И, главное, чтобы он не рассказывал о том, что ему дали денег.

Вот этому-то обстоятельству, о котором мы сейчас упомянули, Жюльен и

Был обязан гуманным отношением верьерского тюремщика; это был все тот же г-н

Нуару, ревностный блюститель порядка, на которого, как мы когда-то видели,

Прибытие г-на Апера нагнало такой страх.

В тюрьму явился следователь.

- Я совершил убийство с заранее обдуманным намерением, - сказал ему

Жюльен, - я купил и велел зарядить пистолеты у такого-то оружейника. Статья

Тысяча триста сорок вторая уголовного кодекса гласит ясно - я заслуживаю

Смерти и жду ее.

Узколобому следователю было непонятно такое чистосердечие: он засыпал

Его всяческими вопросами, стараясь добиться, чтобы обвиняемый запутался в

Показаниях.

- Разве вы не видите, - с улыбкой сказал Жюльен, - я так явно признаю

Себя виновным, что лучшего вам и желать нечего. Бросьте, сударь, ваша добыча

Не уйдет от вас. Вы будете иметь удовольствие осудить меня. Избавьте меня от

Вашего присутствия.

"Мне остается исполнить еще одну довольно скучную повинность, - подумал

Жюльен. - Надо написать мадемуазель де Ла-Моль".

"Я отомстил за себя, - писал он ей. - К несчастью, имя мое попадет в

Газеты, и мне не удастся исчезнуть из этого мира незаметно. Прошу простить

Меня за это. Через два месяца я умру. Месть моя была ужасна, как и горе

Разлуки с Вами. С этой минуты я запрещаю себе писать Вам и произносить Ваше

имя. Не говорите обо мне никогда, даже моему сыну: молчание - это

Единственный способ почтить мою память. Для большинства людей я буду самым

обыкновенным убийцей. Позвольте мне сказать Вам правду в этот последний миг:

Вы меня забудете. Это ужасное событие, о котором я Вам советую никогда не

Заикаться ни одной живой душе, исчерпает на долгие годы жажду необычайного и

Чрезмерную любовь к риску, которые я усматриваю в Вашем характере. Вы были

Созданы, чтобы жить среди героев средневековья, проявите же в данных

Обстоятельствах достойную их твердость. Пусть то, что должно произойти,

Совершится в тайне, не опорочив Вас. Скройтесь под чужим именем и не

Доверяйтесь никому. Если вы не сможете обойтись без дружеской помощи, я

Завещаю Вам аббата Пирара.

Никому другому ни слова, особенно людям Вашего круга: господам де Люзу,

Де Келюсу.

Через год после моей смерти выходите замуж за господина де Круазенуа, я

Вас прошу об этом, приказываю Вам как Ваш супруг. Не пишите мне, я не буду

Отвечать. Хоть я, как мне кажется, и не столь злобен, как Яго, я все же

скажу, как он: From this time forth I never will speak word.

Ничто не заставит меня ни говорить, ни писать. К Вам обращены мои

Последние слова, как и последние мои пылкие чувства.

Ж. С.".

Только после того, как он отправил письмо, Жюльен, немного придя в

Себя, в первый раз почувствовал, до какой степени он несчастен. Каждую из

Его честолюбивых надежд должно было одну за другой вырвать из сердца этими

великими словами: "Я умру, надо умереть". Сама по себе смерть не казалась

Ему ужасной. Вся жизнь его, в сущности, была не чем иным, как долгим

Подготовлением к бедствиям, и он никогда не забывал о том, которое считается

Самым страшным.

"Ну что тут такого? - говорил он себе. - Если бы мне, скажем, через два

Месяца предстояло драться на дуэли с человеком, который необыкновенно ловко

Владеет шпагой, разве я проявил бы такое малодушие, чтобы думать об этом

беспрестанно, да еще с ужасом в душе?"

Час с лишним, допытывал он самого себя на этот счет.

Когда он стал явственно различать в своей душе и правда предстала перед

Ним так же отчетливо, как столб, поддерживающий своды его темницы, он стал

Думать о раскаянии.

"А в чем, собственно, я должен раскаиваться? Меня оскорбили самым

Жестоким образом, я убил, я заслуживаю смерти, но это и все. Я умираю, после

Того как свел счеты с человечеством. Я не оставляю после себя ни одного