Инфантильная генитальная сексуальность

Предвестьем последнего периода инфантильной сексуальности служит концентрация сексуального инте­реса и возбуждения на гениталиях. Оральные и аналь­ные интересы и составляющие инстинкты — например, разглядывание (скопофилия), демонстрация и обнюхива­ние — теперь включаются в контекст генитальной мас­турбации, которая приобретает доминирующее значение. Фрейд отмечал, что после генитального интереса и лю­бопытства в анальной фазе, сфера внимания в данной фазе «смещается к гениталиям, к их действию, и приоб­ретает доминирующее значение, которое к зрелости уже не имеет такой актуальности» (1923а, стр.142). Поэтому он первоначально назвал это инфантильной генитальной организацией.

Для понимания инфантильной генитальной фазы Фрейд ограничился мужчинами и назвал ее фаллической фазой (стр.144). Он пишет: «К сожалению, мы только можем рассказать, как такое положение вещей воздей­ствует на детей мужского пола; соответствующие про­цессы у маленьких девочек неизвестны нам» (стр. 142). Полагая, что в течение этого периода интересы и дево­чек и мальчиков направлены на фаллос, он стал исполь­зовать термин фаллическая фаза по отношению к ин­фантильной генитальной организации обоих полов. Од-

– 70 –

нако, это обозначение многие критикуют, например, Паренс (Parens et al., 1976).

В современной психоаналитической теории приня­то считать, что существуют раздельные линии психосек­суального развития и половой идентификации для муж­чин и для женщин; а интерес, проявляемый девочкой к своим гениталиям и к гениталиям мужским, согласуется с интересом мальчика к своим сложным гениталиям (Bell, 1961; Tasmajian, 1966, 1967) и к гениталиям женщин. Поскольку теперь мы понимаем, что, начиная приблизи­тельно с третьего года развития, дети обоих полов весь­ма заинтересованы генитальными анатомическими осо­бенностями и различиями, то фрейдовский изначальный термин «инфантильная генитальная организация» или легкая модификация — инфантильная генитальная фаза — может вполне подойти для описания этого периода. При­нимая этот термин, мы отделяем ранние детские интере­сы от взрослой генитальной фазы, проявляющейся лишь в подростковом возрасте, а также удаляемся от фалло­центрической модели.

Входя в инфантильную генитальную фазу, девочки становятся генитально ориентированными и приобрета­ют опыт эротической чувствительности. Они устанавли­вают местонахождение генитальной области и изучают, как можно достичь эротически приятно окрашенного чув­ственного возбуждения при помощи манипуляций с кли­тором, вагиной, а также достичь внутренней гениталь­ной разрядки (Kestenberg, 1968). Впоследствии это при­водит к умению получать телесное удовольствие. Повы­шенная генитальная чувствительность ведет к очарован­ности собственным телом и телами других. Очарованная гениталиями и грудью своей матери, она идеализирует мать, ее тело и желает сама иметь такое же. Зависть к груди, зависть к пенису постепенно накапливается, увеличивая, таким образом, тревогу по поводу своего более низкого положения и сталкивает девочку с ее незрелым сексуальным состоянием.

– 71 –

При развитии влечений на инфантильной генитальной фазы, внимание мальчика приковывается к его ге­ниталиям. Эксгибиционизм достигает высшей точки, и мальчик может чувствовать возбуждение, удовольствие, тревогу и часто бывает озадачен несокрушимой приро­дой своего пениса, его эрекцией и опаданием. Обычно мальчик начинает идеализировать отца и отцовский боль­шой пенис, желая сам обладать таким же. Это часто приводит к страху кастрации, основанному на страхе возмездия.

Страх кастрации заставляет мальчика мастурбиро­вать из желания убедиться, что его пенис в целости и сохранности, но увеличивающееся возбуждение вызывает действительно инцестуозные фантазии, и, таким обра­зом, может установиться цикл принудительной мастурба­ции. Хотя мастурбация, в некотором смысле, помогает мальчику управлять сексуальным возбуждением и обес­печивает определенную разрядку и избавление от напря­жения, принудительная мастурбация не способствует адаптации — она скорее увеличивает, а не уменьшает напряжение.

Инфантильная генитальная фаза частично совпа­дает с двумя фазами объектных отношений: доэдиповой или нарциссической, и эдиповой. На доэдиповой фазе доминирующей задачей является половая идентификация; интерес ребенка сфокусирован на консолидации сексу­ально дифференцированного, нарциссически оцененного образа тела и установления идентификации половой роли.

Во второй фазе доминируют сексуальные преврат­ности, сопровождающие цели, связанные с объектом Эдипова комплекса. Фрейд наблюдал, что по мере про­гресса влечения, дети этого возраста вскоре начинают демонстрировать развитие Эдипова комплекса (1905b, за­мечание, добавленное в 1915). Так, они формируют сильную привязанность к своим родителям и, питая силь­ные сексуальные чувства, соревнуются с каждым из них по очереди за любовь другого. Дети начинают задавать вопросы об анатомических различиях, откуда появляют-

– 72 –

ся дети, а также конструировать теории для объяснения своих наблюдений. По предположению Фрейда, эти тео­рии связаны в детском сознании с сексуальными фанта­зиями и имеют отношение к появлению невротических болезней. Он признавал, что детские сознательные и бес­сознательные пугающие фантазии, связанные с сексуаль­ным возбуждением, стимулируют конфликтное отноше­ние к родителям и сопровождаются интенсивными чув­ствами любви и ненависти. Ясные примеры этих жела­ний, фантазий и конфликтов продемонстрированы в ана­литической работе с детьми. В аналитической работе со взрослыми, хотя и менее ясно чем с детьми, видны про­изводные формы и обобщения этих конфликтов, а так­же защиты, применяемые против них.

Традиционно Эдипов комплекс обсуждается в кон­тексте психосексуального развития. Однако для ребенка он заключается не только созревание влечения, но также и в прогрессе объектных отношений и обретении поло­вой идентификации. Кроме того, внутренние компромис­сы, на которые идет ребенок, чтобы справиться с конф­ликтами, вызванными Эдиповым комплексом (обычно это формирование какого-либо инфантильного невроза), включают в себя продвижение в развитии Эго и Суперэ­го. Идентификации, сделанные в период переживания Эдипова конфликта заключают в себе и развитие чув­ства себя. Рэнджел описывает Эдипов комплекс как куль­минацию детской инстинктивной жизни, ядро неврозов, «организующий зонтик будущей жизни» (1972). Фрейд ссылается на него как на место соединения, из которого выходят все поздние виды развития (1905b, 1925b). То, что Эдипов комплекс обсуждается во всех областях раз­вития, служит подтверждением нашей точки зрения, что развитие не происходит изолированно в пределах какой-то одной системы. Сбалансированный подход к процес­су развития принимает в расчет все системы.

Поскольку ребенок имеет сексуальные чувства к каждому из родителей, то Эдипов комплекс традицион­но обсуждался в рамках позитивной, инвертированной

– 73 –

и негативной формы (названной так по аналогии с фо­тографической печатью, и не содержащей в себе отри­цательной оценки). При положительном Эдиповом ком­плексе ребенок концентрирует свои желания на родите­ле противоположного пола, а родителя своего пола вос­принимает как пугающего соперника. Затем ребенок на­чинает бояться потери любви и наказания от идеализи­рованного родителя своего пола из-за фантазий, на­дежд и желаний, содержащихся по отношению к друго­му родителю.

На протяжении инфантильной генитальной фазы из-за детских идеализации и идентификаций с родите­лем своего пола, а также установления половой идентич­ности бывают совершенно очевидны либидные желания по отношению к этому же родителю. В случае негатив­ного или инвертированного Эдипова комплекса либид­ные желания направлены на родителя того же пола. Ро­дитель противоположного пола видится как соперник. Обычно ребенок разрешает этот негативный Эдипов кон­фликт путем принятия родителя того же пола как объек­та Эго-идеала и путем осуществления идентификации с этим идеалом как частью формирования Суперэго.

Детские эдипальные желания порождают громад­ный конфликт из-за сильнейшего соревнования любви и ненависти, зависти и враждебности, которые только усиливаются при идентификации с каждым из родителей и желанием любви каждого из них. Следовательно, ребе­нок вынужден либо найти какой-то компромисс, либо отказаться от причиняющих боль конфликтных желаний и чувств. Следующие два-три года посвящены разработ­ке, контролю, частичному разрешению и оставлению Эдипова комплекса.

Фрейдовской теории психосексуального развития не хватает решающей концепции половой идентичности (Kleeman, 1976), фундаментальной идеи, которая соеди­нила бы вместе развитие сексуальности, объектных от­ношений, Эго, Суперэго и ощущения собственного «я». Поскольку всестороннее понимание эдиповой динамики

– 74 –

включает в себя все эти психические системы, более полное обсуждение этих процессов будет отложено до тех пор, пока мы не обсудим половую идентичность.

ЛАТЕНТНОСТЬ

У Вильгельма Флисса (Wilhelm Fliess) Фрейд поза­имствовал фразу «период сексуальной латентности» (1905b, стр.178), понадобившуюся для обозначения вре­мени от шестого или седьмого года жизни до подрост­кового возраста. В это время открытые сексуальные про­явления значительно сокращаются. Фрейд полагал, что в течение этого периода сексуальные импульсы подавля­ются реактивной формацией морали, стыда, отвращения, а также эстетическими идеалами (1905b, стр. 177, 1925а). Он рассматривал эту фазу как сочетание биологических процессов, влияние культуры, образования и реорганиза­ции защитной структуры Эго, на которую частично вли­яет развитие Суперэго. Хотя Фрейд верил, что в течение этого периода существует уменьшение сексуальной ак­тивности, он указывал, что в действительности латент­ность — это идеальное время для образования (1905b, стр. 179). Естественно, что развитие часто во многих пун­ктах заметно отклоняется от этого идеала. Эпизодичес­кие проявления сексуальности прорываются через субли­мацию; и, фактически, большая часть детей занята не­которой сексуальной деятельностью на протяжении все­го латентного периода.

Наше нынешнее понимание латентного периода базируется на фрейдовском выражении, что этот период отнюдь не является унифицированным состоянием. Ре­бенок проходит через множество изменений в развитии в течение этих лет, и сексуальная латентность скорее относительна, чем абсолютна. В некоторой степени ре­бенок отказался, разрешил или подавил либидные жела­ния эдиповой фазы из-за развития Эго и Суперэго. Те­перь родительские ожидания и запреты воспринимаются

– 75 –

им более последовательно, как требования, направлен­ные к его сознанию, а болезненные воздействия стыда и вины ограничивают поиск либидного удовлетворения и усиливают подавление Эдиповых инцестуозных желаний. К тому же, окрепшее Эго способно держать под контро­лем воздействия инстинктов и сублимировать их, как только найдется приемлемое средство удовлетворения.

Тем не менее, мастурбация и мастурбационные фантазии присущи почти всем детям от средней и по­здней латентности до подросткового периода (Fraiberg, 1972; Glower, 1976). Фрайберг указывал на важность ма­стурбации для психической стабильности ребенка. Когда мастурбационные фантазии и действия усиленно пресе­каются, это приводит к ограничению Эго, а ребенок начинает жаловаться на скуку, так как, по сути, ограни­чивает себя в игровой и прочей деятельности.

Судьба мастурбации и инстинктивных побуждений в течение патентного периода зависит, во-первых, от того, в какой степени ребенок может вытеснять, маски­ровать или замещать Эдиповы инцестуозные желания, первоначально связанные с мастурбационным действием. Во-вторых, расширяющаяся роль окружающей среды помогает ослабить генитальную функцию (Greenacre, 1948), так как ребенок может получать удовольствие от учебы и социальных контактов, которые увеличивают возможность развивать сублимации. А они, в свою оче­редь, дают ему источник позитивной самооценки, кото­рая помогает уравновесить вину за мастурбацию. В-тре­тьих, с установлением функционирования Эго, защит­ные механизмы все более укрепляются, усовершенству­ются, и ребенок лучше справляется с виной за сексуаль­ные побуждения, фантазии и мастурбацию.

ДОМИНИРОВАНИЕ ГЕНИТАЛИЙ

Относительное равновесие латентного периода пре­рывается биологическими изменениями в подростковом

– 76 –

возрасте, в течение которого усиливаются генитальные сексуальные импульсы, а эрогенные зоны становятся более подчиненными гениталиям (Freud, 1905b, стр. 207). Теперь все согласны, что следует делать различия между предпубертатом и пубертатом. Предпубертат и пубертат относятся к физиологическому, анатомическому и гормо­нальному критериям сексуального созревания. Предпу­бертат начинается с появлением вторичных половых при­знаков, включая и те, которые визуально незаметны; подростковый период начинается с первыми менструа­циями у девочек и с первой эякуляцией, или появлени­ем живых сперматозоидов в эякуляте у мальчиков (Galenson, 1964). Это возрастной период, приблизитель­но охватывающего годы от одиннадцати-двенадцати до девятнадцати-двадцати. Психологические аспекты не ог­раничиваются лишь психологическими задачами приспо­собления к сексуальной зрелости.

С современной точки зрения адаптация к увеличе­нию гормональной секреции происходит различно у маль­чиков и у девочек (например, Erickson, 1956; Blos, 1962, 1970, 1979). Целями для обоих полов в этот период слу­жит необходимость справиться с основательными и рез­кими физическими изменениями тела, а также привыка­ние к заново усиленному сексуальному влечению, к уве­личению генитальной чувствительности и к ответному реагированию. У мальчиков это проявляется в увеличе­нии частоты эрекций, а у девочек в развитии груди, ва­гинальной и общей телесной чувствительности. Все это может быть чрезвычайно запутанным, так как сексуаль­ная природа распознается не сразу. И мальчики и девоч­ки используют набор характерных для этой фазы защит (A. Freud, 1936, 1958), прежде всего, регрессию, вызван­ную усилением интенсивности влечения и увеличением гормональной секреции, и далее различные защиты про­тив последствий регрессии.

Характерным является то, что у мальчика в этот период регрессия относится скорее к возврату к преге­нитальности, рецидивом анальных, уретральных и ораль-

– 77 –

ных интересов, занятий и удовольствий. Регрессия де­вочки осуществляется другим путем, проявляясь главным образом в возрождении отношений к преэдиповой мате­ри. Однако, как отмечает Эмди: «Регрессия мальчика в этот период более массивна, чем у девочки, она (регрес­сия) действенно ориентирована и конкретизирована. При первом натиске полового созревания мальчик с презре­нием и насмешкой отворачивается от противоположного пола» (1970, стр. 27). Это обусловлено возрождением стра­ха кастрации, сопровождающего увеличение интенсивно­сти сексуальных чувств, связанных с фантазиями о жен­щине, воспринимаемой прежде всего как объект, угро­жающий фаллосу.

Девочка в предрецедентный период борется против регрессивной тяги к преэдиповой матери, настойчиво используя как защиту чрезмерную гетеросексуальность, сопровождаемую активным поворотом к реальности и сильно повышенным любопытством к сексуальности во­обще. Регрессивные тенденции заявляют о себе вторич­но и незаметно (Deutsh, 1944).

Подростковое созревание — появление первой мен­струации у девочки и первой поллюции у мальчика — отмечает конец этого периода и начало юношества. Рег­рессия влечения теперь направлена на доминирование гениталий; потворство прегенитальным желаниям проис­ходит главным образом в контексте регрессии, а сексу­альное удовольствие все более концентрируются на ге­нитальной активности и функционировании.

Первые менструации и первые поллюции, по мне­нию многих, в современном обществе не являются рав­ноценными в качестве показателя этого переломного момента в развитии. Девочки обычно лучше обучены и подготовлены, чем мальчики. Соответственно, в психо­аналитической литературе существует много ссылок о воздействии первых менструаций и их значении для мо­лодой девушки, ссылки же на первую эякуляцию и ее значение для юноши (например, Fenichel, 1945, стр. 111, R. A. Furman, 1975) редки. Поскольку мальчики не конт-

– 78 –

ролируют спонтанные эякуляции, а обречены испыты­вать их пассивно, они могут интерпретировать эти ощу­щения скорее как нечто женственное, чем как подтверж­дение своей мужественности. Это подтверждается воспо­минаниями некоего мужчины, который помнил свою первую спонтанную эякуляцию, происшедшую при ку­пании в ванной. При этом он подумал, что с ним слу­чилось нечто ужасное. Форман, на основании анализа мальчика, который смог рассказать о начале эякуляций, полагает, что мальчики иногда защищаются против осоз­нания и вербализации своих переживаний, потому что они «могут настолько смущать и огорчать их, что обсуж­дение становится невозможным еще до того, как начи­наются на самом деле полные поллюции» (1975, стр. 229). Наш клинический опыт анализа молодых мужчин под­тверждает, что первая поллюция — это метка развития, столь же существенная для мальчиков, как и первая мен­струация для девочек.

Эти биологические изменения оказывают глубокое влияние на психическое развитие. Вместе с сопровожда­ющей их волной гормонально стимулированных импуль­сов, они будят конфликты более ранних уровней разви­тия, нарушающие равновесие между Суперэго и Эго, между инстинктами и защитами, достигнутое в течение латентного периода, и привносят усиленные влечения в психическую активность. Усиление сексуального и агрес­сивного давления влечений возрождает более ранние пре­эдиповы и эдиповы желания и связанные с ним конф­ликты. Только теперь они могут принимать угрожающий характер, потому что юноша имеет необходимое оснаще­ние для установления гетеросексуальных половых отно­шений. Существует не только потенциальная возможность для осуществления, но, при когнитивной зрелости, юно­ша узнает полное значение детских инцестуозных фанта­зий. В результате, с одной стороны, он чувствует насто­ятельную и все увеличивающуюся потребность подавить содержание более ранних желаний; а, с другой стороны, он пытается (что важно для генитального сексуального

– 79 –

приспобления) освободиться от более ранних табу на сексуальное удовлетворение. Это добавляет остроты ны­нешнему конфликту. Поскольку тело является источни­ком сексуального удовлетворения, то мастурбационные импульсы становятся все более интенсивными. Мастур­бация для изменений и более сильных сексуальных чувств и импульсов становится средством генитальной активно­сти, способом, с помощью которого юноша овладевает своим недавно созревшим телом и при помощи которо­го он может брать ответственность за свои сексуальные желания (Laufer and Laufer, 1984). Так как фантазии, со­провождающие мастурбацию, получены из Эдиповых инцестуозных желаний, то и конфликты, окружающие мастурбацию, становятся более напряженными. Юноша должен найти пути разрядки инстинктов, которые обес­печили бы ему оптимальную степень инстинктивной и эмоциональной свободы, необходимой для построения взрослых сексуальных взаимоотношений. Это включает в себя зрелую идентификацию с сексуально активными родителями, которые позволили бы юноше потакать сво­им сексуальным действиям (Jacobson, 1961). Успешная взрослая генитальная организация требует того, чтобы инцестуозные желания продолжали подавляться до тех пор, пока не будут сделаны эти важнейшие идентифика­ции. Однако, возможно, что эти идентификации сделать крайне трудно из-за того, что родители воспринимают­ся как лишенных сексуальности (это тесно связано с табу на инцест). Эти несогласованности в поведении, общие для доподросткового и подросткового периодов, присут­ствуют не только из-за биологичеких изменений и бо­лее сильных сексуальных чувств и импульсов этого пе­риода. Существует еще резкий и физический, когнитив­ный и социальный рост. Все это бросает вызов защит­ным и интегрирующим функциям Эго, ведет к резким сдвигам настроения и к поступкам, вызванным этими настроениями. Такие колебания часто случаются вслед­ствие переживаний, связанных с особо важными фигу­рами и ситуациями; каждый юноша реагирует в соответ-

– 80 –

ствии со своей индивидуальной манерой, определяемой более ранними идентификациями, оценками, социальным обучением, состоянием на данный момент Эго, защит и ограничений Суперэго. Степень тревоги, осознаваемой юношей, связана с отношением силы влечения и воз­можностями Эго и Суперэго. Изменения в настроении, в поведении и временные симптомы отражают значи­тельные конфликты между различными психическими структурами, равно как и попытку заключить компро­мисс. Как часто случается, главная трудность может воз­никнуть, если биологические, когнитивные и социальные изменения происходят до того, как Эго и Суперэго со­зреют для управления. Например, раннее развитие у де­вочек вторичных половых признаков — рост груди и ран­ние первые менструации — лишает ее полной латентной консолидации, превышая соответствующие возможности. В более младшем возрасте ребенок мог бы положиться на родителей, чтобы обеспечить функционирование вспо­могательного Эго для контроля влияния на сексуальные импульсы. Но с усилением влечения и с физиологичес­ким и анатомическим развитием генитальных возможно­стей, эмоциональная близость к родителям вызывает инцестуозные конфликты и снова разжигает неразрешен­ную борьбу Эдипова комплекса. Родители уже не могут играть ту же роль, что и раньше; теперь они не могут выполнять роль вспомогательного Эго для юноши. Мо­лодой человек должен найти новые объекты для удов­летворения сексуальных потребностей и потребности за­висеть от объекта («смещение объекта», Katan, 1951). Для этого требуется длительный период приспособления, в течение которого юноша не только отделяется от своих родителей и объектов любви и зависимости, но также отстраняется от их индивидуализированных и держащих­ся на власти представлений; он прекращает считать их авторитетными фигурами. Все эти взаимопереплетающи­еся факторы еще будут обсуждаться в этой книге. Здесь же достаточно отметить, что в рамках психосексуального развития главный сдвиг все же состоит в том, что гени-

– 81 –

тальная зона становится доминирующей. Принципиаль­ная задача отрочества состоит в том, чтобы прийти к соглашению с сексуальностью, в том числе с сексуально зрелым телом, и достигнуть нового равновесия между влечениями, Эго, Суперэго и прошлыми и нынешними объектами.

– 82 –

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ОБЪЕКТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Глава 5