Энциклопедия: мифология северных народов

В северной мифологии существует такое понятие, как Валгалла, рай для героев. Туда не попадают умершие от болезней или старости, но только те, кто погиб в бою. Валькирии, богини войны, опьяняют людей жаждой смерти, а затем забирают павших с поля битвы. Они приводят их в крепость Асгард, крыша которой сделана из шлемов и щитов. Там героев встречает сам бог Вотан. Бог Один объясняет умершим воинам, что теперь они продолжат начатую на земле битву здесь, в Асгарде.

Воины Валгаллы сражаются с утра до вечера, умирают и вновь воскресают, чтобы снова биться, пока не раздастся звон колокола, возвещающего о начале вечернего пира, во время которого воины рассказывают друг другу о своих дневных подвигах.

Чтобы восстановить силы, они пьют молоко козы Хейдрун, едят мясо кабана Сэхримнира и занимаются любовью с валькириями, которые подливают пиво в их кубки.

Во время этих пиров Один ничего не ест, а только пьет и кормит своих волков-убийц. Однако он не забывает напоминать воинам, что все, чем они заняты в Валгалле, – это всего лишь подготовка к последней битве, Рагнареку.

Тогда, выйдя из пятисот сорока дверей Асгарда воины Валгаллы встретятся с Локи, богом огня, и его армией. В ее рядах будет волк Фенрир, змей Ермунганд и множество других демонических порождений.

Если воины Валгаллы будут побеждены, тогда мир погибнет, и Локи разразится торжествующим хохотом.

Эдмонд Уэллс, Энциклопедия относительного и абсолютного знания, том VI

ЛЮДИ-ОРЛЫ

Птицы кружат вокруг небоскребов, кинотеатры заливают огнями широкие улицы, мужчины в смокингах и красивые женщины толпятся в очередях, чтобы попасть в мюзик-холлы, сверкающие машины томятся в первых пробках. Это Новая Орландия, столица людей-орлов, которую тысячи километров отделяют от земель, захваченных акулами.

Климат здесь удивительно мягкий, повсюду звучит ритмичная музыка, жители танцуют забавные танцы. Все прекрасно помнят историю своей страны. Новая Орландия построена более четырехсот лет назад колонистами, людьми-орлами, бежавшими из своей пришедшей в упадок империи на Старом Континенте.

«Если дела идут плохо, садись на корабль и уплывай». Следуя этому мудрому правилу людей-дельфинов, предки нынешних жителей Новой Орландии снарядили корабль и переплыли океан, чтобы начать новую жизнь на новом континенте.

Легко победив живших там людей-индюков, оставленных их богом, орлы обосновались на новых землях. Они построили большие современные города, не уступавшие другим столицам мира. Они считали себя первооткрывателями нового мира, но в то же время не забывали о великой древней империи орлов, которую считали праматерью всех современных культур.

Когда в Новой Орландии появились первые известия о том, что акулы захватили старый континент, президент Республики орлов обратился по радио к своему народу.

«Будем сохранять спокойствие. События, происходящие по ту сторону океана, не имеют к нам отношения».

И промышленная держава орлов стала продавать сталь и нефть всем воюющим сторонам. Они торговали и с людьми-акулами, которым требовалось все больше оружия, и с людьми-лисами, которые держали оборону на своем острове. Общество людей-орлов разделилось на два лагеря. Большинство считало, что ради мира и всеобщего спокойствия не стоит вмешиваться в конфликт между другими странами. «Мы не должны посылать своих сыновей умирать за чужие земли, которые нам все равно не достанутся». «Это не наша война», – говорили они. «Мы ничего не выиграем, но много потеряем».

Некоторые орлы, актеры, певцы, профсоюзные деятели и политики, открыто восхищались личностью Чистильщика. Его простая и ясная речь, культ силы, открытая пропаганда насилия, его решимость идти до конца нравились тем, кто сам не мог похвастаться сильной волей. Интеллигенция и крупные промышленники также подпали под обаяние лидера акул. Они признавали военный гений Чистильщика, видели экономический подъем его страны, обсуждали возможность союза орлов и акул, необходимый для победы над Урсией, угрожавшей всему миру революцией и утопизмом.

Лишь небольшая часть населения, люди-дельфины жившие в стране орлов, осмеливались говорить о том, что Чистильщика, тирана и расиста, нужно остановить. Но их обвиняли в том, что они откалываются от общества ради солидарности с дельфинами, у которых возникали «небольшие недоразумения» на территориях, оккупированных акулами. Короче говоря, к ним никто не прислушивался. Некоторые интеллектуалы и свободные мыслители среди орлов тоже говорили, что Чистильщика нужно остановить. Они опасались, что, захватив весь Старый Континент, он заинтересуется и новым. Ведь в книге «Моя Правда» открытым текстом написано, что он собирается поработить все другие народы, чтобы они служили акулам!

Правительство орлов никак не могло решить, вступать в войну или нет. Стратеги Главного штаба советовали воздержаться от резких движений. Лучше подождать, пока все участники конфликта выдохнутся и ударить в тот момент, когда свежие силы орлов смогут реально изменить ход войны. А пока президент приказал тайно начать изготовление оружия на одном из заводов, на случай, если оно действительно понадобится. Он был осторожен и дальновиден, и знал, что для того, чтобы победить мощную и опытную армию акул понадобится самое совершенное оружие.

Он решил, что пора вступать в войну, когда армию акул остановил на территории Урсии… холод.

Страна людей-медведей была расположена на севере, и зимы там были очень суровыми. Войска акул застряли у одного города медведей и никак не могли продвинуться дальше. Армия акул настолько ослабла от холода, что не могла больше противостоять медведям, которые без перерыва атаковали их. Заняв один из крупнейших городов, акулы были вынуждены отступить, бросая мертвых, раненых и пленных. Миф о непобедимом воине-акуле разбился.

Военные стратеги орлов решили открыть большую наступательную кампанию на западном фронте. Они приплыли на кораблях и начали высадку пехоты.

Несмотря на огромную численность, отличное вооружение, мотивацию, эффект неожиданности, орлам с большим трудом удалось закрепиться на берегах, оккупированных акулами. Погода была ужасной. В небе сверкали молнии, которые то и дело попадали в металлические баржи. На море было сильное волнение, и солдаты, измотанные качкой, выбирались на берег, еле держась на ногах. Там их встречал пулеметный огонь акул, которые построили бункеры вдоль всего западного побережья. Первая партия солдат-орлов, пытавшихся высадиться на берег, была уничтожена, вторая – отброшена.

В этой битве решалась судьба планеты. Каждая минута имела значение. Даже погода участвовала в сражении. Наконец, показалось солнце, дождь прекратился, и третья группа солдат-орлов, отличавшаяся особым мужеством, сумела ценой огромных потерь закрепиться на берегу, в дюнах. В войска антиакульего альянса вернулась надежда.

Но война была еще далеко не кончена. Акулы, видя, что несут потери на западном и восточном фронтах, усилила кампанию по истреблению дельфинов. «Если мы погибнем, то и все дельфины тоже. Освободить мир от этих паразитов – наш священный долг перед человечеством. Ведь мы прежде всего выступаем против дельфинов!» – кричал Чистильщик, выступая перед толпами почитателей. Сильнее всего его речи действовали на подростков в военной форме.

Заводы-бойни уничтожали все больше дельфинов. Акулы пытались опередить время, которое работало против них. На западном фронте солдаты-акулы, в бешенстве от своих повторяющихся поражений, запирали гражданское население в церквях и сжигали людей заживо. На восточном фронте они украшали деревья повешенными медведями, как чудовищными елочными игрушками.

Детей-акул с девяти лет забирали в отряды бешеных камикадзе и учили подрывать себя и противника гранатами. Они гибли с криком «Слава Чистильщику! Смерть дельфинам!» Победа была теперь на стороне орлов, но они продвигались вперед с большим трудом. Черный дым, вырывавшийся из трубы заводов смерти, заволакивал небо.

Очень долго исход мировой войны был неясен. Группа генералов-акул хотела остановить Чистильщика, одержимого манией разрушения, подложив бомбу под его письменный стол. Но тиран, почувствовав что-то в последнюю минуту, успел укрыться за массивной мебелью и избежал смерти. Он тут же начал чистку в рядах своего Генерального штаба, оставив при себе только тех, кто как и он сам, был готов сражаться до последнего издыхания со «всемирным дельфиньим заговором».

Смертные сражались на земле, в воздухе, на воде и под водой. Подводные лодки были уже изобретены, и самые совершенные из них были построены акулами.

Груды трупов росли. Казалось, все человечество охвачено стремлением к гибели. На этой войне без разбора убивали солдат и мирное население, мужчин и женщин, детей и стариков. Ни один континент, ни один остров, ни одна страна не остались в стороне. Все были поражены вирусом уничтожения. Мир разделился на два лагеря – на тех, кто встал под знамена акул, и тех, кто воевал на стороне орлов. Ученые-акулы изобретали все более смертоносное оружие. Они придумали ракеты, начиненные взрывчаткой, которые поднимались в воздух, достигали верхних слоев атмосферы и падали на города людей-акул.

Но в конце концов акулы были отброшены назад, их столицу бомбили и взяли в кольцо. Чистильщик покончил с собой. Перед смертью он сказал: «Это все из-за дельфинов! Пусть все, кто любил меня, посвятит свою жизнь их уничтожению»!

Воюющие стороны подписали мирный договор.

Заводы-бойни работали до последней минуты, и даже после заключения мира преданные Чистильщику акулы делали вид, что не получали приказа, стараясь казнить как можно больше дельфинов.

Повсюду воцарился мир, и тогда во всей полноте открылась картина ненависти Чистильщика к дельфинам.

Народ орлов вышел из этой войны победителем. Военная промышленность работала на полную мощность, в стране больше не было безработицы, в экономике наблюдался подъем. Политическое влияние орлов распространялось теперь на всю планету. Все страны одна за другой подчинились им. Пережив ужасы войны все хотели только одного – мира. Был создан союз всех стран мира, и его штаб-квартира находилась, разумеется, в Новой Орландии.

Люди-орлы успели предоставить убежище некоторым ученым-дельфинам, и теперь прогресс технологий в стране орлов был обеспечен. Благодарные дельфины принялись за дело. Они создали первые компьютеры. Вдохновляясь трудами Связующего, они построили первые атомные электростанции.

Ученый-акула, освобожденный из плена после перемирия, помог создать ракету по образцу тех, которые раньше бомбили остров лис. С помощью новой ракеты орлы хотели запустить в небо астронавтов. Спустя несколько лет поисков и ошибок инженерам удалось построить ракету, способную поднять людей в воздух и долететь до ближайшей планеты.

Состоялся запуск. Все жители Земли-18 следили за этим событием по радио и телевидению. Ракета поднялась, вышла в космос, достигла цели и опустила на планету секцию с астронавтами.

Астронавт, первым ступивший на новую планету, задыхаясь, произнес в микрофон, закрепленный в его шлеме, слова, которые услышал во сне накануне полета: «Мы победили!» И воткнул флаг орлов в каменистую, покрытую пылью землю незнакомой планеты.

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ПИФАГОР

В школе все мы изучали теорему Пифагора: «в прямоугольном треугольнике квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов». Однако Пифагор – не только ученый-математик. Он родился на острове Самос в начале VI века до н. э. в семье богатого купца, торговавшего драгоценными перстнями. Дельфийская прорицательница, к которой обратились родители Пифагора во время путешествия, предсказала им рождение сына, «который сделает много полезного для человечества и будет славен во все времена», и посоветовала отправиться в Финикию, в город Сидон, чтобы, получить для ребенка благословение в иудейском храме. Когда младенец появился на свет, родители назвали его Пифагором, в честь Пифии-прорицательницы.

Юный Пифагор был хорошим атлетом и участвовал в Олимпийских играх. Он много путешествовал, изучая в разных странах науки, относящиеся к самым разным областям знания. В Си-доне он учился искусствам у Гермодаманта, в Сиросе – философии у Ферекида, в Милете – математике у Фалеса, в Египте – у жрецов Мемфиса, посвятивших его в мистерии Осириса и Изиды. Когда персы завоевали Египет, Пифагора вместе с другими учеными и жрецами угнали в Вавилон, однако ему удалось бежать и вернуться на родину в Грецию. Он пришел на юг Италии в город Кротон (Италия тогда была частью Великой Греции) и создал там смешанную школу с многоступенчатой системой обучения, где преподавал разные науки.

На первом «подготовительном» этапе, который длился от двух до пяти лет, ученикам предписывалось молчание во время уроков, слушать педагогов и размышлять о сказанном, чтобы развить и обострить все чувства. Они должны были постичь смысл дельфийского изречения «Познай самого себя, и ты познаешь небеса и богов».

На втором этапе, который назвался «Эволюция», начиналось изучение чисел, а затем музыки, которую считали неразрывно связанной с математикой.

Пифагор говорил:

«Эволюция – закон жизни.

Число – закон мироздания.

Единство – закон Бога».

На третьем этапе, который назывался «Совершенствованием», приступали к изучению космогонии. Согласно Пифагору, планеты произошли от Солнца, они вращаются вокруг него (в этом он противоречил Аристотелю, который полагал, что Земля находится в центре Вселенной), а звезды также являются солнечными системами. Он заявлял, что «животные родственны человеку, а человек – Богу»; живые существа изменяются согласно законам отбора, а также согласно закону действия невидимых сил.

На четвертом этапе, «Эпифании» (что дословно означает «открытие истины при взгляде сверху»), ученик-пифагореец должен был достичь трех совершенств: обрести истину в разуме, добродетель в душе, чистоту в теле. Тогда ученик мог вступить в брак с женщиной (желательно также пифагорейкой) и произвести на свет дитя, чтобы дать какой-нибудь душе возможность прийти в мир.

Пифагор также говорил:

«Сон, Мечта и Экстаз суть три двери, ведущие в иной мир, откуда к нам приходят наука о Душе и искусство прорицания».

Воспитанники Пифагора перед окончанием обучения должны были начать принимать участие в общественной жизни. Одним из лучших его учеников был Гиппократ, основатель древней медицины и автор знаменитой клятвы, носящей его имя.

Когда войска города Сибарис напали на Кротон, тщедушный полководец-пифагореец сумел обратить врага в бегство и захватить Сибарис. Но, к несчастью, один из тех, кого не приняли в школу Пифагора, воспользовался беспорядками во время этих событий и оклеветал ученого, распустив слухи о том, что он вместе со своими последователями намерен присвоить всю добычу. Жители Кротона под предводительством клеветника напали на школу, подожгли ее и убили Пифагора вместе с его тридцатью восемью учениками, которые пытались защитить его. После гибели Пифагора, его ученики подверглись преследованиям, а написанные им книги были сожжены.

Сократ, который читал один из трех чудесным образом уцелевших трудов Пифагора, никогда не отрицал, что его учения основаны на теориях погибшего ученого.

Эдмонд Уэллс, Энциклопедия относительного и абсолютного знания, том VI

КОНЕЦ ИГРЫ

Я измотан. Толпа на скамьях ревет. Меня бьет дрожь, холодный пот течет по спине. Наверное, у меня температура, все тело горит как в огне. Анкх выскальзывает из моих влажных рук, и болтается на цепочке у меня на шее.

Другие игроки тоже без сил. У Эдит Пиаф, богини людей-петухов, совершенно безумные глаза. Жан де Лафонтен вытирает пот с лица. Рабле весь красный, он тоже дрожит. У Бруно Баллара из носа пошла кровь – сказывается перенапряжение. Жоржа Мельеса не держат ноги. Густав Эйфель медленно спускается с лестницы и падает на землю. Симона Синьоре плачет. Тулуз-Лотрек вцепился в свой табурет, словно боится свалиться с него.

Зрители в Амфитеатре Олимпии беснуются. Картины чудовищной жестокости, которые они видели во время нашей последней игры, привели их в неистовство. Для них эта бойня была всего лишь зрелищем. Они смотрели на это так, как смотрят на сражающихся гладиаторов.

На гигантских экранах развевается флаг орлов, толпы приветствуют высадку астронавтов на новой планете. Рауль вскидывает руку в победном жесте, аплодисменты волнами прокатываются по скамьям Амфитеатра, вторя гулу толпы на экранах. Боги-преподаватели в восторге.

Очень жаль, Мата, но я проиграл.

Я недооценил противников. Думая, что идеи сильнее грубой силы, я совершил страшную ошибку.

Тот, у кого в руках кувалда, а в голове желание разрушать, всегда одержит победу над тем, кто логически рассуждает и стремится созидать.

Зрители все еще приветствуют победителя.

Ну что ж, все кончено.

Я в растерянности смотрю на Землю-18, маленькую планету, поле для странной игры, в которой я потерпел поражение. Я все никак не могу понять… Конечно, в этой последней игре все мы были готовы на все, но такого я не ожидал!

Я смотрю на Ксавье Дюпюи. Он не просто пытался победить меня, он придумал, как уничтожать моих людей в промышленных масштабах, словно боялся, что смогу победить.

Успех трех моих пророков напугал его!

Он не просто убивал людей-дельфинов, он собирал их толпами, раздевал догола, брил, клеймил, душил отравленным газом. Женщин, детей, стариков. Он уничтожал их храмы, книги, музыку, живопись, стирал малейший след их культуры. Словно хотел уничтожить даже воспоминание о моем народе.

Откуда столько ненависти?

Я чувствую, что во мне закипает ярость. В жилах течет расплавленный гнев.

Я смотрю в глаза бога акул, так же изможденного, как и я. Он машет мне рукой – так футболисты подбадривают друг друга после особенно тяжелого матча. Он машет мне рукой с видом спортсмена, расстроенного плохой игрой.

Мне кажется, что все происходит как в замедленной съемке. Я целюсь в него из анкха и стреляю. Но мое оружие разряжено… Тогда я бросаюсь на него и со всей силы бью кулаком по лицу. Я слышу, как хрустнул его нос, летят брызги крови, и вторым кулаком с удесятеренной силой бью его в подбородок. Я сломал ему челюсть, его зубы крошатся, словно они из стекла.

Дюпюи пытается закрыть лицо руками, но я бью его коленом в пах. Он падает на колени, и получает яростный удар в висок. Валится на бок, я бью его по ребрам.

Кентавры пытаются меня остановить, но я хватаю анкх бога акул. Он заряжен! Я направляю оружие на кентавров, они останавливаются, потом отступают. Должно быть, я выгляжу сейчас устрашающе.

Я оборачиваюсь и направляю анкх на Рауля Разорбака. Зрители разражаются криками. Я чувствую, что «глава окончена», мне нечего терять, а значит, я могу дать выход своим чувствам. Губы Рауля движутся медленно, раздается низкий голос, с подвыванием произносящий:

– Э-ЭЯЙ! Я-ЭЯ-АС! ЭЗ-ЕЯ-ЫЫ-ОИ.

Вдруг замедленная съемка исчезает, звуки становятся нормальными. Пленка в моем мозгу прокручивается обратно, и я понимаю, что Рауль сказал:

– Не стреляй! Я тебя спас! Без меня ты бы погиб. Я сглатываю.

– Ты позволил акулам истреблять мой народ! Ты слишком долго медлил с высадкой. Ты сделал это специально, чтобы я не представлял для тебя угрозы.

Я снова поднимаю анкх.

– Я спас часть твоих людей. Только в моей стране твои ученые чувствовали себя в безопасности, в то время как весь мир убивал их.

– Почему ты так долго не вмешивался?

– Я был не готов, – отвечает Руль. – Если бы я начал высадку слишком рано, то потерпел бы поражение и Дюпюи выиграл бы. Согласись, что моя высадка его добила.

Никто не осмеливается прервать нас. Зрители с удивлением слушают наш спор.

– То, что произошло, ужасно, но все могло бы быть еще хуже. Мишель, Акулы могли победить.

Я не опускаю оружие, держу палец на спусковом колесике. Рауль продолжает защищать свои позиции:

– Вспомни, что говорил Ганди: «Иногда кажется, что злодеи победят, потому что одерживают верх насилием и ложью, но нужно помнить, что добрые все равно победят».

– Это всего лишь слова.

– Нет, это историческая правда. И знаешь почему? Потому что твоя доброта – это самая сильная форма разума. Злые никогда не побеждают. Моя новая империя орлов будет защищать дело мира и свободы, которые так дороги нам с тобой, Мишель.

– И сколько это продлится?

– Мишель, я не враг тебе. Я твой друг. Ты тоже мог бы выиграть, но ты идеалист. У меня лучше получилось установить новый мировой порядок – прочный и стабильный. Сначала сила, потом разум. Человечество прежде всего должно быть сильным. Разум – это роскошь.

– Я бы создал мир-утопию…

– «Утопия» в переводе означает «место, которого не существует». Само слово, которое ты выбрал, уже о многом говорит.

– Я бы заставил его существовать, – упрямо отвечаю я.

– Если бы ты выиграл, Земля-18 оказалась бы в руках прекраснодушного мечтателя. Это не разумно. Сначала надежность и сила, потом мечты.

Я теряю уверенность в своей правоте. Рука, сжимающая анкх, еле заметно опускается.

– Ты прекрасно знаешь, что выиграть сражение невозможно, вооружившись одними лишь прекрасными намерениями. Даже три твои пророка не подходили тому времени. Твою революцию прибрал к рукам диктатор, научную революцию – военные, которым нужно было новое оружие. А твой Аналитик появился слишком рано, и его идеи использовали разные спекулянты.

Я снова поднимаю анкх, но Рауль продолжает.

– Ты отлично играл, но ты совсем не чувствуешь реальность. Смертные на Земле-18 пока всего лишь…обезьяны. Одними идеями их не отвлечешь от страсти к разрушению. Страх перед солдатами и полицией пока гораздо эффективнее.

Я отчаянно думаю, что ответить ему, но не нахожу. И еле слышно признаю:

– Я устал быть добрым.

Я бросаю анкх на землю и поворачиваюсь к нему спиной. Со всех сторон бегут кентавры, чтобы схватить меня. Обращаясь к богам-олимпийцам, я успеваю крикнуть:

– Требую…

Кентавры не дают мне закончить и бросают на землю. Афина приказывает поднять меня на ноги. Она разрешает мне говорить.

– Требую, чтобы мы переиграли Финальную игру. Богиня справедливости с изумлением смотрит на меня, потом начинает смеяться. Весь Амфитеатр хохочет.

И в этот момент происходит нечто удивительное. Один из зрителей, альбинос с красными глазами, начинает стремительно расти и превращается в пятиметрового гиганта.

Царь Олимпа смешался с толпой на трибунах, чтобы увидеть Финальную игру.

Все поражены, многие падают ниц. Сияние вокруг Зевса становится ослепительным, никто не может смотреть на него, все отводят глаза. Зевс поднимает руку, призывая к тишине. Все присутствующие не могут оправиться от изумления. Для тех, кто никогда не видел Зевса, это потрясающее зрелище.

Зевс начинает говорить. От его глубокого гулкого голоса все вокруг дрожит.

– Пусть Мишель Пэнсон получит то, что он просит. Афина, прикрывая глаза рукой, бормочет:

– Конечно, Зевс… Но как это сделать? Зевс нахмуривается.

– Вы что, забыли, где мы? И кто мы? Вы забыли, кто я?

Повелитель Олимпа потрясает своим огромным анкхом как скипетром и направляет его на Землю-18. Он нажимает несколько кнопок, и на экранах, водруженных над Амфитеатром мы видим совершенно невероятное зрелище.

Словно фильм прокручивается обратно с невероятной скоростью. Флаг, воткнутый в землю неизвестной планеты, выдергивается, астронавты пятятся к ракете, которая возвращается назад. Солнце крутится в обратную сторону.

Дождь отрывается от земли и исчезает в тучах. Черный дым, вырывающийся из труб заводов смерти, становится голыми людьми, которые одеваются, садятся в поезда и возвращаются домой. Земля над ямами, куда сбрасывали трупы, поднимается, мертвецы, спавшие вечным сном, просыпаются.

Солдаты-орлы, совершавшие высадку, бегут спиной назад к морю, поднимаются на корабли, пули вылетают из их тел и летят обратно к пулеметам.

Раны зарастают, все возвращаются домой.

Мертвые поднимаются из могил на трясущихся ногах.

Служащие похоронных бюро отвозят их в больницы, приюты или семьи, откуда когда-то забрали их.

Они становятся все здоровее и моложе.

Их спины распрямляются. Зубы вырастают. Морщины исчезают. На лысых головах отрастают волосы темные, светлые или рыжие. Седина исчезает.

Старики молодеют.

Взрослые становятся юными.

Подростки превращаются в детей, только что научившихся ползать.

Дети – в новорожденных младенцев.

Младенцы возвращаются в животы матерей.

Животы матерей исчезают.

Эмбрионы становятся яйцеклетками, от которых отрываются сперматозоиды.

Сперматозоиды возвращаются в члены отцов.

Все идет вспять.

Куры становятся цыплятами.

Цыплята – яйцами.

Одежда превращается в коробочки хлопка и овечью шерсть.

Ботинки превращаются в крокодилов и ланей.

Гамбургеры – в коров.

Сосиски – в свиней..

Металлические предметы превращаются в куски РУДЫ.

Деревья – в семена.

Фрукты – в цветы.

Какое это дивное зрелище – возвращение назад.

Как прекрасно видеть, как все и вся возвращается к своим истокам.

Наконец все замирает.

– Финальная игра будет сыграна заново, – объявляет Зевс.

Никто не решается спорить с царем олимпийских богов.

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ЦАРЬ НИМРОД

В Библии рассказывается о том, как Ной спас человечество от потопа. Он построил ковчег и, проплавав на нем сорок дней и ночей, высадился на горе Арарат. Его потомки вновь заселили землю.

Их становилось все больше, и они заселяли все более обширные территории. Один из них, искусный зверолов Нимрод, стал великим правителем. Он объединил людей в племена, а потом научил их жить в городах. Нимрод построил Ниневию и Вавилон и основал первое после потопа царство, и которого была армия и полиция.

Иудейско-римский историк Иосиф Флавий в своей книге «Иудейские древности» рассказывает, что царь-охотник Нимрод стал тираном и полагал, что единственный способ избавить человека от страха перед Богом – запугать его еще сильнее здесь, на земле. Нимрод пообещал своему народу защитить его от Бога, грозившего новым потопом, и затеял головокружительное предприятие: строительство Вавилонской башни. Она должна была быть выше горы Арарат. Иосиф Флавий пишет: «Толпа единодушно выразила желание последовать предложениям Нимрода и стала считать повиновение Господу Богу [позорным] рабством. И вот они начали строить башню, не щадя рвения и усилий. Вследствие множества рабочих рук, башня росла скорее, чем можно было бы раньше предполагать».

Когда башня стала достаточно высокой, царь Нимрод поднялся на ее вершину и воскликнул: «Посмотрим, можно ли отсюда дотянуться до Бога». Он пустил стрелу в облака, но она упала к его ногам. Тогда Нимрод приказал: «Башня недостаточно высока, продолжайте строительство». Однако, как написано в десятой главе книге Бытия, Бог, рассерженный подобной дерзостью, сделал так, что все, кто возводил и прежде говорил на одном языке, перестали понимать друг друга, стали строить как попало, и башня рухнула.

Царь Нимрод также был ужасно наказан. В нос ему влетел комар, у царя начались сильные головные боли. Он просил всех вокруг бить его по голове, надеясь, что это поможет избавиться от комара, который причинял ему страшные мучения.

Так, тот, кто пытался поразить Бога стрелой, сам погиб от жала самого слабого и жалкого из созданий – комара.

Эдмонд Уэллс, Энциклопедия относительного и абсолютного знания, том VI

НОВАЯ ИГРА

Итак, то, что было сделано, может быть разрушено.

А то, что было разрушено, может быть переделано. Сделано иначе.

Меня одолевают противоречивые чувства.

Если Зевс может повернуть время вспять, значит ли это, что он может и оживить мою любовь, мою Мату Хари?

Но я понимаю, что это возможно только на Земле-18, в этом искусственно созданном мире, на черновике.

Это как в компьютерной игре. На Земле-1 я увлекался стратегиями или военными симуляторами, и всегда мог остановиться, если чувствовал, что проигрываю. Вернуться в меню и запустить сохраненную версию игры. И я возвращался в то время и место, когда игра начинала идти не так, как мне было нужно.

Рауль прав, я принимаю игру слишком близко к сердцу. Я забыл, что это всего лишь игра, как, например, шахматы. И можно, как на шахматной доске, переиграть отдельные фрагменты партии.

Зевс уменьшается, теперь он чуть выше других богов-олимпийцев. Он садится среди преподавателей, в руках у него попкорн. Зевс ясно показывает, что он пришел развлечься, посмотреть фильм о новой версии истории Земли-18.

Рауль Разорбак, лишенный лавров победителя, шепчет: «Но я же выиграл!» Он не решается сказать это громко, чтобы не навлечь на себя гнев царя богов.

Хариты помогают Ксавье Дюпюи подняться. Он сплевывает кровь. Его лицо представляет собой одну зияющую, кровоточащую рану. Дюпюи стонет, хариты хлопочут вокруг него. Он не смотрит на меня.

Он боится меня.

Когда я был смертным, никто и никогда не боялся меня. Но когда-нибудь все происходит впервые. Появляется насилие, страх. Возможно, с их помощью можно решить часть проблем. Должен признать, что вид мучителя моего народа в окровавленной тоге, с лицом, распухшим вдвое, доставляет мне странное удовольствие, которое отвратительно мне самому.

Так вот, что такое месть.

– Вы можете играть, Ксавье? – спрашивает Афина.

Дюпюи кивает. Его голова перевязана окровавленными бинтами. Хариты несут его на руках к стеклянной сфере, в которую заключена наша планета. Жан де Лафонтен пожимает плечами, его все это развлекает. Эдит Пиаф, Рабле, Симона Синьоре, Жорж Мельес, Тулуз-Лотрек, Бруно Баллар и Густав Эйфель надеются, что возможность сыграть еще раз дает им шанс выиграть.

Я окидываю взором те территории Земли-18, на которые почти не обращал внимания в первой игре. Я вижу, что Тулуз-Лотрек, бывший покровитель людей-коз, подобрал народ медведей, оставшихся без своего бога.

Жан де Лафонтен, бог людей-чаек, поступил так же: он занял земли людей-лисиц и помог одержать им победу над акулами.

Бруно Баллар, бог людей-коршунов, контролирует огромную территорию. Он добился этого, осуществив жестокий захват южных народов.

Рабле, бог свиней, правит очень маленькой страной.

Жорж Мельес, бог тигров, и Густав Эйфель, бог термитов, покровительствуют перенаселенным странам, где живут народы с утонченной культурой.

Следуя указаниям Афины, три Оры раздают нам заряженные анкхи и бутерброды. Рабле требует стакан вина, чтобы расслабиться. Эдит Пиаф просит сигарету, Дюпюи – обезболивающее, Бруно Баллар – кокаину. Я прошу принести кофе, чтобы взбодриться.

Афина не хочет заставлять Зевса ждать, и нам дают на отдых очень мало времени. Оры забирают у нас стаканы и салфетки. Кентавры заново расставляют лестницы и табуреты вокруг сферы.

Удар гонга.

Мы занимаем свои места. Хариты помогают Дюпюи подняться на возвышение, поддерживая его под руки.

– Игра начинается, – объявляет Афина.

Удар гонга.

Помня о своем недавнем провале, я отказываюсь от идеи совершить переворот в сознании людей, и сосредотачиваюсь на создании подпольной армии дельфинов, которая сможет защитить мой народ. Я больше не распыляюсь на искусство и науку, и отдаю все силы наращиванию военной мощи. Если люди-акулы вновь задумают уничтожить мой народ, они встретят жестокое сопротивление, а не философов, стремящихся жить в мире, уважающих жизнь и достоинство другого человека, что в прошлый раз мешало им убивать, а значит, защищаться.

Теперь мои люди-дельфины в совершенстве осваивают производство нового оружия, небольших автоматов. Их удобно прятать и у них слабая отдача.

Я отказываюсь от изобретения утопизма, и, как следствие, люди-медведи не совершают утопистской революции, в Урсии по-прежнему монархия, царская династия благополучно остается на троне.

Но конфликт снова назревает. Все начинается с приграничных инцидентов, споров о цене на импортные товары и о небольших анклавах, существующих в соседних странах. Дипломатам не удается достигнуть договоренности.

Я знаю, к чему это может привести. Зародыш войны надо душить в самом начале. И я снова съезжаю на проторенную колею – прекращаю попытки вооружить мой народ и возвращаюсь к своему великому проекту об установлении мира во всем мире. Для этого мой народ предпринимает попытку создать Союз народов. Если я хочу спасти мой народ, то должен спасти весь мир. Только мир на всей планете поможет избежать кровавой бойни, которая началась во время прошлой игры.

Люди-дельфины с восторгом воспринимают эту идею, они создают благотворительные организации, прекрасные шпионки соблазняют политиков всех стран, в том числе и диктаторов, и заставляют их отказаться от захватнических планов. Сексуальность побеждает даже самых воинственных из них. У меня появляется надежда действительно установить мир на всей Земле-18.

Затишье длится около двадцати лет. Мне кажется, что я выиграл, и я снова возвращаюсь к своим идеям об Утопии, Связи и Анализе.

Но внезапно на планете начинает происходить что-то странное – повсюду начинаются антидельфиньи настроения. Ползут слухи, что дельфины отдают столько сил защите мира потому, что видят в этом личную выгоду. Журналисты твердят о «мирном заговоре». Политики заговорили о том, что «нужно иметь мужество для того, чтобы воевать» и «защищать свою родину». Людей-дельфинов обвиняли в том, что они ведут попустительскую политику и усыпляют бдительность, в том, что они слабаки и продались иностранцам.

Похоже, что каждое поколение хочет воевать, чтобы выпустить пар, забывая о цене, которую придется за это заплатить и о страданиях, которые пережили их родители.

Демагогия военных пробуждает в массах энтузиазм. Любые слова о мире освистываются, а тех, кто пытается выступать против войны, называют трусами.

У людей-акул снова появляется харизматический лидер. Теперь его называют Истребитель. У него не бородка, а заостренные усы. Флаг, под которым он выступает, не зеленый как у Чистильщика, а черный. У песен, которые распевают его приспешники, другие слова, но они полны такой же ненависти, как гимны времен Чистильщика.

Истребитель устраивает государственный переворот и захватывает власть. В Урсии происходит то же самое, и к власти приходит один генерал.

Диктаторы акул и медведей заключают союз и объявляют о том, что раскрыт «всемирный дельфиний заговор». Начинается кампания травли и клеветы, людей-дельфинов называют предателями, наемниками иностранных держав.

Объединившись, люди-акулы и люди-медведи преследуют мой народ. Мне кажется, что акулы испытывают такую ненависть к дельфинам потому, что их бог Ксавье Дюпюи зол на меня за разбитую челюсть и сломанный нос.

Игра продолжается, моих людей снова истребляют, акулы процветают, Ксавье Дюпюи торжествует.

На этот раз Рауль Разорбак и его люди-орлы вступает в игру раньше, чем в прошлый раз, вероятно опасаясь, что я снова буду обвинять его в бездействии. Высадка его солдат происходит гораздо оперативнее, но люди-акулы дают ему отпор, и в результате в глубь материка Рауль продвигается так же медленно, как в предыдущей партии. Я думаю о том, что когда-то сказал мне Эдмонд Уэллс: «А что, если мы обречены без конца проживать одну и ту же историю, потому что это только эта история суждена человечеству?»

Я говорю себе, что, возможно, Эдем и нужен только для того, чтобы, выпуск за выпуском, проверять, можно ли улучшить или исправить версию событий, происходивших на Земле-1.

Я напряженно играю свою партию. Стараюсь спасти все, что может быть спасено. Немного, по правде говоря. Рауль снова побеждает в мировой войне, и ученые-дельфины снова помогают ему завоевать космос.

Остальным ученикам тоже не удалось изменить ход игры. Космический корабль