Вежливо равнодушное любопытство, прозвучавшее в его голосе, вывело из себя окончательно. Стас прищурил глаза, моментально сделавшись похожим на готового к броску тигра, и резко шагнул вперед.

- Случилось, Костенька, - сказал он и, подавшись навстречу Артемьеву, оперся ладонями о стол. - Только не у меня, а у тебя. Тебя кто работать учил, а? Что ты мне тут устраиваешь? Предупреждаю: если из-за тебя у меня будут проблемы - вылетишь из отдела как пробка из бутылки.

- Ты перешел на шампанское? - Костя задал вопрос так живо, будто это и в самом деле интересовало его больше всего. Стас с силой ударил по столу открытой ладонью.

- Ты меня вообще слушаешь?

- Слушаю.

Костина улыбка нисколько не померкла. Стас сделал глубокий вдох, стараясь подавить плеснувшую в кровь ярость, вызванную одним только видом этой непробиваемой уверенности. Что бы он сделал, будь на месте Артемьева кто-то другой? Ударил бы, как Мухина? Подставил, как Махова? Вряд ли с Костей прошел бы хоть один из этих вариантов. Тогда что?

- Думаешь, я не вышвырну тебя потому, что мы трахнулись? - прищурившись, поинтересовался Стас и улыбнулся в ответ, только в его улыбке вместо веселья проступила недвусмысленная угроза. - Я не собираюсь все время прикрывать тебя от проверок.

- Все время? - Костя подался вперед, неотрывно глядя Стасу в глаза, и облокотился об стол. - Значит, один раз уже сделал?

Стас почувствовал себя загнанным в ловушку. Вопрос, заданный нарочито мягким тоном, прозвучал так, будто он совершил что-то постыдное, проявил слабость. Схлынувшая было злость подняла голову с новой силой.

- Да потому что мне не нужны проверки в отделе, - кривя губы в усмешке, процедил он. - Даже если они касаются ублюдка вроде тебя. Все честно: один раз я тебя поимел - один раз отмазал. На большее не рассчитывай, Костенька. Или ты, как все бабы, считаешь, что секс к чему-то обязывает?

Это "как все" было сказано нарочно, с нажимом, с желанием уязвить побольнее. Это словно ставило Костю ниже на ступень, в подчиненное, зависимое положение не только на службе, но и в целом. Не то чтобы Стас действительно считал так, просто хотелось ударить в ответ, реализовав постулат, гласивший, что лучшая защита - это нападение. Теперь ответ был за Артемьевым, и Стас при всей своей проницательности не мог предсказать, каким он будет. Костя, казалось, тоже размышлял об этом. Он внимательно вглядывался в лицо Стаса, будто пытаясь понять, насколько тот серьезен, и это задумчивое, немного снисходительное молчание, выводило из себя, заставляло нервничать. Не пронять? Неужели?

- Так что на этом все, Костенька, - добавил Лазарев и выпрямился. - Вряд ли меня потянет на эксперименты второй раз.

Толстая папка, лежавшая на краю стола, больно врезалась в пах, попав сгибом прямо по возбужденному члену. У Стаса перехватило дыхание, он согнулся пополам, ловя открытым ртом воздух. Костя, не теряя времени даром, выскользнул из-за стола и в одно мгновение оказался позади, прижимаясь грудью.

- А это у тебя так служебное рвение выпирает? - насмешливо поинтересовался он, проведя ногтем по молнии стасовых брюк. Стас, восстановив дыхание, выругался.

- Эмоционально, - кивнул Костя и прижался плотнее. - Но не информативно. А вот это... - невесомое поглаживание превратилось в полноценную ласку, - куда как более показательно. Как ты думаешь?

В данный момент Стас не думал никак. Нечем было. Мозг, казалось, расплавился и стек, полностью сосредоточившись в паху, подрагивая от ставших более смелыми прикосновений.

- Дверь, - только и смог прохрипеть он, и усилием воли сдержал разочарованный рык, когда Костя молнией метнулся к двери, чтобы запереть ее. Эта передышка, однако, оказалась весьма кстати: Стас смог немного прийти в себя и восстановить контроль за происходящим. Поэтому, вернувшийся Артемьев был тут же притиснут к столу. Он, как ни странно, не особо сопротивлялся. Его руки свободно гуляли по телу Стаса, словно изучая быстрыми, жалящими прикосновениями, от которых становилось неимоверно горячо. Тот отвечал, еле сдерживаясь, чтобы не повалить Костю на стол прямо тут, в кабинете. Чертенята, пляшущие в серых глазах, отнюдь не способствовали его выдержке, а в паху уже разгорелся небольшой пожар. Костя, словно этого было мало, плотоядно облизнулся.

- Я опять не подготовился, - усмехнулся он. - Вся надежда на твою предусмотрительность.

- Экономишь на презервативах? - не удержался Стас. - Как это...

По-бабски, хотел сказать он, но в последний момент передумал. Шпилька показалась слишком мелочной, глупой, да и могла все испортить. Ведь, как ни крути, своего он добился - от Костиного спокойствия не осталось и следа. От его, правда, тоже.

- Через десять минут за углом, - сказал он вместо планируемой гадости. - Ждать не буду, не придешь - значит, уеду. Понятно?

- Предельно, - шало улыбнулся Костя, и Стасу стоило огромного труда отстраниться. Каждый нерв превратился в натянутую струну, и именно поэтому стоило переместиться куда-нибудь в более безопасное место. В ту самую квартиру, например. Будет слишком сложно объяснить дежурному вполне характерный шум, раздающийся из кабинета следователей, и тогда не оберешься слухов. Стас не желал этого: светить их более чем странные отношения было лишним.

Остановившись за углом, Стас считал про себя секунды. Отчаянно хотелось уехать, но он не мог заставить себя притронуться к рулю, поэтому сидел, откинувшись на спинку сидения и уставившись прямо перед собой. Костя, приоткрыв дверцу, ужом проскользнул на место пассажира и быстро пристегнулся.

- Чего ждем? - деловито поинтересовался он, и Стас, втопив педаль, бросил машину вперед, встраивая в поток.

В этот раз Костя не курил. Какой бес в него вселился, так и осталось для Стаса загадкой, но он два раза едва смог справиться с управлением, когда по его бедру в совсем не невинной ласке проходилась горячая ладонь. Костя развлекался от души. Он будто невзначай касался руки Стаса, которой тот переключал передачи, и одного этого хватило бы с лихвой, но прикосновения становились откровенными, интимными, возбуждающими. Надо сказать, у него получалось. Стас стиснул зубы, старательно игнорируя провокации, но это удавалось все труднее. Когда они оказались в квартире, у него окончательно сорвало голову.

Он не думал о том, что на плече Кости останется синяк, когда случайно впечатал его в косяк, промахнувшись мимо дверного проема. Артемьева, кажется, тоже слабо заботили такие мелочи. О том, что с формой стоит обращаться бережнее, забыли на первой оторванной пуговице, но потом все-таки вспомнили и сумели взять себя в руки - ровно настолько, чтобы избавиться от одежды, а потом безумие накатило снова.

В этот раз Стас успел испугаться. Костя совершенно не высказывал желания уступать, то ли все-таки задетый неумной подколкой Стаса по поводу презервативов, то ли просто желая сменить расклад, но ситуация грозила стать аховой. Кровать, видавшая всякое, жалобно скрежетала, с трудом выдерживая возню двух тяжелых тел, больше напоминавшую борьбу, чем секс, но до этого никому не было никакого дела. Пульс зашкаливал, возбуждение вышибало из головы все связные мысли, оставляя лишь инстинкты и одно единственное желание. Стас смотрел в ставшие непривычно темными серые глаза, растерявшие все свое хваленое самообладание. Там, на самом дне расширившихся черных зрачков, сияла его личная бездна. Шаг вперед грозил неминуемым падением, но пути назад уже не существовало.

"Я просто трахну его, и все пройдет, - лихорадочно пронеслось в голове. - Господи, пусть оно пройдет!"