Нейрофизиологические эффекты тренированной мышечной релаксации

В современных работах, обосновывая нейрофизио­логические эффекты релаксации, большинство авторов опираются на учение И. П. Павлова и вскрытые им механизмы словесного воздействия на физиологиче­ские функции. Словесный сигнал или образ, вызванный словесным сигналом, ведет при систематическом по­вторении в процессе аутогенной тренировки к образова­нию условных кортико-висцералъных (вербалъно-висцералъных) реакций и реализации желаемых сдвигов. Существенное значение при этом имеет установленная в ряде исследований связь функционального состояния ЦНС с тонусом поперечнополосатой и гладкой муску­латуры.

Тренированная мышечная релаксация, которая является не только пусковым механизмом, но и ба­зисным элементом во всей системе аутогенной трени­ровки [Лобзин В. С, 1975], сопровождается ослабле­нием тонуса поперечнополосатой и гладкой мускула­туры и снижением эмоциональной напряженности. Во время релаксации даже без целенаправленного воздей­ствия наступает некоторое снижение артериального давления; на 6 —8 ударов в минуту замедляется часто­та сердечных сокращений, которая является одним из наиболее информативных показателей функционально­го состояния сердечно-сосудистой системы и нервно-вегетативной регуляции [Загрядский В. П., Сулимо-Самуйлло 3. К., 1976]; дыхание становится более редким

и поверхностным. При длительном применении метода с помощью специальных упражнений постепенно при­обретаются навыки целенаправленного (волевого) уп­равления деятельностью сердца. А. М. Свядощ (1982) описывает опыты, при которых один из его сотрудни­ков, занимающийся аутогенной тренировкой, научился путем самовнушения на фоне релаксации произвольно ускорять частоту сердечных сокращений с 68 до 144 в минуту и по желанию замедлять ее до 46 в минуту. На ЭКГ, по данным P. Polzien, в состоянии релак­сации у здоровых людей наблюдается снижение или повышение зубца ST и увеличение зубца Т.

Под влиянием релаксации существенно повышается самовнушаемость, что было убедительно показано в опытах А. М. Свядоща и А. С. Ромена. Если у людей, никогда не применявших аутогенную тренировку, объективная реализация самовнушения тепла в правой руке наступает лишь в 3 % случаев, то уже через 3 нед систематических занятий в группе аутотренинга про­извольное повышение температуры кисти на 0,9 —4 °С становится доступным для 80 %. В этих же опытах бы­ла показана возможность произвольного понижения локальной температуры тела на 0,5 —2 °С. Анало­гичные результаты были получены в свое время I. Schultz. Позднее P. Polzien было показано, что при достижении состояния релаксации одновременно с из­менениями на ЭЭГ происходит снижение ректальной температуры на 0,8 °С (рис. 1). Этот симптом исполь­зовался автором для контроля эффективности занятий и позволил ему сделать заключение, что «пациенты с глубокими неврозами не могут добиться состояния переключения даже после многих месяцев трениров­ки». Н. Kleinsorge и G. Klumbies на Германском кон­грессе терапевтов в Висбадене демонстрировали па­циентов, которые произвольно вызывали повышение кожной температуры на 5 —7°С. Специфические изме­нения температуры кожи и кожно-гальванической ре­акции в процессе выполнения аутогенных упраженений позволили рекомендовать эти показатели в качестве объективного контроля эффективности усвоения ауто­генных упражнений (рис. 2).

Наши наблюдения показали, что под влиянием ре­лаксации снижается перистальтическая активность же­лудочно-кишечного тракта, что одновременно способ­ствует редукции болевых ощущений. При сочетании

Рис. 2. Изменение кожно-гальванической реакции (а) и тем­пературы кожи (б) в процессе аутотренинга (по W. Luthe).

релаксации с внушением тепла в области желудка японские авторы Y. Ikemi, S. Nakagawa, M. Kimura наблюдали повышение температуры кожи живота на 2°С, увеличение кровотока в стенке желудка и усиле­ние его моторики. Y. Ischida в опытах с выполнением аутогенных упражнений в процессе зондирования же­лудка было установлено, что при аутогенном рас­слаблении снижается кислотность желудочного сока (рис. 3).

Рис. 3. Динамика желудочной секреции в процессе зондирования-до и после 4-недельного применения аутогенной тренировки (во время зондирования пациент, страдающий язвенной болезнью две­надцатиперстной кишки и туберкулезом, выполнял аутогенные упражнения) (по Y. Ischida).

Электрографические исследования изменений, на­ступающих под влиянием мышечной релаксации, показали нормализующее влияние расслабления мышц на моторную функцию желудка. Аналогичные сведе­ния о терапевтическом действии релаксации при дискинезиях желудка, по данным электрогастрографии (рис. 4), приводят А. Г. Панов и соавт. Генерализация эффекта релаксации с поперечнополосатой мускула­туры на гладкие мышцы объясняет многие другие по­зитивные сдвиги, наблюдаемые в клинических усло­виях при спазме гортани, пищевода, мочевыводящих путей, спастических колитах, а также изменениях в ко-

ронарной сосудистой системе. В упомянутом опыте одного из сотрудников А. М. Свядоща при вызывании яркого образного представления спазма сосудов серд­ца («коронарные сосуды сжались, участок сердца побе­лел») тут же на фоне полного здоровья впервые в жиз­ни развился приступ стенокардии, который был самостоятельно купирован представлением тепла в области сердца и в дальнейшем больше не повторялся.

Наши собственные наблюдения за лицами со склонностью к артериальной гипертензии показали, что под влиянием аутогенной тренировки в первую очередь снижается или нормализуется систолическое давление (рис. 5). Нормализация (повышение) систоли­ческого давления отмечалась также и у лиц со склон­ностью к артериальной гипотонии. Разнонаправлен-ность отмеченных эффектов позволяет сделать вывод, что в их основе лежит воздействие на баланс симпато-парасимпатических механизмов регуляции сосудистого тонуса, реализуемое на уровне корковых центров авто­номной нервной системы.

Наши исследования электроэнцефалографических изменений у больных неврозами во время сеансов ау­тогенной тренировки показали, что по сравнению с фоновыми данными в первой фазе сеанса аутотре­нинга (релаксация) наблюдается замедление альфа-ритма и появление медленных тетаволн, преимуще­ственно в передних отделах головного мозга (лобные, лобно-теменные и височные отведения). Во второй фа­зе, при переходе к активному самовнушению, мед-

ленных волн становится меньше, и основной фон со­ставляет хорошо выраженный альфа-ритм (индекс альфа-ритма увеличивается). Такая фазность биоэлек­трической активности прослеживалась у 75 % больных. Это позволило заключить, что первая фаза аутогенной тренировки проявляется снижением корковой активно­сти и характеризуется преобладанием тормозных про­цессов в коре больших полушарий. Во второй фазе ре­гистрируемые на ЭЭГ процессы свидетельствуют о концентрации внимания, состоянии бодрствования и активной корковой деятельности (чего не наблю­дается при гипнотическом внушении). Нейропсихологические корреляты отмеченных явлений выражались в двух совершенно четко разграничиваемых больными состояниях. Вначале, во время мышечного расслабле­ния, появляется ощущение тяжести во всем теле, кото­рое затем сменяется чувством легкости, «невесомо­сти», «парения в воздухе».

Проведенные А. И. Скрыпниковым (1982) на высо­ком методическом и техническом уровне исследования ЭЭГ-коррелятов различных фаз аутогенного состоя­ния у здоровых людей показали, что в первую фазу, по сравнению с исходным уровнем, повышается актив­ность бета-ритма, которая достигает наибольшей вы­раженности к 8 —14-й минуте, увеличиваясь на 100—140% по отношению к фону. Увеличение энергии альфа-ритма начинается примерно на 8-й минуте сеан­са аутогенной тренировки и достигает максимума (150%) к 16-й минуте. Энергия медленной составляю­щей ЭЭГ (дельта- и тета-ритмы) в процессе сеанса сни­жается и после завершения аутотренинга составляет соответственно 37 и 86% от фонового уровня. Это по­зволило автору сделать заключение, что уже при выпол­нении релаксирующих упражнений достигается акти­вирующее воздействие на ЦНС, усиливающееся при аутогенной стимуляции к концу сеанса.

Сходные данные были получены и в ряде других исследований. К. Шипошем (1980) было показано, что в процессе аутогенной тренировки выявляется тенден­ция к синхронизации ритмов в области доминантного полушария и относительная активация субдоминант­ного полушария, что не наблюдается во время дре­моты или естественного сна. Эти данные еще раз указывают на качественные отличия аутогенного со­стояния от других фазовых состояний (сон, гипноз).

Релаксация оказывает нормализующее влияние на основной обмен и насыщение крови кислородом [Ре­шетников М. М., 1981], обмен йода и холестерина (рис. 6). Содержание кортизона в сыворотке крови в состоянии релаксации несколько снижается [Рожнов

B. Е., 1979]. Плетизмографические исследования пока­зали, что в состоянии релаксации при вызывании ощу­щений тепла объем циркулирующей крови увеличи­вается [Sapir M. et al., 1975], объективно констати­руются изменения лейкоцитарной формулы и содержа­ния сахара в крови. Результаты исследований

C. Drunkenmolle, M. Bartusch, которые приводит G. Klumbies (1983), показали, что во время «тепловых упражнений» наблюдаются уменьшение общего пери-

ферического сопротивления сосудистого русла и усиле­ние кровообращения в правой руке в среднем у 62% пациентов (методом веноплетизмографии). Н. Prill, применявший аутогенную тренировку в гинекологиче­ской практике, отмечает нормализацию овариальных функций при дисменорее и вторичной аменорее. Под влиянием аутогенной тренировки снижается и уровень холестерина (рис. 7). Многочисленные физиологиче­ские эффекты релаксации, усиливающиеся при целена­правленном самовнушении, определяют широкий спектр показаний к применению метода в клинической практике.

За последние годы физиология и патофизиология нервной системы существенно пополнились сведения­ми о структурах и функциях глубинных отделов мозга. Успехи современной электроники и стереотаксической техники предоставили новые возможности для изучения и раскрытия структурно-функциональной организациицелого ряда образований центральной нервной си­стемы. В частности, были установлены тесные функ­циональные и структурные связи неокортекса с гипоталамо-лимбической системой и ретикулярной форма­цией, а также уточнены представления о передаче нервного импульса от рецепторов до корковых клеток. Было показано, что одновременно с нервным процес­сом, имеющим залповый, линейный характер, с пере­дачей импульсов по классическим лемнисковым систе­мам, постоянно протекают циклические процессы с вовлечением нейронных «кругов» на разных уровнях регуляции за счет многочисленных коллатералей, связывающих специфические системы с экстралемни-сковыми (неспецифическими). Это сочетание залповой и циклической составляющих нервного процесса мо­жет рассматриваться как одно из основных проявле­ний корковых механизмов саморегуляции, обеспечи­вающих непрерывную адаптацию к быстро изменяю­щимся фазным раздражителям различной модально­сти, а также к длительной постоянной импульсации. Введенное вначале в кибернетике, понятие прямой и обратной связи нашло многочисленные подтвержде­ния в нейрофизиологии. Было установлено существо­вание постоянной «кольцевой» связи между афферен-тацией, рецепцией и моторикой, а в самой рецепции были разграничены информационные, осуществляемые по лемнисковым системам и стресс-мобилизующие функции, связанные с экстралемнисковыми системами. Таким образом, в каждом движении присутствует в качестве обязательного элемента рецепция, а каждый рецепторный акт имеет и моторный компо­нент. С этой точки зрения, релаксация представляет­ся как весьма специфический процесс, при котором су­щественно изменяются соотношения рецепции и мото­рики, а также отражение последних в сознании. Если в обычных условиях жизни и деятельности моторные акты осуществляются при минимуме рецепции (ее со­знательного отражения), то в процессе систематиче­ских упражнений в мышечной релаксации целенапра­вленно тренируется рецептивный компонент при мини­мизации роли моторного.

Важным открытием современной нейрофизиологии явилось определение неспецифического активирую­щего влияния ретикулярной формации ствола мозга на кору больших полушарий (G. Moruzzi, Н. Magoun). В частности, в опытах на животных было показано, что при раздражении ретикулярной форма­ции во время естественного сна (через вживленные электроды) возникает быстрое пробуждение. Одновре­менно на электроэнцефалограмме беспорядочные синхронизированные «сонные» колебания сменялись активным, десинхронизированным ритмом, также сви­детельствующим о переходе к состоянию бодрствова­ния. Эта реакция генерализованного пробуждения про­являлась при раздражении центральной части ретику­лярной формации. При стимуляции ростральных отделов ретикулярной формации с неспецифическими ядрами таламуса и диффузной таламокортикальной системой у бодрствующего животного возникала реак­ция настороженности, обостренного восприятия и вни­мания (Д. Линдсли). Раздражение бульбарного отдела ретикулярной формации приводило к «глобальному» торможению или «облегчению» спинномозговых мо­торных разрядов. Одновременно были найдены кор­ковые зоны (4S), стимуляция которых вызывала сни­жение мышечного тонуса, а также путь из зоны 4S к ретикулярной формации продолговатого мозга. Принимая все раздражения от экстеро- и интерорецеп-торов (при этом самым обширным рецептивным по­лем, как известно, является мышечная система), ре­тикулярная формация не только осуществляет их переработку, но и специфически активирует кору в за­висимости от характера поступающих раздражений. Участвуя в процессах регуляции уровня бодрство­вания, ретикулярная формация имеет самые непосред­ственные связи с так называемым «висцеральным моз­гом», интегрирующим раздражения от органов чувств и внутренней среды организма, которые в значитель­ной степени определяют такие психические феномены, как состояние и самочувствие.

В последующем, кроме активирующего влияния ре­тикулярной формации, при повреждении последней были описаны акинезы, сонливость, угнетенное со­стояние сознания. Наряду с влиянием ретикулярной формации на корковые функции было установлено на­личие кортико-фугальных волокон, идущих из лобных отделов, поясной извилины, сенсомоторной коры и не­которых других ее областей к ретикулярной форма­ции. С помощью электрофизиологических исследова­ний было показано, что проведение импульсов повосходящим путям ретикулярной формации может быть заторможено или облегчено возбуждением вы­шеуказанных участков коры. Таким образом, корковая, в том числе и сознательная, деятельность может оказывать определенное влияние на активационно-регу-ляционные механизмы субкортикальных структур, обеспечивающих ее же (коры) функционирование.

Интенсивное изучение глубоких структур мозга по­зволило существенно расширить представления об анатомо-физиологическом субстрате эмоций. В экспе­риментах на «таламических» и «гипоталамических» (декортицированных) животных было показано, что моторное выражение эмоций может осуществляться и при отсутствии новой коры, однако, естественно, что при этом не возникает интеграции эмоций в це­лостный поведенческий акт и нет эмоциональных ощу­щений. В последующем изложенные факты были под­тверждены клиническими наблюдениями над больны­ми с поражением лобных долей. Эти наблюдения в значительной степени способствовали уточнению представлений о роли таламуса и гипоталамуса в эмо­циональном поведении человека. Оказалось, что воз­никновение эмоциональных ощущений, выражение и регуляция их проявлений осуществляются за счет взаимодействия новой коры с гипоталамусом, лимби-ческой и ретикулярной системами, связи которых ле­жат в основе центрального нервного субстрата эмоций [Гельмгорн Э., Луфборроу Дж.]. Особую роль гипота­ламуса в механизмах осуществления эмоционального поведения подчеркивал и P. Mac-Lean, сравнивая его с «водителем» (гипоталамус и обонятельный мозг) нервного «шасси» (спинной мозг и ствол), который вы­бирает возможные направления поведения в целом. Сложившиеся в процессе эволюции тесные связи обо­нятельного мозга с двигательной, вегетативно-висце­ральной, эндокринной и эмоциональной системами (J. Papez), с учетом общих принципов организации регуляторной деятельности коры головного мозга (через системы прямых и обратных связей), позволяет пред­полагать, что воздействие на одну из названных си­стем, например двигательную, неизбежно должно вы­зывать определенные изменения и в функционирова­нии остальных. В свете последних достижений нейро­физиологии стало более понятным влияние мышечно­го расслабления на функции центральной и периферической нервной системы. Состояние релаксации вызы­вает снижение реактивности гипоталамуса, а следова­тельно, и эмоциональную возбудимость. И наоборот, снижение уровня центрального возбуждения в резуль­тате психотерапевтического (вербального, рациональ­ного) воздействия ведет к уменьшению нисходящих корковогипоталамо-соматических разрядов в системе обратной связи. Независимо от того, вызвано ли рас­слабление скелетной мускулатуры физиологическим, физиотерапевтическим, фармакологическим или психо­терапевтическим воздействием, оно сопровождается снижением эмоциональной реактивности и ослаблением невротической симптоматики. Однако если физиоло­гическое, физиотерапевтическое, фармакологическое и большинство видов психотерапевтического воздей­ствия, оказывая существенное влияние на корковые и психические функции, реализуют свой терапевтиче­ский эффект при пассивном участии сознания, ауто­генная тренировка предполагает активное вовлечение сознания в терапевтический процесс и осуществляется именно на основе активного сознания. Другими слова­ми, аутогенная тренировка направлена на максималь­ное использование и стимуляцию резервных возмож­ностей интегративной деятельности коры головного мозга на основе перестройки субординационных нервно-регуляторных корково-подкорково-спинальных ме­ханизмов.