Немецкое психоаналитическое объединение переосмысливает нацистское прошлое.

Очень высоко я оцениваю усилия Маргарет Мичерлих-Нильсен, направленные на выявление роли психоанализа во времена националсоциализма. В этой связи можно назвать также книги Ганса Мартина Лохмана «Психоанализ и национал-социализм. Усилия по преодоле­нию непреодолимой травмы» (1984) Регины Локот «Воспоминания и заметки. К истории психоанализа и психотерапии во времена национал-социализма» (1985). Эти публикации помогли немецкой психоаналити­ческой группе ощутить сохранившуюся и поныне травму нацистского прошлого. Помимо всего прочего сохранению этой травмы способство­вало и то, что на совещаний Международного психоаналитического кон­гресса 1977 г. в Иерусалиме было отклонено предложение провести сле­дующий психоаналитический конгресс в Германии. Это означало, что подобная заявка — преждевременна, что с нацистским прошлым еще не покончено и что именно этим необходимо заняться в первую очередь. Члены Немецкого психоаналитического объединения очень интенсивно работали в этом направлении , не знали к себе жалости и не пытались избежать стыда и вины. В результате, произошли заметные перемены, которые не остались незамеченными иностранными представителями, и поднятый в 1979 году в Нью-Йорке вопрос о проведении Международ­ного конгресса 1985 года в Гамбурге был решен положительно. Несом­ненно удачнее, чем два года назад, в Иерусалиме, была сформулирована и сама заявка тогдашнего председателя Немецкого психоаналитичес­кого объединения. Он сказал: «Нам известно об амбивалентных чувст­вах многих из вас и мы их уважаем». Требовалось публично сказать о чувствах тех психоаналитиков, которые, спасаясь в 30-е годы от пре­следования нацистов, эмигрировали главным образом в США.

Значение психоанализа для педагогики, философии и богословия.

Отстранение от больничного ухода (смотри приложение «Упорядочение больничных касс») не помешало таким заслуженным психоанали­тикам, как Гюнтер Биттнер и Алоиз Лебер, с успехом применить психоанализ в педагогике. Не менее активны были и проявляющие интерес к психоанализу социологи, которые на отделении общественных наук Франкфуртсокго университета вонзили в современное общество «жало Фрейда» (Goerlich et all, 1980).

Психоанализ подтолкнул таких значительных философов, как Юрген Хабермас (1968), к конструктивной интеграции философской герме­невтики и психоанализа. Рольф Денкер в Тюбингене использовал потен­циал психоанализа для своей работы «Объяснение агрессии, или образ Я как чужеродная схема. Статьи по философии от Канта до Блоха» (1985).

Таким образом, психоаналитическая сцена в Германии вовсе не ограничивается, как утверждают авторы «Полемического сочинения» (Мичерлих-Нильсен и др., 1983), областью медицины. Его влияние столь же сильно ощущается в социологии, политэкономии, педагогике и философии; достаточно вспомнить выдающиеся произведения «Авто­ритарный характер» Адорно, Френкеля-Брунсвика, Левинсона и Сан-форда (1956), или «Социальные аспекты психоанализа» (1972) Игоря Карузоса, «Либидо и общество. Изучение Фрейда и Фреидовой левиз­ны» (1982) Гельмута Дамерса, книги Герберта Маркузе, особенно, «Эрос и цивилизация» (1955), психоаналитически ориентированное понимание Норбертом Элиасом исторических процессов или забытые сегодня попытки совместить психоанализ с марксизмом, собранные в двух книгах «Аналитической психологии» Гельмута Дамера (1980) и в двух томах «Марксизм — психология — сексуальная политика», изданных в 1970 году X. П. Генте.

Сегодня нет практически такой области, которая не подверглась бы влиянию психоанализа.

Так, в 1972 году Йорик Шпигель, занимающийся богословием, выпустил «Психоаналитическое толкование библейских текстов», а в 1978 году в книге под многозначительным названием «Дважды ясно» осветил глубинный смысл библейских текстов, как богословским, так и психологическим методами. Критика религии 3. Фрейдом нашла себе, благодаря Иоахиму Шарфенбергу в евангелическом (1968) и Гансу Кюнгу в католическом лагерях (1987), критически мыслящих экзеге­тов, которые поняли, как применять психоанализ Фрейда для разъя­снения богословских вопросов, полностью отказавшись от возможности его практического применения в форме «clinical pastoral training» (Веcher, 1972).

Приложение I.Институты психоанализа в ФРГ и Западном Берлине.

В настоящее время в ФРГ процветает международно при­знанный психоанализ, насчитывающий множество инсти­тутов Немецкого психоаналитического объединения среди которых: Институт Михаэля Балинта в Гамбурге, Бременская рабочая группа психоанализа и психотерапии, Институт Зигмунда Фрейда во Франкфурте, Психологическое содру­жество Штутгарт-Тюбинген, Берлинский психоаналитичес­кий институт Карла Абрахама, Психоаналитическое товари­щество Кельн-Дюссельдорф, Кассельский психоаналитичес­кий институт Александра Мичерлиха и психоаналитический семинар во Фрейбурге, причем во всех институтах психоана­литиков готовят в соответствии с духом Немецкого психоана­литического объединения.

Учебный институт психотерапии и психоанализа в Ганновере, Институт психоанализа и психотерапии в Геттингене, Институт аналитической терапии в Рейнланде (Кельн), Институт психоанализа, психотерапии и психосоматики в Берлине, ориентируются на Немецкое психоаналитичес­кое общество. Психоаналитический учебный и исследо­вательский институт Штутгартской группы Штутгартской академии глубинной психологии и аналитической психоте­рапии, Академия психоанализа и психотерапии в Мюнхене и Институт психотерапии и психоанализа Гейдельберг-Мангейм подчиняются непосредственно Высшему совету Немец­кого общества психотерапии, психосоматики и глубинной психологии. Кроме того, существуют институты, в которых преподается аналитическая психология К. Г. Юнга (Инсти­тут К. Г. Юнга в Берлине и Штутгарте) и институты психо­логии личности в Мюнхене, Дюссельдорфе, Аахене и Дельменхорсте, занимающиеся развитием созданного Альфредом Адлером анализа личности.

Приложение 2.Упорядочение больничных касс.

Правление Немецкого общества психотерапии, психосоматики и глубинной психологии будет с помощью адвокатов защищать политические и профессиональные права 1300 (на 1988 г.) членов этого объединения. При поддержке авторитет­ного представителя кассового врачебного федерального объ­единения правлению удалось добиться признания того, что в настоящее время не только невротические нарушения не признаются болезнями с точки зрения государственного стра­хования, но и аналитическая психотерапия на основе глубин­ной психологии фактически является непризнанным методом лечения. Заключение договора между больничными кассами и врачебным федеральным объединением делает возможным соответствующее финансирование всех психоаналитиков и психиатров, которые получили образование в непризнанном этим федеральным объединением институте независимо от того, медики они или психологи.

Были выдвинуто положение, что, как писал Фрейд в 1923 году, психоанализ «выпадает на долю большего числа тех людей, которые слишком бедны, чтобы лично вознагра­дить психоаналитика за его тяжелую работу».

Нужно, наконец, упомянуть и тот факт, что в ФРГ и Западном Берлине психотерапевтическим обслуживанием пациентов занято до 50% психоаналитиков, получивших пси­хологическое образование наряду со специалистами, полу­чившими медицинское образование, и это, к сожалению, ока­залось возможным только при условии, что никакие иные профессиональные группы (богословы, философы, социо­логи, коллеги, получившие педагогическое образование) не будут получать от врачебных касс помощи.

3. Психоанализ в университете — шансы для взаимных инициатив.

Гаральд Леопольд-Левенталь — родом из Вены, колыбели психо­анализа,— издал в 1987 году пособие по психоанализу. В юбилейном сборнике в его честь под названием «Психоанализ сегодня» (Лобнср, 1986) были опубликованы многие его статьи по психоаналитической теории и практике, мышлению и речи. по проблемам современности, отраженным в зеркале психоанализа. В октябре 1987 года Леопольд-Левепталь проводил первые Фрейдовские чтения, организованные Институтом Зигмунда Фрейда и Институтом психоанализа Франк­фуртского университета. Тем самым психоанализ был введен в универ­ситет и занял достойное место в академической жизни наравне с меди­циной, социологией, педагогикой и психологией. Это был вызов обеим сторонам: психоанализу — заново проверить и объективизировать пси­хоаналитическую теорию и практику в конструктивной междисципли­нарной работе с использованием методов других наук; другим наукам (включая филологию и литературу) — попытаться, используя психо­аналитический метод, проанализировать и истолковать то, что не подда­ется методам данной науки. Имеются обширные психоаналитические интерпретации художественной литературы, выполненные, в частности, Петером Детмерингом[10]. Сюда же можно добавить психоаналитические исследования Герхарда Даля о «Смерти Вергилия» Германа Броха (1974), книгу Жана Лапланша « Гельдерлинге и поиски отца» (1975). Многочисленные психопатографии, предметом анализа в которых ста­новятся, например, драмы Августа Стриндберга, романы Оноре де Бальзака, баллады Конрада Фердинанда Мейера, «Смерть в Венеции» Томаса Манна и болезнь Флобера, доказывают возможность плодотвор­ного психоаналитического истолкования литературы[11]. Филология и литература обращают на это самое серьезное внимание (Wolt, 1975).

С другой стороны, перед психоанализом стоит вопрос о критичес­ком изучении его другими науками, например, лингвистикой или (как во Франкфурте) психологией и социологией. Психоанализ не должен при этом опасаться конструктивной критики со стороны других наук, если те, в свою очередь, способны довериться психоанализу. Социолог Ульрих Еверман (1976) говорит о «скрытых смысловых структурах», а лингвист Гисберт Кезелинг (Keseling, 1983) — о «скрытых речевых структурах» Такие ученые, как Конрад Элпх (Ehlich, 1980) и Дитер Фладер (Flader, 1982), проводя лингвистические исследования психо­аналитических интервью и текстов группы Балинта, выясняют, что бес­сознательные процессы имеют решающее значение не только при лече­нии, но и в обыденной жизни; вот то конструктивное сотрудничество, которое позволяет ожидать внушительных результатов.

Совместная работа психологов и психоаналитиков, напротив, оста­вляет желать много лучшего. В США Мэтью X. Эрдели (Erdelyi, 1985) ввел психоанализ в академическую психологию в виде «психологии познания». Одна за другой в психологии появляются новые работы, в которых (порой неумышленно) давно известные психоанализу сведе­ния преподносятся как открытия. В качестве примера (среди множества подобных работ) можно назвать статью о «покинутых мужьях» («Пси­хология сегодня». 1988 N4.), в которой описываются давно уже извест­ный психоанализу факт, а именно, что покинутые женами мужья ищут у своих матерей потерянную любовь и чувство семьи. В Саарбрюкене Райнер Краузе путем изощренного эксперимента заново проверил пси­хоаналитическую концепцию переноса и контрпереноса и достиг, та­ким образом, конструктивного вклада в сотрудничество психологии и психоанализа (Krause & Luetolf 1988). Во Франкфурте подобные воз­можности для взаимоотношений используются довольно односторонне. Психоаналитики при поддержке научных сотрудников применяют опре­деленные психологические тесты в том числе франкфуртскую шкалу «представления о себе» (Deusinger 1986) — в своих исследованиях группового процесса ( Kutter 1985) и природы процесса психосомати­ческого (Kutter, 1988). Психологи же, за редким исключением, прене­брегают возможностью получить неочевидные сведения посредством психоаналитических «интервью» (см. главу VII).