Вера Павловна хохочет, покачиваясь, идет через длинный холл, уткнулась лицом в стекло огромного окна, смотрит на город, опускается на пол.

Н а с т о я щ и й м у ж ч и н а. Чаевых не беру! (Уходит, взяв свою одежду.)

Тишина.

Долго звонит телефон, эхо теряется в огромной квартире.

Дверь лифта бесшумно открывается, входит резиновая Кукла. На нем лохмотья, картофельные очистки, в волосах яичная скорлупа, руки в дорожной пыли, лицо в копоти, на ногах куски грязи. Держит над головой скелет старого зонта.

Вера Павловна не замечает его. Он подходит к Вере Павловне, садится рядом.

П р и н ц. Здравствуй…

Пауза.

В е р а П а в л о в н а. Ты???

П р и н ц. Не ждала?

Пауза.

В е р а П а в л о в н а. Что?.. Тут... То есть… Как??? Откуда…

П р и н ц. Я не знаю, как это случилось. Я очнулся на мусорной куче. Меня спас Ефим — добрый дворник. Я плохо знаю город. Я месяц искал твой адрес.

Вера Павловна онемела, смотрит. Молчание.

Я так скучал без тебя… Мне было так плохо… (Целует Вере Павловне ладонь.) Знаешь, я уже потерял надежду снова увидеть тебя. (Хочет обнять Веру Павловну, та неподвижна.) Что с тобой? Ты стала такая чужая…

Молчание.

В е р а П а в л о в н а (смотрит на куклу.) Но…

П р и н ц. У тебя появился другой?

В е р а П а в л о в н а. Нет.

П р и н ц. Тогда что же?..

Молчание.

В е р а П а в л о в н а. Ннне знаю… Не знаю…

Сидят, смотрят на крыши домов, на улицы, где туда-сюда ползают по лентам дорог разноцветные насекомые - машины.

П р и н ц. Город такой огромный, и в нем так много маленьких бездомных людей. Еще больше крыс, кошек и собак, а еще больше бездомных резиновых кукол. И все голодают. Это другой мир. Он не так прекрасен, каким выглядит сверху.

В е р а П а в л о в н а (приоткрывает дверь, смотрит). Ты опять смотришь, видишь, говоришь! Ты опять ставишь меня в идиотское положение.

П р и н ц. Ты о своей подруге? Он наивная женщина! Она ни во что не верит. И потом, разве я тебе не говорил, что о нашей любви нельзя говорить словами, вслух, иначе всё пропадёт, исчезнет, растворится?.. Любовь – это тайна. Разве я не прав?..

Смотрят друг на друга.

В е р а П а в л о в н а. Да, я сейчас… (Встает, уходит в кабинет, закрывается, звонит куда-то долго, не дождавшись ответа, набирает другой номер.) Добрый вечер… Мне нужен Сигизмунд Петрович. Он мой психолог… У меня его номер не отвечает… Мне нужна срочная консультация! Уехал?.. Куда?.. Хорошо. Послезавтра… (Кладет трубку.)

П р и н ц (за спиной). Здесь был мужчина?

В е р а П а в л о в н а. Где?..

П р и н ц. Здесь! Я чувствую запах. Признайся, ты изменяла мне?

В е р а П а в л о в н а. Тебе???

П р и н ц. Скажи правду, и нам станет легче. (Берёт руку Веры Петровны.) Ты вся дрожишь. Здесь был кто-то страшный? Он тебя напугал? (Нежно обнимает Веру Павловну.) Всё хорошо. Я с тобой…

В е р а П а в л о в н а. Хочешь знать правду? (Освобождается из объятий.) Правду?!.. (Нервно.) Тогда – слушай! Похоже, я схожу с ума! Меня опять «глючит»! Ты не должен был появляться!

П р и н ц. Ты мне не рада.

В е р а П а в л о в н а. Всё это ненормально!!!

П р и н ц. Ты меня разлюбила…

В е р а П а в л о в н а. Любовь к резиновой кукле! Кошмар!

П р и н ц. Мне уйти?

В е р а П а в л о в н а. Уходи!!!

П р и н ц. Что ж… В жизни людей всё по-другому. (Одевается, берёт зонт.) У вас всё очень быстро меняется: умирают старые чувства, рождаются новые. Для вас любовь – как стакан холодной воды на бегу. Куда вы спешите? Для вас любовь – как последний трамвай, вы лезете в него, толкаетесь локтями и потом как сельди в бочке со скрипом отправляетесь в бесплатную неизвестность. (Пауза.) Никак не могу привыкнуть к вашей нормальной, человеческой жизни. (Молчание.) А ты… Я прошу, не беспокойся. Обещаю, меня ты больше не увидишь.

Молчание. Кукла решительно идет на выход.

В е р а П а в л о в н а. Уходи… Уходи. Уходи! Нет… Стой! Стой! Стой!!! (Бросается за Куклой, догоняет, хватает за плечи.)

Вера Павловна и Кукла стоят у открытых дверей, смотрят друг другу в глаза, крепко обнимаются. Долгий поцелуй.

В е р а П а в л о в н а. Ну вот.

П р и н ц. Да…

Пауза.

В е р а П а в л о в н а. Значит…

П р и н ц. Тсс… К чему слова?

Пауза. Опять долгий поцелуй.

В е р а П а в л о в н а. Скажи, ты не очень рассердился на меня?..

П р и н ц. За что?

В е р а П а в л о в н а. Ну… то, что я выбросила тебя… В мусоропровод.

Пауза. Снова продолжительный поцелуй.

В е р а П а в л о в н а. Сколько мы не виделись?

П р и н ц. Вечность. 32 дня.

В е р а П а в л о в н а. Ты считал?..

Пауза. Новый поцелуй. Долгое молчание.

П р и н ц. Я понимаю, жить очень трудно. Тем более со мной. Но я здесь. Я с тобой. Я вернулся. Я твёрдо знаю, что не могу без тебя жить… (Шепотом.)Я люблю тебя.

Пауза.

В е р а П а в л о в н а.Повтори.

П р и н ц.Я люблю тебя.

В е р а П а в л о в н а.Не слышу...

П р и н ц.Я люблю тебя!.. (Кричит.) Я люблю тебя!.. Люблю!.. (Подхватывает Веру Павловну на руки, кружит, оба смеются.) Люблю!.. Люблю!..

И эхо вторит в огромной квартире: «Я люблю тебя… Люблю…»

Входит босоногий Хулио Иглесиас. Поёт. Чувственный, проникновенный голос испанца заполняет всю квартиру. Слышен шум прибоя. Гостиная дрогнула и поплыла по невидимым волнам. Ослепительный взрыв света, и гостиная превращается в райский сад.

Вера Павловна и Принц кружатся в немыслимом танце. Кажется, еще чуть-чуть, и они взлетят как ангелы. А Хулио Иглесиас всё поет и поет о неземных чувствах, о большой любви, о мужчинах и женщинах, плывущих куда-то далеко-далеко в море ,ближе к солнцу, ближе к счастью.

Картина пятая

Спустя неделю.

Резиновый принц сидит в кабинете за столом Веры Павловны, вокруг гора резиновых маленьких игрушек: утята, пингвины, котята, петушки, гномы, крокодильчики, чебурашки и поросята. Принц режет резину, клеит, мастерит. Резиновые игрушки издают механические звуки, пение.