НАПРАВЛЕННАЯ ФАНТАЗИЯ — ПУТЕШЕСТВИЕ В НЕИЗВЕСТНОЕ

Под направленной фантазией мы имеем в виду про­цесс, в котором пациенты пользуются своим воображени­ем для того, чтобы создать себе новый опыт.

“Фантазия в жизни человека представляет собой силу, направленную вовне — она простирается за пределами непосредственного окружения человека или события, кото­рое бы иначе могло удержать его в своих границах... Иног­да эти выход вовне (фантазии) могут обретать такую ог­ромную силу и пронзительность, что превосходят по своей

жизненной притягательности действительные ситуации... Когда подобные фантазии возникают в психотерапевтиче­ском опыте, обновление может быть огромным, граничить с невозможностью усвоения, знаменуя собой новый этап самосознания личности”.

(Polster & Polsfer, gestalt Therapy inlergrated, 225). Назначение направленной фантазии состоит в том, чтобы создать для пациента опыт, который, по крайней мере, отчасти, если не целиком, ранее не был представлен в его модели. Таким образом, направленные фантазии с наибольшим эффектом применяются в ситуациях, когда репрезентация пациента слишком бедна и неспособна предложить ему адекватное число выборов, позволяющих успешно действовать в данной области. Обычно это проис­ходит в случаях, когда пациент либо находится в ситуа­ции, либо ему кажется, что он находится в такой ситуа­ции, для которой он в своей модели не располагает доста­точным богатствам репрезентации, позволяющей ему реагировать так, как он считает адекватным. Часто паци­ент испытывает значительную неуверенность и опасения относительно того, каким образом разрешаются подобные ситуации. Например, пациент чувствует, что что-то меша­ет ему в выражении чувства теплоты и нежности по отно­шению к собственному сыну. Он никогда не выражал этих чувств и настороженно относится к тому, что может слу­читься, если он сделает это, хотя и не представляет четко, что, собственно, может произойти. Здесь мы можем ис­пользовать технику направленной фантазии: пациент с помощью воображения создает опыт, который для него од­новременно желателен и вызывает страх. Этот опыт будет служить пациенту в качестве референтной структуры, по­могая ему преодолеть свой страх, и в конечном итоге, да­вая ему более богатый выбор в данной области жизни. Та­ким образом, направленная фантазия служит орудием, по­зволяющим психотерапевту совершить две вещи:

1. Она дает пациенту определенный опыт, представля­ющий собой основу репрезентации в тех частях его моде­ли, где ранее репрезентация либо совершенно отсутствова­ла, либо была неадекватна. В свою очередь, это обеспечи­вает его ориентирами для будущего поведения и решения проблем в данной области.

2. Она дает психотерапевту опыт, которым тот может воспользоваться, чтобы поставить под сомнение обеднен­ную в данный момент модель пациента.

Помимо этих двух достоинств направленной фантазии для психотерапевта и пациента, она создает для психоте­рапевта возможность наблюдать, как пациент создает для себя не только новый опыт, но и репрезентацию этого опы­та. В процессе создания этого нового воображаемого опыта психотерапевт видит, каким образом пациент использует универсальные процессы моделирования; Генерализацию, Опущение, Искажение. Использование опыта направлен­ной фантазии сходно с техникой восстановления Опуще­ний по Метамодели, связанных с использованием модаль­ных операторов. От процесса инсценизации эта техника отличается тем, что в инсценизации происходит восста­новление и привнесение в нынешний опыт пациента чего-то, находящегося в непосредственной близости от рефе­рентной структуры из прошлого этого пациента, а направ­ленная фантазия создает референтную структуру пациента в настоящем.

Так как направленная фантазия (в настоящем) — это создание референтной структуры, психотерапевт, направ­ляя так или иначе фантазию пациента, может использо­вать для ориентира необходимые компоненты полной ре­ферентной структуры, описанной выше. Конкретно гово­ря, психотерапевт с помощью вопросов может попросить пациента сообщить ему о чувствах, испытываемых им в различные моменты фантазирования; он может обратить внимание пациента на одно или более из пяти чувств, до­биваясь, чтобы в результате фантазирования у него появи­лась полная референтная структура.

По опыту мы обнаружили, что направленные фантазии часто принимают форму, скорее, метафоры, а не прямой репрезентации “проблемы”, первоначально идентифицированной пациентом. Например, пациентка приходит к психотерапевту, жалуясь, что не может рассердиться ; на кого-то, с кем вместе она работает. С помощью техник? Метамодели мы обнаруживаем, что пациентка чувствует свою неспособность выразить гнев и по отношению к свое­му отцу и мужу; фактически она не могла назвать ни одно­го человека, по отношению к которому она могла бы чувст­вовать себя способной выразить гнев. В Метамодели имеется целый ряд приемов, позволяющих поставить под g сомнение и разрушить эту генерализацию; однако в ситуа­ции, когда у пациента в его модели недостаточно репре­зентаций того или иного рода опыта или такие репрезента­ции отсутствуют, особо уместно применение направленной фантазии. Пациенту в своем воображении удается выразить гнев по отношению к кому-либо (неважно к ко­му), он создаст новую референтную структуру, которая противоречит генерализации, имеющейся в его модели. Часто пациенту достаточно создать референтные структу­ры, противоречащие имеющейся в его модели генерализа­ции, как эта генерализация исчезает, а проблемы, являю­щиеся ее следствием, также исчезают либо утрачивают свою значимость и вес.

Например, однажды на семинаре, на котором шло обу­чение техникам Метамодели, появилась одна женщина. Еще до начала семинара наблюдали, как она в припадке кричала, что ей страшно, что ей кажется, что она сходит с ума. С помощью техник Метамодели преподаватель уста­новил, что эта женщина чувствует, как она теряет конт­роль над своими действиями, не понимая при этом, что именно с ней происходит, жизнь для нее была сплошным хаосом, будущее страшило мрачной неизвестностью. Пре­подаватель семинара предложил ей закрыть глаза и рас­сказать ему, что она видит. Преодолев некоторые трудно­сти вначале, она рассказала, что ей видится, будто она стоит на краю ущелья с крутыми склонами, вызывающего в ней мрачные предчувствия. Преподаватель предложил ей медленно и осторожно спуститься в ущелье и исследо­вать его, все время рассказывая ему о том, что она испыты­вает, сообщая различные подробности, воспринимаемые зрением, слухом, через внутренние ощущения и обоняние. Он непрерывно подбадривал ее, уверяя, что она сможет преодолеть любое, возникшее на пути препятствие. Нако­нец, она вернулась наверх, заметив, что, когда она снова оказалась наверху, день по-прежнему был пасмурно мрач­ным, но она чувствовала себя несколько лучше. Когда она открыла глаза, ее страх прошел, она чувствовала, что мо­жет справиться с тем, что ждет ее впереди. В результате этого опыта новая референтная структура, в которой она, молодая женщина могла встретиться лицом к лицу с новым опытом, (кроме того, эта новая референтная структура раздвинула границы ее новой модели таким образом, что теперь она уже была убеждена, что сможет пережить все, чтобы с ней не приключилось в этой жизни).

Говоря о решения или разрешении “проблемы” с по­мощью метафоры в направленной фантазии, мы имеем в виду ситуацию, когда пациент использует направленную фантазию для того, чтобы создать новую структуру или опыт, в котором он добивается того, что ранее для него было невозможным. Как только новая ситуация — то есть ситуация, созданная в воображении, — успешно разреша­ется, “проблема”, с которой столкнулся пациент, либо ис­чезает, либо утрачивает свою громадность, и пациент чув­ствует, что он способен справиться с ней. Созданная про­блема и “первоначальная” проблема должны характеризоваться структурным подобием — обе они дол­жны быть проблемами, относящимися к одной и той же обещающей генерализации в модели мира пациента.⁴