Тайная жизнь ещё не рождённого ребёнка

Развитие ребенка от слияния двух микроскопических кле­ток до полностью сформировавшегося миниатюрного человеческого существа, активного, энергичного, барахта­ющегося или умиротворенно плавающего в жидкой прена-тальнои среде и чувствующего себя комфортно и в полной безопасности,- одна из великих тайн жизни

Рост идет гигантскими темпами. На 12-й неделе плод до­стигает всего 9 сантиметров в длину, на 20-й - 20 сантимет­ров, на 28-й - 35 сантиметров. Это начало жизнеспособнос­ти, если ребенок рождается преждевременно, его уже мож­но выходить. На 40-й неделе от макушки до пят его рост составляет в среднем уже 50 сантиметров.

К третьему месяцу внутриутробного развития у нерож­денного ребенка развиваются все системы, необходимые для жизнеобеспечения после родов. Остальные шесть ме­сяцев эти системы созревают и учатся работать совместно под руководством главного «компьютера», управляющего жизнедеятельностью человека, - его мозга. К концу бере­менности у ребенка даже появляются подкожные жировые отложения, обеспечивающие ему сохранение тепла.

Хотя кажется, что именно в последней трети беременнос­ти ребенок растет быстрее всего, на самом деле это обман­чивое впечатление. По сути - первый месяц самый актив­ный: в это время рост увеличивается в 10 000 раз! На вто­ром месяце - только в 74 раза. В последние месяцы ско­рость развития снижается до 0,3. В среднем вес ребенка в момент рождения колеблется от 3 до 3,5 кило: при этом маль­чики чуть тяжелее, девочки. Конечно, есть множество фак­торов, влияющих на вес ребенка: уровень достатка семьи и тем самым питание матери, расовые признаки, рост и вес родителей, количество детей, рожденных прежде, физичес­кая активность матери, предрасположение к крупным детям - все имеет значение.

Самое поразительное - это тот неоспоримый, доказан­ный наукой факт, что не рожденный ребенок, находящийся в чреве матери, уже обладает чувством прикосновения, слы­шит, реагирует на большое давление, громкие звуки, сосет и глотает и даже улыбается!

Еще древние целители хорошо знали, что не только у но­ворожденного, но и у еще не родившегося ребенка имеется сознание, но только сейчас чудеса медицинской техники по­зволили изучить тайную жизнь младенца в чреве матери. Вы­яснилось, что младенец может чувствовать и понимать свои чувства, ощущения и эмоции-и все на гораздо более ранних стадиях внутриутробного развития, чем еще не так давно счи­талось.

Исследования показали, что к шестой неделе эмбрион уже может двигаться, брыкается, отец или мать наклоняются к животу и говорят: «Умница, толкайся еще, хороший ребе­нок» или что-то вроде этого.

Существуют около дюжины различных программ образо­вания нерожденного ребенка. Разработаны даже специаль­ные пояса для беременных, в которые вмонтированы пленки с записями, которые, по утверждению изобретателей, дают возможность парам рожать «эмоционально уравновешенных детей с высоким уровнем коэффициента интеллектуального

развития».

Сюзан Лудингтон-Хоэ, директор Ассоциации стимулиро­вания образования младенцев, в книге «Как иметь более умного ребенка» подчеркивает: если и нельзя пока считать полностью доказанным, что специальные пренатальные за­нятия улучшают интеллект ребенка, бесспорно, однако, что эти занятия значительно укрепляют эмоциональную связь матери и отца (если он принимает в них участие) с ребен­ком. Такие дети более активны, они улыбаются, садятся, начинают ходить и говорить раньше, и у них более глубокие узы любви с родителями.

Каковы бы ни были жизненные обстоятельства, домаш­ние дрязги, конфликты и взаимоотношения, отсутствие денег, трудности с продуктами - каков бы ни был наш тяжкий быт, все-таки, будущие мамы, прошу вас, пожалуйста, выкраивай­те каждый день хоть несколько минут, чтобы подумать о веч-

ном, о доброте, послушать красивую музыку, доставить себе маленькое удовольствие, порадоваться какому-нибудь пу­стяку: красивому облаку, детской улыбке, смешному котен­ку - всякая радостная и добрая минута многократно усилит­ся и станет частью существа вашего будущего ребенка.

Разговаривайте с ним, посылайте ему ваше тепло, вашу улыбку, вашу нежность. Представляйте себе его - как он рас­тет в вашем гостеприимном доме. Вот у него впервые заби­лось сердце: пожелайте ему крепкое и выносливое сердце. Вот он толкается - «Смотри, у меня уже есть ножки и ручки». В ответ пожелайте ему, чтобы ноги его держали крепко на земле и руки были умелыми. Каждый день хоть пять минут представляйте себе своего ребенка, разговаривайте с ним, сосредоточивайте на нем все свои мысли, всю свою любовь.

Этот тайный диалог идет на самом деле все время: об­мен чувствами и ощущениями. Просто мы, в силу своего неумения сосредоточиться, не можем это почувствовать как следует. Но если будущая мать, ежедневно сосредоточи­ваясь на мыслях о своем ребенке, прислушивается к нему, проникает мысленно в его тайную жизнь, концентрирует на нем все свое внимание, тренирует свое воображение, разговаривает с ним, передает ему свое тепло, ласку и не­жность, то она создает глубочайшие взаимоотношения со своим будущим ребенком, устанавливая с ним пренаталь-ные узы любви.

Имеется колоссальное количество доказательств того, что эмоциональная жизнь матери сильно влияет на плод. «Это совершенно точно: эмоции беременной женщины в форме химических элементов и гормонов посылаются к нему че­рез кровообращение матери, через плаценту в кро­вообращение плода» (Эшли Монтегю).

Беременная женщина должна понять удивительный факт: плод - это активная личность. «Это совсем не инертный пас­сажир, плод в значительной степени командует беременнос­тью. Именно плод гарантирует успех эндокринной системы в процессе беременности и вызывает многочисленные изме­нения в физиологии материнского организма, чтобы приспо­собить его в качестве подходящего для себя дома. Именно плод решает, как ему лучше лежать и каким образом выхо-

дить на свет. Даже в процессе родов плод не является пол­ностью пассивным - как его механистически относящиеся к родам профессионалы сравнивали с пастой, которую выдав­ливают из тюбика, или пробкой, которая вылетает из бутыл­ки с шампанским» (Альберт В. Лили).

Сондра Рэй в книге «Идеальное рождение» советует. «При­касайтесь к своему животу и говорите: «Детка, слушай вни­мательно. Я - твоя мать, говорю тебе: иди путем красоты, божественности и правды в своей жизни. Я хочу, чтобы ты был прекрасным физически, эмоционально, интеллектуально и духовно. Ты должен всегда пытаться быть добрым, любя­щим и полезным людям. Ты должен быть смелым и бес­страшным. Не позволяй другим людям неправильно обра­щаться с тобой. Что бы ни случилось в твоей жизни, ты бу­дешь радостен, ты должен быть всегда радостен и всегда распространять радость вокруг себя. Ты будешь смелым и бесстрашным в работе по созданию нового мира».

Может быть, вы, юная мама, придумаете другие слова, но попробуйте каждый день выкроить тихую минуту сосредо­точения и разговаривать со своим будущим ребенком. Тог­да после рождения ваш эмоциональный контакт будет при­носить вам глубокое удовлетворение и радость.

В равной степени это относится к будущему отцу. Если муж хочет, чтобы ребенок не плакал, услышав незнакомый голос после рождения (а исследования показали, что новорожден­ный резко пугается и плачет, услышав чужой мужской го­лос), он должен класть руку на живот жены каждый день и говорить: «Привет, малыш, я - твой папа, жду тебя с радос­тью, мы будем друзьями», или что-нибудь вроде этого. Изу­чая новорожденных, чьи папы благоразумно заранее учи­лись любить своего малыша и разговаривали с ним до рож­дения, исследователи были изумлены, убедившись, что «не­разумные» новорожденные поворачивали голову в сторону мужского голоса, уже хорошо знакомого им заранее, и не плакали, а улыбались. Уважаемые будущие папы, если вы хотите быть любимыми своими детьми, учитесь сами выра­жать эту любовь к своим будущим детям. И выражать ее не просто нежными словами, обращениями к будущему ребен­ку, но и каждодневной заботой о своей беременной жене.

Г. В. Скобло, О. Ю. Дубовик

СИСТЕМА «МАТЬ-ДИТЯ» В РАННЕМ

ВОЗРАСТЕ КАК ОБЪЕКТ

ПСИХОПРОФИЛАКТИКИ*

Влияние матери на состояние психического здоровья ре­бенка стало пристально изучаться с 20-х годов нашего века. Известны классические работы R. A Spitz 30-40-х годов, где описано возникновение тяжелой депрессии у младенцев из-за разлуки с матерью; исследования J. Bowlby, посвящен­ные изучению последствий материнской депривации для формирования характера и личности ребенка; работы М. Rutter о различных аспектах материнско-детских связей и многие другие. К настоящему времени в зарубежной детс­кой психиатрической литературе тема «мать-дитя» является одной из самых приоритетных. Установленным фактом считается, что адекватное материнское отношение являет­ся залогом эмоциональной уравновешенности ребенка, со­здания у него чувства безопасности и доверия к окружающим людям и к миру в целом, что служит основой для нормально­го психического развития и функционирования.

В отечественной детской психиатрии уже в первые годы ее становления также уделялось внимание разработке этой проблемы. Однако, начиная с конца 30-х годов, изучение вопросов этого круга попадает под официальный запрет, так как в них усматривалась прямая связь с психоанализом.

Возможность рассмотрения роли семьи и родителей, в том числе матери, в происхождении психических расстройств у детей реально появляется лишь в 60- 70-х годах. В пер-

Социальная и клиническая психиатрия. 1992. № 2.

вую очередь в этом аспекте исследовались поведенческие отклонения в препубертатном и пубертатном возрасте, час­то являющиеся наиболее ярким результатом негативного семейного влияния. В дальнейшем нарушенный семейный фактор всесторонне изучался в качестве одного из основ­ных патогенетических звеньев многих пограничных, в том числе психосоматических, нарушений у детей.

Вместе с тем в отечественной психиатрии остается ма-лоразработанной проблема взаимоотношении в системе «мать-дитя» и их роль в этиопатогенезе психических нару­шений у детей первых лет жизни. Это объясняется а первую очередь тем, что психопатология раннего возраста являет­ся достаточно новой областью детской психиатрии. Только в последнее десятилетие стало уделяться непосредственное внимание изучению диады «мать-дитя» в периоде раннего детства; этот фактор стал выделяться в качестве ведущего в генезе ряда психических нарушений преимущественно пограничного круга.

Учитывая доминирующую роль матери в жизни маленько­го ребенка, а также важность раннего этапа онтогенеза для нормального психического развития и здоровья ребенка в будущем, адекватное функционирование системы «мать-дитя» в первые годы жизни приобретает особое значение. С одной стороны, искажение материнско-детских взаимоотно­шений может оказаться пусковым или осложняющим факто­ром психопатологических расстройств, возникающих непосредственно в самом раннем детстве. Наряду с этим, нарушения диадического взаимодействия в раннем возрасте можно рассматривать и как предрасполагающий фактор пси­хических отклонений в более старших возрастах. В этих слу­чаях регистрацию неадекватного материнского отношения в первые годы жизни ребенка надо считать прогностически неблагоприятным моментом.

Задачи первичной профилактики, в свете сказанного, ви­дятся в как можно более раннем выявлении нарушенного материнского отношения и его коррекции; в задачи вторич­ной профилактики должна входить комплексная реабилитация (медицинская, психологическая, педагогическая, социальная) обнаруженных диадических отклонений уже при наличии у

ребенка психопатологических расстройств с целью умень­шения риска отдаленных последствий. При этом необходимо соблюдать принцип комплексного подхода к проведению психопрофилактической работы, осуществляя ее как с ребен­ком, так и с его матерью, как с единой взаимодействующей системой.

Представленный взгляд на проблему материнско-детских взаимоотношений в раннем возрасте в ее психопрофилакти­ческом аспекте лег в основу целенаправленного изучения вопросов становления и функционирования системы «мать-дитя», которое проводится в рамках лонгитудинального ис­следования психического здоровья детей раннего возраста в отделе детской психиатрии НИИ профилактической психиат­рии НЦПЗ РАМН. В исследовании принимают участие детс­кие психиатры, психологи и невропатологи, а также общие («взрослые») психиатры. К настоящему времени под наблю­дением находится 50 детей раннего возраста и их семьи.

Динамическое наблюдение осуществляется с 2-го триме­стра беременности среди контингента первородящих замуж­них женщин, состоящих на учете по поводу беременности в районной женской консультации и согласившихся участвовать в данном научном исследовании. Обследование беременных и их мужей проводится психологом (тестовая оценка осо­бенностей личности и внутрисемейных отношений) и психи­атром (клиническая диагностика психического состояния ро­дителей и клинико-генеалогического фона семьи). Детские невропатолог и психолог начинают обследование детей с ме­сячного возраста, детский психиатр - со 2-го месяца.

Психологами для оценки психического развития младен­цев используется отечественный метод дифференцирован­ной качественно-количественной диагностики развития детей 1 года жизни; в последующем проводится традиционная патопсихологическая диагностика развития. Квалификация неврологического состояния базируется на принятых в отече­ственной детской неврологии критериях. Квалификация пси­хического неблагополучия осуществляется как на синдромаль-ном, так и на симптоматическом уровне.

На первом году жизни ребенка проводится 4-5 плановых обследований каждым из специалистов, на втором и треть-

ем году - по 2 обследования; кроме этого, практически все дети обследуются дополнительно по мере активного обраще­ния матерей. Как наиболее информативная, используется форма домашнего обследования. После рождения ребенка его родители, а более всего мать, продолжают наблюдаться психологом и психиатром.

Непосредственное изучение становления и функциони­рования диады «мать-дитя» проводится как психологами (тестовая оценка по специальным опросникам), так и детс­кими психиатрами (клинический аспект).

Применение комплексного подхода к проблеме в данном исследовании позволило выделить основные факторы, влия­ющие на этот процесс. К ним отнесены:

1) личностно-характерологические особенности матери;

2) наличие у женщины психической патологии до бере­менности (клинического и субклинического уровня);

3) психическое и физическое (соматическое) состояние матери во время беременности, родов и первых лет жизни ребенка и их динамика;

4) желательность или нежелательность беременности и степень «готовности к материнству» (термин впервые употреблен в неопубликованном исследовании психолога О. А. Копыл);

5) взаимоотношения матери с другими членами семьи (отец, дедушки, бабушки);

6) система взглядов матери на уход и воспитание ребен­ка в раннем детстве (сложившаяся в результате существовавших отношений с собственной матерью в дет­стве, чтения научно-популярной литературы, рекомендаций родственников, знакомых и т. д.);

7) психическое и физическое состояние самого ребенка;

8) наличие сепарационных моментов в жизни ребенка (ста-ционирование с изоляцией от матери, переход в дом бабуш­ки, поступление в ясли и т. д.);

9) социальный статус матери и семьи в целом.

Взаимодействие вышеперечисленных факторов опреде­ляет формирование стиля материнско-детских связей, при нарушении которых каждый из названных факторов должен

являться предметом клинического анализа и при необходимо­сти коррекционной работы.

Наши наблюдения свидетельствуют, что признаки искаже­ния матери нско-детских взаимоотношений проявляются оп­ределенными клиническими феноменами и регистрируются как со стороны матери, так и со стороны ребенка. Так, недоста­точность материнского отношения диагностируется на осно­вании следующих признаков:

1) недостаточное понимание матерью биологических по­требностей ребенка и низкое качество их удовлетворения, что проявляется в неполноценной организации ухода (т. е. систе­мы гигиенических и оздоровительных мероприятий) и режима (соблюдение интервалов между кормлениями, регулирование периодов сна и бодрствования), в особенностях процесса вскармливания, а также проявляется в недостаточном разли­чении матерью выразительных сигналов ребенка в отношении его потребностей;

2) неадекватное эмоциональное отношение к ребенку, ко­торое может быть выявлено анализом субъективно выска­зываемого отношения к нему (преобладание отрицательных или нейтральных характеристик), а также клиническим наблю­дением за поведением матери, ее мимикой, жестами, интона­цией при общении с ребенком или его обсуждении;

3) малое количество контактов с ребенком, их непродол­жительность и качественные нарушения (малая степень так­тильного и позитивного эмоционального взаимодействия, глаз­ного контакта и др.);

4) низкое качество стимуляции психического развития ре­бенка, определяемое отсутствием или недостаточностью орга­низации стимулирующей среды и опережающей инициативы матери в общении с ребенком;

5) определенные поведенческие установки матери (малое число поощрений, большое количество запретов и т. д.), так­же нарушающие нормальное развитие ребенка.

Нарушенное материнское отношение, как правило, вызы­вает определенные особенности психического реагирования у ребенка, которые могут достигать патологической степени. Патогенное значение искаженного материнского отношения зависит от его силы и от особенностей индивидуального реа-

гирования ребенка. Наиболее уязвимыми в этом плане ока­зываются дети с такими биологически обусловленными со­стояниями как невропатия, минимальная мозговая дис­функция, генетическая предрасположенность к эндогенным психическим болезням, соматическое нездоровье и некото­рыми другими.

У детей, испытывающих недостаток материнского чувства, возможно клиническое выявление феномена особого (иска­женного) отношения к своим матерям. Оно проявляется либо в резко выраженной степени сензитивности к матери, ее ис­ключительном предпочтении, либо в игнорировании матери, либо в негативном отношении к ней с элементами агрессии. Для выделения феномена особого отношения к матери кли­ническому анализу подвергаются эмоциональные реакции ребенка при общении с матерью, частота обращений к ней за помощью и способы этих обращений, степень авто­номности поведения ребенка в присутствии матери, харак­теристика его поведения в условиях экспериментальной кратковременной сепарации (реакция на уход, отсутствие и возвращение матери).

Наше исследование обнаружило нарушения материнско-детских взаимоотношений более, чем в половине обследован­ных семей. В ряде случаев эти нарушения носили достаточно устойчивый характер, а в большинстве - проявлялись непосто­янно.

Р.Ж. Мухамедрахимов

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ

И ПРИВЯЗАННОСТЬ

МАТЕРЕЙ И МЛАДЕНЦЕВ

ГРУПП РИСКА*

Экспериментальные исследования последних двадцати лет позволили получить данные о направленности младен­ца на взаимодействие с матерью или другим близким и уха­живающим человеком, описать вызванное младенцем по­ведение матери, рассмотреть собственно процесс взаимо­действия. В отличие от сложившегося к 1970-м гг. традици­онного рассмотрения развития как результата однонаправ­ленного влияния родителей на ребенка, новые данные по­зволили понять влияние младенца на поведение матери и роль взаимодействия в развитии ребенка. Появилось осно­вание рассматривать развитие с более широких теоретичес­ких позиций в сложной системе матери и младенца, членов семьи и младенца. Настоящая работа является продолже­нием представления данных литературы по взаимодействию и привязанности матери и младенца и посвящена особенно­стям протекания взаимодействия и формирования привязан­ности у младенцев и матерей групп риска

МЛАДЕНЦЫ ИЗ ГРУППЫ РИСКА

В ряду особых, трудных для установления взаимодей­ствия и способствующих формированию сложных взаимо­отношений с матерью выделяют младенцев с «трудным тем­пераментом» (difficult temperament), представителей групп риска по медицинским показателям, младенцев, испытав-

* Вопросы психологии. 1998. № 2.

ших нежелательные условия пренатального развития, рож­дения или постнатального развития.

Темперамент.«Трудный» темперамент был выделен как синдром характеристик, включающий высокий уровень ак­тивности, интенсивные эмоциональные реакции, сложности приспособления и в целом негативное настроение. Данные литературы показывают, что, несмотря на предположение о неблагоприятном влиянии такого младенца на взаимоотно­шение с родителем, прямой связи между темпераментом ребенка и различиями в поведении родителя не обнаруже­но. Оказалось, что связь между темпераментом и последу­ющим родительским поведением может быть результатом процедур измерения темперамента, большинство которых основано на отчете матери, или может быть скорее след­ствием, чем причиной материнского поведения. К примеру, неуступчивость, гнев или недостаток уверенности у ребенка могут быть результатом поведения матери, а не темпера­мента ребенка. Исследования, в которых характеристики младенца описываются объективным наблюдателем неза­висимо от восприятия ребенка родителем и до момента воз­можных влияний их взаимоотношений, показывают слабую связь между неонатальными характеристиками и развитием отношений родителя и ребенка. Авторы предполагают, что без влияния на родителя других факторов риска биологи­чески опосредованные характеристики младенца не ведут к изменению отношений. К примеру, обнаружено, что усиле­ние нечувствительности матери к 12 мес. зависело одно­временно как от отрицательных пренатальных отношений, так и от увеличенной раздражительности новорожденного. Ненадежная, небезопасная привязанность раздражительного младенца к матери формировалась в случаях, когда матери испытывали недостаток социальной поддержки.

Карающее родительское поведение матерей-подростков, испытавших отвержение в собственном детстве и ограни­ченную поддержку со стороны близких, проявлялось вне за­висимости от раздражительности младенцев. В то же время при одном и том же карающем поведении родителей дети, оцененные в три месяца как раздражительные, были более неуступчивы, менее уверены и чаще сердились по сравне­нию с менее раздражительными младенцами.

Таким образом, при всей сложности отношений в паре родитель - ребенок результаты исследований обнаруживают, что при определенных условиях характеристики темперамен­та ребенка могут влиять на взаимодействие матери и мла­денца.

Преждевременно родившиеся младенцы.В первые ме­сяцы жизни эти младенцы часто менее живы, отзывчивы, бо­лее раздражительны и сонны, их плач может отличаться от плача вовремя родившихся детей. Двигательная координация бедна, руки и ноги двигаются дезорганизованно, с частыми подергиваниями и вздрагиваниями. Такой младенец может ча­сто открывать рот, выкрикивать, улыбаться или гримасничать, у него наблюдается рефлекторная улыбка. Поведение недо­ношенных младенцев непоследовательно: они могут быть чрезмерно суетливыми или проводить много времени во сне, не дают ясных сигналов о том, когда хотят есть или спать, а также о чрезмерности или недостаточности стимуляции. Они более беспокойны, отводят взгляд, меньше улыбаются во время взаимодействия лицом к лицу.

В 3 и 5 мес. при взаимодействии с матерью у таких мла­денцев наблюдается меньшая согласованность аффективной вовлеченности и ритмов социального взаимодействия, чем в диадах с вовремя родившимся ребенком. Было обнаружено, что недоношенные младенцы реже вступают во взаимодей­ствие, чем доношенные. Недоношенные и переношенные младенцы менее внимательны к сигналам матери, проявля­ют меньше положительных чувств и соответственно получа­ют меньше радости в ранних взаимодействиях с нею по срав­нению с вовремя рожденными детьми.

Особенности непоследовательного поведения преждевре­менно родившегося младенца вводят родителей в замеша­тельство и огорчают, они испытывают тревогу, связанную с проблемами выживания и развития ребенка. Родители могут избегать ребенка или, наоборот, имеют тенденцию компенси­ровать изменения поведения недоношенных младенцев, вес­ти себя более активно и, несмотря на несоответствие своего поведения сигналам младенца, перестимулировать его, еще более ухудшая поведение ребенка и увеличивая свою соб­ственную фрустрацию. Со временем взаимодействие между

недоношенными младенцами и родителями меняется. Так, было обнаружено, что если в 4 мес. взаимодействие характе­ризовалось интенсивной вовлеченностью матери и ограни­ченной отзывчивостью младенца, то в 8 мес. - меньшей вни­мательностью и вовлеченностью матери и более живым, от­зывчивым поведением младенца, к двум годам матери преж­девременно родившихся младенцев меньше стимулирова­ли младенца по сравнению с матерями вовремя родивших­ся детей. Это явление очевидного «перегорания» родителя в течение первого года взаимодействия с ребенком получи­ло подтверждение и в других работах.

Несмотря на изменения раннего взаимодействия матери и младенца, к концу первого года жизни различия аффектив­ных выражений и видов привязанности у доношенных и недо­ношенных младенцев оказались незначимыми. Получены про­тиворечивые данные, свидетельствующие, с одной стороны, о том, что большее число младенцев с небезопасной привя­занностью тревожно-сопротивляющегося типа обнаружено среди детей, тяжело болевших в пренатальный период, а с другой - о том, что недоношенные более, чем доношенные младенцы, относятся к группе с безопасной привязанностью. По сравнению с менее больными в перинатальный период детьми, тяжело больные недоношенные младенцы проявили большую чувствительность к стрессовому возбуждению. Од­нажды возбужденные, они менее способны понижать уровень состояния стресса.

По свидетельству автора одного из наиболее полных об­зоров литературы, к настоящему времени не существует дос­таточной информации, позволяющей обобщить столь проти­воречивые данные различных исследований. Однако очевид­но, что преждевременно родившиеся младенцы не являются • гомогенной группой, и что существуют более уязвимые с точ­ки зрения нарушения развития подгруппы высокого риска, такие, например, как младенцы с тяжелыми респираторными заболеваниями. Надежность, безопасность привязанности младенца и матери в таких случаях может быть более сла­бой. В то же время ранние проблемы могут быть преходящи­ми, если мать приспосабливается к характеристикам недоно­шенного младенца и способна установить сензитивный, взаи-

монаправленный стиль общения. Различия между недоно­шенными и доношенными младенцами могут быть менее оче­видными, если недоношенные дети воспитываются в семь­ях, имеющих эмоциональные ресурсы для компенсации на­рушения взаимодействия у младенцев. Но значимые разли­чия аффективных проявлений и качества привязанности мо­гут сохраняться, если преждевременно родившиеся младен­цы, особенно с высоким биологическим риском, воспитыва­ются в семьях социального риска.

Младенцы с особыми потребностями.Сравнение иг­рового взаимодействия в контрольной группе матерей и здо­ровых младенцев и в группе матерей и младенцев с особы­ми потребностями показало, что если в первом случае мате­ри подстраивают свое поведение под способности и пове­дение ребенка, то во втором наблюдается дефицит поддер­жки независимой или инициированной младенцем игры, на­много более частое инициирование игры самой матерью. Авторы относят такое поведение матерей детей риска к по­ведению контролирования взаимодействия и связывают его с восприятием матерями особенностей своих младенцев.

Сравнение взаимодействия матерей и детей без отстава­ния в развитии, а также матерей и детей с синдромом Дауна не показало различий в частоте участия во взаимодействии, однако если в первой группе взаимодействие направлялось чаще ребенком, то во второй группе - матерью. Несмотря на то что число вокализаций младенцев с синдромом Дауна ока­залось столь же велико, как и в контрольной группе, взаимо­действие в этом случае характеризовалось меньшим соблю­дением очередности и большим числом одновременных во­кализаций.

Анализ взаимодействия матери и младенца в ситуации свободной игры показал, что матери детей с отставанием в умственном развитии воспринимали себя как пытающихся изменить поведение младенцев более часто, чем это делали матери нормально развивающихся детей. Было обнаружено, что младенцы с отставанием в развитии меньше отвечали на инициации матерей и, по сравнению с контрольной группой, вдвое меньше инициировали взаимодействие. Автор подчер­кивает, что по сравнению с результатами наблюдений диад

мать - младенец без отставания в развитии матери детей с особыми потребностями были более доминирующими, а сами дети - менее вовлеченными во взаимодействие.

Среди причин меньшей взаимности поведения и боль­шего доминирования матери в парах мать - младенец с от­ставанием в развитии выделяют особенности характеристик младенцев риска. Получены данные, подтверждающие пред­положение, что реплики младенцев с задержкой в развитии менее часты и более тонки, что может вести к случайному и менее ориентированному на сигналы младенца поведению со стороны матери. Так, уже в ранних работах было обнару­жено, что в группе из десяти пар матерей и слепых младен­цев только две матери были способны самостоятельно, без помощи персонала установить хорошую тактильную комму­никацию с детьми. Автор объясняла это тем, что, по сравне­нию со здоровыми детьми, слепые младенцы были менее отзывчивы, меньше вокализовали и медленнее обучались локализации объекта по звуку. Обзор литературы, в которой сравнивались младенцы без отставания в развитии и мла­денцы с синдромом Дауна, показал значимые различия в проявлениях темперамента, взгляда глаза в глаза, вокали­зации, расстоянии между младенцем и матерью. По мне­нию автора, эти данные подтверждают связь различий со­циального взаимодействия в диадах мать - младенец без отставания в развитии и мать - младенец с особыми потреб­ностями с различиями характеристик самих младенцев. Ис­следование игрового поведения шестидесяти младенцев с органическими поражениями головного мозга и отставани­ем в развитии и их матерей показало, что многие виды мате­ринского поведения, которые были связаны с положитель­ным или отрицательным функционированием ребенка в по­знавательной области, схожи с поведением матерей и их связью с функционированием детей без отставания в разви­тии. Так, чувствительность к состоянию ребенка, удоволь­ствие от взаимодействия, отзывчивость и соответствующее обучающее поведение у матерей были положительно свя­заны с результатами оценки уровня развития детей, тогда как директивность и контролирующее поведение матерей, нечувствительность к интересам ребенка - отрицательно.

Матери младенцев, имеющих наиболее высокие оценки по шкале Бейли, были больше заняты поддержкой иницииро­ванных детьми действий, чем руководством ими.

Проблема подстраивания является одной из основных во взаимодействии матери и младенца с особыми потребностя­ми. Имеются данные, что в нормальных диадах с развитием младенца очередность взаимодействия увеличивается, тог­да как относительная частота одновременной вокализации уменьшается. При анализе вокального взаимодействия ма­терей и младенцев с синдромом Дауна была обнаружена тен­денция одновременных вокализаций по сравнению с соблю­дением очередности взаимодействия в диадах мать - младе­нец нормального развития. С увеличением возраста диады, которые включали младенцев с особыми потребностями, ста­новились менее успешными во взаимной адаптации и регуля­ции вокального поведения. Эти факты свидетельствуют об искажении процесса взаимодействия в парах мать - младе­нец с особыми потребностями уже в течение первых шести месяцев и дополняют данные об асинхронности вокального взаимодействия в парах, включавших детей с синдромом Да­уна второго года жизни.

Было обнаружено также, что вокальное взаимодействие матерей и годовалых младенцев с отставанием и без отста­вания в развитии одинаково успешно. Однако когда младен­цы с задержкой в развитии были разделены на две подгруппы с высокими и низкими оценками развития по шкале Бейли, то оказалось, что нарушение различения наличия или отсутствия вокализации матери у детей второй подгруппы влияло на стиль взаимодействия матерей, могло вести к случайным и менее соответствующим сигналам ребенка ответам.

Серии исследований показали нарушения, которые случа­ются в процессе раннего взаимодействия, когда мать неспо­собна прочесть сигналы своего ребенка и обеспечить опти­мальную стимуляцию. Такие нарушения раннего взаимодей­ствия связаны с последующими поведенческими и эмоцио­нальными проблемами в школьном возрасте, включая гипе­рактивность, ограниченность внимания, нарушение взаимо­действия со сверстниками, эмоциональные нарушения, диаг­ностируемые как депрессия. Обнаружено, что младенцы вы-

сокого риска меньше глядят на матерей, улыбки и вокализа­ции случаются реже, они беспокоятся и плачут чаще, чем нор­мальные младенцы. Большие проявления негативных аф­фектов у младенцев высокого риска вместе с повышенной частотой сердечных сокращений приводят к выводу о пере­живании ими стресса в процессе взаимодействия с мате­рью. Автор считает, что выделенные поведенческие и физи­ологические изменения у младенцев риска могут отражать повышение возбуждения вследствие информационной пе­регрузки, чрезмерной стимуляции. По мере того как родите­ли становятся более чувствительными к сигналам младен­цев и лучше предсказывают результаты их поведения, они становятся и более уверенными в себе как в родителях.

Стимулирующее поведение матери может быть опреде­лено как перестимулирующее, переконтролирующее и пере­доминирующее, если оно ведет к неуловимым или сильным сигналам отрицания взаимодействия у младенца. В естествен­ных попытках вызвать у младенца положительный аффект матери часто проводят слишком большую стимуляцию и под­вергают младенца стрессу. Одно из объяснений такого пове­дения состоит в том, что усиление фрустрации в случае ми­нимального ответа младенца ведет к раздражительности ма­тери Другое объяснение связано с тем, что матери становят­ся более активными, возможно, для того, чтобы компенсиро­вать относительную неактивность младенцев, сохранить не­которое подобие протекания взаимодействия. Третье связа­но с желанием матери, чтобы ребенок вел себя как сверстни­ки, и с попытками поощрить это более частым моделирова­нием поведения. Еще одна интерпретация поведения матери состоит в том, что представление матери о своем младенце как о слабом и с задержкой в развитии ведет к чрезмерной протекции, а в крайнем варианте - к чрезмерно контролирую­щему родительскому поведению.

МАТЕРИ ИЗ ГРУППЫ РИСКА

Депрессия. В целом эмоциональное развитие детей, вос­питанных депрессивными матерями, менее благоприятно, чем развитие детей нормальных матерей или матерей с другими диагнозами. Нарушения раннего взаимодействия младенцев

и депрессивных матерей ведут впоследствии к проблемам развития у ребенка.

Исследование женщин с симптомами послеродовой деп­рессии показало, что в процессе спонтанных взаимодействий лицом к лицу их младенцы ведут себя менее позитивно по сравнению с младенцами недепрессивных матерей, и пока­зывают небольшое изменение поведения при взаимодействии с матерью в сит