Общие закономерности вовлечения раздражителей

Анализ приведенных и многочисленных других аналогичных примеров позволяет сформулировать общие закономерности вовлечения внешних раздражителей в состав сновидений спящих или загипнотизированных людей.

Сновидения, возникающие под воздействием раздражителей, персонифицированы, т. е. носят глубокое влияние черт характера, жизненного опыта, индивидуальности личности сновидца. Содержание возникающих сновидений образуется из знаний данной личности, из ее представлений о людях и окружающем мире, в них выражаются нерешенные проблемы ее жизни. Вот почему один и тот же раздражитель, воздействуя на различных людей, вызывает в значительной степени Различающиеся по содержанию и структуре сновидения.

•эти утверждения можно проиллюстрировать результатами опытов И. Е. Воль-черта: раздражение левой щеки или иосогубной складки пробиркой с теплой водой (+ 45°) у одной испытуемой вызвало целую серию сновидных картин, ^в которых она видела себя в Ялте, на берегу моря, с любимым человеком.

'ъперт И. Е. Сновидения в обычном сне и гипнозе. —

Л., 1966. - С. 200.

Другая испытуемая видела, как она топила печь и пила горячий чай с дру. гимн и т.п. (целый ряд беспокоящих ее забот).

Воздействие холодом у одной испытуемой вызвало следующее сновидение; «Домой иду со службы. Такой ветер в лицо. Холодно, вьюга, вьюга... Ветер со снегом... Самой тепло, а лицо замерзло». Другая же испытуемая под воздействием такого же раздражителя увидела: «...Мне сон такой тяжелый снился, Ш. не вижу, а слышу. (Ш. — ее муж. — А. #.). Велит идти по какой-то дороге. А дождь ледяной мне в лицо. Я захлебываюсь от этого холодного дождя. Все куда-то шла, шла... Ненастный дождь какой-то... Все лицо мне замочило...»'.

Как видим, эти сновидения имеют явные сходные черты с одновременными большими различиями. Они индивидуализированно и персонифицированно отражают одни и те же раздражители.

Внешние раздражители, воздействуя на спящих людей, нередко вызывают такие сновидения, в которых воспроизводятся типичные социальные ситуации. При этом вовсе не обязательно, чтобы эти ситуации для сновидца были приятными. Это обстоятельство доказывает, что вряд ли основной тенденцией, воспроизводимой в сновидениях, является удовлетворение желаний, как полагают многие психоаналитики.

Например, одна испытуемая И. Е. Вольперта под воздействием звука камертона (тон «ми») увидела сон, в котором она неправильно переходила улицу и милиционер остановил ее своим свистком. Он се оштрафовал на 10 рублей. Рассказывая это сновидение, она призналась, что не любит иметь дело с милиционерами и старается обходить их. Это сновидение, конечно, довольно сложное и можно сожалеть, что оно не проанализировано подробнее. Например, возникает вопрос: почему в нем появились цифра «10», а не какая-либо другая? На этот вопрос можно получить ответ только в ходе дополнительной аналитической работы с участием сновидца, что, к сожалению, не сделано.

Сновидение, возникающее под воздействием любого внешнего раздражителя, так богато содержанием, что ни в коей мере не может быть отражением и переработкой только вносимой раздражителем информации. Этот принцип настолько очевиден, что вряд ли вызовет у читателей какие-либо возражения. Несмотря на это, мы проиллюстрируем его сновидениями, возникающими под воздействием различных раздражителей, одновременно коснувшись некоторых других вопросов.

3. Фрейд очень верно заметил, что внешние и внутренние раздражители, воздействующие на спящего, могут быть возбудителями сновидений, но не могут объяснить их сущность. Эту свою точку зрения он подкрепил тем фактом, что даже у одного и того же человека один

Вольперт И. Е. Сновидения в обычном сне и гипнозе. — Л., 1966. — С. 240.

Глава

_тот же раздражитель, в разное время, вызывает различные сновидения. Этот факт был известен еще Ф. Гильдебрандту, три сновидения которого, возникшие при звоне будильника, приводит 3. Фрейд в качестве примеров.

Поскольку обсуждаемый принцип очень хорошо иллюстрируется этими сновидениями, и мы приведем их полностью.

«Я гуляю ранним весенним утром и иду по зеленому лугу до соседней деревни; там я вижу поселян в праздничных одеждах, с молитвенниками в руках, идущих в церковь. Так и есть! Воскресенье, скоро начнется богослужение. Я решаю принять в нем участие, но так как мне очень жарко, то я хочу освежиться немного на кладбище возле церкви. Читая различные надписи на могилах, я слышу, как звонарь входит на колокольню, и вижу на ней небольшой колокол, который возвестит о начале богослужения. Несколько минут он висит неподвижно, потом вдруг слышится звон настолько громкий, что он прекращает мой сон. На самом же деле колокольный звон оказался звоном моего будильника».

«Вторая комбинация. Ясный зимний день; улица засыпана снегом. Я обещал принять участие в поездке на санях, но мне приходится долго ждать, пока мне докладывают, что сани поданы. Наконец я одеваюсь, надеваю шубу — и сажусь в сани. Но мы все еще не едем. Наконец вожжи натягиваются — и бубен начинает свою знакомую музыку. Но она раздается с такой силой, что мгновенно разрывает паутину сна. На самом деле это опять-таки — звон будильника».

«Третий пример. Я вижу, как кухарка по коридору идет в столовую с целой грудой тарелок. Фарфоровая колонна в ее руках пугает меня; мне кажется, что она сейчас рухнет. "Осторожней, — предостерегаю я ее, — ты сейчас все уронишь". Она, конечно, меня успокаивает: она уже привыкла и т. д. Я, однако, все еще озабоченным взглядом слежу за ней. И, конечно, на пороге она спотыкается — посуда падает со звоном и грохотом и разбивается вдребезги. Но грохот длится чересчур долго и переходит почему-то в продолжительный звон; звон этот, как показало мне пробуждение, исходил по-прежнему от будильника» '.

Встречается предположение, что эти сновидения, возможно, возникли до воздействия звона будильника, а последний изменил только их концовки. Однако такое предположение не объясняет того факта, что ^Первые части сновидений и весь их ход были удивительно приспособлены для изменения иод воздействием звона будильника. Обратное предположение более вероятно, а именно: все три сновидения возникли под воздействием звонка.

^фРейд 3. Толкование сновидений. - М, 1913. - С. 26-27.

По данным многочисленных авторов (А. Мори, 3. Фрейд и др.), когда человек спит в теплой комнате, в его сновидениях преобладающими становятся лето, залитые солнцем пространства, яркие заводские цеха и другие подобные ситуации (в сновидениях каждой личности — в соответствии с ее индивидуальным жизненным опытом). В таких сновидениях зрительные образы бывают особенно яркими, эйдетическими — обстоятельство, которое, однако, не приводит к упрощению сюжетов. И эти сновидения большей частью сохраняют свой характер сложных «драматических произведений» с нередким участием в них многочисленных, действительно существующих и воображаемых персонажей. Мы полагаем, что температура среды выше средней (т. е. около 20°С) оказывает влияние на эмоциональный фон сновидений и выбор в них воображаемых сцен, однако основные мотивы возникновения событий сновидной жизни остаются внутренними и глубоко личностными.

Приведем примеры, иллюстрирующие эти утверждения. Когда к различным частям тела спящего прикасаются предметом с более высокой температурой, чем температура тела, то нередко вызываются такие сновидения, в которых эти части тела нагреваются. В. Н. Касаткин провел такой опыт: к обнаженным ступням спящего молодого человека он приложил грелку с водой с температурой 63°С; через 9 секунд тот отодвинул ноги от грелки, но экспериментатор продолжал прижимать грелку кего ступням. Проснувшись через 7 секунд, испытуемый рассказал сновидение: попал на выжженное пшеничное ноле, земля покрыта огнем и пеплом, он же ходит босиком, обжигая подошвы, а затем начинает бегать'.

Прикладывание этой же грелки к голове вызвало сновидение, в котором лучи яркого солнца падали на его незащищенную голову.

В этих опытах содержание сновидений в большой мере определялось внешними раздражителями. Можно выдвинуть предположение, что такое явление имеет место тогда, когда на спящего воздействуют в периоды ортодоксального сна (МС), когда у него нет зрительных сновидений. Если же раздражитель воздействует в период парадоксального сна (ПС), то в уже протекающих сновидениях происходят изменения и добавления, но основной их ход не меняется. В опытах В. Н. Касаткина раздражения, по-видимому, наносились именно в периоды МС, вследствие чего искусственно начинались периоды ПС и такие сновидения, которые в значительной мере детерминировались внешними раздражителями.

Касаткин В. Н. Теория сновидений. — Л., 1967. — С. 236.

Когда воздействующий на спящего предмет или среда имеют очень _оКую температуру, сновидения становятся неприятными и даже ошмарными. Мы полагаем, что если температура в комнате находит-а в пределах от + 15 до + 20°С, то она на естественный ход сна и сновидений существенного влияния не оказывает. При повышении или понижении температуры среды сновидения не только претерпевают такие изменения, о которых говорилось выше, но и лучше запоминаются и воспроизводятся. На этой основе можно предположить, что естественные (спонтанные) сновидения обычно протекают на бо-яее глубоких уровнях подсознательного, чем сновидения, вызванные экспериментальными раздражителями. Это даже целесообразно: поскольку имеются такие раздражители, то для организма полезно, чтобы психика функционировала на ближайшем к сознанию предсознатель-ном уровне с готовностью пробуждения. О справедливости такого предположения говорит тот факт, что при нанесении экспериментальных раздражений увеличивается количество словесно выраженных мыслей.

§ 3. Включение словесных раздражителей в содержание сновидений

Включение внешних словесных раздражителей в состав сновидений имеет свои интересные особенности, изучением которых занимался Рольф Бергер'.

Ниже мы вкратце изложим полученные им результаты и выскажем несколько соображений о возможных путях дальнейшего совершенствования гипнопедии².

В перспективе изучение закономерностей включения словесных раздражителей в состав сновидений позволит глубже понять подсознательные механизмы анализа вербальной информации и ее преобразования в зрительные образы сновидений.

Р. Бергер поставил перед собой задачу выяснить формы включения словесных раздражителей и то обстоятельство, как они обусловлены их значимостью для спящих. В ходе экспериментов были использованы

"^еЩегЯ.], Experimental Modification of Dream Content by Meaningful Verbal Stimuli. // «Dreams and Dreaming» / Ed. by S. G. M. Lee and A. R. Mayes Harmondsworth (Mx.), 1973.-p. 168-197.

^1ипнопедия — метод обучения во сне, разработкой которого специалисты начали заниматься с конца 30-х годов.

собственные имена. Каждое имя предлагалось в одной парадоксальной фазе, причем доброволец-испытуемый сам заранее давал четыре имени. Исходя из предшествующих исследований Яна Освальда и других специалистов, Р. Бергер выдвинул гипотезу, согласно которой спящий в периоды сна со сновидениями осуществляет непрерывное восприятие и анализ поступающих из среды стимулов. Те из этих стимулов, которые являются потенциально пробуждающими (вследствие своей значимости для испытуемого), переживаются как принадлежащие сновидению, но искажаются таким образом, чтобы стать совместимыми с естественным процессом протекания сновидения. Было выдвинуто предположение, что включение этих искаженных восприятий в содержание сновидений позволит каждому из субъектов и независимому судье привести в соответствие каждое из этих четырех имен с изложением того сновидения, при протекании которого оно было предъявлено. Значимые имена чаще будут соответствовать содержаниям сновидений, чем незначимые. Параллельно регистрировались случаи цветных сновидений, соотношение между числом движений глаз и природой сновидения и т. д.

Испытуемыми были 4 женщины и 4 мужчин (все — без патологии), студенты. Психолог собрал данные об их близких друзьях противоположного пола. Испытуемые спали в лаборатории. Снимались ЭЭГ, графики движений глаз, рефлексы кожи (КГР — кожно-гальванические рефлексы). Испытуемые спали под «белым шумом», а у изголовья их кроватей находились громкоговорители. Через 5-10 минут после начала парадоксального периода сна давался стимул такой интенсивности, чтобы на ЭЭГ появилась небольшая реакция. Имя произносилось 1-6разстакой громкостью, чтобы испытуемый продолжал спать. Примерно через 20 секунд после начала стимуляции именами испытуемых будили высокими звуками репродуктора и просили рассказать сновидение. Рассказы записывались на магнитную ленту. Психолог старался не задавать наводящие вопросы.

После завершения исследования в одном периоде парадоксального сна испытуемому разрешали спать до следующего парадоксального периода, где проводилось точно такое же исследование (с той лишь разницей, что в случайном порядке предъявлялось другое имя из имевшегося набора). От каждого испытуемого было получено около 10 сновидений в течение 4-6 ночей. Из 103 случаев пробуждения в 89 случаях (т. е. в 86,4 %) испытуемые рассказывали сновидения.

После всего этого настоящие цели экспериментов были раскрыты перед испытуемыми. Их просили, по одному, слушать описания своих сновидений и сказать, какое имя они воспринимали в ходе каждого из них. Было уточнено, что следует найти связь между содержанием сновидения и звучанием имени.

Если субъект не мог сознательно обнаружить связи, его просили предложить _сЛучайную догадку. В качестве независимого судьи выступил Ян Освальд. g 36 сновидениях испытуемые правильно догадались о том, какое имя было ими воспринято во сне. Независимый судья нашел правильные ответы для 34 сновидений.

Вот один из примеров сновидений, полученных в ходе экспериментов: испытуемая под влиянием имени «Роберт» во сне увидела кролика («рэббит»), который имел испуганный и несколько искаженный вид.

Анализ данных показал, что большая часть словесных стимулов (имен людей) была включена в содержание сновидений. Однако трудно, нередко невозможно определить, каким было сновидение до подачи стимула. Тем не менее в 48 сновидениях, т. е. в 54 % всех сновидений, связь стимулов и элементов сновидений была отчетливо видна. Р. Бергер выделил 4 типа включения имен в состав сновидения:

• ассонанс (31);

• ассоциация (6);

• прямое включение (8);

• представление (3).

Цифры показывают количество сновидений, в которых был обнаружен данный тип включения.

Ассонанс.В сновидении появляются имена людей или вещей, которые имеют сходное звучание. Иногда появляются «отзвуки»: «Дженни» — «джемми», «Роберт» — «рэббит» и т. п. Когда рядом с одним из спящих испытуемых произносили имя «Шейла», в его сновидении появлялись сцены, в которых речь шла о книгах Шиллера. Другой испытуемый, после предъявления имени «Джилиан», рассказал сновидение, в котором увидел себя в комнате, где на кровати сидела женщина. Она позвонила горничной и заказала ужин... Он сидел там и старался что-то вспомнить об этой женщине и вдруг вспомнил: «О, да, она приехала из Чили!» И он вспомнил, как она голыми ногами бегала по скалам. «Я не знаю, почему мне думалось все это», — в заключение сказал он. Ясно, что отражением имени «Джилиан» является слово «Чили». Вместе с тем сновидение имеет богатое самостоятельное содержание, обусловленное личностью и заботами сновидца. Обычно в том месте сновидения, где ключается внешний стимул, при воспроизведении сновидец употреб-^Яет выражения следующего типа: «Я не знаю почему», «Я вдруг поду-ЗД», «У меня появился очень яркий образ», «Что-то странное» и т.п. ^еРеживания странности, неуместности, необычной яркости характе-³Укуг эти неожиданно'включающиеся под влиянием внешних раЗДра-

жителей элементы. Это еще раз доказывает, что совершенно неправиль-но считать внешние стимулы причинами сновидений. Они даже нару. шают их естественный ход.

Иногда под влиянием одного имени в сновидении появляется ряд ассонантных (сходно звучащих) слов. Например, один из испытуемьіх под воздействием имени «Джон» видел во сне магазины (по-англ. «шопс») и клубничный джем. Это как бы догадки (два варианта) о том, какиги был раздражитель. В других случаях в рассказе о сновидении в соот-ветствующем месте появляются слова, в которых повторяется тот или иной звук слова-раздражителя.

Отметим, что пока не обнаружено закономерных, универсальных форм превращения стимулов в элементы сновидений.

Ассоциация.Стимул связывается с элементами сновидения, причем образующиеся ассоциации предвидеть невозможно. Например, испы-туемая под воздействием имени «Ричард» увидела ссбя в большом магазине в центре Эдинбурга. В этом магазине, который называется «Ричард», она была за день до эксперимента.

Прямое включение.В некоторых случаях стимул прямо включается в сновидение как внешний или внутренний голос. В пяти (из восьми) таких сновидений стимул включался как фоновый голос, т. е. голос, зву-чащий из-за сновидной сцены и повторяющий имя-стимул в правиль-ной или искаженной форме, не оказывающий, однако, заметного влия-ішя на основное течение сновидения. В одном случае испытуемыіі мужчина в сновидении четко слышал имя «Айлан» (имя его нодруш), и ему казалось, что он сам его произнес. В остальных двух случаях ис-пытуемые во сне видели то, что имело место в реальности: имена былн произнесены для них тогда, когда в сновидении они спали. И Представление.В некоторых сновидениях человек, имя которого

произносится, появляется в сновидении или в своем естественном виде, илизамаскированно и преобразованно. Например, один из испытуемых видел во сне, что находится на танцевальной площадке вместе с подру-гой, имя которой было произнесено. В некоторых других сновидениях появились символы. Испытуемый, для которого было произнесено имя его подруги, видел во сне, как они вдвоем находятся где-то далеко от дома, идут в большой город, берут горящую лампу, которую несут вместе. Все сновидные события разворачиваются вокруг образа лампы, которая, безусловно, выступает в качестве символа. 1111 В одном сновидении замаскированное появление образа челове-

ка, имя которого было произнесено, очевидно. Испытуемая под воздействием имени "Лесли" увидела во сне индийскую девушку в очках.

Имя «Лесли» принадлежало молодому индийцу, с которым она была в дружеских отношениях. Этот молодой человек иногда носил очки. В их отношениях были какие-то трудности и конфликты, вследствие чего и произошла, как полагает Р. Бергер, маскировка мужского образа

под образом женщины.

Р. Бергер считает, что результаты его исследований по включению словесных стимулов (звучащих имен) в состав сновидений подтверждают фрейдовские взгляды на значение сновидений. 3. Фрейд считал, что сновидения имеют психические источники возникновения, они являются стражами сна, предохраняют сон от внешних и внутренних соматических стимулов. Причем эти стимулы или не замечаются, или же текущее содержание сновидения используется для отрицания стимула. Наконец, если субъект (сновидец) все же вынужден признать наличие стимула, он ищет для него истолкования. Стимул часто включается в состав сновидения и как бы лишается реального существования. Благодаря этому сновидец продолжает спать.

Результаты исследований Р. Бергера важны для понимания механизмов гипнопедии. Как мы видели, произносимые рядом со спящим человеком имена редко отражаются в сновидениях в своих адекватных формах, без искажений. В то же время из результатов гипнопедических экспериментов известно, что учебный словесный материал воспринимается и запоминается спящим почти без искажений. Сопоставление этих фактов позволяет нам прийти к двум важным заключениям:

а) в процессе гипнопедии усвоение учебной информации осуществляется на более глубоком уровне подсознательного, чем тот (пред-сознательний) уровень, на котором появляются сновидения парадоксальных периодов сна;

б) психическая активность спящего человека ни в коей мере не ограничивается только сновидениями: она одновременно протекает на более глубоких уровнях психики, но без образного выражения. Психическая активность, осуществляющаяся вне сновидений, шире и тех латентных концептуальных содержаний, которые выражаются в символах сновидений: только часть этих глубинных подсознательных процессов участвует в работе по созданию актуально протекающих сновидений преимущественно образного характера.

Как мы видели при обсуждении результатов экспериментов Р. Берге-"^Л> слуховая информация нередко трансформируется в сновидениях ^{в 3}Рительные формы.

Ночная жизщ.

Это явление наблюдалось и в более ранних гипнопедических опытах В. Н. Ка. саткина, в ходе которых 21 испытуемого во сне обучали телеграфному коду Опыты продолжались в течение 1,5 месяцев, и за это время количество сновидений, воспроизводимых испытуемыми после пробуждения, заметц₀ увеличилось по сравнению с обычным количеством. Тем не менее из 21 йены-туемого утром свои сновидения сумели рассказывать в среднем только 5-7 человек. В этих сновидениях, наряду с другими образами, появлялись ^ элементы или целостные ситуации, имевшие отношение к учебной инфор-мации. Восемь испытуемых уверенно говорили, что во сне на телеграфной ленте видели именно те буквы, которые прозвучали рядом с ними этой ночью¹.

Данные факты позволяют думать, что если перед сном и во время сна внушить испытуемому, чтобы он предъявляемую ему словесную информацию увидел в образной форме (например, крупными буквами написанной на доске), то это позволит шире использовать эйдетические зрительные представления, которые, как мы знаем, улучшают процессы памяти. Это приведет к увеличению эффективности процесса восприятия информации. Иначе говоря, такие внушения будут способствовать тому, что гипнопедические процессы начнут протекать на самом близком к сознанию «слое» подсознательного: на предсознательном сновид-ном уровне. Естественно, что такое целенаправленное использование эйдетических способностей людей наиболее продуктивно в том случае, когда обучение осуществляется с помощью гипноза. Именно такого истолкования требуют интересные данные, полученные некоторыми исследователями ².

1.