Бабушка Алены улыбалась и вздыхала, когда внучка, сверкая всеми пятнадцатью зубами, рассказывала ей о своих снах.

— Сохрани это на всю жизнь, — просила бабушка, поглаживая внучку по голове. — Это по может тебе жить.

Алена потерла нос тыльной стороной руки, вспомнила, что это совсем не женский жест, спрятала руку и оглянулась. В квартире, конечно, не было никого, кто мог бы пожурить девушку за несоответствующее поведение.

Только Бублик.

Бублика Алена помнит почти столько же, сколько себя. Удивительно умный и красивый кот. Рыжий, с элегантной сединой за ушами. Никто бы и не сказал, что ему больше десяти лет, таким молодым и полным хитрых идей он выглядел.

Аленка вспомнила: мама рассказывала ей о том, как Бублик появился у них. Родители тогда только-только начали жить вместе, и им хотелось иметь как можно больше общего. Алена тогда не существовала даже в проекте, поэтому третьим живым существом могло стать только домашнее животное. Аленин папа попытался предложить свою собаку, оставшуюся у родителей, но мама отвергла эту идею.

— Это должно быть наше общее животное — твое и мое, — мурлыкнула Аленкина мама.

И посмотрели они на соседскую кошку, у которой недавно родился котенок, и решили они, что это хорошо. Но хозяйке кошки новорожденный котенок приглянулся самой. Погрустнела Аленина мама. И грустила до тех пор, пока однажды дождливым вечером не подобрала малюсенького рыжего котенка, жавшегося к двери и пытающегося допрыгнуть до кодового замка. Аленина мама удивилась: что бы котенок делал, если бы допрыгнул? И принесла его домой.

Так Бублик оказался тем самым живым существом, которое еще крепче связало родителей Алены.

Подумав об этом, Алена улыбнулась коту, свернувшемуся в складках одеяла.

— Бублятина! — позвала девушка, призывно хлопнув ладонью по колену.

Кот лениво шевельнул одним ухом, приоткрыл один глаз, но, поняв, что ничего интересного и вкусного не намечается, вернул все на свои места.

— Бублик, — Алена не дождалась реакции кота и, уподобившись Магомету, подошла к нему сама, опустившись на колени рядом с рыжей горой, — а ты веришь в сказки?

Кот слегка всхрапнул и повернулся на другой бок.

— Эх ты! — возмутилась Алена. — Дуба с цепью на тебя нет!

Это высказывание кот проигнорировал совершенно, и Алене пришлось вернуться к тексту, терпеливо ожидавшему ее на экране.

1,5

Алена проснулась потому, что кто-то щекотал ей щеки и нос перышками. Открывая глаза и одновременно отмахиваясь от невесомых щекотунчиков, девушка увидела Бублика, сосредоточенно нюхающего кончик ее носа.

— Брысь! — вяло возмутилась Алена. — Так тебя и надо было назвать. Или «Кыш — негодник», или «Ужас холодильника».

Придумывая все новые имена Бублику, который запрыгнул на окно и сделал вид, что уж его то этот поток эпитетов никак не касается, Алена добралась до ванной. Из зеркала смотрел кто-то незнакомый, побитый жизнью и озлобленный.

— Я тебя не знаю, но я тебя умою. Как весна землю, — ухмыльнулась Алена.

И внезапно в голове всплыл кусочек яркого сна. Одною из тех, в которых Алене снятся сказки. Она вспомнила едва зазеленевшую полянку, веселые кустики и радостно шумящие деревья. Все было настолько живым и осязаемым, что Алена, не вынимая изо рта зубную щетку, побежала к окну, но за окном все так же шел снег, посвистывал ветер и поскрипывали на морозе шаги прохожих.

Стараясь не споткнуться о брошенный тапок, Алена поспешила к компьютеру, чтобы наперекор наступающему дню вернуться ненадолго в прошедшую ночь и записать все, что еще не стерлось из памяти.

Сказка, которую Алена вспомнила, глядя в зеркало, и быстренько записала, была сохранена под кодовым названием «Имя для барда». Вот она.

Имя для барда

Средь прочих птиц он мал и сер,

Хоть мир наполнил песней дивной.

Да как бы сладко он ни пел,

Он все ж останется без имени.

В лес пришла шумная, буйная, как всегда, бессонная Весна. Она разбудила медведей, разогнала зайцев, заставляя их петлять вокруг пеньков, и привела с собой певчих птиц. Пока Весна резвилась, раскидывая повсюду почки и цветы, птицы аккомпанировали ей своими лучшими трелями.

Но вот с приходом ночи птицы примолкли. За день их маленькие, хрупкие горлышки устали и просили передышки.

И тогда в воздухе, растворяющемся во тьме, возникло волшебное пение. Оно быстро охватило чарами полянку, где устроилась Весна, а затем и весь лес.

— Это он! Это он! — возбужденно щебетали птицы, позабыв про усталость. Но кто он? Ни одна из птиц так и не смогла ответить заинтересовавшейся Весне.

Только старый филин, что летает по ночам и слушает невидимого певца во время охоты, рассказал по секрету, что это безымянный бард.

Когда-то давно он был человеком, но прогневил чем-то человеческого колдуна, а тот обратил его в птицу и отобрал память о нем у всех, в том числе у самого барда. Только филин в это время отсыпался в дупле, вот и помнит, как что было. Но уж очень у филина плохая память на лица, да и на имена, вот и не помнит он ни как называется птица, ни как барда звали.

Разволновалась Весна. Какое приключение! Какая романтика!

Побежала она в чащу леса, откуда доносился голос певца неведомого. Та чаща была густая, никого внутрь не пускала, цеплялась ветками, так и норовила глаз выколоть. Но Весна — не сельская девчонка, решившая голубики на болоте насобирать. Разошлась перед ней чаща, да еще поклонилась вслед.

Вышла Весна на полянку, а тут и песня смолкла. Сидит на той полянке птичка-невеличка, серая, неприметная.

— Не видал ли ты здесь певца дивного? — спрашивает Весна.

— Я и есть тот певец, — отвечает невзрачная птица.

Смотрит на птицу Весна и дивится.

— Спой, а то не верю я, что такое существо серое-незаметное умеет чудесные песни выводить.

Пернатый певец пожал основаниями крыльев, изображая давно позабытый человеческий жест, и запел. Весна заслушалась, разулыбалась. И чудился ей в пении маленького барда и шум морских волн, по которым она пробегала несколько дней назад, и грохот сходящего снега в горах, куда ей еще предстоит попасть, и звуки ночного леса, который служит ей сегодня домом.

Долго пел соловей. Пока, почти задыхаясь, не упал с ветки.

— Славная маленькая птичка, — заворковала Весна, поднимая птицу и устраивая у себя на ладонях, — спой мне еще. Спой, прежде чем я покину этот лес!

Пернатый бард еле заметно покачал головой. Сил у него уже не было.

Весна поняла это и достала откуда-то малюсенький кувшинчик, размером с птичий клюв.

— Пей, — Весна аккуратно поднесла кувшинчик птице. — Это целебная роса. Она даст тебе сил.

Сделав глоток, маленький бард и вправду почувствовал себя полным сил. Он встряхнулся, но с ладоней Весны не улетел.

— Я готов петь для тебя всю ночь, — сообщил бард Весне. И запел.

Весна поняла, о чем эта песня, и рассмеялась. Песня была о том, как хорошо сидеть на ладонях у Весны, какое это пьянящее чувство, когда она смотрит тебе в глаза, слушает твои простенькие песенки, открыв рот, и смеется над твоей дерзостью, находя ее забавной.

Маленький бард пел всю ночь, как и обещал.

А на рассвете, уже ускользая из леса, чтобы обойти всю землю, Весна подарила птице имя.

— Ты — Соловей, — сказала Весна, целуя птицу в макушку. — От твоей песни веет свежестью и пышет жаром. Нет певца, равного тебе, Соловей. Так я нарекаю тебя.

Весна снова засмеялась, а Соловей всполошился:

— А что, если я снова забуду свое имя?!

— Я бываю здесь каждый год, — сказала Весна и помахала рукой. — Продолжай петь, как ты это делаешь сейчас, и мой дар не оставит тебя.

Когда Весна ушла, Соловей полетел на поляну, где собрались его пернатые родичи, чтобы обсудить приход Весны, прежде чем вплотную заняться нужными делами.

— Привет птичьей компании! — крикнул Соловей. — А я Соловей!

— Здравствуй, ночной певец, — хором ответила птицы. — А мы знаем. Нам Весна рассказала.

— Полечу, всем расскажу, кто не знает, что ночью концерт Соловья, — затрещала сорока.

— Я буду петь, как пел Весне, — сам себе сказал Соловей, немного волнуясь перед толпой лесных жителей, собравшихся послушать его. — И порукой тому мое имя.

«Если сказка действительно сказка, а не притворяющаяся ею притча или басня, то нравоучения ночуют в других местах. Разве найдется хоть в одной стране мира сказка, где бы говорилось, что и как надо делать, кому подражать и в какое время принимать пилюльки от кашля? И так все понятно! Все ясно, как сосновый пенек в лесу, как лужа, натекшая с крыши. Да и как можно не подразить?.. подражить?.. Как можно упустить возможность захотеть стать таким же умным, хитрым, ловким, мудрым и красивым, как главный герой? А самое главное, что к этому никто не принуждает, никто не тыкает носом, как провинившегося котенка; как нашкодившего щенка… Это твое желание. Или нежелание. Это уж какому герою как повезет. Обычно везет самым хитроумным, востроглазым, пригожим и молодым. Тем, которые все умеют: и работать, и веселиться, и быть искренними, как небо, и с лукавой искоркой в глазах рассказывать о том, какую рыбину поймали в мелкой речке. Ты сам выбираешь своего героя и свои геройские поступки. Ты, и никто иной, решаешь, кто плохой, а кто хороший, и есть ли вообще подобные категории в этой сказке.

В любом случае это свобода выбора, к которой вольно или невольно стремится большая часть людей».

Алена откинулась на спинку стула. Солнце припекает даже через стекло и морозные узоры, согревает воздух, и уже не хочется тереть руки, щеки, нос и уши. Хочется попрыгать немного по комнате и размяться. Алена не смогла отказать себе в этом.

В последнем прыжке она пролетела почти полкомнаты и оказалась тапочками к носу Бублика.

Кот слегка напряженно сжался и выпустил когти, чтобы тут же запустить их в мягкие красные тапочки.

— Ой-е-е-е-ей! — вопит Алена, сгоняя Бублика с ноги. И уже тише, подняв хулигана за шкирку: — Это тебе не сказка. Здесь нашкодивших котов еще как тыкают носом во все подряд.

Бублик висит в воздухе с совершенно независимым видом. Глаза прикрыты, лапы и хвост расслаблены. Его здесь нет, а кто эта крикливая девчонка, он даже не представляет.

Алена прошлепала к ванной и закрыла там Бублика.

Кот тут же мстительно перевернул корзинку с грязным бельем.

«Сказочность ситуации спасет ситуацию! Сложно, ох сложно увидеть себя со стороны! Кто на это способен — тот герой! А кто способен посмотреть на себя и свою ситуацию со стороны, да еще и не ужаснуться, спрятать это видение подальше, суметь придумать, как из этого положения выйти, — тот самый натуральный полубог.

Сказочность облегчает поход за божественностью.

«Ух, как все непросто!» — скажет кто-нибудь. Обязательно скажет. Но на самом деле все совсем по-другому.

Когда ты видишь говорящего зайца, гораздо проще поверить и в другие чудеса. А в сказках говорящие зайцы — на каждом шагу.

Гораздо проще ассоциировать себя с героем любой истории, особенно сказочной. Проще представить себе толстенного купца, переваливающегося, как гигантская утка, посмеяться над ним и сделать замечание, чем встать у зеркала и признать, что пара килограммов явно лишние, и присоветовать себе какую-нибудь полезность. Проще увидеть царевну, которая никак не может выбрать жениха, и сказать ей что-нибудь вроде: «Дуреха, бери вон того, курносого, у него ж все на лице написано!» — чем признаться, что комплексы, родители и что-то еще оставили на тебе несмываемый отпечаток, мешающий личной жизни».

Алена дописала и пошла в ванную, посмотреть на себя в зеркало. Едва открылась дверь, как оттуда вырвался Бублик, волоча в зубах что-то розовое и кружевное.

— А я его искала, — всплеснула руками Алена. — Как забавно я, должно быть, выглядела, обшаривая все шкафы, пока он отлеживался тут, под ванной. Ну, давай сюда, хитрая морда, — улыбнулась девушка и потянулась к розовой тряпочке.

Но Бублик, явно оскорбленный последним ругательством, задрал хвост и, сделав морду кирпичом, резво поскакал куда-то вместе с добычей.

Алена посмотрела на себя в зеркало и пожала плечами. Странно. Вроде она посмотрела на себя со стороны, представив, как копается в шкафах, и пыталась найти выход из ситуации…

А что бы сделал на ее месте сказочный герой? Алена живо представила на своем месте Илью Муромца и загрохотала тапочками:

— Выходи на смертный бой, Чудище Поганое! — но «Поганое Чудище» молча сидело под одним из тех самых шкафов и сверкало глазами.

Тогда Алена попробовала другую ипостась. Она сладко улыбнулась и зашелестела тоненьким голосочком:

— Котик-Котофей, вылезай, не гоняй мышей!

Но Бублик то ли не считал себя Котофеем, то ли просто проигнорировал вторую попытку выманить его из-под шкафа, но глазами сверкать не перестал и даже фыркнул как-то обидно.

— Ну, хорошо, — решила Алена. — Не вышло лисой… буду сестрицей Аленушкой.

Сказано — сделано. Повязав непонятно откуда взявшийся платок, Аленка загремела на кухне кошачьей мисочкой!

— Братец Бублянушка! Не желаешь ли испить водицы из железного копытца да съесть из него же кусочек котлетки?

Тут уж Бублик не выдержал и, стрелой вылетев из-под шкафа, моментально оказался у миски. Пока он аппетитно чавкал котлеткой, Аленка аккуратно сняла с его левой задней лапы что-то розовое и кружевное и с победным кличем унеслась в комнату.

«Сказка, она как лента Мебиуса, как алмаз, как калейдоскоп. Дернулась рука; и на тебя уже смотрит совсем иной мир. Не дельфины и русалки, как казалось всего пару минут назад, а пышущая жаром саванна, и прямо на тебя как раз бежит лев. Сказка — это сложный витраж, переплавляющийся вместе с человеком. Смотрит в такой витраж маленькая девочка и видит маленькую принцессу на белом пони; смотрит молодая женщина и видит принцессу на белом коне; смотрит зрелая, пожилая женщина и не видит ни девочки, ни девушки, ни коня, ни пони, зато видит свой путь и свои дела. А витраж-то один и тот же. И кто сказал, что витражи могут творить только мастера стеклянных дел? Каждый может создать свой витраж. И ни один, а тысячи прекрасных сказочных витражей. И кто знает, как отразится в одном из витражей твоя жизнь?»

Алена оглянулась в поисках цветных, практически живых стекол, но у себя в квартире не нашла ни одного. И не подумав огорчаться, она отправилась разыскивать калейдоскоп, пылящийся где-то в детских игрушках. Бублик активно ей помогал: запутался в паутине, уронил и, тут же раскатав по всему полу целую банку с бусинками, уколол Алену какой-то старой булавкой. Сказочница, не выдержав такой быстрой смены картин мира, снова заперла кота в ванной, предварительно утащив оттуда все, что можно было извозюкать и уволочь под ванную.

Упрятав кота подальше от места действия, Алена начала методично обшаривать шкафы и тумбочки, которых в доме оказалось превеликое множество. Но искомого прибора для общения с другими мирами в ней не оказалось. Бублик из ванной гневно призывал исправить несправедливость судьбы и выпустить его для участия в широкомасштабных поисках волшебного предмета. Он так и сказал: «волшебного предмета». Но сказочница держалась и продолжала поиски в гордом сказочном одиночестве. В одном из шкафов была найдена маска льва. Алена немного подумала и пошла пугать Бублика в ванной.

Но Бублик, и не подозревавший, что его собрались пугать, сам напугал хозяйку, выскочив из едва заметной щели на такой скорости и с таким шумом, что грозный царь зверей взвизгнул и подпрыгнул, рефлекторно хватаясь за сердце.

Алена, не снимая маски, побежала за котом, споткнулась, даже не заметив этого, о калейдоскоп, который Бублик каким-то образом извлек из-под подставки для обуви. Кот хихикнул в усы. И залез на шкаф. Алена устроила осаду шкафа. Он оказался настолько высоким, что Алена не смогла дотянуться до верха даже на цыпочках. А вот Бублик взлетел туда по хитрой траектории, захватившей каким-то образом и другие шкафы, и люстру, и ковер.

— Слезай, Бубличек, — льстиво воркует Алена под шкафом. А кот знай себе аристократично вылизывает заднюю левую лапу, одновременно указывая ею на калейдоскоп, лежащий за спиной у Алены.

В беготне, поисках и борьбе с Бубликом незаметно прошел день.

Когда Алена присела к компьютеру, в обнимку с только что протертым калейдоскопом, выяснилось, что глаза уже слипаются, а за окном показались невеселые и морозные, хотя все же не лишенные прелести обои со звездами и молодым месяцем.

Алена все-таки взглянула в калейдоскоп и долго сидела, зачарованная цветными кусочками, мгновенно меняющими картину в тесном мирке трубы.

Из задумчивости ее вывел Бублик, тайным путем выбравшийся из ванной. Он лениво запустил когти в хозяйскую ногу, всем своим видом демонстрируя, что всего лишь потягивается.

Потом, когда Алена перестала ругаться, призывать различные кары на голову мучителя и легла спать, Бублик устроился у нее на груди и тихонько замурлыкал.