Рамка и аналитический процесс

Споры о психоанализе/психотерапии порождают также размышления на тему диалектики аналитической формы и содержания. Итак, какие средства и для ка­кой цели? Так как для Фройда конечной целью являлось выздоровление, то его признаки, как известно, он видел в обретенной впервые или вновь обретенной возможности любить и работать. Однако он с недоверием относился ко всякого рода «бегству» в выздоровление, что проявлялось в быстром снятии симптомов при полном сохранении «бессознательной причины». Метапсихологический

подход к психическим явлениям предполагает учет изменений в самом лечении в соответствии с топическими, динамическими и экономическими аспектами: речь идет о природе и цели аналитического процесса.

В своем творчестве Фройд сам менял точку зрения по этой проблеме: если в контексте первой топики речь идет об осознании того, что бессознательно, то уже с раз­работкой второй топики он изменил границы противоборствующих сторон: «Там, где было Оно, должно стать Я» (Freud, 1933, р. 110). В двух случаях подчеркива­ется важность взаимодействия между психическими системами благодаря сня­тию вытеснения; но известно и то, что эта эволюция в теоретических воззрениях Фройда произошла благодаря открытию бессознательного сопротивления Я изме­нениям, сопротивления «не только акту, который делает сознательным содержа­ние Оно, но и анализу в целом, ведущему к выздоровлению» (Freud, 1937 а, р. 255),

Таким образом, Фройд подчеркнул значение бессознательных препятствий выздоровлению, о чем свидетельствует негативная терапевтическая реакция. Это означало увидеть не столько оппозицию между осознанием и выздоровлением, сколько их взаимосвязь. С этой точки зрения, любой психоаналитический подход неизбежно становится терапевтическим.

Если рассматривать вслед за Фройдом ситуацию кушетка/кресло как принципиальную модель психоаналитического подхода, то следует заметить, что интер­претация психоаналитика имеет свое мутационное и терапевтическое значение лишь потому, что она появляется в условиях формальной рамки, которая, как из­вестно, берет свое начало в гипнозе: ослабление зрительного восприятия и мото­рики обеспечивает условия для организации регрессии одновременно в топиче­ском, формальном и временном ее аспектах.

Что из этого следует? Известно, что галлюцинаторное измерение сновидений явилось основой психоаналитической теории: имеется в виду галлюцинаторное удовлетворение, возникающее в опыте ребенка, сосущего грудь матери. Речь идет о непроверяемом опытом постулате, согласно которому галлюцинация является удовлетворением, что определяет, в действительности, психоаналитический подход к психическому функционированию. С этой точки зрения, регрессия, не бу­дучи идентичной онейроидной регрессии, которой свойственно галлюцинаторное оживление, в аналитической ситуации позволяет вернуться к истокам психиче­ского функционирования и, возможно, запустить динамику.

В соответствии с моделью сновидения (Freud, 1900), речь идет о ситуации, в ко­торой регрессия носит топический характер, поскольку в функционировании пси­хического аппарата бессознательное возбуждение, которое не может найти выхода и движении, регрессирует до системы восприятие - сознание по траектории, иду­щей от воспоминания до галлюцинации. Также речь идет о формальной регрес­сии, так как это возвращение назад предполагает изменения в психическом мате­риале: переход от идентичности мышления к идентичности восприятия, то есть от мысли к мнемическому образу, а именно к галлюцинаторному образу. Фунда­ментальное правило психоанализа — говорить то, что приходит в голову, соглас­но методу свободных ассоциаций, предполагает также одновременную работу двух психических систем — системы дня, идентичности мысли, и системы ночи, идентичности восприятия, что связано с чувством потери контроля и с тревож­ной странностью. С этой точки зрения, аналитическая работа сможет прогрессивно

интегрировать топическую и формальную регрессию, конфликты и выходы, найденные для того, чтобы противостоять возникшей таким образом тревоге.

Регрессия, будучи топической и формальной, является в равной степени и временной, в той мере, в которой эти условия ассоциативной работы вызывают, как это замечает Фройд, «возвращение пациента к пройденным этапам своего разви­тия» (Freud, 1916-1917, р. 322). Это переживание прошлого происходит в трех модальностях, поскольку временная регрессия может быть одновременно объектной, либидной и нарциссической: возвращение к первым инвестированным объек­там и к первым либидным организациям вплоть до первичного нарциссизма. Регредиентное движение происходит либо как возвращение к предшествующему состоянию, либо к фантазму возвращения к первоистокам происхождения. Аналитическая ситуация сразу отсылает пациента на поиск абсолюта, который не дает покоя человеческому существу и где предвосхищается возможность тоталь­но удовлетворяющего слияния с самим собой и с другим. Так аналитический про­цесс вписывает индивида в конфликт, где речь пойдет о всестороннем обсужде­нии этого искушения и ностальгии по абсолютному удовлетворению.

В этой перспективе регрессия в лечении не может быть оторвана от параметра прогрессии, а испытание переносом не может быть сведено к его функции повторения, наоборот, оно содержит в себе часть новизны. Аналитическая регрессия развивает­ся в психоаналитическом процессе, на самом деле, не в прошлом, а в настоящем, что не позволяет видеть в ней идентичное возвращение в прошлое; речь, скорее, идет, о встрече двух протагонистов, аналитика и анализируемого, которая под защитой тре­тьего параметра — рамки — позволяет конституирование категории прошлого, а не восстановление отношений с прошлым в нем самом. С этой точки зрения речь не идет о выборе между реконструированием или конструированием прошлого, ско­рее — о поддержании диалектического взаимодействия этих двух перспектив.

Поэтому необходимо понимать аналитическую регрессию в ее одновременно топическом, формальном и временном аспектах как предоставленную пациенту возможность интегрирования пассивности или рецептивности, то есть такую возможность, которая необходима для человеческого опыта и которая соответствует активной психической работе. Возможность переживать регрессию, не те­ряя себя, вероятно, и является оценкой для показания к анализу. Именно этот момент и навел Фройда на мысль о «биологическом камне преткновения», недоступном для изменения: скорее, речь идет о психическом камне преткновения — из-за встречающейся в некоторых анализах трудности интегрировать эту первич­ную пассивность, которую Фройд описал одновременно как сопротивление Оно и отказ от женственности у двух полов.

Этот опыт переноса неотделим от прогредиентной функции контрпереноса, которая должна обеспечить доступ к свободной игре регрессии. Именно в этом пун­кте теория каждого аналитика и его собственная психическая гибкость могут под­талкивать или, наоборот, тормозить доступ к этому опыту, который может дать положительные изменения при условии принятия колебаний идентичности, не­обходимых для интеграции пассивности. Свободно плавающее внимание ана­литика откликается на психическое движение свободных ассоциаций у пациента.

Это именно те моменты, которые являются решающими при первой встрече аналитика с человеком, обратившимся к нему с целью аналитической работы.

На основе каких критериев осуществляется выбор работы на кушетке или лицом клицу? Об одном ли и том же процессе идет речь, когда предлагают работу не Кушетке или лицом к лицу? Для углубления этого вопроса я предлагаю вам проследить случай со взрослым пациентом Марком, который свидетельствует об усло­виях аналитического процесса как в психоанализе, так и в аналитической психо­тирании. А также мы вспомним и о другой форме психотерапии, индивидуальной психоаналитической психодраме с подростком Паскалем, который имел более серьезные расстройства психического функционирования.

Таким образом, специфика аналитической работы будет иметь фундаментальные параметры и свои цели, подчеркивая различия в предлагаемых рамках, наиболее благоприятствующих восстановлению отношений пациента с самим собой и с другим. Речь всегда идет об отношениях с будущим, где, при сугубо личной встрече двух индивидов, не исключаются, а даже требуются строгие критерии оценки.