Принцип милосердия («делай благо») в биомедицинской этике.

Принцип милосердия («делай благо») в биомедицинской этике.

Этот принцип является расширением и продолжением принципа «Не навреди», однако, между ними есть различие. Принцип «не навреди» известен далеко за пределами медицины. Нередко его считают минимально необходимым, то есть исходным требованием вообще всех моральных взаимоотношений между людьми. Формулировка этого принципа в виде запрета свидетельствует о том, что он является, прежде всего, ограничивающим. Принцип «делай благо» - не запрет, но норма, требующая позитивных действий.

В разных этических теориях обязанность делать добро обосновывается по-разному. Утилитаристы, например, считают обязанность делать добро непосред­ственным следствием принципа пользы: делая добро другим, мы увеличиваем общее количество блага в мире. В деонтологической этике Канта эта обязанность является требованием, вытекающим из категорического императива: если ты хочешь, чтобы делание добра другим было всеобщей нормой, и чтобы, следовательно, другие делали тебе добро, делай сам добро другим. Дэвид Юм обосновывал необходимость делать добро другим природой соци­альных взаимодействий: живя в обществе, я получаю блага от того, что делают другие, и поэтому я обязан действовать в их интересах.

Но здесь есть свои тонкости. Если человеку предлагают пожертвовать свою почку для пересадки, которая может спасти жизнь кому-то, кто не является его родственником, то для этого человека такое самопожертвование не является обязанностью. Если же донором почки будет родитель, а реципиентом - его ребенок, то такой акт будет представляться много более морально обязательным. Здесь отношения являются специальными, поскольку быть родителем-значит выступать в определенной социальной роли, которая налагает свои обязательства.

С точки зрения той взаимности, о кото­рой писал Юм, основанием обязательств врача перед пациентом можно считать полученное врачом образование. Сегодня оно - если не целиком, то в преобладающей мере - осуществляется за счет ресурсов общества.

Еще одна проблема, связанная с принципом «делай благо», касается того, кто именно определяет содержание блага. В клятве Гиппократа говорится: «Я направлю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением…». Многовековая традиция медицинской практики состоит в том, что в каждом конкретном случае именно врач решает, в чем состоит благо пациента. Такой подход принято называть патерна­листским, поскольку врач при этом выступает как бы в роли отца, который не только заботится о благе своего ребенка, но и сам определяет, в чем состоит это благо.

Медицинский патернализм предполагает, что врач может опираться лишь на собственные суждения о потребностях пациента в лечении, информировании, консультировании. Позиция патернализма позволяет оправдывать принуждение пациентов, и даже их обман или сокрытие от них информации, если это делается во имя их блага.

В России традиция патернализма вообще и меди­цинского патернализма, в частности, имеет глубокие корни. В России XIX века определяющим типом взаимоотношений врача и пациента была ситуация, в которой земский врач брал на себя заботу о здоровье и благополучии крестьян, составлявших основное население России. Крестьяне считались социальной силой, не способной разумно определить, в чем заключается их благо. С определенными модификациями эта традиция была продолжена и даже в чем-то усилена в советский период.

С другой стороны, во всем мире патерналистские позиции в здравоохранении оставались преобладающими и не ставились под сомнение вплоть до середины ХХ века. Начавшийся в это время резкий отход от патернализма обусловлен действием целого ряда причин, включая быстрый рост грамотности населения и осознание того обстоятельства, что в современном обществе по необходимости сосуществуют разные системы ценностей и представления врача о благе пациента могут не совпадать с его представлениями о

собственном благе.

Вопрос №15.

Традиционные и совреенные критерии определения смерти. Смерть мозга и постоянное вегетативное состояние.

Смерть – полная остановка биологических и физиологических процессов жизнедеятельности. Наше понятие о смерти, а соответственно и критерии смерти, зависят от уровня технологического развития.

Традиционные критерии смерти – остановка дыхания и сердцебиения. Современный критерий смерти – смерть мозга, прекращение деятельности мозга.

Так же стоит отметить, что выделяют и стадии смерти: клиничекая смерть (остановка деятельности сердца и дыхания, до патологических изменениях в ЦНС, примерно 5-7 минут), биологическая смерть (прекращение деятельности сердца, дыания и ЦНС) и окочательная смерть (остановка всех биологических и физиологичеких процессов всех клеток).

Если больной находится в стадии клинической смерти, его еще можно спасти и вернуть к жизни. А если на стадии биологической смерти – уже нельзя.

Современный метод установления смерти (а именно смерти мозга) это изучение энцефалограммы, а также ангиограммы. Также стоит помнить, что различают смерть больши полушарий («смерть личности») и ствола мозга («смерть организма»).

Существует Гарвардский критерий смерти мозга:

· Невосприимчевость и отсутствие реакции даже на очень большие стимулы

· Отсутсвие движения или дыхания в течении одного часа наблюдения

· Отсутствие всех рефлексов

· Плоская ЭЭГ

· Повторение признаков 1- спустя 24 часа

Постоянное вегетативное состояние - отсутствие возможности к самопроизвольной ментальной активности из-за обширных повреждений или дисфункции полушарий головного мозга с сохранением деятельности диэнцефальной области и ствола мозга, сохраняющие вегетативные и двигательные рефлексы. (Это смерть больших полушарий, но не мозга в целом)

Принцип милосердия («делай благо») в биомедицинской этике.

Этот принцип является расширением и продолжением принципа «Не навреди», однако, между ними есть различие. Принцип «не навреди» известен далеко за пределами медицины. Нередко его считают минимально необходимым, то есть исходным требованием вообще всех моральных взаимоотношений между людьми. Формулировка этого принципа в виде запрета свидетельствует о том, что он является, прежде всего, ограничивающим. Принцип «делай благо» - не запрет, но норма, требующая позитивных действий.

В разных этических теориях обязанность делать добро обосновывается по-разному. Утилитаристы, например, считают обязанность делать добро непосред­ственным следствием принципа пользы: делая добро другим, мы увеличиваем общее количество блага в мире. В деонтологической этике Канта эта обязанность является требованием, вытекающим из категорического императива: если ты хочешь, чтобы делание добра другим было всеобщей нормой, и чтобы, следовательно, другие делали тебе добро, делай сам добро другим. Дэвид Юм обосновывал необходимость делать добро другим природой соци­альных взаимодействий: живя в обществе, я получаю блага от того, что делают другие, и поэтому я обязан действовать в их интересах.

Но здесь есть свои тонкости. Если человеку предлагают пожертвовать свою почку для пересадки, которая может спасти жизнь кому-то, кто не является его родственником, то для этого человека такое самопожертвование не является обязанностью. Если же донором почки будет родитель, а реципиентом - его ребенок, то такой акт будет представляться много более морально обязательным. Здесь отношения являются специальными, поскольку быть родителем-значит выступать в определенной социальной роли, которая налагает свои обязательства.

С точки зрения той взаимности, о кото­рой писал Юм, основанием обязательств врача перед пациентом можно считать полученное врачом образование. Сегодня оно - если не целиком, то в преобладающей мере - осуществляется за счет ресурсов общества.

Еще одна проблема, связанная с принципом «делай благо», касается того, кто именно определяет содержание блага. В клятве Гиппократа говорится: «Я направлю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением…». Многовековая традиция медицинской практики состоит в том, что в каждом конкретном случае именно врач решает, в чем состоит благо пациента. Такой подход принято называть патерна­листским, поскольку врач при этом выступает как бы в роли отца, который не только заботится о благе своего ребенка, но и сам определяет, в чем состоит это благо.

Медицинский патернализм предполагает, что врач может опираться лишь на собственные суждения о потребностях пациента в лечении, информировании, консультировании. Позиция патернализма позволяет оправдывать принуждение пациентов, и даже их обман или сокрытие от них информации, если это делается во имя их блага.

В России традиция патернализма вообще и меди­цинского патернализма, в частности, имеет глубокие корни. В России XIX века определяющим типом взаимоотношений врача и пациента была ситуация, в которой земский врач брал на себя заботу о здоровье и благополучии крестьян, составлявших основное население России. Крестьяне считались социальной силой, не способной разумно определить, в чем заключается их благо. С определенными модификациями эта традиция была продолжена и даже в чем-то усилена в советский период.

С другой стороны, во всем мире патерналистские позиции в здравоохранении оставались преобладающими и не ставились под сомнение вплоть до середины ХХ века. Начавшийся в это время резкий отход от патернализма обусловлен действием целого ряда причин, включая быстрый рост грамотности населения и осознание того обстоятельства, что в современном обществе по необходимости сосуществуют разные системы ценностей и представления врача о благе пациента могут не совпадать с его представлениями о

собственном благе.